Bunin & Co

В США разразился скандал, демонстрирующий разлом между городской и сельской Америкой. Под сельской Америкой могут пониматься и малые города из глубинки. Губернатор Южной Дакоты Кристи Ноэм, которая называют в числе главных претендентов на пост вице-президента в команде Дональда Трампа, написала мемуары под названием «Нет пути назад: правда о том, что не так, и как мы двинем Америку вперед». В британскую Guardian «утекло» несколько страниц из этой книги, которая должна выйти в мае. Губернатор рассказывает о том, как в один день застрелила своих домашних животных – собаку и козла. Молодая (чуть больше года) охотничья собака (дратхаар) не подчинялась Кристи, загрызла соседских цыплят и, в конце концов, укусила саму хозяйку, которая после всего этого застрелила собаку из своего ружья. После этого губернатор, видимо, пребывая в расстроенных чувствах, застрелила из того же оружия и еще одну свою собственность – «мерзкого и вредного» козла, который «отвратительно» пах и гонялся за ее детьми. Признания Ноэм стали сенсацией, и она подверглась общественному осуждению. Демократы назвали эту историю «ужасающей», но и немалая часть республиканцев шокирована этой историей. Однако Кристи продолжает утверждать, что была права, и что фермеры должны уметь принимать тяжелые решения, отметив, что недавно усыпила трех лошадей. А саму историю двух убийств за один день она сознательно рассказала, чтобы продемонстрировать свою способность к жестким действиям, что уже характеризует не фермера, а политика. При этом Кристи Ноэм – не случайный человек в политике. Она четырежды избиралась в Палату представителей, причем на первых выборах победила инкумбента – представительницу Демократической партии (и заодно внучку губернатора и дочь сенатора штата). Дважды побеждала на губернаторских выборах, причем если в первый раз с небольшим разрывом, то во втором – с огромным перевесом («за» - 61,9%). При этом у нее непростая судьба – когда ей было 22 года, погиб ее отец-фермер. Кристи, которая незадолго до этого вышла замуж, бросила колледж и, наряду с воспитанием маленького ребенка, взяла на себя управление фермой. Она не только сохранила ее, но и преуспела, добавив к семейной собственности охотничий домик и ресторан. Диплом бакалавра Ноэм получила, уже заседая в Конгрессе США. Южная Дакота – штат «красный» (победы демократов там редки) и сельский, в нем проживает меньше миллиона человек. Люди в глубинке мало думают о правах животных, как и об экологии в целом – и Ноэм писала свою книгу, будучи уверена в том, что соседи и избиратели поймут ее поступки (скорее они поставят себя на место владельца загрызенных цыплят – Кристи особо отметила, что тут же выписала ему чек, компенсирующий убытки). Для них куда более важно, что Ноэм – богобоязненная прихожанка (сторонница молитв в школах) и решительная противница абортов. И выступает в поддержку права на ношение оружия – недавно Кристи рассказала, что у ее двухлетней внучки есть не только пони, но и дробовик. Но дело в том, что исход выборов определяют не твердые республиканцы из глубинки, а колеблющиеся избиратели урбанизированной Америки, где решение об аборте считают правом женщины, а отстрел домашних животных, не угрожающих жизни человека, жестко и эмоционально осуждают. Для них поступок Ноэм выглядит дикостью. Ставка на женщину из глубинной Америки оказалась неудачной для республиканцев в 2008 году, когда губернатор Аляски Сара Пэйлин была кандидатом в вице-президенты в кампании Джона Маккейна. Хотя она собак не убивала, а, наоборот, часть ее имиджа - умение управлять собачьей упряжкой. Тем более Кристи Ноэм может стать проблемой для Дональда Трампа. Алексей Макаркин

