дочь разбойника

The Adults in the Room и «После школы»: премьера трейлеров нового расследования «дочери разбойника» Через неделю, 15 мая, выходит мое новое расследование. Мы работали над ним полтора года. Это международный проект: действие в нем происходит в России, в Израиле, в Германии, в США и в Дании. У этого подкаста две версии: англоязычная и русскоязычная. Англоязычная называется The Adults in the Room (послушать трейлер и подписаться можно здесь). Русскоязычная называется «После школы», послушать трейлер и подписаться можно здесь. Это без преувеличения важнейшая работа в моей жизни. Горжусь и восхищаюсь каждой и каждым, кто доверил мне свои истории — и теми, кто был рядом на этом пути. Буду рада вашей поддержке, дорогие читательницы и читатели. И подписывайтесь на телеграм-канал студии «Либо/Либо», в которой сделано это расследование — и без которой мои идеи, возможно, так и не были бы реализованы.

Ира Кравцова — моя любимая российская журналистка. https://novayagazeta.eu/articles/2024/04/16/ia-chitala-vo-vzgliadakh-sosedei-chto-predala-ikh-vsekh-ves-narod

​Премьера. «Постельный режим»: новый подкаст-расследование студии «Либо/Либо» Привет, это я, Настя Красильникова, создательница и ведущая этого канала. Кто-то из вас знает, что я журналистка, и последние полтора года руковожу отделом расследований в студии подкастов «Либо/Либо». Мы продолжаем заниматься журналистикой в России, и сегодня у нас вышел новый, очень важный для меня сезон. Его сделала журналистка и моя подруга Аня Карпова, и этот сезон — о жестокости в медицинской системе в России. Аня начала расследование, когда наткнулась на пост петербурженки Алины в инстаграме: Алина написала, как однажды вечером вызвала скорую помощь, попала в Елизаветинскую больницу и столкнулась там с пытками. Ее привязали к койке, не давали пить и пользоваться туалетом, кричали на нее и угрожали. Из комментариев к этому посту стало ясно, что подобный опыт есть у многих бывших пациентов Елизаветинской. А в народе эту больницу называют (только представьте) «третья истребительная». Российские журналисты знают, как сложно добиться интервью у сотрудников больниц, особенно у больших начальников. В этом расследовании все произошло иначе: Ане удалось поговорить не только с пострадавшими, но и с врачами, главами отделений, медсестрами и другими людьми, которые работают в медицинской системе. Получилось, на мой взгляд, важное высказывание о том, как насилие проникает во все сферы жизни и может коснуться в любой момент кого угодно. Скажем, человека, который находится в уязвимом состоянии и решает вызвать «скорую помощь». Для того, чтобы ему помогли — а не для того, чтобы над ним издевались. Я знаю, что разные больницы устроены по-разному, что есть учреждения, сотрудники которых сохраняют эмпатию или хотя бы нейтральное отношение к своим пациентам. В расследовании Аня пытается разобраться, как механизм работы в государственных больницах сказывается на психологическом состоянии сотрудников — и почему некоторые из них становятся способными на зверства. И, знаете, я понимаю, что в мире происходит много ужасов, и в России слишком много плохих новостей, и от очередного исследования насилия может хотеться пройти мимо. Пойму каждую, кто так и поступит. И все же: система здравоохранения касается буквально каждого человека, который живет в России, и эту систему надо менять. А добиться изменений в системе сложно, не разобравшись, как она работает — и что сделало ее такой. Мы попытались посветить фонариком в эти темные углы. Буду рада, если вы послушаете и расскажете о нашей работе подругам, друзьям и коллегам. Все три эпизода «Постельного режима» уже доступны на всех подкаст-платформах.

Два года войны. Два года страха за любимых, горя за незнакомых, стыда за Россию. «Служба поддержки», «Медуза» и «Дождь» запускают сбор денег для мирных украинцев. Призывают подписываться на ежемесячные платежи — любая сумма имеет значение. Сбор для тех, кто вне России. Все подробности и правила безопасности — тут. А вот здесь — собственно сбор и примеры, на что будут потрачены ваши деньги. Спасибо всем, кто подпишется.

​Во время мэрской кампании Алексея Навального в 2013 году я все лето волонтерила в его штабе в Кривоколенном переулке и на кубах по всей Москве. В штабе мы делали газету, рассылки и прочие агитационные материалы. На кубах — раздавали листовки с призывами голосовать за Навального на выборах мэра. Мы делали это все вдвоем с моим другом Димой. И одна из женщин, которой мы протянули листовку, сказала нам, что лучше бы мы детей рожали, чем агитировать за «этого Навального». Мы хохотали. Это было хорошее время. Надежда после протестов 2011 года еще тащила нас вперед. Казалось, что мы можем что-то изменить в нашей стране — и Алексей Навальный был символом этой надежды. Я думаю о том, что Алексей был одним из тех важнейших людей, которые помогли мне поверить в то, что политика — это не скучное-серое-липкое-дерьмо, которым нафараршированы костюмы в телевизорах, а буквально моя жизнь. И я думаю, что такую роль он сыграл для целого поколения. Вчера к рукам как будто гири привязали, и я даже думала написать редакторам своего нынешнего расследования, что не вижу ни в чем больше смысла и не хочу продолжать. А сегодня я поняла, что в понедельник пойду и буду делать свою работу. Я не знаю, поможет ли моя работа свергнуть режим, но она точно позволит мне остаться честным человеком, который отказывается молчать о несправедливости. Благодаря Навальному у меня есть хороший пример того, как говорить о несправедливости в любых, даже бесчеловечных условиях. Спасибо, Алексей, за все. А тому жалкому чудовищу, которое из бункера убивает политических оппонентов, хочу сказать, что за время его царствования многие люди научились прорастать через асфальт. Всех не закатает.

