The Гращенков

ЛДПР сегодня попыталось представить свою обновленную идеологию. Получилось как-то чересчур запутанно, странно, непонятно и даже слегка агрессивно. Демография, экология, цифровизация и антикоррупционная деятельность – новые направления работы партии, которая при этом считает себя «партией регионов». Как говорится, давайте разбираться. Как мы уже ранее отмечали в докладе с коллегами, презентованном в ТАСС, судьба ЛДПР по-прежнему неясна. Кампания показала, что на образе мертвого вождя самостоятельное существование невозможно. Партия живет по инерции и чем дальше – тем ниже будут падать ее рейтинги. Риски для партии – выпасть из парламентской «большой пятерки». Тогда же мы предположили, что партии требуется перезагрузка. Вероятно, сегодня она и произошла, но лучше от этого никак не стало. Итак, тема демографии – довольно сложная. Для ее решения требуется выработка сложнейшей стратегии, которая бы сочетала в себе концепции народосбережения, ответственного здравоохранения, а также профилактики и т.д. Рожать детей – это одно, продлевать жизнь – другое, увеличивать возраст старения – третье. ЛДПР пока никак в этой дискуссии не засветилось, поэтому участие в столь сложной дискуссии кажется преждевременной заявкой. Экология – еще более сложный вопрос. Тут столько подходов к этой теме было. И тащить «зеленую повестку» пытается каждая из партий, включая и узкопрофильные, все возможные зеленые проекты. И вот коллега Баширов пишет, что: «уникальное торговое предложение ЛДПР наконец понятно. Объединиться с Партией дела не получилось, значит, будем подминать под себя всяких разных зеленых. Это рациональный подход к выборам-2026. Кто как может, так и пиарится и политически утяжеляется». Но вот тут я не уверен, что ЛДПР способно поглотить хоть кого-то, да и агрессивный нарратив выглядит странновато. Во-первых, на выборы 2026 зеленые вроде бы собираются идти самостоятельно. Во-вторых, тем объединения – непростая. Те же «Новые Люди» довольно долго прорабатывали союз с «Партией Роста» и тут понятна профессиональная зависть ЛДПР, которые тоже хотели хоть с кем-то объединиться, ну или хотя бы поговорить об этом. Цифровизация, как тема, хорошая, но опять же – слишком общая. Например, темой маркетплейсов занимаются се те же ЕР и НЛ, ну и по большей части, будем честны, ею занимается правительство. Поэтому что именно предлагает ЛДПР, кроме постройки статуи Жириновского в Майнкрафт, пока неясно. Ну и тема борьбы с коррупцией, тоже прямо скажем, слишком уж пограничная. С одной стороны, был такой Фонд, который теперь объявлен экстремисткой организацией. С другой – были и партийные проекты, включая ОНФ. Ну, а монополия на борьбу, конечно у «силовиков». Увы, но от такой перезагрузки, идея того, что ЛДПР без Жириновского яснее не стала. ЛДПР неудачно провела президентскую кампанию, что обострило внутренние конфликты в партии. При сохранении своего фракционного лоббистского капитала, проблемы с позиционированием партии накануне 2026 года только усугубляются. Содержательное и имиджевое обновление в «партию регионов» (на словах, так как внятной концепции, в чем ее региональность - нет), равно как в зелено-антикоррупционную партию, явно нельзя засчитать. Пока очевиден только отказ от ставки на «рассерженных патриотов», которая не дала нужного результата и попытка застолбить более-менее свободные ниши. Но так просто они не столбятся («чур, мое!» тут не скажешь), а работать на «зеленом» или антикоррупционном направлении – сложная задача, которую пока никто толком потянуть не смог. На таком фоне, как я уже говорил ранее, существует реальная опасность потери ядерного электората ЛДПР голосующего ради прикола. Если к 2026 году появится конкурент в виде ПЛП (Партии любителей пива), например, то она вполне может оттянуть у ЛДПР 3-5% голосов. Так что сейчас для партии жизненно важно восстановить баланс той самой прикольности, уйдя от нынешней звериной серьезности. Не говоря уже о медийном лице партии, которому бы хорошо все-таки быть живым человеком.