Южная Осетия сегодня нечасто попадает на первые строчки информационных новостных лент. И раньше упоминание этой частично признанной республики происходило, прежде всего, в контексте грузино-осетинского конфликта или конфронтации между Россией и Западом на Кавказе. Но, как говорится, не геополитикой единой. Внутриполитическая повестка Южной Осетии представляет значительный интерес. В первую очередь потому, что в республике сохраняется высокий уровень политической конкуренции при сохранении пророссийского консенсуса. Ведущие югоосетинские силы при всех имеющихся противоречиях выступают за стратегический выбор в пользу России. При этом по внутренней повестке могут вести порой и жестокую полемику друг с другом. 9 июня в республике пройдут парламентские выборы. И хотя до дня голосования еще около полутора месяцев уже сейчас все претенденты на депутатские кресла пришли в повышенную готовность. 25 апреля все самовыдвиженцы и «партийцы» должны предоставить в ЦИК Южной Осетии все необходимые для регистрации документы. В парламент будут избраны 34 депутата по смешанной системе (17- по партспискам и 17- по одномандатным округам). Но уже сейчас имеется 47 самовыдвиженцев. Выборы-2024- не пустая формальность. В первую очередь, они станет тестированием для действующего президента Алана Гаглоева. Он побелил на выборах во втором туре в мае 2022 года тогдашнего главу республики Анатолия Бибилова. Однако ключевая проблема в том, что Гаглоев представлял партию «Ныхас» («Народное собрание»), тогда как по итогам предыдущей парламентской кампании 2019 года она заняла лишь третье место, уступив «Единой Осетии» и Народной партии. И все последние два года наблюдатели главной проблемой Гаглоева называли отсутствие у него слаженной команды. Электоральный успех «Ныхаса» в 2024 года помог бы, если не полностью, то частично решить эту проблему. Мы также знаем недавние примеры, когда победители парламентских выборов впоследствии успешно выдвигались на президентский пост (см. пример того же Анатолия Бибилова). Конечно же, всякие выборы в Южной Осетии, и парламентские, и президентские традиционно сопровождаются обсуждением темы «единства с Северной Осетией» и вхождения в состав РФ еще одного «нового субъекта». Впрочем, до того, как завершится главная кампания четырехлетия в Грузии (выборы в парламент, они состоятся в октябре) вряд ли возможны какие-то практические шаги на этом направлении. Разве что не случится форс-мажор. Сергей Маркедонов

Тема президентских выборов 1996 года, кажется, относится к числу вечных - как вечно спорят о том, можно ли было спасти монархию, а затем остановить большевиков в 1917-м. Продуктивность дискуссий часто находится на том же уровне. Добавлю в копилку фактов один эпизод из книги депутата Госдумы двух первых созывов Виктора Шевелухи. Он был членом ЦК КПРФ, академиком ВАСХНИЛ (а когда академии объединили – то и РАН), у Машерова в белорусском ЦК – секретарем по сельскому хозяйству. Именно Шевелухе политологи обязаны многочисленными интересными текстами, описывающим внутренние механизмы функционирования КПРФ. Любой историк партии не может пройти мимо нескольких томов, которые Шевелуха выпустил в 1990-е годы – его публикации не «подчищены» и вполне искренне раскрывают партийную внутреннюю кухню (неудивительно, что начиная с 1999-го он больше не становился депутатом). Итак, встречаются перед выборами на зюгановском митинге-встрече в Лужниках Шевелуха и Майк Давидоу, пожилой американский журналист-коммунист, долгие годы бывший корреспондентом в Москве коммунистической газеты Daily World. Давидоу горячо сочувствовал КПРФ и Геннадию Зюганову, но при этом хорошо знал, как проходят конкурентные избирательные кампании. И Давидоу говорит Шевелухе, что компартия уже проиграла выборы. И поясняет свою позицию – коммунисты пассивны, не занимаются контрпропагандой, Ельцину удалось создать образ врага в лице КПРФ. Результат – на одном из главных мероприятий избирательной кампании в зале не заполнена треть мест. Люди не видят у КПРФ силы, напора, наступательности. И сам Шевелуха отмечает, что после думских выборов 1995 года коммунисты оказались в эйфории и приняли ликование своих сторонников за поддержку широких масс. И сильно ошиблись. В общем, вывод простой. Не было страсти, без которой выборы не выигрывают. А что до доступа к электронным СМИ – у Ельцина ведь в 1989 году (перед выборами в Москве) ее тоже не было. А страсть была. Алексей Макаркин

