Отчаянье и гражданство

Народная история 90-х? Разговоры, мол, зачем сейчас ворошить Ельцина и коррупцию 90-х, мол, это только раскалывает оппозицию (вариант — отвлекает от актуальных страшных событий) — очень ангажированная и очень вредная линия защиты 90-х. Типа «война все спишет». Не спишет. Путинская картина 90-х невозможна без старых либеральных апологий 90-х. При этом связь с 90-ми это уязвимое место не только Кохов и Ходорковских, но и Путина. Контр-нарратив, каким бы вариативным внутри себя они ни был, просто необходим, если мы в самом деле рассчитываем на какое-то демократическое сплочение большой части общества рано или поздно. И уж, конечно, он не должен быть типа «На фоне нынешних кровопийц Ельцин был не так уж плох, дал свободу тем, кому она была нужна» и т.п. Вообще неправильно, когда разговор строится вокруг персоны Ельцина и ещё нескольких человек. А какие могут быть реально демократические и объединяющие посылы о 90-х? Можно, например, говорить о том, что в 90-е еле-еле выживали ВСЕ, кроме очень узкой прослойки — и те, кто голосовал за Ельцина в 96, все ещё надеясь на него и т.н. демократов, и те, кто голосовал за других, и те, кто уже разочаровался и не голосовал вообще. Хорошо сформулировал этот общий момент выживания Юрий Сапрыкин: «Если бы с людьми удавалось говорить не только о вынесенных из недавнего прошлого обидах наряду с подвигами предков, а о том, что они сами совершили незаметный подвиг, пережили эпоху всеобщего распада, не сломались и не скурвились, построили на обломках что-то новое, то, видимо, мы бы жили сейчас в другом обществе, не настолько обиженном на весь белый свет и фрустрированном ощущением собственной беспомощности?» Другая объединяющая линия связана, наоборот, не с героизмом выживания, а с сопротивлением. В 91 и 93 люди выходили на улицу, рисковали в т.ч. жизнями за свои ценности и интересы — это придется принять, как бы кому ни претили представители того или другого лагеря. Чеченской войне сопротивлялись и анпиловские коммунисты, и либералы, и солдатские матери. В 1998 рабочие в Выборге захватили, восстановили и почти два года с боями удерживали свой целлюлозно-бумажный комбинат — таких случаев больше, чем достаточно. Это и есть народная история 90-х.

50 лет португальской Революции гвоздик. Что для нас интересно в связи с этим? Во-первых, то, что все случилось на фоне затяжной колониальной войны. Группа военных, средние чины, сначала боролись за свои корпоративные интересы, потом решили, что иначе кроме как с помощью переворота войну не остановить. А останавливать войну надо, потому что она идет уже давно, 10% португальцев успели в ней поучаствовать, погибнуть или искалечиться, изоляция усиливается, а часть колоний, вроде Гвинеи-Бисау, уже объявила о независимости. Взяв власть, военные объявили комендантский час. И тут люди начали массово выходить на улицу, дарить военным гвоздики, а главное, создавать разнообразные рабочие комиссии, районные советы, кооперативы, захватывать земли салазаровских помещиков, превращать особняки салазаровской элиты в ясли и культурные центры. Такой всплеск прямого действия объясняют тем, что независимые профсоюзы и независимые партии были давно выкошены диктатурой. «Люди были полностью вне политики, многие вели консервативный образ жизни или имели очень путаные взгляды, но вдруг оказались вовлечены и изменились сами, изменяя страну», — говорит Ракель Варела, написавшая книгу «Народная история португальской революции». Она также считает, что «португальская революция была своего рода революцией 21 века, потому что уже существовал огромный сектор услуг с пролетаризировавшимися врачами, профессорами и техническими специалистами, которые сыграли гигантскую роль в рабочих советах». Банковские работники захватывали свои банки и требовали их национализировать. Под давлением сотрудников была национализирована огромная часть нефтяного, электроэнергетического, газового, сталелитейного сектора. Одновременно с национализацией рабочие продолжали контролировать предприятия. В результате череды неудачных переворотов, смены временных правительств, участия США, разногласий между социалистами и коммунистами весь этот движ был свернут в пользу обычной буржуазной демократии. Но революция в любом случае победила, к тому же конституция 1976 признала необратимыми итоги национализации, рабочие комитеты, захваты земель, общественное здравоохранение. Были освобождены колонии. «Португалия — маленькая полупериферийная страна с отсталой буржуазией, которая создала отсталое общество. Единственный раз, когда эта страна дала людям путь к достойной жизни, это когда рабочий класс взял судьбу в свои руки», — говорит Варела. Какие выводы для нас? В спорах о фильме «Предатели» оппозиция медленно, но верно сдвигается к правильной демократической повестке, хотя пока не знает, как и в результате чего появится возможность ее реализовывать (ну португальцы тоже не знали). Повестка простая — никакие частные лица и корпорации не должны иметь контроль над большими деньгами и тем более возможность вкладывать их в политику. Гарантировать это можно только одним способом — основные ресурсы в руках общества, максимум местного самоуправления, советов, профсоюзов и рабочих комиссий — от торговых сетей до крупных СМИ, Это не факультативное приложение к свободе и демократии, это их база. Отсюда все может двигаться как влево, так и вправо, это будет зависеть от миллиона факторов. Но основа такая.

