Агентство радужной терапии | АРТ

💜 Ребята. Спасибо вам огромное за то, что на протяжении истории вы были с нами. Мы всех вас очень любим и крепко обнимаем 💜 Впереди нас ждёт ещё много историй, которое будут вершится на ваших глазах. 💜💜 💜в комментариях оставим полный файл с ролевой для вашего удобства 💜 💜 О старте новой ролевой сообщим позже 💜 #au by #kara & #krevetko_lama #интерактивнаяролевая #au_авымненепоможете

Антон готов поклясться, что у него сердце вот-вот остановится от всего того, что он чувствует к Арсению. От того, как сильно он его любит. Он бы его себе под самое сердце спрятал и не отпускал, чтобы никто другой и пальцем тронуть больше не посмел, чтобы даже не смотрели в его сторону. Он в этом человеке утонул ещё тогда, месяц назад, когда он ворвался в его жизнь ураганом. Ворвался, перевернул её с ног на голову, изменил абсолютно всё, заставил снова в любовь верить. Пока Арсений двигается быстро, издавая просто непередаваемые звуки, Антон от него глаз оторвать не может. Всё смотрит-смотрит-смотрит и дышит шумно, хрипло. Пальцами то в бёдра упругие впиваясь, помогая вверх подниматься и опускаться снова, то на талию перекладывает, сжимая до побелевших костяшек — на нежной коже совершенно точно следы останутся, но Антон за каждый прощения сотню раз попросит, зацелует, залюбит. — Арс… — он замирает на мгновение, когда Арсений кончает второй раз, приподнимается на локтях и отталкивается от матраса, чтобы сесть на кровати и к себе прижать, губами по шее и плечам блуждая, толкаясь вверх ещё пару раз и выстанывая родное имя, изливаясь в податливое тело. — Я так тебя люблю, — шёпот тихий совсем, хриплый. Антон ответа не ждёт, он его и так знает. Потому ещё сильнее руками обвивает, прижимает к себе и толкается снова, пропуская в Арсения узел, собирая губами очередные его стоны, целуя бесконечно, терзая губы. Он одной рукой вверх поднимается, вплетая в волосы на загривке, губами снова по шее мажет, целует, а затем и укус оставляет сильный. Слышит отклик в виде протяжного стона, скулящего и слегка болезненного. Пальцы Арсения в плечи впиваются ощутимо так, и Антон его по спине успокаивающе гладит второй рукой. И в этом моменте хочется раствориться. Антон бы тысячу раз пережил тяжёлый развод, если бы ему сказали когда-то, что в тот ужасный день он встретит самое ценное в своей жизни. #au by #kara #интерактивнаяролевая #au_авымненепоможете