Прохождение через американский Конгресс «украинско-израильско-тайваньского» пакета демонстрирует некоторые особенности функционирования государства в США. Хорошо известно, что республиканцы во главе с Трампом в течение долгого времени блокировали помощь Украине, апеллируя к мнению рядовых налогоплательщиков, трудолюбивых американцев, деньги которых не должны идти на поддержку Киева. И заявляя, что надо думать о закрытии границ от мигрантов, а не о трате средств на вопросы, чуждые обычным американцам. Тем временем официальные представители американского государства (Госдепартамента, Пентагона, ЦРУ) периодически утверждали, что задержки помощи ослабляют позиции Украины, но не включали механизм убеждения на полную мощность. Однако весной интонации изменились – речь шла уже не об ослаблении Украины, а о возможности ее поражения. И тут произошел перелом – видимо, основанный не столько на публичных высказываниях, сколько на данных, представленных на закрытых брифингах. В результате спикер Джонсон выносит законопроекты на обсуждение. Трамп публично поддерживает спикера, давая при этом понять, что именно он настоял на том, что Украина получит не безвозмездную помощь, а кредит – хотя кредит включает в себя лишь около одной шестой «украинской» части пакета. Но Трампу надо сохранить лицо – и он это делает. Попытки нескольких крайних изоляционистов (Тейлор Грин, Мэсси, Госар) инициировать смещение Джонсона не находят поддержки даже у их коллег (всего в Палате представителей менее двух десятков крайних изоляционистов, голосовавших против всех компонентов «пакета»). Марджори Тейлор Грин, которая выступила главным инициатором этого плана, подвергается резкой критике в прореспубликанской New York Post, которая выходит с обложкой «Nyet, Moscow Marjorie!» и с изображением конгрессвумен в ушанке с красной звездой. Она сама в очередной раз клеймит Джонсона и уезжает в свой округ работать с избирателями – сместить Джонсона крайние изоляционисты не могут (демократы его выручат), зато несвоевременный бунт способен осложнить их отношения с Трампом. Большинство республиканцев в Палате голосуют против «украинской» части пакета, но многие делают это, чтобы отчитаться перед своими избирателями из глубинки и понимая, что законопроект все равно пройдет (решающим стало само вынесение пакета на голосование, так как демократы, имеющие почти половину мест в Палате, изначально поддерживали помощь Украине). Большинство руководителей республиканцев в Палате голосуют «за». Дальше пакет идет в Сенат, и там никто из сенаторов не делает попытки затянуть его рассмотрение. Дж. Д. Вэнс, разумеется, критикует пакет, но в отведенные краткие сроки – для избирателей и, возможно, для истории. Документ проходит через Сенат за несколько часов при 79 сенаторах «за». Этот «кейс» показывает, как работает государство в США. Когда возникает действительно серьезный внешнеполитический вызов, то политический театр если не заканчивается полностью (в конкурентной публичной политике всегда есть элементы театра), то свертывается. И принимаются двухпартийные решения. Алексей Макаркин

«Евросоюз пока не готов к расширению, а Грузия- к вступлению». Произнеси такой тезис какой-нибудь аналитик, представляющий даже «мозговой центр» из США или любой европейской страны, скорее всего, данное высказывание просто «потонуло» бы в бурном информационном потоке. Но с таким комментарием выступил Ираклий Гарибашвили, дважды премьер, министр обороны Грузии, а ныне глава правящей партии «Грузинская мечта». Заметим, что в активе Гарибашвили (если поднять его заявления прежних лет) множество комплементарных оценок ЕС и внешней политики своей страны, ориентированной на присоединение к этому интеграционному объединению. Сегодня, в отношениях между Тбилиси и Брюсселем имеются сложности. На одной чаше весов решение Евросовета от декабря прошлого года. Грузия получила статус кандидата на вступление в ЕС. Не гарантия быстрой интеграции, но важный символический шаг на пути к ней. Сам Гарибашвили в канун новогодних торжеств записывал это решение в заслугу себе и своему правительству. Но на другой чаше весов сегодня