deadsec.

вспомнили конечно.

пришло время, когда осень по истине наступила. небо сгущается в темные тучи, аллеи усыпаются всё более жёлтыми листьями, а сигареты, кажется, тлеют в пальцах вечность, пока фаланги, с каждым порывом ветра наливаются красным, колющим и столь ощутимым оледенением. эта пора ощущается двояко, боль со временем минует и обретает оттенки осознания. тоска отступает и, вроде, всё теряет тот броский контраст, былое желание вернуть прошлое, которое мне давно уже не принадлежит. но одно не меняется, из года в год, как реликвия: график, который трещит по швам. единственное, что вытягивает из меня остатки бредовых сгустков в голове, целиком и полностью состоящих из мыслей, изнуряющих изнутри.

ненависть после любви бессмысленна. я ни раз спотыкался об это, и каждый из них осознавал, что если лепить это дерьмо из остатков теплых чувств — итог хорош собой не будет. память ею не стереть и не замылить. а опыт, в свою очередь, должен оставаться опытом. я перестал удалять фотографии из галереи, насильно вытаскивать из себя чувства и искать кого-то, кто может заполнить пустошь внутри. какой смысл мне стирать часть себя и забывать то, что вызывало у меня улыбку, заставляло двигаться дальше, спотыкаться и подниматься вновь. не будь его — я, явно, мог мыслить и действовать сейчас совершенно иначе. и в любом случае, что бы не было в моей голове и жизни, я выберу просто продолжать этот путь. да, без её теплой ладони, но на этом моя история не заканчивается. рано или поздно, всё обязательно встанет на свои места. всё будет хорошо.

я на дух не переношу себя за эту ебливую привязанность, что выходит за грани своей значимости и перетекает в зависимость. постоянную тягу и потребность в тепле и обществе одного человека. остальные всегда уходили на места в отрицательном спектре моего окружения. каждый раз спотыкаюсь и, сказать прямо, никакого урока мне эти провалы не давали. заебался скулить у двери и молить элементарно выйти, чтобы обменяться глупыми и бессмысленными фразами, а после вновь разойтись, словно незнакомые друг другу люди с сожженными альбомами, которые хотели пересматривать сквозь года, будучи обрученными.