У Арсения так низ живота тянет, сильно и откровенно, до срывающихся с зацелованных и припухших губ всхлипов и скулежа, до глаз слезящихся и красных полос на коже Антона — Арсений пальцами по грудной клетке его широкой водит беспорядочно, царапается в порыве, вскрикивая на особо сильных и удачных толчках, бёдрами покачивая и то увеличивая, то уменьшая амплитуду, сопя плаксиво и просительно, впиваясь в крепкие плечи и надплечья ногтями, коленями в матрас вжимаясь напряжённо и прыгая-прыгая-прыгая вверх-вниз, глаза закатывая и хрипя неконтролируемо.  Головка члена набугшая такая, крупная, так скользко и чувствительно внутри, по мягким и трепещущим стенкам мажут, проезжается по простате, давит куда-то глубоко и сильно, до приятной и покалывающей боли в паху, переростающей в удовольствие и очередное: — Антооон… — неразборчивое и бесхитростное. Просто хочется имя это беспрерывно вышептывать, стонать до сорванного голоса.  Арсений на Антоне, как заведённый, скажет. Мало, слабо, недостаточно, хочется не останавливаться, хочется на члене этом, увесистым и крупном, кончать до умопомрачения, до невменяемости, до бьющих тело волн трясучки… Он широкий такой, тянущий края растянутого податливо ануса, и сжиматься на нём бессильно так сладко и развратно, знать, что сомкнуть разработанные стеночки не выйдет, закрыться не получится, не сейчас, когда этот скользкий и горячий член ни на мгновение не покидает нутро Арсения. И не хочется, чтобы покидал.  Арсений на Антона сверху заваливается, впивается кусачими поцелуями в шею, урчит почти в перерывах между причитаниями «дааа» и хриплыми стонами, метки свои мелкие по всему периметру рассыпает, дышит-дышит-дышит — очень загнанно и надсадно. Кожа к коже. И это просто непередаваемо, невыносимо, слишком… слишком по ощущениям. Слишком для уже испытавшего один оргазм организма. У Антона узел медленно но верно набухает, вжимается прямо в пульсирующий анус, давит на него так предвкушающе и сильно на каждом толчке — Арсений сам садится на член до упора, сам об узел этот трётся, восьмёрки на бёдрах Антона тазом выписывая, сам покачивается, закусывая томно губу от того, каким тот большим уже сейчас ощущается, пока не до конца набухший… Задыхаясь от одной мысли, как он окажется глубоко внутри, как Антон его повяжет. Сцепит с собой и будет этим узлом мучать. Мучать, пока не спадёт… Арсений кончает. От этих позорных и откровенных мыслей, от вспыхнувшей на щеках очередной краски стыда, от запаха крышесносного, зарываясь носом Антону куда-то под челюсть. И стонет, скуляще так и продолжительно, срываясь на загнанное и прерывистое дыхание… на вой и лихорадочное облизывание кадыка. Ластясь в экстазном порыве, чувствуя, как между животами становится липко и слишком горячо… — Хочу узел… пожалуйста… узел и метку… пожалуйста… — выпрашивая и на члене продолжая сжиматься невольно, слабо раскачивая бёдрами, ёрзая на любимом теле в попытке взять себя в руки и продолжить. Продолжить, совладав с трясущимися бёдрами и руками. — Антооон…  #au by #krevetko_lama #интерактивнаяролевая  #au_авымненепоможете

— Аррс… — Антон губы тыльной стороной ладони утирает, тут же руки на бёдра Арсения перекладывая и губами его накрывая в долгом поцелуе. Пальцы одной руки ниже скользят, за спину, пристраиваются ко входу и один входит плавно, а за ним и второй. — Ты растянут, — он улыбается, слегка разводя пальцы, чтобы убедиться, что Арсений уже себя подготовил. И от мысли, что он растягивал себя пальцами, пока Антон был на работе, внизу живота тугой узел собирается, и член призывно дёргается. — Ты… пиздец, Арсений… — выдыхает он, помогая себе рукой, головкой ко входу притираюсь и входя медленно, до самого основания. Они стонут в унисон, снова сплетаясь в поцелуе, а у Антона сердце из груди выпрыгивает, когда он вверх пару раз толкается. Простыня под спиной греется за считанные секунды, у него вообще с Арсением каждый раз ощущение, что он горит, а сейчас, когда между их телами буквально нет никаких преград, когда он чувствует членом горячее и влажное — очередной стон срывается сам собой. Арсений выпрямляется на его бёдрах, начиная медленно двигаться, и Антон губы облизывает, наблюдая за ним, изящным и гибким невероятно, стонущем на каждом собственном движении и закатывающим глаза. Он руками вверх по рёбрам поднимается, оглаживает пальцами соски и в глаза смотрит — тонет в них с каждым разом всё сильнее и обречённее. Тонет и не собирается спасаться. #au by #kara #интерактивнаяролевая #au_авымненепоможете