недовольство со стороны руководства Евросоюза тем, что «Грузинская мечта» активно продвигает закон о «прозрачности иностранного влияния». При этом европейская тема стала важнейшим внутриполитическим сюжетом. Оппозиция, а также внепартийные молодежные активисты грузинской столицы выходят на акции протеста против внесенного законопроекта. Они выступают с лозунгами «Не хотим жить в России», пытаясь отождествить проект «Грузинской мечты» с вмешательством Москвы. Хотя, на самом деле, речь не о пресловутой «руке Кремля», а о стремлении правящей партии поставить под контроль вопросы финансирования и поддержки оппонентов власти. Да и аргументация у правительства такая: мы ориентируемся не на российские, а на западные аналоги. Приводятся в пример инициативы США, Австралии, Британии. Однако эти доводы малоубедительны для оппозиционеров и критиков властей. В то же время нельзя не признать за тезисами Гарибашвили определенной правоты. Процесс расширения ЕС уже давно имеет два измерение- реалистические и идеологическое. И многие обещания раздаются из Брюсселя на фоне углубления конфронтации с Россией, в контексте борьбы против «ничейной земли» и «игры с нулевой суммой», а не потому, что кандидат Имярек действительно соответствует неким стандартам Евросоюза. Тем не менее, пафос Гарибашвили обращен не только к европейским партнерам. Он, прежде всего, нацелен на внутреннюю аудиторию. Глава «Грузинской мечты» призвал участников протестных акций соблюдать закон, полагая, что все спорные вопросы должны решаться в стенах парламента или на выборах, но не в уличных потасовках с полицией. В то же время экс-премьер намеренно разделил «молодежь, протестующую чистосердечно» и политизированных оппозиционеров, стремящихся осуществить прорыв к власти нечистоплотными методами. Тем же, кто призывает к насилию и неповиновению, Гарибашвили пригрозил судебным преследованием. Похоже, власти решили не идти на компромиссы с улицей. Впрочем, это- вывод дня сегодняшнего. И в прошлые годы правительство могло призывать «громы и молнии» на головы оппонентов, но в трудный момент его представители садились за стол переговоров со своими критиками и ниспровергателями. Сергей Маркедонов

«Россия является основополагающей страной в плане региональной безопасности на Кавказе и в более широкой географии, и от взаимодействия между нашими странами зависит очень многое». С таким сигналом обратился к Владимиру Путину его азербайджанский коллега президент Ильхам Алиев. 22 апреля он посетил с рабочим визитом Москву. Его поездка состоялась по приглашению главы Российского государства. Означает ли она, что отношения между РФ и Азербайджаном вышли на новый уровень? И можем ли мы говорить о том, что теперь реконфигурация прежних привычных геополитических альянсов продолжится, а подтверждающим кейсом станет нарастающая кооперация Москвы и Баку? Сегодня две страны многое связывает. И азербайджанские, и российские представители активно критикуют Запад. Заметим, что недавние переговоры в Брюсселе в формате Армения-США-ЕС удостоились критики и в Москве, и в Баку. И Азербайджан, и Россия крайне негативно относятся к миссии европейских наблюдателей в Армении. Да и в том, что касается вмешательства Запада во внутриполитическую повестку двух государств имеется совпадение. Конечно, необходимо отметить и растущее экономическое партнерство. Владимир Путин, перечисляя достижения в этой сфере, подчеркнул, что двусторонний товарооборот превысил 4 миллиарда Американских долларов. И судя по всему, это еще не предел. Конечно, сближению Баку и Москвы способствует и отдаление Армении от России, фактическая «заморозка» армянского присутствия в ОДКБ. Но можно ли говорить о наступлении идиллической картины в российско-азербайджанских отношениях? Наверное, такие выводы, как минимум, преждевременны. Для Баку крайне важно уравновешивать свое стратегическое союзничество с Турцией отношениями с Москвой. Н вряд ли Азербайджан сделает некий окончательный выбор в пользу РФ и станет форпостом антизападной политики на Кавказе. Турция при всей своей неоднозначности своей