​tw: сексуализированное насилие, убийства Почти два месяца прошли с 7 октября — дня варварского нападения Хамас на Израиль. Все эти два месяца я не могла найти внутри воздуха, чтобы что-то сказать. И сейчас я пишу эти строчки и периодически вонзаю ногти в ладони — так трудно идут слова. А высказаться надо. 7 октября террористы ХАМАС не только убивали людей и забирали их в плен. Они еще и насиловали женщин. Масштабы сексуализированного насилия, происходившего в этот день, только предстоит оценить: сейчас полиция Израиля проводит расследование — самое масштабное расследование о сексуализированном насилии за всю историю страны. Огромное количество изнасилованных женщин не выжили. Я приведу здесь несколько проверенных свидетельств, от которых хочется отвернуться — но отворачиваться нельзя. «Они поймали девушку рядом с машиной, она начала отбиваться, не давая им себя раздеть. Они бросили ее на землю, один из террористов схватил лопату и отрубил ей голову. Голова покатилась по земле» — Йони Саадон, мужчина, который выжил после фестиваля Nova «Мы видели женщин, у которых был сломан таз. И тех, у кого были сломаны ноги. Были женщины, которым стреляли в промежность и в грудь» — Хаим Аутмезгин, волонтер организации ЗАКА, которая собирала останки погибших после атаки 7 октября «Среди пострадавших от сексуализированного насилия были беременные женщины» — начальник следственного отдела израильской полиции Шломит Ландес. Материалы о сексуализированном насилии можно прочитать, например, в The Times или в Haaretz. Израильские феминистки объединились, чтобы привлечь внимание мировых организаций, которые защищают женщин от гендерно-обусловленного насилия, к ужасающей атаке 7 октября. Они написали огромное количество писем мировым организациям, которые борются с насилием над женщинами. Большая часть этих организаций промолчали в ответ. На прошлой неделе моя израильская знакомая получила ответ от канадской организации RINJ, которая специализируется на борьбе с изнасилованиями. Этот ответ я приложу к посту. Сотрудница организации пишет: «Мы изучили все случаи изнасилования 7 октября — и ни одно из них не было осуществлено сотрудниками ХАМАС. Преследование преступников не имеет смысла, потому что они погибли. Перестаньте сюда писать». Я не знаю, как канадской организации удалось изучить все изнасилования, если их еще не закончила расследовать израильская полиция. Этот ответ — пример того, как международные организации по защите прав женщин выбрали своей стратегией молчание — или прямое отрицание свидетельств жесточайшего насилия над женщинами. Израильтянки запустили хештеги #metoounlessurajew и #NOEXCUSE_FOR_SILENCE, чтобы показать миру масштабы его равнодушия. Я не хочу молчать о насилии, которому подверглись израильтянки со стороны террористов ХАМАС.

«Мне за это ничего не будет». Включайте прямо сейчас Привет! Вот он и вышел, новый сезон подкаста «дочь разбойника», который мы с моей соавторкой Полиной Агарковой и нашей редакторкой Дашей Черкудиновой делали последние много месяцев. Для простоты мы говорим о том, что этот сезон — о культуре отмены, хотя на самом деле это исследование (с элементами расследования, куда же без этого) о власти, насилии, иерархиях и злоупотреблениях. И о том, каково быть женщиной. В этом сезоне прозвучит много фамилий знаменитых и влиятельных людей. Некоторые эпизоды слушать непросто, потому что в них есть описания насилия, так что мы везде добавили дисклеймеры. Думаю, что «Мне за это ничего не будет» многим не понравится (одна слушательница мне уже написала, что предвидит потоки говна, которые на меня сейчас польются). И все же и для меня, и для Полины, и для Даши это большая и важная работа, и мы верим, что она станет событием и в вашей жизни. Слушайте, делитесь, пишите комментарии, ставьте оценки, помогайте распространять. И спасибо вам, что вы тут — и что наша работа вам нужна.

«Мне за это ничего не будет». Трейлер нового сезона подкаста «дочь разбойника» Привет, дорогие читательницы и читатели. Сегодня вышел трейлер нового сезона подкаста «дочь разбойника», этот сезон называется «Мне за это ничего не будет». Он — о культуре отмены, а конкретнее — о том, как публичные обвинения в домогательствах и насилии меняют общество. В этом сезоне у меня появилась настоящая соавторка — Полина Агаркова. Все 11 эпизодов выйдут одновременно, в ближайший четверг, 5 октября. Нажмите на картинку, чтобы послушать трейлер. И подписывайтесь на «дочь разбойника» на тех платформах, где слушаете подкасты.

Остановить Кирилла Широкова Мы с коллежанками сейчас доделываем новый сезон подкаста «дочь разбойника». Он — про так называемую «культуру отмены», а точнее, про то, как публичный разговор о насилии над женщинами меняет жизнь пострадавших и агрессоров. В этом сезоне (он выйдет в октябре, все эпизоды — в один день) мы ставим перед перед нашими героинями и перед собой груду сложных вопросов, на некоторые из которых пытаемся ответить. Прямо сейчас у меня есть вопрос, на который я не знаю, где искать ответ. Следите за руками. На прошлой неделе произошли, среди прочих, два события. Писатель (или как он себя аттестует?) Максим Ильяхов сказал что-то про пропаганду, и почему-то это стало новостью едва ли не федерального значения (вот, например, целый фичер в «Медузе»). Статусный мужчина сказал какую-то чушь в посредственном интервью — и это стало сенсацией. И на прошлой же неделе восемь девушек и небинарных персон рассказали в фейсбуке и других социальных сетях о насилии со стороны композитора из России Кирилла Широкова. (Сейчас Кирилл, как я понимаю, живет в Берлине). Вот здесь можно прочитать их свидетельства. Это тяжелейшие истории о жестоком насилии, издевательствах, надругательствах, избиениях, повреждениях и унижениях, которые, судя по рассказам пострадавших, Кирилл использовал в отношениях годами. После этого Кирилл написал у себя в фейсбуке «Я чувствую глубокое сожаление и раскаяние. Сложно написать больше. Я планирую начать терапию, и мне очень жаль, что я не начал её очень давно». Восемь женщин и небинарных персон (композиторки, художницы, преподавательницы) находят в себе силы публично рассказать о чудовищном опыте насилия. Выходит ли об этом фичер в «Медузе»? Или, может быть, сообщество композиторов выпускает коллективные письма или обращения? А вдруг следственный комитет начинает проверку на основе материалов в соцсетях? Ничего из этого не произошло (поправьте меня, если это не так). Я видела новость на «Холоде» и в «Афише» — спасибо, коллеги, что обратили внимание. И все же: кто-нибудь может мне объяснить этот парадокс? Медиа устали от подобных признаний? Или есть сейчас «вещи поважнее», ведь идет война? Ах да, конечно, есть вещи поважнее: Максим Ильяхов что-то сказал про пропаганду. Я драматизирую или все так и есть — на слова мужчин (даже на слова, в которых нет ничего, кроме пустоты) по-прежнему обращают куда больше внимания, чем на слова женщин и небинарных персон, которые рассказывают о чудовищном насилии? Вчера было опубликовано свидетельство Александры Уваровской об отношениях с Кириллом Широковым — и это одна из самых страшных историй о насилии над женщинами, которые мне доводилось узнавать. Как женщина, которая вынуждена делить планету с Кириллом Широковым, я хочу сделать, что могу, для того, чтобы остановить его. Я не представляю, что должны чувствовать сейчас пострадавшие, и не могу вообразить, что могло бы компенсировать им хотя бы часть понесенных в этих отношениях потерь. У меня есть медийный капитал, и сегодня я использую его для того, чтобы рассказать о том, что Кирилл Широков — насильник. Моя поддержка всем пострадавшим. Мое восхищение тем, что вы нашли в себе силы рассказать о том, что с вами сделал этот человек. Я много думаю про насилие, его последствия и свидетельства о нем. И я точно знаю, что рассказать о пережитом публично — это героизм. Но чтобы остановить насильников, нужно, чтобы этого добивались не только пострадавшие и фем-активистки, но и общество в целом.