26 апреля отличная акция Рабкора — Дед Архимед читает письма политзаключенным. Можно скидывать письма, он их прочитает. Дед Архимед вообще молодец, песня про Z-рокеров очень трогает, например русский рок был всегда о любви и свободе и были мы как этот блюз свободными вроде в кармане пачка сигарет, портвейн, гитара - день прошел удачно но время шло, мы менялись и теперь не все так однозначно русский рок любила странно наша родина-мать нам брили головы, сажали и пытались вербовать гитара это не горн, в квартире бас был весьма опасен и вот мне нечего брить, но теперь, майор, я согласен а тех, кого уже нет, я часто ночью вижу лица я вас прошу, чюваки, мне больше мне не сниться

Стал невольным соавтором крутого концептуального произведения. В только что вышедшей биографии Пазолини "Умереть за идею" издательство АСТ радикально вымарало все упоминания о гомосексуальности, среди прочего стихи в моем переводе (о чем гласит сноска внизу страницы). Вымаранные переводы можно прочитать здесь https://syg.ma/@kirill-miedviediev/pier-paolo-pazolini-stikhi-k-ninietto-davoli

В истории с 90-ми, я считаю, мало осмыслен чисто идеологический мотор происходившего. Так получается, что разговоры о проработке СССР и проработке 90-х это как бы конкурирующие нарративы. Странно, но и объяснимо. Мне всегда казалось, что все попытки свести путинизм к советскому наследию это осознанное или неосознанное стремление вытеснить разговор о связях путинизма с 90-ми. То есть разговор и о том, в какой степени процессы 90-х, в том числе приход Путина, связаны с чисто идеологическим драйвом антикоммунизма. А они связаны в огромной степени. Известна фраза Чубайса о том, что каждый проданный завод — гвоздь в крышку гроб коммунизма, она, естественно, есть и в фильме Певчих. «Для самого Ельцина и некоторых его соратников коррупционные возможности вообще не были главным стимулом - их мотивировал по преимуществу антикоммунизм», — написал недавно Григорий Голосов. И это очень важный разоблачительный момент — оказывается, многое из того, что происходило, восходит не к «объективным обстоятельствам, в которых действовали реформаторы», а к элементарному идеологическому фанатизму, который не только оправдывал любые средства, но неизбежно порождал своего антипода. Ведь тот «сталинизм», который мы имеем сейчас, как антилиберальный сентимент с любовью к репрессиям — это чистый плод 90-х. И возник он не потому что тогда мало прорабатывали советское прошлое — его прорабатывали много. Разоблачения сталинизма выходили тиражами в десятки миллионов, их читала вся страна. А возник он тогда как реакция на идеологический фанатизм олигархов и либеральных реформаторов, которые разоблачали коммунизм, при этом погружая страну в нищету и унижение. Мог ли несостоявшийся в 96 «коммунистический реванш» Зюганова, неизбежно куцый, скорее символический, стать выхлопом для этой части народа? Да, мог бы. Но не стал, потому что «не дай бог». В итоге