политики на западном направлении не собирается покидать НАТО и отказываться от тесного взаимодействия с США и с ЕС. Не факт, что и Азербайджан заинтересован в прекращении выгодного для него взаимодействия с Вашингтоном и с Брюсселем. А фрондировать Баку всегда умел. Опять же с выгодой для себя, что естественно для любой страны, защищающей, прежде всего, свои национальные интересы. Добавим к этому, что за траекториями внешней политики Азербайджана внимательно следят в соседнем с ним Иране. И укрепление тюркского тандема вызывает у Тегерана немалые опасения. Да и воспринимается оно в целом, как усиление Запада. Правильно или нет- отдельный вопрос. Значит, и вопросы к Москве у Исламской республики также появятся. Как появятся они и у Еревана, впрочем здесь настоящее время корректнее, чем будущее. Таким образом, не стоит излишне спешить и выдавать на гора скороспелые прогнозы. Сближение Москвы и Баку налицо. Но его глубина, темпы и последствия - вопросы, которые еще не имеют однозначных ответов. Будем наблюдать за развитием ситуации. Сергей Маркедонов

Что общего между В.И. Лениным и компанией «Шелл»? Очередная годовщина со дня рождения Ленина прошла привычно спокойно. Ленин малоинтересен современным россиянам из-за того, что его культом перекормили многие поколения людей. Казалось, любой шаг вождя был тщательно изучен, но есть малоизвестные детали. Апрель для Владимира Ульянова был знаменательным месяцем. Он родился 22 апреля 1870 года, а 3 апреля 1917-го вернулся в Петроград из Швейцарии. Путь Ленина через Германию (в пломбированном вагоне), Швецию и Финляндию описан во всех подробностях. Прибыв вечером 3 апреля на Финляндский вокзал, он залез на броневик, с которого обратился с зажигательной речью. И затем отправился на квартиру к топ-менеджеру одной из «внучатых» компаний Royal Dutch/Shell, где и поселился. Там же он написал и свои непримиримые по отношению к буржуазии «Апрельские тезисы». Топ-менеджером был директор пароходства «По Волге» отставной коллежский секретарь Марк Тимофеевич Елизаров, муж старшей сестры Ленина Анны Елизаровой-Ульяновой. Карьера выпускника Петербургского университета Елизарова сломалась из-за того, что он был женихом, а затем и мужем сестры государственного преступника Александра Ульянова. Супружеская чета участвовала в деятельности большевистской партии, но аккуратно, так что в сибирской ссылке или эмиграции не оказалась, хотя Елизарову пришлось многократно переезжать, меняя места работы. В период между революциями он занимался страхованием судов и строений на Волге и добился в этом деле успехов, став главным инспектором Российского транспортного и страхового общества. Купил земельный участок в Сызрани для строительства собственного дома – в этом городе директором банка был его брат Павел Тимофеевич. Но дом не построил, так как переехал в Петроград на директорскую должность. Пароходство «По Волге» в 1914 году было куплено нефтепромышленным и торговым обществом «Мазут», которое принадлежало Royal Dutch/Shell, в свою очередь купившей «Мазут» в 1912 году у Ротшильдов (вот было бы раздолье для конспирологов, если бы Ротшильды владели «Мазутом» и в 1917-м – Ленин точно стал бы их агентом). Но долго владеть пароходством «Мазут» не планировал, а искал на него покупателя – и почти договорился с бизнесменом Николаем Рузским, тезкой и троюродным братом ненавидимого монархистами генерала, участвовавшего в отречении Николая II. Заключить сделку помешала революция. Все эти сведения содержатся в только что вышедшей книге Алексея Иванова «Речфлот». Для предпродажной подготовки «Мазуту» нужно было сохранить популярный бренд «По Волге» и пригласить новых менеджеров. Марк Елизаров никогда до этого пароходствами не управлял, но как опытный сотрудник страховой фирмы прекрасно знал финансовую сторону вопроса. Переехав в Петроград, он снял просторную пятикомнатную квартиру в престижном доходном доме на Петроградской стороне за 1428 рублей в год, куда переехала и его теща Мария Александровна – в ней она и умерла в 1916-м. В ее комнате и поселились Ленин с Крупской – роскошную