Как водится, в комментариях к предыдущему меня убеждают (и мужчины, и женщины), что я зря приплетаю этот свой феминизм к проблемам чиновничей тупости и жестокости. Напоминают, что женщины в российской политике есть, и они проявляют себя не меньшими людоедками, чем мужчины. Да, женщины во власти действительно есть. И ни Мизулины, ни Голодец, ни Матвиенко, ни Львова-Белова не проявляют себя лучше, чем Мурашко и Песков. Вы не поверите: так происходит именно потому, что женщин во власть проникает ничтожно мало — и попадают туда в основном те, кому удалось пропетлять в этом исключительно мужском мире. Чиновницами становятся те женщины, которым удалось адаптироваться к правилам и порядкам мужского клуба. Вот в этом тексте (он двухлетней давности, но в нем все очень точно показано) объясняется, как власть в России распределяется между мужчинами и женщинами. В Госдуме всего 16% женщин — это меньше одной пятой! И это в стране, население которой на 54% состоит из женщин. Как вам кажется, это справедливо? Могут ли несколько женщин, чудом и адаптивностью попавшие в Госдуму, отражать наши с вами интересы? Вспомните, что происходит с независимыми оппозиционными политикессами, например, с Юлией Галяминой. Удалось ли ей проникнуть во власть? И отдельно хочется обратиться к тем мужчинам, которые всегда появляются у меня в комментариях, чтобы рассказать мне, как я все неправильно поняла и объяснить, о чем мне на самом деле надо было писать. Дорогие мужчины, вам иногда стоит подавить в себе порыв объяснить женщине, как она не права (погуглите менсплейнинг) и прислушаться к ней. Попробуйте это упражнение: не стучать сразу же по клавиатуре в приступе желания объяснить мне жизнь, а прочитать внимательно, что я написала, и подумать. На всякий случай я закончу эту пояснительную записку простым тезисом: тот факт, что Россия ведет преступную войну, уничтожая взрослых и детей в суверенной Украине и лишая их дома — это тоже заслуга российских политиков и российских элит, которые практически целиком состоят из мужчин. Тот факт, что в России за чудовищное избиение женщины мужчина получает вместо ограничения свободы штраф в 30 тысяч рублей — тоже заслуга российских политиков-мужчин. Притеснение и угнетение женщин на всех уровнях и на всех этапах их жизни — одна из основных причин того, что наша страна стало той частью суши, название которой стыдно произносить вслух.

Много думаю о выступлении Нюты Федермессер в Госдуме. Вы наверняка знаете: Госдума в первом чтении приняла поправки в закон «О психиатрической помощи» — не обращая внимания на женщину, которая в этой помощи разбирается и которая проделала невероятную работу, пытаясь убедить депутатов в том, что эти поправки вредные и приведут только к большим страданиям людей в ПНИ. На этом видео Нюта плачет. Плачет прямо за огромным круглым столом, где сидят серьезные мужчины в костюмах. В ответ на ее пламенные слова мужчины в плохо сидящих костюмах говорят ей «вы не на митинге», «вы плохо читали закон», «ведите себя прилично», «ну зачем вы на нас обижаетесь». Этим мужчинам неизвестно, что такое эмпатия. Они и не подозревают, что слезы могут быть не потому, что женщина на них «обиделась», а потому, что она буквально положила жизнь на то, чтобы помочь тем, кто лишен базовых человеческих прав — и потому, что ей невыносимо видеть, как у бесправных людей отнимают последнюю надежду. Это видео — потрясающе точная иллюстрация того, что такое мир мужчин, который пытаются изменить женщины. Кажется, что эти мужчины — даже не люди, а просто фаршированные плотью костюмы. Костюмы, которым неизвестно и неинтересно, что такое заботиться о больных, беспомощных и бесправных. Костюмы, которые воспринимают слезы как что-то постыдное: ах, у нее истерика, ах, как неприлично она себя ведет! Думаю о том, что женские слезы считаются признаком слабости. Но ведь эти слезы — это признак силы и уверенности в своем деле и в своей позиции. Признак любви к своему делу, признак отчаянного неравнодушия, незнакомого этим «слугам народа». Плакать от бессилия изменить то, что принесет еще больше страданий тем, кому и так сложно помогать — более, чем нормально. Но фаршированные костюмы, лишенные базовой эмпатии, вряд ли это поймут. Они «переходят к голосованию», они закатывают глаза, они разговаривают с ней, как с ребенком: не обижайтесь! Мы на вас не обижаемся, дорогие депутаты. Мы злимся на вас. И нам за вас стыдно. И да, стена, которую вы построили на входе в ваш безжалостный мужской мир, пока непреодолима. Но наши слезы и наши «истерики» будут частью той волны, которая смоет эту стену к хуям.

❗️«Ушибы по всему телу, голова обрита наголо и вся в зеленке» В Чечне напали на на журналистку «Новой газеты» Елену Милашину и адвоката Александра Немова. Рано утром автомобиль Немова и Милашиной блокировали вооруженные люди по дороге из аэропорта. Их жестоко били ногами, в том числе по лицу, угрожали убийством, приставляли пистолет к голове, отобрали и разбили технику. При избиении им говорили: «Вас предупреждали. Уезжайте отсюда и ничего не пишите». Сейчас они в больнице, подробностей по поводу травм пока нет. Александр Немов с трудом говорит и передвигается. У Елены Милашиной сломаны пальцы, она периодически теряет сознание. У нее ушибы по всему телу, голова обрита наголо и вся в зеленке. Транспортировать в таком состоянии без спецтранспорта ее нельзя, сообщают коллеги. Милашина и Немов прилетели в Грозный на приговор Зареме Мусаевой, которую в январе 2022 года из Нижнего Новгорода похитили чеченские силовики.

Женя Беркович — театральная режиссерка, поэтесса, моя хорошая знакомая и женщина, которой я всегда восхищалась, а еще мама двоих приемных дочерей-подростков — сегодня задержана как подозреваемая по уголовному делу об оправдании терроризма. За спектакль, который она поставила. Драматурга Светлану Петрийчук тоже задержали как подозреваемую по этому делу. Буквально на прошлой неделе мы с Женей болтали о чем-то светском и житейском, обсуждали, что можем вместе сделать. Я очень люблю Женины стихи. Может быть, и вы полюбите: Ой плакала Мария, ой плакала, Прикрывала рукой места: А можно нам без чудес, без блага да Без креста? Да пусть бы вообще родилась девочка, Потом внуки пойдут, будет зять… А ангел молчит и стоит, как дерево: Курьер, нерусский, что с него взять. А он ведь живым рождается, не игрушечным, Что наш Исенька, что чужой Кайсын. Каждый, кого вы сделали мясом пушечным, Был когда-то маленький, мягкий сын. И ничего подписывать я не буду вам, На учёт не встану, рожу в хлеву. Сами воюйте хоть в Косово, хоть под Чудовом, Моего не возьмёте, пока живу. А ей говорят: не кричите, девушка, Все без вас заранее решено. Начинайте завтра готовить побольше хлебушка, Воду отстаивайте на вино, Ничего вы здесь, мамочка, не поделаете: Будет время, Иуда выдаст и Ирод съест. А бог, кстати, тоже все время мечтал о девочке. Но он же папа, Куда свою булочку, да на крест. Женя Беркович