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" - политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) - Социальная смазка недостроенного государства Такая неделя, что хочется поговорить о коррупции. Абстрактно, ведь у нас с ней всегда борются почти как в анекдоте про «возбуждение ненависти к социальной группе «коррупционеры». На самом деле, сегодня государство опасно начинает повышать ставки на том же поле, на котором долгие годы привыкло играть само. Есть такое старое выражение, что коррупция в России – это не беда, а социальная смазка. Это утверждение было взято на вооружение и долгие годы работало по принципу: несешь мешок с награбленным – будь осторожней и держись вне зоны обстрела. Конечно, масштабы беды потрясают. До 30% из цены условного батона хлеба — т.н. коррупционная составляющая. Сопоставьте с этим вторую цифру: 30% богатств страны принадлежат примерно сотне человек. Такое впечатление, что мы живем в век расцвета британской империи, где небольшая группа колонизаторов в пыльных шлемах управляет многомиллионным населением какой-нибудь Индии. Эти две России жили и живут по разным законам и почти не пересекаются. И когда жизнь одних подсвечивают для других, кроме ненависти, это мало что вызывает. Но ненависть, как мы уже убедились, - крайне опасное чувство. Стереть друг друга в порошок – не значит решить судьбу хотя бы одной из сторон и уж, тем более, в позитивном ключе. И колонии, избавившиеся от британской короны, вряд ли можно было назвать странами, успешно реализовавшими свое владычество. Получив в руки власть от колонизаторов, многие вчерашние угнетаемые сами стали кровавыми набобами. Наша внутренняя деколонизация пока идет лайтовым путем. Борьба обходит уровень министров и выше, не затрагивает межбюджетные отношения между федеральным центром и регионами. Точнее, были исключения, вроде дела Улюкаева или арестов некоторых губернаторов, условно говоря, «вошедших не в ту дверь». Но все же эта борьба не затрагивала какие-то тонкие сферы. Как правило, она аккуратно обходит стороной сырьевые отрасли, финансовые учреждения, лишь по касательной задевая даже те отрасли, которые насквозь разъедены некомпетентностью и воровством. Борьба с коррупцией - борьба со «стрелочниками», завхозами и замминистрами. Пусть порой они и живут вызывающе хорошо даже для собственного начальства. И все же, развязывание внутренней полномасштабной антикоррупционной борьбы – это серьезный вызов для системы, так как все элиты внутри нее – враги друг другу. Да, они не могут это показать, но они всегда следят друг за другом, и главная их цель - ослабить ближайшего соперника. Это внутривидовая борьба, которая всегда самая страшная. Но эти элиты сами находятся в информационном пузыре и, кроме желания нанести удар по соседу, вряд ли могут предложить какое-то стратегическое решение проблемы. Все это создает опасную череду эскалаций на внутреннем контуре. Сосед отвечает соседу: глаз - за глаз и зуб - тоже за глаз. Пока происходит эта схватка бульдогов, ковер время от времени задирается, и система власти обнажает свои неприглядные механизмы. Ту самую социальную смазку можно разглядеть, и основное население она поражает своими масштабами, как десятки миллиардов в коробках из-под обуви в шкафах одного полковника МВД. Если прикинуть, сколько в России одних таких шкафов, то все эти кадры с дворцами и золотыми унитазами кажутся детским мультфильмом про каких-то сеньоров-помидоров. Дворцы – это же всего лишь оболочка, помещения для хранения этих условных шкафов, в которых коробки из-под обуви, а в этих коробках – несбывшаяся страна. Но борьба с коррупцией, как мы видим, не приносит ни счастья, ни снижения ущерба от этого социального явления. По-настоящему масштабным нацпроектом могла бы стать не тотальная борьба с распилами и откатами, а их институциализация и, как следствие, – снижение объема, с нынешних беспрецедентных, до каких-нибудь умеренных 5% от ВВП, как в том же ЕС. Для этого как раз и требуется донастройка государства. Чтобы оно жило в здравой логике, а смыслом своего существования видело не только контроль над финансовыми потоками.