уже гораздо более серьезный, медленный и верный реванш провел тот, кого поставили у власти герои фильма «Предатели» — поставили, чтоб он охранял их приватизированную собственность. Поставили, потому что не дай бог снова коммунисты. При Путине, наряду со все более формализованной государственной «памятью о репрессиях», этот низовой антилиберальный сентимент 90-х был поддержан нарастающими пассами и подмигиваниями сверху, развит сотнями авторов, блогеров, телекомментаторов. Сложился большой общественный пласт с ностальгическим культом чисток и доносов, на него во многом опирается сегодняшний террор и репрессии, которых, как известно, уже больше, чем в позднем СССР. Силовики, набирая силу, все больше ассоциировали себя с советскими органами, ну а с кем еще? Разумеется, у советского наследия и у того, как оно трансформировалось в 90-е, есть и другая, протестная сторона, это отдельный разговор. И с другой стороны, история советского государственного террора со всеми его реальными ужасами требует объективного научного изучения и памяти — поэтому я бесконечно уважаю и поддерживаю то, чем занимается «Мемориал». Но разговор об идеологическом антикоммунизме 90-х и о сегодняшнем «советском реванше» это единый разговор. Для многих неудобный, ну, ничего не поделаешь.

О чем интересно сказать в день рождения Ленина. Рост его популярности, в том числе среди людей 18-24 лет, о котором любят радостно говорить коммунисты, сам по себе мало что значит. Это часть общего патриотического тренда путинской эпохи, связанного с отступлением старого, догматически антисоветского либерализма 90-х. В антилиберальном консенсусе власти и части общества сегодня вполне есть место Ленину — как основателю государства и борцу с буржуазным Западом. Но чем меньше либерализма в легальном публичном поле, тем сильнее обостряются и конфликтуют друг с другом левая и правая память и воображение. Это хорошо показывает противостояние по поводу Ильина в РГГУ, обе стороны которого упирают на патриотическую и в целом лоялистскую риторику, но накал от этого не становится слабее. До сих пор мы наблюдали, как фашизоидные субъекты укрепляют свою власть и влияние, действуя по схеме из 20 века — травить либералов и разные меньшинства, приписывая им некую незримую силу и опасное влияние. Так, конечно, они будут пытаться действовать и дальше. Но с Ильиным они зашли не в ту дверь, наступили на большой блок национальной памяти, о чем, уверен, теперь жалеют. Почему так вышло? Это немного случайность, немного провокация, но в историческом смысле это закономерность. Да, антилиберальный консенсус, в котором есть место и Ильичу и Ильину, еще будет удерживаться, но внутри себя он рыхлый и противоречивый, поляризация внутри него неизбежна. Ленин как радикальный враг любой буржуазии, межнациональной войны и великорусского шовинизма, Ленин как радикальный сторонник Коммуны и самоуправления — борьба за такого Ленина будет только обостряться.