Поэт Евгений Мякишев сажал девушек на цепь у себя дома и насиловал. Полиция Санкт-Петербурга отказывает в возбуждении дела В конце марта в The Village вышел большой и невероятно страшный (tw: сексуализированное и физическое насилие) текст о пострадавших от действий петербургского поэта Евгения Мякишева. Он избивал, насиловал и удерживал девушек у себя дома. Одну из пострадавших Евгений Мякишев, как рассказывается в тексте, избил в кровь на глазах у своей жены. Другая пострадавшая, Дарья Корпуснова, сразу после нападения обратилась в полицию. Ей уже дважды (!) отказали в возбуждении дела, несмотря на усилия адвокатов. Текст про чудовищные насильственные преступления, написанный Анной Кузнецовой, прочитали меньше 10 тысяч человек. Мы с вами можем это исправить. Пожалуйста, поделитесь этим текстом. Если вы работаете в СМИ, перескажите его. Я не знаю, как починить безнаказанность, но я знаю, как работает огласка. Широкая огласка вынуждает заводить дела, она помогает сделать так, чтобы насильники отвечали за свои действия. Евгений Мякишев не впервые уходит от ответственности, давайте поможем ему все-таки понести ее. Делитесь, пожалуйста, текстом.

С днем солидарности трудящихся женщин в борьбе за эмансипацию и равноправие! С 8 марта! Я желаю вам часто спрашивать себя «чего я хочу?», находить ответ на этот вопрос и двигаться по направлению к своим желаниям. Я желаю вам много сил на то, чтобы отличать требования общества от того, чего хотите именно вы. Я желаю вам замечать сигналы своего тела и находить способы удовлетворять свои потребности. Хорошо есть, высыпаться, не забывать про комфортные физические нагрузки. Я желаю вам восхитительной женской дружбы, в которой можно найти опору, любовь, понимание, сестринство и солидарность. Я желаю вам помнить о том, что женщины вокруг постоянно преодолевают препятствия. Я желаю вам пользоваться поддержкой других женщин — и давать поддержку им. Я желаю вам общества, в котором нет войны и права сильного. Я желаю вам свободы от домогательств и насилия, карьеры без стеклянного потолка, финансовой независимости, равномерного распределения домашнего труда с партнером или партнеркой. Я желаю вам мира, в котором никто не сомневается, что личное — это политическое, а права женщин — это права человека. А цветов, женского счастья, почаще улыбаться и быть украшением коллектива я вам не желаю. С 8 марта!

Женщины Украины. Яна, Харьков: «Всем привет, это снова Яна. Хотела бы поблагодарить всех, кто помог мне летом. Благодаря помощи подписчиц этого канала я смогла уменьшить тревожность по поводу своего здоровья, попав к нужным врачам. Спасибо вам всем большое, это мне очень помогло. Я смогла закупиться продуктами, кормом для котов на месяц вперед, обойти всех нужных врачей. К счастью, мои опасения не подтвердились: со здоровьем все в порядке. Обстановка у нас сейчас тревожная. Появляются слухи о возможном наступлении, мой город на этой неделе обстреливали три дня подряд. Попали в центр города, погибли и остались без жилья люди... По сравнению с летом моя вера во что-то хорошее сильно поубавилась, сейчас просто пытаюсь выжить. Мои друзья так же настроены, пессимистически. Мы все уже сильно от этого устали. Но, несмотря на тревожные новости, город живёт, приезжает больше людей, чем уезжает, разрушенные здания и дома отстраивают. Правда, я боюсь, что в недавно отстроенные дома снова попадут ракеты. Осенью, в прошлом году, у меня получилось найти работу. Вроде бы все стало налаживаться. Это непередаваемое ощущение — когда ты снова можешь зарабатывать деньги и хоть немного помогать кому-то другому. К сожалению, сейчас я попала под сокращение, и с работы меня «попросили». Я в панике и боюсь, что такое будет происходить постоянно. Компании часто закрываются и сокращают сотрудников, и теперь я каждый раз буду терять работу. Если это возможно, я бы хотела снова попросить у вас помощи — на еду и корм котам. Я очень надеюсь, что найду другую работу в ближайшее время. Вариант удаленной работы, к сожалению, совсем не подходит: свет продолжают отключать ежедневно, а во время массовых обстрелов могут отключить на целый день». Яне можно помочь по реквизитам, указанным в комментариях. #женщиныукраины

Янина, Одесса/Стамбул. Фото: личный архив.

Женщины Украины. Янина, Одесса/Стамбул: «Это был мой пост в самом начале войны, 8 марта: Мы уехали из Одессы в первый день войны, сразу, как только начались взрывы. Долго добирались до безопасного места. Потом нашли жилье, наладили немного быт и стали помогать другим, кто тоже уехал, только позже нас. И все это время я держалась, мало спала, все время действовала и ни разу не заплакала. У меня как будто атрофировались все чувства и эмоции. Но сегодня у меня закончились силы... У меня отобрали дом, разлучили с родными, мои друзья и родственники постоянно в опасности или бегут, как и я, знакомые и не знакомые мне люди гибнут в моей стране, детей расстреливают, дома рушатся, а я ничего не могу сделать, вообще ничего... Помощь другим людям спасает хоть немного от этого бессилия, но теперь и это не помогает. И очень много злости, ярости вместе с отчаянием. И ещё стыд, что я не там. И страх за своих людей, дом, свой мир, вообще за мир, в котором есть такое зло, что может разрушить миллионы жизней одним мановением пальца! А я всего лишь хочу домой! Я хочу мирное небо, где не надо бояться, что тебя убьют или разбомбят твой дом! Я хочу обнять друзей и родных и чтобы все были живы и вместе с любимыми людьми! Я хочу снова репетировать и играть спектакли! Я хочу, чтобы моя 4хлетняя дочь не спрашивала меня каждый час: когда мы поедем домой? И видя старые дома, она не говорила мне: Мама, а что, в этот дом тоже попала ракета? До меня долго доходит, видно... И теперь дошло. Война, сука, отбирает всё! И человечность тоже! И если она не прекратится, мы все поломаемся окончательно! И да, наш мир сейчас уже поломан, но дальше все взорвется так, что это уже не обратить вспять! Если ещё вообще можно что-то спасти... от старой жизни и прошлых нас... А сейчас 25 января, мы переехали в Стамбул, моя дочь реже, но все также вспоминает дом, свой садик, подружек, плачет и хочет домой. Но ещё добавляет, что там война и она понимает, что нам туда нельзя. И, главное, чтоб были живы наши родственники, друзья, соседи и чтобы в наш домик не попала ракета. И на новый год она загадала тоже только это: чтобы закончилась война в Украине и мы вернулись домой. И ещё робота и ездящую игрушку пони. А я... Сил все также нет, просыпаюсь уже уставшей, не хочется ничего делать, а просто забиться в угол и не шевелиться. И ещё постоянно эмоциональные качели, принимаю то одно решение, то другое и в результате, никуда не двигаюсь. Это как болото, куча сил, но все впустую и как будто проваливаешься все глубже. Потому что где бы я ни была, всё чужое, все чужие. Украинцы, что встречаются, в похожем состоянии и уже нет сил проживать с ними вместе эту постоянную боль. А ещё встречается очень много русских, особенно тут, в Стамбуле, которые тоже против войны, которые тоже потеряли свой дом, но с ними тяжело общаться, потому что у нас разная боль и разные потери и внутри сидит ощущение их причастности к этому аду, в котором мы оказались. Поэтому почти все новые люди, говорящие со мной на одном языке — все равно чужие. А близкие люди в Украине сейчас живут в своем аду и у нас разные жизни, разные обстоятельства, мы живем как на разных планетах и эти связи рвутся на глазах. Это очень больно. Но потерянность и невыносимость этой ситуации и самой себя всегда со мной. Что делать дальше я просто не знаю, как дальше жить и где... А ещё я актриса и очень скучаю по своей работе, по театру, по сцене. Это ком в горле, потому что моя работа — это часть меня, и ее у меня отняли, ее просто больше нет, сейчас нет. Поэтому я выживаю и жду, когда можно будет домой. И всё». #женщиныукраины Присылайте истории в рубрику #женщиныукраины по адресу в профиле канала.