печь, украшенную выборгской керамикой и изображением медведя с шишками, в советское время музейные работники закрасили, чтобы экскурсанты не задавали лишних вопросов относительно материального положения семьи. В СССР было принято считать, что большевики занимались только подпольной деятельностью – и старались не акцентировать внимание на том, что те из них, кто имел образование и опыт работы, в период политической реакции могли переключиться на управленческую работу, приносившую немалый доход и позволявшую содержать семью. Так складывались судьбы Красина, Кржижановского, Елизарова. Пока Ленин делал революцию, Елизаров почти весь 1917 год занимался подготовкой пароходства к продаже. В ноябре Ленин пригласил его на должность наркома путей сообщения - занял ее Елизаров неохотно и пробыл на ней недолго (железнодорожную сферу он знал только как бухгалтер, для корпорации инженеров путей сообщения своим не был). Занялся руководством хорошо знакомой ему страховой сферой. Умер от тифа в 1919 году. Алексей Макаркин

В Венесуэле определился кандидат от оппозиционной «Единой платформы». Им стал Эдмундо Гонсалес Уррутия, которого первоначально рассматривали как временного кандидата. Напомним, что победительница оппозиционных праймериз Мария Корина Мачадо лишена права участия в выборах. А профессор Корина Йорис, которую официально поддержала Мачадо, просто не была зарегистрирована по техническим причинам при использовании электронной системы. Но совсем отстранить оппозицию от выборов и ограничиться группой спарринг-партнеров (у которых никаких проблем с электронной системой не возникало), Мадуро не может. Он заинтересован в хотя бы частичной нормализации отношений с США, и поэтому правительство Венесуэлы договорилось с оппозицией о допуске ее кандидата к выборам. Правда, не обещало допустить именно победителя праймериз. Американцы в ответ приостановили санкции в отношении венесуэльской нефти, но возобновили их с 18 апреля, после недопуска к выборам Мачадо и Йорис. Мадуро, в свою очередь, разрешил зарегистрировать сразу двоих кандидатов от оппозиции, чтобы внести раскол в ее ряды. Первым зарегистрировали губернатора штата Сулия Мануэля Росалеса, у которого непростые отношения с Мачадо – он выдвинулся сепаратно. И буквально в последнюю минуту «Единая платформа» выдвинула кандидата, который выглядел настолько нехаризматичным, что Мадуро решил ему не мешать. Притом, что по венесуэльским правилам кандидата в течение нескольких недель после регистрации можно заменить. Далее этот кандидат, 74-летний Эдмундо Гонсалес Уррутия, полностью исчез из публичного пространства. Не дал ни одного интервью, не сделал ни одного заявления и вообще не выразил желания участвовать в выборах. Оппозиция в переходный период пыталась понять, что делать дальше. Ставку на Росалеса отвергла Мачадо – да и кроме этого у губернатора есть антирейтинг, который мог осложнить его участие в выборах. А само его сепаратное выдвижение не повысило доверия к нему со стороны оппозиционного электората. Согласно апрельскому опросу, проведенному компанией More Consulting из Каракаса, за Мадуро намерены голосовать 27,7% избирателей. Росалес следовал за Мадуро с 15,9% голосов, а Гонсалес Уррутия был четвертым с 6,9%. При однотуровых выборах такой раскол оппозиции давал наилучшие шансы Мадуро. Однако 45% опрошенных заявляют, что проголосовали бы за любого кандидата, которого поддерживает Мачадо. Так что результаты опроса показывали скорее растерянность оппозиционного электората, не понимавшего, кто является его реальным кандидатом. И интересно, что Гонсалес Уррутия без всяких собственных усилий, только в результате формального выдвижения от «Единой платформы», получил очень неплохой стартовый результат. В конце концов был принят самый простой и безопасный вариант – раз Гонсалес Уррутия уже зарегистрирован, то сконцентрироваться на его поддержке. Снять его с выборов теоретически можно, но непросто. Росалес, чтобы не выглядеть раскольником, уже объявил о снятии своей кандидатуры. Ставка оппозиции будет делать на максимальное задействование в