Демографические рецепты по-липецки. Глава Липецкой области Игорь Артамонов представил новую формулу демографической политики. Ее квинтэссенция - плюс один ребёнок в каждой семье. Свое видение дальнейшего развития демографии липецкий губернатор изложил на Всероссийском демографическом форуме. В частности, Артамонов предложил конкретное практическое решение проблемы рождаемости с показателями, которые можно измерить. Тезисы, озвученные Артамоновым – не оторванная от действительности теория. Не секрет, что Липецкая область испытывает те же демографические проблемы, что и большинство регионов: невысокая рождаемость, значительная миграция населения в Москву и другие мегаполисы. Сейчас Артамонов, понимая, что демография входит в топ проблем страны, предлагает вполне конкретные механизмы решения проблемы. Так, президент на прошедшем съезде РСПП четко артикулировал: проблему дефицита рабочих рук невозможно решить лишь за счет трудовой миграции, сегодня востребованы другие подходы. Собственно, губернатор Артамонов предлагает такие подходы. В их числе - насыщение экономики кадрами в перспективе за счет роста рождаемости уже сегодня. Надо понимать, что речь идет о стратегической инициативе, направленной на два-три десятилетия вперед. Не секрет, что Липецкая область давно отличается инновационными подходами к решению социально-экономических вопросов, за что ранее даже заслужила звание «донора лучших практик». Это касается и демографической повестки, в рамках которой реализованы цифровая платформа «Патронаж», «фабрика преференций для многодетных семей», а теперь и формула «Плюс один ребёнок в каждой семье». Важно, что прозвучавшие заявления главы Липецкой области – не декларации. Решение демографических проблем в регионе уже давно происходит на системной основе. Возможно, результаты не сиюминутны, однако свет в конце тоннеля уже можно увидеть.

Инвестиционное голодание регионов. Несмотря на бравурные заявления, доносящиеся с самых разных уровней властной вертикали, экономика регионов по-прежнему находится под беспрецедентным давлением. Коллеги справедливо указывают, что даже улучшенный прогноз темпов прироста российской экономики не обеспечивает не только развития, но и сохранения безопасности. В частности, представленные Минэкономразвития сценарные условия развития национальной экономики и основные параметры макропрогноза на 2025–2027 годы демонстрируют ожидания куда более значительного прироста экономических показателей. При этом аналитики ЦМАКП указывают: устойчиво низкие темпы роста означают «возникновение критических рисков для воспроизводства российской экономики и целостности общества». Причем уровень менее 2% в год, по оценкам профильных специалистов, является недостаточным даже для минимально необходимого воспроизводства экономики, такого как строительство инфраструктуры и воспроизводство минерально-сырьевой базы, противодействия бедности и обеспечения национальной безопасности. Что это означает? Очевидно, что регионы сегодня испытывают явный дефицит инвестиций – темы вложений бизнеса в те или иные отрасли экономики заметно замедляются. Также налицо явный перекос: существуют отдельные региональные «центры притяжения», в то же время львиная доля субъектов сейчас пребывает в режиме «инвестиционного голодания». Также следует понимать, что сегодня бизнес лишается явных стимулов для инвестирования: мало того, что такая модель обусловлена актуальными экономическими условиями, так к ним добавляются и дополнительные факторы – например, политические и силовые. Полагаю, что нынешнее чересчур бравурное позиционирование экономических успехов нуждается в значимой корректировке. Экономическая ситуация в стране действительно оценивается как сложная: государство продолжает вести боевые действия в Украине, одновременно с этим всячески пытаясь реализовывать повестку развития – в частности, именно в этой парадигме сконструированы очередные национальные проекты, требующие внушительного госфинансирования. В подобном контексте серьезная роль отводится именно региональным управленческим командам: губернаторы, хотя они этого или нет, должны встать на сторону бизнеса, показать, что они готовы помогать с дешевыми кредитами, готовы защищать и выступать медиаторами во всё чаще возникающих конфликтах с силовыми структурами. В ином случае рассчитывать на рост ВРП и системное развитие вряд ли стоит.