Я ищу героинь (снова) Привет! Ко мне обратились европейские журналисты с просьбой помочь им найти героинь для документального проекта. Девушек и женщин, которые были вынуждены из-за войны покинуть Украину и искать убежище в Европе или других странах, и столкнулись в новом месте жительства с домогательствами и гендерным насилием. Если вы знаете о таких случаях или сами столкнулись с чем-то подобным, пожалуйста, напишите мне на [email protected]. Сейчас я собираю истории и пытаюсь понять масштабы проблемы. Прежде, чем соглашаться участвовать в этом проекте, я удостоверилась, что первый приоритет его создательниц — безопасность и комфорт участниц. Поэтому если вы думаете, писать мне или нет, пожалуйста, напишите: я расскажу вам все, что знаю, и все решения относительно вашего участия будете принимать лично вы. Спасибо каждой, кто решится написать.

Сегодня вышли два новых (и последних) эпизода подкаста о насилии и домогательствах в Летней экологической школе (ЛЭШ). Из них вы узнаете, как развивались события после выхода подкаста (и кто из участников расследования все-таки подал заявление в следственный комитет). В «Ученицах» почти не упоминается война, на фоне которой происходило это расследование. Но война (и горечь, и страх за любимых, и выжигающий все живое внутри стыд, и ощущение беспомощности от невозможности это остановить) все время была рядом. Война, которую невозможно понять, как невозможно понять насилие: беспримесное и безнаказанное. Насилие, с которым знакомы многие женщины, девушки и девочки. Я считаю, что война в Украине и годы абьюза в летней школе для одаренных детей — явления одной природы. И то, и другое происходит от нежелания остановиться и опьянения властью. Мне важно называть вещи своими именами. И я считаю привилегией то доверие, которое оказали мне героини «учениц». Благодаря их смелости и благодаря тому, что из маленьких девочек, которым некуда было пойти за помощью, они выросли в великих женщин, способных постоять за себя и не спускающих несправедливости, у меня и получилось это расследование. Я благодарна всем, с кем прошла этот путь. Я считаю, что такое расследование могло выйти только в студии «Либо/Либо», и это огромная удача — знать, что то, что важно мне, важно и моим коллегам. Послушать новые эпизоды можно на всех подкаст-платформах или на лендинге.

Когда началась война, я стала перечитывать книги про сталинские репрессии. Залпом проглотила «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург, «Детей Арбата» Анатолия Рыбакова и «Московскую сагу» Василия Аксенова. Это я так пыталась себе объяснить: как возможно, чтобы страна, в истории которой есть репрессии (по подсчетам «Мемориала», было репрессировано 12 миллионов человек, а сколько миллионов человек были палачами?) и которая так живо помнит, что такое дистилированная жестокость, могла развязать преступную войну? Потом я вспомнила, о чем мне говорила моя первая психотерапевтка лет 10 назад: в России не было на государственном уровне никакого процесса «покаяния». Не было признания чудовищности преследования людей за инакомыслие. Я попыталась вспомнить, что мне рассказывали о сталинских репрессиях на уроках истории в школе — и не вспомнила буквально ничего. В общем, репрессии снова с нами. Прямо сейчас в СИЗО сидит художница Саша Скочиленко. Помните ее? Она 31 марта заменила в «Перекрестке» ценники на бумажки с антивоенными высказываниями. Саша — обвиняемая по новому закону о «фейках», ей грозит до 10 лет тюрьмы. У Саши БАР и целиакия (непереносимость глютена). Саша пишет из СИЗО письма — и это письма сильной, талантливой, уязвимой, отважной, невероятной нашей с вами современницы. В этом видео я вместе с другими журналистками, актрисами и общественными деятельницами читаю эти письма. Подписывайтесь на инстаграм skochilenko — там Сашины соратницы ведут кампанию в ее поддержку. Свободу Саше Скочиленко!

После выхода «Учениц» я получаю множество сообщений и писем. Существенная их часть — с аналогичными описанным в расследовании историями: от девушек и молодых людей, которые пережили сексуализированное и/или эмоциональное насилие в детстве, подростковом или взрослом возрасте. Мне пишут слова благодарности: спасибо, мол, вам за то, что я больше не считаю себя виноватой в том, что надо мной совершили насилие. Но благодарить надо не меня. Благодарить надо героинь «Учениц»: они, прекрасно зная, с каким потоком хейта столкнутся после выхода расследования, не побоялись назвать произошедшее с ними тем словом, которого произошедшее заслуживает: насилие. Так же поступили девушки, чьи монологи вышли сегодня в вандере. Они рассказывают об абьюзе в еще одной образовательной организации: на курсах LUDI. Эти истории собрала Алла Гутникова, которая пережила сексуализированное насилие со стороны одного из основателей этих курсов Андрея Гречко. Она рассказала о своем опыте в социальных сетях, в ответ Андрей Гречко пригрозил ей уголовным делом о клевете. Прочитайте этот текст. Благодаря тому, что такие истории выходят на свет, у нас есть будущее. Будущее, в котором, возможно, насилия станет меньше — и рассказывать о нем, если оно случится, станет хотя бы чуточку легче. Спасибо героиням за смелость. Вы не виноваты.