Слюна, вязкая и горячая, жжёт уголок рта, щекотно соскальзывая каплями куда-то на простыни. Впитываясь. Исчезая бесследно. Почти бесследно — подсыхающей дорожкой на подбородке.  Арсений дышит настолько громко и надсадно, срываясь на тонкие стоны и причитание, абсолютное развязное и порочное «Боже», комкая всё те же простыни в подрагивающих и непослушных пальцах, до скрипа и напряжения в мышцах, до сильнее прогибающейся поясницы… Он вытягивает руки куда-то вперёд, подальше от собственного тела, вперёд-вперёд, ухватываясь практически за противоположный край кровати, сжимая одеяло там, где-то у себя над головой.  Соски так раздражены, они зудят и выпрашивают внимания, слишком твёрдые и налитые цветом, слишком тёплые, чтобы не реагировать на холод постельного белья. Арсений трётся об него только сильнее, лежит гибко и стройно, живот впалый сильнее втягивая, не дыша, не дыша абсолютно моментами, шире бёдра округлые расставляя и напрашиваясь-напрашиваясь-напрашиваясь своей жадной задницей: анус скользкий такой от смазки, с припухшими от собственных пальцев ране краями, открывающийся в такт пульсации во всём теле, демонстрирующий нежное и влажное нутро, до стыдливого поскуливания и задушенного: — Хвааатит… — в голове ни одной чёткой словесной конструкции, всё вообще чёткость утратило. Арсений об простыни беспорядочно лицом трётся, вжимается льдом, щеками, носом. Носом сильнее вжимается вместе с ртом в лёгким удушье кружащем голову, со стонами приглушенными и сладкими принимая в себя широкий и упругий язык, позволяя себя им буквально трахать, до характерного хлюпанья смазки и слюны, мыча лихородно и зажимаясь — зажимаясь отчаянно — в попытках язык этот подвижный и наглый хоть как-то усмирить, остановить, делая себе только хуже, течь продолжая неимоверно сильно и чувствуя, как Антон буквально губами к его сфинктеру припадает, как всасывает чувствительную кожу, как кричать заставляет невменяемо, поджимая ягодицы… Всё безуспешно.  Какой же он всё-таки извращенец. Кто из них? Да оба!  Ещё немного и Арсений кончит — он думает это ровно в половину секунду перед тем, как действительно кончает. Оглушительно и сильно, руку назад заводя, впиваясь пальцами в выбеленный затылок, вжимая в себя сильнее, чувствуя, как колотит и пробирает до души от настолько близкого контакта, от носа Антона, сдавшегося в ложбину… Чёрт! Чёрт! Руку убирая и дёргаясь вперёд, сильнее проезжаясь вспотевшим и разморенным телом по одеялу. Разморенным только мгновение. Потому что мало. Потому что хочется ещё. Потому что Антон рядом и от него так сокрушительно сильно пахнет, что можно умереть, можно погибнуть — Арсений уверен.  — Я хочу… я так хочу, пожалуйста, Антон, просто… Боже мой, просто возьми меня! — тон плаксивый такой, Арсений всего трясёт, когда он вновь приподнимается в изначальную колено-локтевую, а потом порыву поддаётся и всё, как в тумане, только Антон, на лопатки уложенный, на кровати возлагает, оголённый и до одури прекрасный, настолько, что не сглотнуть шумно просто не получается. Арсений когда-нибудь с ума сойдёт от его раскосых и широких плеч, от изгибов тела, от взгляда этого, пожирающего с потрохами…  Сесть сверху — лучшее из всех ныне существующих решений в жизни Арсения — кроме двух иных: начать встречаться с Антоном и съехаться — и он губу закусывает сосредоточенно, садясь прямо на член, позволяя ему между ягодиц скользить вверх-вниз по ложбинке, пачкая кожу предэкулятом и щекоча пунцовой головкой копчик. Боже, Арсению каждый раз дурно от мысли, что этот член сейчас откажется в нём. Дурно и жарко. Желанно.  — Пока… тебя не было… — дыша через раз в попытках сконцентрироваться, взглядом абсолютно поплывшим и тёмным всматриваясь в любимое лицо. — Я начал пить таблетки… противозачаточные… сходил к омеголоку… я хочу без защиты… с тобой… можем мы, — замявшись и алея до закрутившейся внизу живота пружины, — без неё? В-вставишь в меня?… я так хочу… — Арсений лицо в ладонях прячет в отчаянии, заканчивая судорожным бубнежом: — Чтобы ты кончил в меня! В меня, а не в презерватив!  #au by #krevetko_lama #интерактивнаяролевая #au_авымненепоможете