ВЦИОМ в очередной раз фиксирует устоявшуюся после выборов новую политическую реальность: ЕР – 41%, остальные парламентские партии – около 30%, непарламентские и неопределившееся – еще 30%. При этом конкуренция внутри новой конфигурации «большой четверки» также стабилизировалась. Разница между КПРФ, ЛДПР и «Новыми Людьми» не превышает 1% и в целом создает вполне понятный ландшафт ядерного электората этих политических сил в 8-10%. За исключением СРЗП, которая пока что не может выйти на парламентскую планку в 5%. Эти показатели важны в рамках подготовки партий к ЕДГ-2024, по итогам которого в России выберут 16 губернаторов и 13 региональных законодательных собраний. Кампания также важна в рамках подготовки к большим выборам в 2026 году, когда будет заново сформирована Государственная Дума. Уже сейчас политологи дискутируют о том, насколько может измениться политический ландшафт к этому моменту: появятся ли новые политические партии или старые проекты проведут перезагрузку, обновив свои идеологии и ротировав состав. Уровень поддержки партии «Единая Россия» составил 41,9% (+1,5 п.п. за неделю), КПРФ — 8,7% (-0,3 п.п. за неделю), ЛДПР — 7,6% (-0,9 п.п. за неделю), «Новые люди» — 7,3% (-1,0 п.п. за неделю) и «Справедливая Россия — Патриоты — За правду» — 3,6% (-0,3 п.п. за неделю).

Накануне на съезде съезда Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) президент Путин послал сигналы российскому бизнесу: стране нужен сильный, стратегически выстроенный, ориентированный на собственные рынки и социально ответственный бизнес. Полагаю, такой сигнал дошел не только до представителей сферы, но и до губернаторского корпуса. Интересно, что единственным губернатором, который выступил на съезде РСПП стал Андрей Чибис. Вероятно потому, что, во-первых, сомнения в том, что он продолжит работы главы региона были сняты после своеобразного путинского «благословения», а во-вторых, крупному бизнесу он был представлен как региональный гарант реализации стратегических проектов в Арктике. Фактически бизнесу были даны очень четкие сигналы. Путин, как обычно всё говорит прямым текстом: деприватизации не будет, не нужно выводить деньги из страны, их нужно инвестировать в стратегически важные направления, например, в Арктику. Нет сомнений, что тема развития северных регионов будет усиливаться. Арктика – это 10% ВВП страны, богатейшие залежи углеводородов и других полезных ископаемых, СМП, который уже в среднесрочной перспективе станет одним из основных мировых логистических маршрутов. Несмотря на западные санкции планы по захвату 20% мирового рынка СПГ не меняются, скорее наоборот. И Мурманск играет в этом ключевую роль. Добавим к этому разработку литиевых месторождений, газификацию, Мурманский транспортный узел и строительство новой портовой инфраструктуры на западном берегу Кольского залива. Бизнесу четко показали перспективы развития и направление для инвестиций. Лучшей иллюстрацией для этого стал Андрей Чибис, при котором действительно был создан климат максимального благоприятствования для инвесторов. МТУ – это не просто железнодорожная ветка, это новый уровень логистических возможностей незамерзающего порта Мурманск. МТУ свяжет с железнодорожным сообщением западный берег Кольского залива, чьи глубины позволяют построить новую портовую инфраструктуру почти по всей береговой линии. Там уже работает супер-верфь «Новатэка» по производству морских платформ, до конца 2023 года начнет перевалку угля порт «Лавна». Рядом с ним свой собственный терминал по перевалке калийных удобрений собираются строить белорусские инвесторы. В планах создание собственного контейнерного терминала «Росатома», заводы-СПГ Новатэка и другие. Так что съезд РСПП показал и других губернаторам и представителям регионального бизнеса главные тренды и новые KPI взаимодействия. Бизнес продолжат поддерживать, но взамен будут требовать с него вложения в стратегически важные для страны проекты, а также – помогать главам реализовывать важные социальные проекты. Вероятно, так и будут развиваться отношения капиталов и власти. Пока западные санкции перекрывают внешние возможности, бизнесу не остается ничего другого, как обратить внимание во внутрь страны. И судя по всему, для многих такой поворот может стать стратегически выгодным. Главное сейчас – выработать понятные и прозрачные правила игры. Чтобы и бизнес доверял власти и власть понимала, что может опереться на своих инвесторов. В этом смысле губернаторский корпус так же на равных включается в эту большую игру и начинает формировать свои собственные стратегии развития.