«Ученицы». 17 лет домогательств и абьюза в школе для одарённых детей. Расследование В августе 2021 года мне написала читательница этого канала Аша Комаровская. Она рассказала, что будучи школьницей несколько лет состояла в отношением с мужчиной по прозвищу Саймон, и он применял к ней сексуализированное, физическое и эмоциональное насилие. И что в таких отношениях с ним состояли десятки девочек и девушек, которых он называл «ученицами», а себя — их «учителем». Так началось мое расследование, которое наконец вышло сегодня в формате подкаста. За год с лишним с того момента, как я узнала об этой истории, произошло много всего. Началась война, я сменила две страны, искала деньги на расследование — отчаивалась и снова обретала надежду — и вот, благодаря студии «Либо/Либо» я смогла доделать самый главный проект в своей карьере. Я много думала о том, что сейчас не время заниматься такими расследованиями. Кому какое дело до десятков бывших школьниц и школьников, пострадавших от насилия преподавателей в элитной школе, когда идет чудовищная захватническая война, в которой каждый день гибнут невинные люди? А потом я подумала, что возможно, этой войны не было бы, если бы учащиеся в школах были лучше защищены от домогательств преподов. Возможно, войны не было бы, если бы учителям рассказывали, что у детей есть личные границы и их нельзя нарушать. Может быть, войны не было бы, если бы на уроках рассказывали, что такое информированное согласие и зачем его давать. Возможно, войны бы не было, если бы насилие и злоупотребление властью не были нормой и не маскировались под «любовь» и «отношения». Понимаю, что кому-то может быть сложно слушать это расследование. Но хочу сказать: я уверена, что вы не пожалеете, если рискнёте начать. Помимо общественной значимости и шокирующих подробностей в нем есть истории отважных женщин и молодых людей, которых никто не защитил, когда они были маленькими; но они выросли и постояли за себя. И еще: восхитительная команда, которая работала над этим подкастом, постаралась сделать так, чтобы его было максимально интересно слушать. Мне хотелось, чтобы включив его, вы не могли оторваться, как будто смотрите сериал на Нетфликсе. Это удалось. Это пять с половиной часов документального сериала, который, надеюсь, оставит важный след. Все эпизоды подкаста доступны уже сегодня. Слушайте и расскажите подругам и друзьям. Пишите отзывы, ставьте оценки на подкаст-платформах, берегите себя. Послушать подкаст на всех платформах Перейти на лендинг проекта «Ученицы»

​Привет, дорогие читательницы и читатели. Хочу нарушить молчание в этом канале анонсом очень важного для меня расследования, которое выходит в понедельник на всех подкаст-платформах. Это спин-офф подкаста «дочь разбойника», который называется «Ученицы»: расследование о летней школе, где преподаватели годами домогались школьниц и школьников. 11 эпизодов. 5 часов 37 минут контента. Полгода работы. 17 лет домогательств и абьюза в школе для детей, которые любят науку. Нажмите на картинку ⬆️, чтобы послушать трейлер.

Женщины Украины. Ольга, Киевская область: «Начало полномасштабной войны было для меня неожиданностью. В 6 утра меня разбудил сын: «Мама, война». В тумане я собирала походные рюкзаки, они до сих пор стоят возле кровати. Как и топор, чтобы выбраться из-под завалов или в случае нападения дать отпор врагу. Звонила своим в Киев, чтобы ехали ко мне. До танков они не успели, а потом похали за границу. Живу я в селе Киевской области около Яготина, здесь не было боев. Переехала сюда почти два года назад из Киева, потому что хотела жить в покое, тем более что на фары и ультрафиолетовые кислотные витрины смотреть мне вредно, как и на экраны девайсов. Жизнь превратилась в кашу. Боль, попытки отвлечь ребенка и поиск слов, чтобы объяснить ему, почему война. Потеря работы, рассылка резюме, таяние запасов, обрезание собственных волос, дефицит продуктов в магазине, первые захоронения воинов в моей местности. Война убила мое счастье. К которому я шла 37 лет. Не человека. Мое чувство покоя, цветы, пение моей души, мое солнечное утро. И теперь я снова сражаюсь, чтобы выжить и построить новое. Я одинокая мама, а физически я инвалидка уже минимум два года, но из-за бюрократии и желания врачей получать взятки мне не подтверждают инвалидность, поэтому даже этой материальной поддержки [в виде пособия по инвалидности] у меня нет. Я нуждаюсь в помощи. Все мои ресурсы и кредитный лимит за полгода исчерпаны, а работу я до сих пор не нашла. Я живу с одной почкой уже 32 года, два с лишним года с диабетом, который за время войны, вероятно, уже стал инсулинозависимым, у меня катаракта 0,07 и 0,1. Если анализы подтвердят диабет 1 типа, это ускорит получение инвалидности, но анализы стоят почти 2000 гривен. Из-за почки я всю жизнь не способна работать физически — ни кассиршей, ни швеей, ни дояркой. К сожалению, я никогда так и не увижу лицо руководителя, который бы мне позволил мне выходить в туалет по 6-8 раз за 4 часа (я стараюсь шутить над своими проблемами, чтобы не позволить отчаянию меня победить). Поэтому я всегда вкладывалась в образование и прокачку умственных способностей. Видимо, из-за этого зрение быстро упало. Сейчас я ищу работу копирайтеркой, редакторкой, сценаристкой видео для ютуба/тиктока/инстаграма, помощницей рекрутерки (у меня есть навыки опытной рекрутерки, но я не вывезу полной загрузки). Могу писать по заказу семейные биографии, книги, сказки, стихи для поздравлений. Быть помощницей блогерки или контентмейкером маленького магазинчика/студии. Офтальмологи прогнозировали слепоту за 2-4 года, а мне ребенка растить еще 5 лет (ему 13), поэтому я уже использую голосовые приложения для чтения онлайн-материалов и записи своих текстов. Из-за этого могу работать лишь 6 часов в день, которые эквивалентны 4 часам здорового человека. Нам с ребенком очень нужны еда, мыло, порошок, бумага, спички и все повседневное, что покупается за деньги. Помогите, пожалуйста, денежными средствами и, по возможности, работой. Все справки о состоянии здоровья Ольги есть в нашем распоряжении. Историю Ольги и других женщин можно найти на украинском канале «Жива». #женщиныукраины

Пару месяцев назад я искала жилье для женщины из Украины. Приехав в Европу, она столкнулась с домогательствами от мужчины, который вызвался дать ей кров и помочь адаптироваться в новой стране. Другое жилье мы тогда успешно нашли, и та женщина оказалась в безопасности. Волонтёрская организация Helping to leave сделала отдельный канал для тех, кто пострадал от насилия — домашнего, сексуализированного или связанного с гендерной идентичностью или сексуальной ориентацией. Вот этот канал. Вот что пишут создательницы. «Несмотря на войну, люди по-прежнему сталкиваются с такими проблемами. Например, из-за угроз мужа женщина не может выбраться из зоны боевых действий; девушка, успешно выехавшая в Европу, не знает, что делать с нежелательной беременностью; трансгендерные люди с мужским гендерным маркером не могут выехать из страны». В общем, в Hepling to leave теперь есть направление, которое оказывает информационную помощь в подобных ситуациях. Обращения можно отправить через бот @helpingtoleave_bot. А в этом канале можно найти много полезной информации о помощи женщинам и ЛГБТКА+ людям.