Антона столько эмоций одновременно накрывают рядом с этим человеком. Возбуждение от одного запаха и ёрзаний по уже стоящему члену, кажется, становится только сильнее — до такой степени, что трясёт изнутри, голова идёт кругом и дыхание сбивается у чёрту. Он бёдра Арсения руками сжимает, вверх подаётся тазом и стон губами ловит, увлекая в глубокий долгий поцелуй. — Я раньше закончил с командировкой, — шепчет Антон, губами на шею чужую переходя, дурея просто от осознания, что Арсений действительно абсолютно голый, одетый только в его пиджак, что он хотел пахнуть Антоном, что запах его искал, — хотел тебе сюрприз сделать, а ты позвонил… — губы ниже спускаются, по ключицам выпирающим скользят, целуют впадину между ними, а руки под пиджак ныряют, оглаживая спину, рёбра, и снова вниз — по тому же маршруту. Просьба Арсения воздух из лёгких выбивает в очередной раз, потому что это, пожалуй, самое откровенное, что между ними было, хотя за этот месяц и было много всего — они в квартире каждый угол облюбовали. А ещё улыбка невольно на губы лезет, потому что Арсений смущается каждый раз как в первый. Однажды, через пару дней после того, как Антон впервые появился у него на пороге, у них случился первый минет — прямо на кухне, потому что после «давай выпьем кофе» никто из них уже не мог дотерпеть до спальни, потом было ещё много разного, но смущение присутствовало раз за разом, и каждый раз у Антона в груди что-то взрывалось от этих контрастов. Потому что только Арсений может стонать в голос, выгибаясь под ним и прося ещё и ещё, а после краснеть от слова «отсос». — Сейчас, хороший мой, — Антон пуговицы на рубашке расстегивает рваными движениями, предварительно галстук стянув и вышнырнув его куда-то на пол. Он Арсения слегка подталкивает, вынуждая встать со своих бёдер, но только для того, чтобы от штанов своих тут же избавится, привстав с кровати. У Арсения бёдра такие упругие, красивые невероятно, он коленями на кровати стоит, развернувшись полубоком, и Антон не может себе отказать в том, чтобы слегка в спину его подтолкнуть, вынуждая встать в коленно-локтевую. А потом сверху нависнуть, потянуть за ягодицы на себя и языком от мошонки до входа провести, абсолютно без смущения втягивая носом запах и слыша сдавленный стон. — Ты такой красивый, невероятный просто, самый лучший, потрясающий, — шепчет Антон и языком ко входу припадает, собирая густые капли смазки, ввинчивая самый кончик языка. #au by #kara #интерактивнаяролевая #au_авымненепоможете

Арсений чувствует запах, такой густой и концентрированный, что в лёгких печёт, так волнительно и приятно от свежести, от морозного покалывания, заставляющего тихо закашляться и зажмурить вмиг заслезившиеся глаза — Арсений хочет пить этот запах вечно, насыщаться им вместо кислорода. Хочет, чтобы Антон его всего своими феромонами пометил, всего собой накрыл, забрал себе с концами. Антон, Антон, Антон…  Он здесь. Он рядом. Арсений чувствует, знает, видит, но сказать первые несколько мгновений ничего не может совершенно — сухие губы по шее чужой скользят лихорадочно, она такая горячая и бархатистая, но чем выше к подбородку, тем кожа колоться сильнее начинает. Арсению нравится. Арсению нравится настолько, что он стонет, глухо и плаксиво, стонет, дрогнув ягодицами и на коленях поёрзав в отчаянном: — Антон… Антооон… — любимое имя катается на языке — он непослушный такой, вязкий от слюны и пачкающий Антона томно и основательно, каждый миллиметр линии челюсти — Арсений выстанывает его абсолютно бесстыже. Потому что тяжело. Потому что нереально, просто невыносимо справляться со своей сутью, с желаниями своими, с тем фактом, что у Антона бёдра уже все влажные и липкие от смазки: Арсений течёт так, что глаза невольно закатываются, когда одна ягодица скользко трётся о другую. — Антон, как ты… я кажется потерял сознание на сутки, да? Антооон…  Голос непослушный такой, срывающийся и сиплый, подрагивающий и уходящий в какие-то слишком высокие тональности моментами, тональности, заставляющие густо краснеть — печёт не только лицо и уши, но ещё и шея, и надплечья, и даже грудь… Но особенно зудит загривок, становясь таким чувствительным, горя сильнее всего, пылая буквально от одного совершенно точного желания, физического и морального: желания получить метку.  Господи, как же Арсений хочет принадлежать Антону, больше ему и никому иному, укус его на своей холке хочет, чтобы остался навсегда, чтобы впаялся в кожу характерным шрамом, чтобы в Арсении всегда улавливалась нотка зимнего леса… Арсений хочет быть для Антона — не для кого больше.   Хочет, хочет, так сильно хочет… Хочет, дыша шумно и скуляще, вновь на коленях усаживаясь поудобнее, пачкая рубашку Антона предэякулятом стоящего колом члена, потираясь о неё абсолютно намеренно, бесстыже сжимаясь внутри, чувствуя, как всё больше смазки пачкает их двоих, но главное — Антона. Он в свою очередь только Арсению принадлежит. Только его запах со своим делит.  С губ ох тихий и сладкий срывается, Арсений губу свою нижнюю сминает в соблазнительном прикусе и глаза щурит заведённо так и смущенно, что неловкости ещё больше от своей реакции образуется — аккурат под ягодичной складочкой и бедром член Антона чувствуется, твёрдый до одури и разгоряченный настолько, что даже через плотную ткань брюк ощущается так явственно, что трусить начинает только от этого. А ещё от странных и слишком развязных мыслей. От неконтролируемого желания. От течки и Антона. Антона с крайне подозрительно усилившимся запахом: властным таким и сковывающим по рукам и ногам. — У тебя гон?.. — всхлипывая от воспалившихся мыслей. — Возьмешь меня… в гон? — глаза отводя в попытке быть обольстительным, но только ещё более румяным становясь и сопя намного громче, чем изначально, волосы свои непослушные за ухо заправляя… #au by #krevetko_lama #интерактивнаяролевая  #au_авымненепоможете

