Ничего нового для образованного юноши

Просто прекрасно отписанное определение Верховного Суда РФ делу Парка Подвязново. Любо дорого читать!

Олег Романович Зайцев подробно аргументирует позицию о том, что при уступке требования о прилечении к субсидиарной ответственности по умолчанию переходят требования по иным солидарным обязательствам, в том числе по поручительству. О переданном на рассмотрение деле писал здесь.

Трансформация неденежных требований в денежные в наблюдении Прочитал тут материал Пробанкротство и очень испугался того, что никого не смущает очевидная ошибка - будто бы неденежные требования трансформируются в денежные только в конкурсном производстве. Да, в пункте 34 Постановления Пленума № 35 неточная формулировка. Но говорить о том, что кредитор по неденежным обязательствам не может участвовать в наблюдении это против всех возможных принципов банкротного права!

Право субординированных кредиторов возбуждать дело о банкротстве На заседании БК возник спор о том, может ли кредитор, требования которого субординированы, возбуждать дело о банкротстве должника (дело «Росичь»). Мне представляется очевидным, что да. Из этого исходил Обзор по субординации от 29.01.2020. Это подтверждал неоднократно Верховный Суд РФ. Но одновременно сам же Верховный Суд РФ справедливо говорил, что инструменты банкротства не должны использоваться для разрешения корпоративных конфликтов и пересмотра корпоративных решений. В этой связи Олег Романович предлагает на субординированного кредитора возложить бремя обоснования - зачем ему банкротство. Я с этим не согласен. Это наш давний спор с Олегом Романовичем о том, что первичнее во взаимотношениях аффилированного лица с должником - обязательственное требование либо корпоративная связь. Я считаю, что аффилированное лицо остается кредитором, имеющим процессуальные права в деле о банкротстве (ст. 34 ЗоБ), несмотря на пониженную очередность удовлетворения в банкротстве (п. 14 Обзора по субординации). Поэтому и возбуждать дело о банкротстве он вправе (иначе какой же он кредитор!), если не будет доказано, что он стремится использовать банкротство для разрешения корпоративного конфликта. И вообще это сомнительная идея - возложить бремя обоснования того, зачем нужно банкротство. Ответ: «мне не заплатили», разумеется, не будет приниматься. И еще меня мучают сомнения в части того, почему кредиторы с требованием о выплате действительной стоимости доли (ДСД) не могут требовать возбуждения дела о банкротстве, если им не платят и оставшиеся участники злоупотребляют. Олег Романович полагаю скажет - это корпоративный конфликт. Однако есть часть коллег (например, А.А. Павлов), которые в целом полагают, что такие требования не следует субординировать (мол, после утраты контроля они как внешние кредиторы), но в этой части у меня сомнений нет (на требования о ДСД возлагаются корпоративные риски). В деле общества Фетикор как раз была сформулирована позиция, что такие требования удовлетворяются после обязательтственных требований аффилированных лиц, но до распределения ликвидационной квоты. Мое внимание привлекло, например, определение от 10 апреля 2024 г. АС Спб и ЛО по делу № А56-109799/2023, где суд со ссылкой на дело общества Фетикор возбудил дело о банкротстве на основании требования о выплате ДСД (разумеется, дело может быть пересмотрено в вышестоящих инстанциях).

Как я и обещал, 5 июня (в следующую среду) в 18.15 МСК обсудим у меня на boosty опубликованные сегодня поправки в Закон о банкротстве. В обсуждении также примут участие замечательные Рустем Тимурович Мифтахутдинов и Айнур Ильшатович Шайдуллин. Чтобы участвовать в трансляции, в т.ч. задавать вопросы до и во время трансляции, нужно подписаться вот тут. До встречи!

Опубликован сегодня и сегодня же вступил в силу закон о поправках в Закон о банкротстве, инициированный ВС РФ (№ 107-ФЗ). В добрый путь!

Хочу выложить цитату из своей статьи, где обсуждается вопрос, вызвавший горячие споры на БК: «В целом возникают сомнения в обоснованности процедуры банкротства в ситуации, когда все кредиторы должника являются связанными с должником (внутренними), в особенности если такой кредитор всего один. Строго говоря, в подобных условиях задачей процедуры становится лишь распределение имущества между такими кредиторами (если их несколько) пропорционально размеру их требований к должнику. Российский правопорядок не считает, что в таком случае процедура банкротства проводиться не должна, и, более того, прямо допускает самостоятельное инициирование внутренними кредиторами дела о банкротстве должника».

Верховный Суд РФ опубликовал определение по делу об эффекте освобождения от долгов в деле о банкротстве одного из супругов на дело о банкротстве другого супруга. Я об этом писал ранее здесь. Суд указал, что после завершения процедуры реализации имущества одного из супругов общие обязательства этого и второго супругов трансформируются в личные обязательства второго супруга.

О последствиях оспаривания цепочки сделок в банкротстве На рассмотрение СКЭС Верховного Суда РФ передано интересное дело о последствиях оспаривания цепочки сделок в банкротстве. Мы знаем, что в некоторых случаях суд может признать цепочку последовательных сделок с имуществом должника притворной (п. 2 ст. 170 ГК РФ) и признать недействительной по банкротным основаниям прямую сделку между должником и конечным покупателем. К этой сделке применяются парвила ст. 61.6 ЗоБ. Однако в конкретном деле возник вопрос о том, какие последствия недействительности сделок применяются для сделки между непосредственными участниками цепочки, которые формально не вступали в правоотношения с должником. При этом конечный приобретатель переводил живые деньги промежуточному звену. Суды нижестоящих инстанций (первая и суд округа) решили, что поскольку все участники спора были недобросовестными, поскольку сделки были совершены с целью сокрытия имущества от кредиторов, то и помогать применять последствия недействительности участникам цепочки не следует. Я, кстати, как-то писал статью про отказ в осуществлении реституции, если это противоречит основам правопорядка и нравственности (п.4 ст. 167 ГК), где показывал, что зарубежные суды иногда формулируют похожие выводы. Вместе с тем дело передано на пересмотр, указывая на то, что все-таки в данном случае должны применяться правила реституции и конечный приобретатель, несмотря на недобросовестность, должен иметь возможность вернуть уплаченные деньги промежуточному звену.