Женщины Украины. Вика, Кривой Рог/Германия: «В день начала войны у меня был запланирован медосмотр. Когда я шла туда, произошёл взрыв. Минут через 10 прозвучал второй, потом третий… В поликлинике сказали, что началась война. Позвонил мой муж, сказал, чтобы я шла домой, а сам пошел закупать продукты первой необходимости. Мужа забрали (воевать) на следующий день, и мы с детьми остались втроем. Город абсолютно не был готов к происходящему. Жителям приходилось самим расчищать подвалы и оборудовать укрытия. Чувства первых дней: паника, страх неизвестности. Дети просто молча крепились. Старались не показывать своих чувств, поддерживали всячески и просто делали то, что нужно. Я ходила на работу под звуки сирен. Пока я была там, дети звонили каждые два часа. Я была постоянно на нервах, потом наступил такой момент, когда я уже сказала детям: «Все, вы в укрытие, а я никуда не пойду, будь что будет». Они: «Мама, нужно идти, а вдруг ракета в наш дом прилетит». Я сказала: «Не волнуйтесь, что будет, то будет». Меня очень вымотала эта беготня. И я понимала, что если ракета прилетит в наш дом, этот подвал в любом случае станет нашей братской могилой. Когда окраину города стали лупить градами, муж запаниковал и настоял, чтобы я увезла детей. Уехали в чем были. У нас была всего одна сумка вещей и собака. Так что теперь я бездомная. С начала войны я посмотрела на своих детей совершенно другими глазами: я увидела уже взрослых людей, которые вели себя сильно и стойко в этой ситуации. Ни разу никто не заныл, ни разу никто не показал свой страх, свой ужас. Я горжусь своими детьми, не ожидала, что они у меня настолько мужественные и взрослые! В эвакуационном поезде ехали без света. Людей было много: сидели вчетвером на боковушках, на баулах в проходах. Спали сидя, с детками на руках. Воздуха не хватало. Делились друг с другом всем, что было. Россия хотела разбить нашу страну… а вместо этого сплотила людей. В какой-то момент закончилась вода. Нас мучила ужасная жажда, но дети ни разу не пожаловались, не заныли. Но когда им попала в руки полуторалитровая бутылка воды, они её просто разорвали, залпом выпили. Во время эвакуации они спали одетыми. Как зайчата просто вырубались, я укрывала их пледом. Но и поддержку, конечно, ощущала от них колоссальную. Если бы не они… это просто как два крыла, они меня поднимают. Сейчас мы в Германии, дети воспринимают происходящее как увлекательное приключение. Но меня грызет чувство вины перед Родиной. Я уехала, а у многих сыновья 18 лет, и они просто не могут сейчас оставить их, покинуть Украину. Они вынуждены сидеть без денег, продуктов, в постоянном страхе. А ещё я очень боюсь, что больше никогда не увижу своего мужа». Историю Вики записала Маргарита Мурзина. #женщиныукраины

Женщины Украины. Марина, Украина/Россия: «В целом-то моя история не самая уникальная, наверное. Я мать-одиночка с сыном трёх лет. Из Украины выехала в апреле. Ехала через Европу, но устроиться там в тот момент было не так уж и просто: в Польше и Германии трудно с жильем, работы нет без знания языка, тем более с ребенком. В Россию поехала потому, что меня сюда буквально заманивала родственница, обещая поддержку и жилье, а в итоге потом сама и выгнала. Так уж вышло, что у нее изменились личные обстоятельства, и помогать с жильем она нам больше не может. И вот мы с сыном одни в чужой стране и чужом городе. Пока оформляю документы, никакой работы мне нет. А жить и ребенка кормить как-то надо... Кручусь как могу. И домой очень хочу, там, под взрывами и ракетами пожилые родители остались. Страшно за них. И вот, чтоб как-то сердце и голову занять, я пишу. Стихи, рассказы, повесть — о своем пути беженца, о своих трудностях, страхах и проблемах. Это повесть «Десять кругов». Говорят, очень сильное антивоенное и просто грустное, человеческое и человечное повествование. Те, кто уже прочёл, и рекомендовали обратиться на ваш канал и у вас разместить. Если читатели оценят и захотят задонатить, это было бы для меня очень ощутимой помощью! Повесть я окончила, но продолжаю писать, только уже в формате рассказов, так как путь из моего страдающего дома в относительно безопасное место был пройден, а беды остались. Сложности, недопонимание, глупая бумажная волокита, страхи... Я пишу и очень надеюсь, что это многим раскроет глаза и души. Хоть и пафосно звучит, но это ведь важно. Кстати, так уже, изюминкой на торте, мне не дали никакой выплаты. Даже вот эта единоразовая «беженская» в 10 тысяч мне не положена. Для местной социальной службы я не беженец, я турист, так как приехала из третьей страны. Хотя я документами, т.е билетами подтверждала, что выехала из Украины уже после начала боевых действий. Но нет... Не положено. Что ещё... Выехать обратно в Европу я не могу. И не хочу. Не могу — потому что повторно, без биометрии или визы, меня туда не впускают. Да и что там делать, тут хоть в знакомой языковой среде. Но и домой из-за этого никак — только нелегально и через фронт. А ребенок?... Короче, застряла. А тут ещё тотальное невезение! Прямо насмешка судьбы! Только все документы оформила, оплатила и подала, как отменили украинцам госпошлину и экзамен. Ровно на следующий день! Мне экзамен на знание языка 7 тысяч стоил, хотя у меня диплом филологический. И госпошлина 3200. Для меня это огромные деньги, и вот. Извините, что так многословно. Просто знаете, сижу тут уже три месяца, как на необитаемом острове, и аукаю куда-то в бездну интернета... Я нахожусь в приграничном регионе. Немного боязно указывать город. Я ещё мечтаю вернуться домой, да и мои родные там остались. Нагрузка на волонтеров и Красный Крест тут огромная. Так что даже гуманитарку не всегда удается достать... Бывает, в Красный крест очереди с 5 утра, а продукты в какие-то дни даже не выдают. Безумный мир, безумная ситуация... Ещё год назад не поверила бы, что все это может происходить со мной... Страшный сон». Помочь Марине можно переводом на российскую карту Сбербанка. Номер карты указан в первом комментарии. #женщиныукраины

Женщины Украины. Анна, Кропивницкий: «Меня зовут Анна, большую часть жизни я живу в городе Кропивницкий (ака Кировоград). Самый центр Украины, золотое пшенично-подсолнуховое сердце. До недавнего времени считался самым безопасным областным центром. После пары прилетов в черте города — уже нет. Я работаю в языковой школе. Во время последнего прилета я была на связи со своими учениками. Мы отменили занятие летнего интенсива. Эти прекрасные ребята писали мне «очень страшно», «сижу дома в обнимку с собакой, больше никого», «кажется, это совсем рядом, стекла дрожат». Мы стараемся жить, готовимся к новому учебному году, пьём кофе и шутим шутки не только про войну. Многие волонтёрят. А ещё я пытаюсь решить странную задачку. Я хочу замуж. За конкретного человека. Гражданина Российской Федерации. Мы знакомы 9 лет, из них 6 считаемся парой. Последний раз виделись вживую 2,5 года назад (дальше началась пандемия, и всё заверте…). До начала войны планировали расписаться в Киеве летом. Сейчас всё стало намного сложнее: как с бракосочетанием, так и с большим проектом «быть вместе». Хорошо, если обойдётся только бюрократией при переезде в некую третью страну. Мне сейчас об этом сложно говорить. Даже с теми, кто давно меня знает, кому не нужно объяснять, что этот человек никогда не придерживался людоедских взглядов. Всё равно, как минимум, смущаюсь. Кругом боль и гнев, и небытие ходит совсем рядом как лавкрафтовское чудовище, а я вот. Те, кто читает, — с любимыми не расставайтесь, как в стихотворении. Кто знает, когда потом можно будет увидеться. И можно ли будет вообще». #женщиныукраины