Антон, пожалуй, самый ужасный человек на этой планете, потому что он врёт Арсению уже пару дней, заверяя, что вернётся из командировки в пятницу вечером, хотя уже пару дней знает точно, что всё закончится куда быстрее. Просто хочется сделать сюрприз. Хочется заявиться к любимому человеку раньше на сутки, постучать в дверь и увидеть счастливые глаза. В том, что Арсений будет рад его быстрому возвращению сомнений нет — Антон в их взаимных чувства друг к другу не сомневается. И всё же присутствует лёгкое чувство вины, когда он сходит с самолёта, но не звонит Арсению, чтобы сообщить о своём прибытии в Питер. Вместо этого Антон вызывает такси, заказывает по дороге доставку еды из их любимого ресторана и прямой дорогой направляется домой — теперь уже в их общую квартиру, которая ещё недавно была холостятской берлогой Антона. И если сообщения от Арсения он может игнорировать под предлогом: «Родной, я в командировке, ты же знаешь, что я не читаю сообщения, лучше звони, если что-то срочное», то то самое «звони» игнорировать уже не выходит. Потому Антон просит водителя такси выключить музыку, смотрит на фотографию любимого человека на экране и берет трубку, не в силах сдержать улыбку. — Арс… — и слышит на том конце тихий скулёж, от которого током по всему телу прошибает. — Господи, что случилось? Ты в порядке? Арсений снова скулит в ответ, сообщая о начавшейся течке и ужасном самочувствии, что заставляет Антона внутренне сжаться ещё сильнее. И за этот месяц, проведенный вместе, бок о бок, почти каждый день, они уже не раз были близки, но течки у Арсения ещё не было — тем более течки, так удачно совпавшей с началом гона Антона. — Потерпи немного, мой хороший, — Антон говорит это в тот момент, когда такси останавливается у их дома. Он скидывает трубку, благодарит водителя за поездку и почти бегом летит к подъезду. Лифт как назло едет мучительно долго, но бежать пешком на двадцать четвёртый этаж — плохая идея. После такого забега Антона не хватит даже на то, чтобы дойти до душа — про секс речи и не идёт. Дверной замок поддаётся не с первого раза, Антон лихорадочно дёргает ручку, забегает в квартиру и скидывает верхнюю одежду на ходу. Вся квартира пропиталась трагическим запахом, таким ярким, что в штанах начинает твердеть только от него, а голова идёт кругом. Арсений находится в комнате, лежащим на полу, укутанным в его пиджак и тихо скулящим. Антон замирает в пороге на пару секунд, а после срывается с места, оказываясь рядом, неприятно стукаясь коленями об пол. — Я здесь, — он лицо Арсения в руки берёт, тут же мелкими поцелуями его покрывая, тянет на себя и заключает в объятия, сам полной грудью вдыхая родной запах — до мелкой дрожи в пальцах. — Арс, — Антон сглатывает шумно, когда дрожащие слабые руки сжимают его в ответ, а их обладатель всхлипывает тихо. — Ну тихо, тихо, я тут. С тобой. Иди сюда, вставай. И на себя тянет, поднимая с пола, садясь на кровать и Арсения себе на колени усаживая. #au by #kara #интерактивнаяролевая #au_авымненепоможете