Хорошая погода и надвигающиеся майские праздники - традиционный источник роста оптимизма у россиян. Даже не смотря на то, что военную тематику на этой неделе впервые опередила тема паводков. Но в предвкушение почти двух недель дачи и шашлыков, люди смотрят в будущее без тревоги, которая снизилась сразу на 6 п.п.

Для молодежи важны права человека и связанные с этим ценности: мира, справедливости, свободы. Традиционные ценности и коллективизм волнуют менее четверти, а национализм и вовсе упал на рекордно низкие отметки в 12%. Вопрос лишь в том, какие выводы государство делает из полученных данных? Оно либо подстраивается под эти ценности, стараясь стать своим для молодежи, либо наоборот – хочет добрать там, где плохо, внедряя больше «разговоров о важном» и прочих центров Ильина. Но быстро и качественно сделать это не получится. Да и само государство с традицией по-прежнему никак не определится. Что есть наша традиция? Один вот в кафтаны предлагает рядиться, другие считают уже советские ценности – традицией (тот самый коллективизм, например), третьи вообще обращаются к духам славянских предков. В общем и целом традиционализм получается не вполне традиционный, так как не имеет органически сформированной базы. И без нее слоняры не могут развить убедительный дискурс, получается микс различных косплеев, то вокруг отечественных войн, то вокруг православия, а то и каких-то тысячелетних берестяных преданий. На этом фоне ценности свободы и прав только укрепляются в сознании молодежи, как доминирующие. Плохо приготовленные блюда традиционной кухни плохо перевариваются, а иногда и активно исторгаются. Тем самым, нее приемля часть прогрессивной повестки, власть сама работает на ее укрепление. Более тонкий подход демонстрирует часть региональной власти. Например, московский кейс работы с молодежью кажется более успешным, так как город во многом подстраивается под эстетику и ценности (через организацию городского пространства и т.д.), при этом получая возможность на потребителей этих услуг. Схожие стратегии есть и у ряда других губернаторов. Однако в конечном счете не очевидно, кто на кого больше влияет. Власти удается дотянуться до их душ или в конечном счете они меняют пространство вокруг себя.

На торжественном мероприятии, посвященном 50-летию БАМа, президент говорил не только о развитии железнодорожной инфраструктуры, но и о социальном аспекте этого процесса. «В этой связи подчеркну: особое внимание будем уделять повышению качества жизни людей в населённых пунктах, завязанных на БАМ», - сказал Владимир Путин. Кроме того, Восточный полигон должен стать драйвером для развития Дальнего Востока в целом - и приносить регионам деньги, которые затем можно будет направить на развитие местной экономики и повышение уровня жизни людей. 🔹Это не первый, но точно самый четкий сигнал главы государства по этой теме. Однако в отдельных регионах его услышали даже раньше. В первую очередь в самом «бамовском» - Хабаровском крае. Сегодня это опорный регион и Восточного полигона, да и с точки зрения разворот на Восток в целом. В январе Владимир Путин посетил край и лично в этом убедился, заслушав подробный доклад губернатора Михаила Дегтярева. 🔹Рассказать есть о чем. В марте успешно состоялась сбойка Дуссе-Алиньского тоннеля, в апреле первый теплоход пришвартовался к строящемуся порту Эльга, а ведущая к нему Тихоокеанская железная дорога достроена уже на две трети. Здесь же расположены ключевые океанские порты Дальнего Востока - Советская Гавань и Ванино. На подходе и новые проекты - анонсирован второй мост через Амур в Комсомольске и второй Кузнецовский туннель на территории региона, вернулась в повестку и тема моста на Сахалин в районе мыса Лазарев в Хабаровском крае. 