Женщины Украины. Мария, Мариуполь — Железноводск Историю Марии рассказывает Оля, волонтёрка, которая помогает Марии: Мария просидела в подвале в Мариуполе под шквалом огня две недели, беременная, без нормальной еды, воды и каких-либо нормальных условий. Как-то раз она вышла на поиски еды и попала под обстрел, ее ранило «не сильно», как она сама говорит, всего лишь в плечо. Эта рука до конца не восстановилась — ей до сих пор сложно ей орудовать. В начале апреля Марию эвакуировали в Россию. В распределителе в Таганроге, куда ее привезли, были очень плохие условия. Поэтому она попыталась найти себе другой дом, но там ее ждал мужчина, который хотел «интимных услуг». Историю Марии рассказывало издание «Верстка» в тексте о том, как российские мужчины предлагают украинским женщинам помощь в обмен на секс, любовь и работу по дому. Мария вернулась в распределительный центр и в конечном итоге попала в общежитие в Железноводске, где живет сейчас вместе с другими беженцами. В начале июля Мария родила здорового мальчика, которого она назвала Димой. Нельзя сказать, что у этих двоих «все хорошо». Мария бежала в бомбоубежище в Мариуполе без вещей, поэтому у неё нет документов, а значит, ей не положены выплаты и пособия. Документы ей обещают сделать, если она найдёт троих человек, которые подтвердят что она — это она. Ей удалось договориться об этом с соседями по общежитию, но работники паспортного стола не поверили им. А все друзья и знакомые Марии остались в Мариуполе или Донецке. Сейчас нашей героине очень нужна материальная помощь. Вещи, подгузники и предметы первой необходимости мы ей уже собрали. Но им с новорождённым Димой надо на что-то жить. Вы можете помочь Марии: в первом комментарии к этому посту мы опубликуем номер карты, на которую мы собираем деньги для нее (у Марии нет своей карты, потому что нет документов). Эта карта российского банка, она принадлежит волонтёрке Оле. #женщиныукраины

Женщины Украины. Ирина, Бердянск: «Добрый день, я уже рассказывала свою историю в марте, через месяц после начала войны. С тех пор прошла, кажется, целая жизнь. То, что казалось хоть и страшным, но временным событием, превратилось в непрекращающийся поток дней, похожих один на другой, приносящих то облегчение, то снова страх и неизвестность. Больше 4-х месяцев эмоциональных качелей дают о себе знать. Чувствую, что просто временами не выгребаю, проваливаюсь в отчаяние. Вовсе не плакса, теперь плачу очень часто, просто потому что устала, потому что уходит надежда, наваливаются отложенные проблемы. Напомню, я из Бердянска, это небольшой курортный городок на берегу Азовского моря, в 80 км от Мариуполя. У нас не было боев, только в первый день войны бомбили военную часть недалеко от нашего дома, это было очень страшно. Русские зашли 27 февраля и остались, как теперь кажется, навсегда. Практически все мои знакомые, подруги выехали на подконтрольную Украине территорию, да и до сих пор продолжают выезжать, свои и чужие, люди едут кто куда, лишь бы не оставаться в этом болоте. Я не смогла уехать из-за мамы. Лежачая, рак груди, 4-я стадия. Первые два месяца войны было очень тяжело морально, исчезла привычная жизнь, а с ней — продукты и лекарства. Но у нас был запас прочности: медикаменты, еда и деньги. Потекли дни в ожидании перемен. Честно, ждали освобождения. Да и сейчас ждём. Постепенно воцарилась такая иллюзия мирной жизни. Я временами паниковала, понимая, что маме нужны обезболивающие и куча всяких разных медикаментов. В городе нужных лекарств не было, а за теми, что были, выстраивались огромные очереди. Потом появились перевозчики, готовые привезти лекарства с подконтрольной территории. Это стоило денег, но разве об этом думаешь, когда плохо самому близкому человеку. Работы не было, деньги таяли. В прошлой жизни у меня был маленький курортный бизнес. Я на самом людном пляже в городе торговала купальниками, плавками, пляжной одеждой. Небольшой, но стабильный доход уже много лет. Естественно, все рухнуло. Ни о каком пляжном сезоне речи не идёт. Город полон вооружённых людей и техники, непонятных мутных типов, представляющих «новую власть». Блокируются соцсети, ютуб, новостные каналы. При этом украинская связь отсутствует, интернет-трафик идёт через Крым. Несвобода во всем. Это бесит ужасно. Мы не привыкли так жить. В общем, вынужденно оставаясь здесь, я вижу своими глазами, к чему приводит «русский мир», даже если не разрушает твои дома и не убивает близких физически. Но то, как они относятся к больным людям, равносильно физическому уничтожению. Невозможность получить паллиативную помощь, бесплатные обезболивающие для онкобольных, равнодушие во всем. Мы в Украине знали, что для того, чтобы получить трамадол [сильное обезболивающее], надо просто взять рецепт у семейного врача и в аптеке купить лекарство за символические деньги. А уколы морфина приезжали делать бесплатно. Теперь я плачу большие для меня деньги барыгам и перевозчикам, чтобы достать необходимые препараты, потому что мама должна прожить оставшееся ей время без боли. Она у меня очень терпеливая маленькая женщина, но болезнь не спрашивает, насколько ты терпелив. Я всю жизнь зарабатываю сама, 30 из прожитых 52 лет я работаю. Была бухгалтером, потом стала частным предпринимателем в своей маленькой нише, в которой было комфортно. Заработанного за лето хватало, чтобы пережить зиму и создать моим старикам нормальную жизнь, давая им возможность не сильно тратить свои пенсии. Когда заболела мама в 2019 году, стало сложнее, но все было под контролем. И вот настало время, когда я вынуждена просить помощи у людей. Своими силами просто не справляюсь. Я не знаю, имею ли право просить, всем тяжело. Но, боюсь, без помощи я не справлюсь. И ещё я не отказалась бы от психологической помощи, я злюсь на себя такую слабую, нервную, но ничего не могу поделать. Я неделю себя ломала. Писать, не писать. Просить или не просить. Для себя не попросила бы. Но очередную порцию лекарств покупать уже не на что». Помочь Ирине можно по реквизитам в первом комментарии.

#женщиныукраины

Ирина, Бердянск. На фотографиях: Надежда Степановна, мама Ирины, Ирина и Вадим, внук Ирины. Фото сделаны во время Рождества-2022.