Ректор РГГУ Безбородов вчера вывалил на студентов весь авторитарно-корпоративно-патерналистский хлам из своей головы. И применил все репрессивные манипуляции, которым научился за много лет карьеры. Вы тут не будете ничего решать, но мы о вас же заботимся, вы работаете в интересах украинской разведки, нет, я такого не говорил, мы просто не хотим, чтоб вами манипулировали, читайте Ильина и не загоняйте себя в политическую канаву. Совет не загонять себя в политическую канаву особенно ценен от человека, который действительно всю дорогу себя ни в какую канаву не загонял, а просто слаломировал вместе с линией партии - сначала изучал комсомольцев и ударников, потом диссидентов, теперь стал в доску правым и вписывается за Ильина. Характерен посыл Безбородова о том что, что критики антибольшевика Ильина это такая «мини-политическая платформа», которая, мол, не должна претендовать на большее. Это, как видно, магистральная линия проильинцев — типа у нас тут большая сложная русская культура, а у вас узко партийная большевистская платформа, вот и знайте свое место. На самом деле все наоборот. Российская культура в самом деле велика и обширна, в ней много всего, в том числе огромный гуманистический потенциал, и даже чудил вроде Ильина она в нормальной ситуации переварит. А вот те, кто хочет вывести очень специфическое и маргинальное бело-фашистское наследие в центр — это именно секта, которая сейчас получила все возможности и расчищает себе место в образовании и других сферах. Для Дугина это идея всей жизни, для Безбородова и ему подобных — просто коньюнктура. Но секта чудил должна знать свое маленькое маргинальное место, а не рулить образованием в центре Москвы.

Интересные прогнозы правых комментаторов «Попытка традиционалистов, пользуясь моментом войны, институализироваться, выйти на идеологическое доминирование, провозгласив новую "отечественную войну" и "новый традиционализм", обречена на провал, поскольку мобилизует против себя "группу вето" из остальных элитных партий. Более того, любая попытка внести ясность вскрывает и подрывает идейную основу кремлевского консенсуса: шаткое, эклектичное идейное месиво патриотизма. Таким образом кремлевские идеологи ненароком слишком далеко углубились в сокровенное и сами схватили себя за идейные яйца. Которые могут оказаться, будучи извлеченными на свет, на всеобщее обозрение - тем самым "яйцом Кощея", в котором скрывается и кончается его бессмертная жизнь».

Кампания студентов против школы имени Ильина в РГГУ продолжается и очень быстро дошла до АП. Я не знаю, кто изначально придумал назвать школу в честь Ильина. Но на дугинский почерк, считаю, очень похоже. Впрочем, особо дерзкие персонажи помельче сейчас его тоже пытаются осваивать. Стиль этакой опричной интеллектуальной элиты, которая делает, что хочет, ссылается при этом на царя-суверена и подкрепляется от него суверенностью. И делает, что хочет. Можно сколько угодно спорить о том, является ли режим по сути своей неосоветским или антисоветским, или каким-то научно постижимым гибридом того и другого. Все это, с точки зрения постмодернизированной опричной элиты, просто досужие разговоры вассалов — рационалистов и материалистов с узким горизонтом. Потому что только опричная элита может определять идейное содержание власти в каждый конкретный момент. Определять, кто наш фашист, а кто не наш. В этом смысле даже то, что Дугин когда-то плохо отзывался об Ильине, ничего не меняет. Наоборот, так даже лучше. Вчера плохо отзывался, сегодня хорошо. Выступаем за антифашизм, прославляем идейных фашистов? Ну и что. Все это не какие-то пошлые «противоречия», это логика высокого духовного порядка, недоступная более низким сословиям. На самом деле это, конечно, 100% логика террора, произвол и непредсказуемость которого призваны ввести общество в полное замешательство, парализовать его, и наделить небольшую группу управляющих абсолютной властью. Так получилось, что Ильин стал тут символическим камнем. Если можно сделать Ильина официальной образовательной институцией, значит, можно все. Именно поэтому главная претензия студентов — в том, что решение принято без их участия, без дискуссии. Совершенно правильная претензия. Ее логично поддержать вне зависимости от взглядов, если не хочешь, чтоб тобой управляли по неведомой тебе логике люди с песьими головами и метлами (и если, конечно, не надеешься стать одним из них). Второй важный посыл — победа над фашизмом была и будет в России главной ценностью и даже скрепой, как ни крути. Читать, обсуждать можно любых авторов, но никакие государственные учреждения не должны называться по имени сторонников фашизма. Кампания, которую очень важно развивать и поддерживать, петиция студентов здесь

Активисты Беляево\Коньково рассказывают об истории мурала Дмитрия Пригова в Беляево, его защите и восстановлении. Это отличная команда, подписывайтесь на их канал!