— Конечно же да… — Арсений выпаливает раньше, чем вообще осознать может, чем яркий и острый язык мажет по пересохшим губам, чем лёгкие спазмируются от щемящего трепета.  Арсений выпаливает и краснеет, как маков цвет, самостоятельно вытягивая губы уточкой и чмокая-чмокая-чмокая, сколько душа пожелает, сколько выдержит Антон перед тем, как перехватить инициативу, перенаправляя этот ребячливо невинный порыв в нечто большее, вдумчивое и горячее, срывающее невнятное мычание и томные вздохи. На плите что-то вновь начинает крамольно подгорать — они обратят на это внимание порядком позже…  > месяц спустя < Жарко. Так невыносимо жарко, что попробуй выдохнуть и запотеет несчастный экран телефона. Арсений держит его крайне близко, жмётся щеками в низменном и животном порыве, охладиться, разогнать по коже череду мурашек, всхлипнуть от досады: он нагревается быстро и абсолютно не спасает. Как и кондиционер. Как и снятая впопыхах одежда. Ничего.  Течка это всегда крайне навязчивый и проблематичный период, иногда неприятный до одури, занимающий мысли одними только откровенно ужасными инстинктами. Но с появлением в жизни человека, того самого человека, которому в один момент отдаётся и тело, и душа, течка становится невыносимой.  Арсений по ощущениям не доживёт до завтра.   По ощущением он не доживёт и до метафорического «сегодня», но он слишком слаб и вымотан десятками не принёсших никакого облегчения оргазмов, чтобы сейчас хоть на пол шишечки пытаясь философствовать.  День, всего день кардинально меняющий всё положение вещей, всего день, портящий все существующие планы — командировка Антона официально заканчивается завтра. Они уже давно всё обговорили и спланировали провести её вместе, как пара, как будущая семья, как люди, любящие друг друга больше жизни. Как люди, вожделеющие друг друга больше жизни.  Всё взаимосвязано.  С кровати Арсений сползает на подгибающихся и ватных ногах, кое-как зарывается в шкаф, зарываясь в неизменный пиджак Антон — один из многочисленных. Лишь бы быть ближе. Хотя бы так. Пусть так. Комкая изо всех сил лацканы в ладонях, мыча стонуще что-то абсолютно неразборчивое для себя и подтягивая-подтягивая воротник повыше. Подтягивая, зарываясь в него носом и отчаянно выискивая в запахе порошка отголоски феромонов Антона. Мало. Очень мало.  Телефон вытаскивается в подушках так быстро и лихорадочно, что Арсений чуть ли не падает лицом вперёд — нужно спешить, как можно резче, пока отпустило немного, пока есть силы предпринять хоть что-то, пока смазка, сбегающая по бёдрам, срывается мелкими капельками, а не Ниагарой — контакт нужный находит быстро, на звонок жмёт лихорадочно и ждёт, знает, что Антону лучше не писать в такие моменты, а сразу напропалую. Уже знает. Знает, бесконечно прослушивая короткие гудки… вздрагивая в момент, когда Антон поднимает трубку: — Антон… — задушено и несчастно, оседая на ковёр драматичным лебедем. — Антооон… когда ты приедешь? — в этом вопросе нет никакого смысла, Арсений знает на него ответ и так, но так же хочется услышать любимый голос, так хочется лелеять какую-то надежду, так хочется просто с Антоном поговорить, вжимаясь влажным лбом в матрас и коротко скуля…  #au by #krevetko_lama #интерактивнаяролевая  #au_авымненепоможете

💜Итак, ребята 💜Предлагаем вам погрузиться в финал ролевой вместе с нами 💜

«А вы мне не поможете?» [омегавёрс au, в котором Арсению очень нужна помощь, а Антон оказывается не в то время не в том месте] топ!шаст

⬇️⬇️⬇️