Как повлияет сотрудничество с «Нужна помощь» на партнёров фонда — ответы юриста «Нужна помощь» Константина Воробьёва
hug&cry: Как статус «иноагента» влияет на организации, верифицированные «Нужна помощь»?
Константин Воробьёв: Если смотреть с юридической стороны, то изменения некритичны. Однако этого мало, есть и финансовые, репутационные факторы.
То есть для каждой организации всё индивидуально, можно предположить, что много будет зависеть от доли пожертвований через «Нужна помощь» в бюджете, наличии тесного сотрудничества с государственными органами, которые могут обратить внимание на партнеров НКО.
h&c: Как статус «иноагента» влияет на организации, которые есть в каталоге «Нужна помощь» (но не верифицированные)
КВ: Никак не влияет. Наш каталог — это справочник по существующим некоммерческим организациям.
Мы не призываем к их поддержке, но даем жертвователю удобный инструмент для получения информации об НКО.
h&c: Если о нашей организации выходит текст на «Таких делах», нужно ли нам ставить плашку про «иноагентов», когда мы репостим себе материал?
КВ: Нет!
Во-первых, «Такие дела» больше года не зависят от «Нужна помощь» и являются отдельным медиа и юридическим лицом.
Во-вторых, размещать плашку и указывать на статус иностранного агента обязаны только сами иностранные агенты и зарегистрированные СМИ. Всем остальным этого делать не нужно.
h&c: Если мы ссылаемся на «Нужна помощь» в постах, нужно ли ставить плашку об «иноагентах»?
КВ: Нет, упоминание иностранного агента не требует никакого пояснения, указания о его статусе, исключение — для СМИ.
h&c: Если мы получаем деньги от «Нужна помощь» (например, когда на текст о нашей организации на «Таких делах» приходят донаты), рискуем ли мы стать «иноагентами»?
КВ: Теоретически — да, такой риск есть. Поскольку пожертвование в таком случае рассматривается как от российского юридического лица с иностранным финансированием, то есть от иностранного источника.
Это один из критериев для признания лица иноагентом. Но одного его недостаточно, также должно быть осуществление политической и иной деятельности. То есть основной фокус — на то, чем занимается организация.
Да и Минюст не включает в реестр автоматически, а подходит к этому избирательно.
h&c: Рискуют ли стать «иноагентами» герои материалов, которых мы предлагаем «Таким делам» в качестве героев фандрайзинговых историй?
КВ: Нет, не думаю, что есть особый риск по сравнению с материалами в других медиа, ведь «Такие дела» не признаны иностранными агентами.
h&c: Как стыкуются поправки в закон об «иноагентах» и недавние поправки в закон о рекламе, согласно которому нужно ставить токены, даже если это материал, выпущенный без оплаты?
КВ: Наличие или отсутствие оплаты изначально не было критерием рекламы, поэтому в плане маркировки рекламы ничего не меняется.
Закон еще не вступил в силу. Но рекламу у иностранных агентов (как и рекламу самих иностранных агентов), действительно, запретили. Однако как следует из текста закона и разъяснений государственных органов, к рекламе относится только информация, направленная на привлечение внимания к коммерческой деятельности НКО, продвижение ее товаров и услуг на рынке.
h&c: Считаются ли публикации о нас на сайте «Таких дел», в аккаунтах «Таких дел» в соцсетях, на сайте «Нужна помощь» или в аккаунтах «Нужна помощь» в соцсетях рекламой?
КВ: Нет, это не считается рекламой, поскольку речь о продвижении благотворительных или социальных проектах НКО, результатах ее деятельности.
Тем самым ограничения не затрагивают освещение благотворительной деятельности, в том числе и стандартные коммуникации между «Нужна помощь», «Такими делами» и фондами.
h&c: Что будет с организациями, которые сейчас верифицируются в «Нужна помощь» или собираются это делать?
КВ: Сейчас мы ищем технические и юридические решения, которые позволят продолжить беспрепятственную работу платформы.