избирательной кампании Мачадо, которая должна будет «передать» свой электорат Гонсалесу Уррутии. Автоматически это не делается, но время до выборов, которые состоятся 28 июля, еще есть. Еще один ход – продвижение образа Гонсалеса Уррутии как единственной альтернативы Мадуро, то есть биполяризация кампании. Пока что придумали слоган Todo el mundo con Edmundo («Все с Эдмундо»), который призван повысить известность кандидата и сблизить его с избирателями. Тем более, что у Гонсалеса Уррутии есть еще одно важное для оппозиции достоинство – в «Единой платформе» уверены, что он не сговорится с Мадуро. Он принадлежит к традиционной элите, правившей Венесуэлой четыре десятилетия до Уго Чавеса, но никогда никуда не избирался, а был карьерным дипломатом, послом в Алжире и Аргентине. Написал несколько книг, в том числе биографию бывшего министра иностранных дел и историка, либерального консерватора Караччиоло Парры Переса, также представителя венесуэльской элиты ХХ века. Алексей Макаркин

«Вывод российских миротворцев из Карабаха начался и будет вестись поэтапно», - с таким заявлением выступил пресс-секретарь президента России Владимира Путина Дмитрий Песков. Это выступление официального представителя Кремля ожидаемо вызвало к себе повышенный интерес. В ноябре 2020 года российский миротворческий контингент (РМК) входил в Нагорный Карабах в соответствии с трехсторонним совместным заявлением президентов РФ, Азербайджана и премьер-министра Армении. Этот документ де-факто остановил вторую карабахскую войну и оформил новый статус-кво на Кавказе. Пункт третий заявления гласил, что «вдоль линии соприкосновения в Нагорном Карабахе и вдоль Лачинского коридора развертывается миротворческий контингент России». Следующий четвертый пункт определял срок пребывания РМК на карабахской земле – 5 лет, «с автоматическим продлением на очередные 5-летние периоды» в случае обоюдного согласия конфликтующих сторон. Однако на дворе апрель 2024 года, а процесс вывода контингента уже начался. А с ним и споры о том, можно ли говорить об отступлении России или в действительности речь идет о перезапуске всей системы кавказской региональной безопасности, а положение Москвы совсем не так безнадежно? Отвечая на поставленный вопрос, крайне важно иметь в виду, что любые договоренности, а с ними и форматы военно-политического присутствия страны имярек, заключаются не в вакууме, а в конкретно-исторических условиях. В ноябре 2020 года Азербайджан одержал военную победу. Однако она была неполной. Карабахская непризнанная государственность сохранялась, хотя и в урезанном виде, а вместе с ней и возможность для контактов Степанакерта и Еревана. Россия была заинтересована в откладывании решения всех статусных вопросов «до лучших дней. И хотя Баку это совсем не устраивало, на тот момент Москва была в большей степени сфокусирована на решении кавказских проблем. Но затем положение дел стало меняться. Азербайджан стал проводить «тактику салями», пытаясь шаг за шагом не только прощупывать, но и отодвигать «красные линии». И оказалось, что и Ереван не заинтересован в поддержке «миацума» (политического единства Армении и Карабаха), и у Москвы актуализировались другие приоритеты. Речь, конечно же, об Украине. С началом СВО и эскалацией конфронтации между РФ и Западом зависимость Москвы от Баку и Анкары возросла, а Армения, напротив, стала стремится к диверсификации своей внешней политики. В этом контексте и произошла самая быстротечная третья карабахская война в сентябре 2023 года. Она привела к формированию нового регионального геополитического ландшафта. И деарменизация Карабаха сделала пребывание России в этом регионе лишь вопросом времени. Как показали события последних полутора лет, некое статуса спорного региона в пользу Баку не принесло мира, в армяно-азербайджанском противоборстве обозначились те пункты, которые ранее находились в тени Карабаха. Решать их будут уже без российского присутствия в Карабахе. Но не факт, что уход РМК оттуда тождественен выходу России из кавказской геополитической игры. Слишком велико значение Закавказья и для Евразии в целом, и для Москвы в особенности. Сергей Маркедонов