🔹С «социалкой» у Дегтярева тоже все в порядке. В БАМовских поселках края впервые за 50 лет появляются новые «умные» котельные, которые снижают риск аварий и помогают экономить на электричестве и угле. Вместе с ДВЖД власти края активно модернизируют и ремонтируют школы и учреждения СПО в поселениях при БАМе. 🔹Губернатор не только отвечает за быстрое и комплексное развитие инфраструктуры, но и следит за тем, чтобы каждый заработанный ими рубль шел на пользу краю. Именно так зарегистрировался в Хабаровском крае главный подрядчик «РЖД» на Восточном полигоне - УК «Бамстроймеханизация». Налоги с рекордной прибыли компании в 2023 году уже поступают в бюджет - позаботился как раз губернатор. Кстати, УК «БСМ» тоже будет инвестирировать в социнфраструктуру для жителей края - таковы договоренности сторон. 🔹Так Хабаровский край вернул себе былые позиции опорного региона ДФО. Раздербаненный коррупцией и межэлитными войнами край усилиями Дегтярёва за несколько лет отвоевал свое место по Солнцем на востоке России. Сегодня регион реализует главные государственные задачи, поставленные президентом, - наращивать не только экономику, но и качество жизни людей на местах.

Четырехдневка на подходе. Происходящая трансформация национальной экономики автоматически актуализировала вопрос о возможности четырехдневной рабочей недели. Стоит напомнить, что активным и последовательным лоббистом этой идеи выступает зампред Совбеза Дмитрий Медведев. С одной стороны, текущие реалии, казалось бы, не располагают к сокращению рабочей недели. Экономика продолжает развиваться в парадигме ведения СВО, набирает обороты предприятия ОПК, заводы работают чуть ли не в три смены. С другой стороны, стране сегодня крайне важно не попасть в ловушку «военной экономики» - вооруженный конфликт рано или поздно закончится, но крайне важно, чтобы окончание СВО не обрушило экономический каркас. Именно поэтому государство стоит перед крайне серьезным вызовом: надо не только воевать, но и развиваться. Не отставать от технологического прогресса. Четырехдневная рабочая неделя – это уже не просто иллюстрация сытой западной жизни, проект, который еще не так давно казался утопией, сегодня получает свое развитие в Европе – например, в Германии и Испании. Пока в экспериментальном режиме, но очевидно, что речь идет о вполне устойчивом тренде. Россия окончательно осознала возможность четырехдневки в период пандемии коронавируса: тогда офисы опустели, да и «золотой стандарт» - восьмичасовой рабочий день – также автоматически размылся. Однако тогда же работодатели увидели: система не рухнула, производительность труда не обрушилась, стратегические задачи решаются не менее эффективно, чем в прежний, доковидный, период. Четырехдневная рабочая неделя – конечно, никакая не панацея, скорее, это своего рода лакмусовая бумажка, которая характеризует технологический уровень развития страны. Этот формат короткой недели вполне вписывается в концепт экономики высоких зарплат, когда деньги, даже большие, платятся сотрудникам не за просиживание штанов в офисах, а за идеи и эффективность. Многочисленные опросы, проведенные ранее, отчетливо демонстрируют две вещи. Во-первых, сотрудники устают от трудового перегруза – а в таком режиме трудится едва ли не половина россиян. Причем чаще всего пресловутый «перегруз» не имеет под собой экономических обоснований и соответствующего «выхлопа». Во-вторых, в целом общество готово к четырехдневке. К слову, усеченную рабочую неделю не стоит рассматривать в полном отрыве от остальной жизни. Наличие трех выходных с сохранением прежней заработной платы – мощнейший стимул, в том числе, как ни странно, возможно, звучит демографический. Очевидно и другое. Короткая трудовая неделя не появляется по разнарядке сверху. Соглашусь тут с главой думского комитета Ярославом Ниловым, который уверен, что россияне должны прийти к четырехдневке эволюционным путем. Захотеть и смочь тут должны и низы, и верхи.