Был ли фашистом Иван Ильин? После протеста группы студентов РГГУ, не желающих, чтобы в их учебном заведении существовала ВПШ им. И. Ильина, в публичном пространстве в очередной раз стали спорить о том, был ли Ильин фашистом. Нередко говорят, что Россия – страна историческая, причем с непредсказуемой историей. На самом деле исторической является любая страна – тому свидетельство и американское свержение памятников генералам-южанам. И постоянные апелляции французских политиков к истории (многие из них, по совместительству, авторы исторических книг). И монумент Пателю, и культ Шиваджи в современной Индии (или все же Бхарате?). И Китай, где Мао и коммунисты сейчас выступают преемниками прежних объединителей страны – и в этом основа легитимности власти КПК. Проблема отношений Ильина и фашизма не является уникальной. Многие консерваторы в разных странах в страхе перед большевистской революцией качнулись если не к фашизму, то к его «пониманию», не став при этом фашистами. Опыт Муссолини воспринимался ими как не идеальный, но приемлемый, а демократия с многопартийностью и выборами – как устаревшая и никчемная говорильня, неспособная сдержать мировую революцию. Авторитаризм, антипарламентаризм, презрение к политическим правам человека, апология корпоративизма были свойственны тогда не только Ильину. Притом, что фашистом Ильин не стал, расистом не был. К русским консерваторам это относилось еще в большей степени, так как они напрямую столкнулись с красным террором. Ильин пережил его в Москве – его несколько раз арестовывали и при неблагоприятном развитии событий могли бы расстрелять. И он, конечно, ждал Деникина и был шокирован стремительным отступлением белой армии после взятия Орла (когда Москва казалась столь близкой). И ненавидел большевиков – причем не только фанатиков красного террора, но и тех, к кому приходилось обращаться за защитой (Каменеву, Луначарскому, Красину и др.), что в антибольшевистских кругах рассматривалось как унижение. И, кстати, был бы совсем не против, если бы победившие белые повесили бы не только Ленина с Троцким, но и Керенского с Черновым. И итальянские фашисты, посадившие коммуниста Грамши, убившие социалиста Маттеотти и избившие до полусмерти левого либерала Амендолу (который умер в эмиграции от последствий этого избиения), никакого отторжения в связи с этим у него не вызывали. Симпатии (хотя и не безусловные) к фашизму неизбежно вели к попыткам выстроить отношения и с нацистами, которых Ильин поначалу воспринимал как обычный аналог итальянских фашистов. Но те считали любых русских «унтерменшами», не желая видеть в эмигрантах партнеров – им нужны были послушные и готовые на все клиенты, которым Ильин быть не мог из-за своего стремления к интеллектуальной независимости. Отсюда и его вынужденная эмиграция в Швейцарию, где он воздерживался во время Второй мировой войны от выражения симпатий к гитлеровским агрессорам - в отличие от немалого числа эмигрантских консерваторов. Грани, которая вела к коллаборационизму, Ильин не переступил – хотя сторонником авторитаризма продолжал оставаться. И к антифашистскому движению никакого отношения не имел (кстати, некоторые немецкие и французские консерваторы и авторитаристы стали действенными противниками нацизма, участниками Сопротивления). Путь Ильина можно понять и нужно изучать, но апология такого пути невозможна. Для сравнения можно вспомнить хотя бы судьбу русского либерала Астрова, у которого большевики расстреляли двоих братьев и племянника, а еще один брат успел скрыться и умер через несколько месяцев от тифа. То есть пострадал он значительно больше, чем Ильин – но никаких симпатий к фашизму в эмиграции он не испытывал, оставаясь сторонником демократии. Отказался сотрудничать с нацистами генерал Деникин, будучи при этом убежденным антикоммунистам. Сочувствовал Сопротивлению Бердяев – философ куда более значительный, чем Ильин, в эмиграции занимавшийся в основном публицистикой. И для современных студентов Ильин – не образец для подражания. Алексей Макаркин