Постоянная читательница

​«Дымовое древо» Дениса Джонсона (пер. Евгений Романина) Горы трупов людей и животных, двойные агенты и психологическое воздействие, психотропные препараты, поедаемые как конфетки и запиваемые кока-колой, филлипинские проститутки и рок-н-ролл — эпический по размаху романа Дениса Джонсона, кажется, вобрал в себя всё, с чем ассоциируется война во Вьетнаме. В центре две основные пары персонажей: Фрэнсис Сэндс, известный как Полковник, и его племянник Шкип; и братья Хьюстон, бежавшие от беспросветности жизни в родной Аризоне на войну. Есть здесь и целая вереница второстепенных героев: канадка Кэти Джонс, которая оказывает медицинскую помощь местным, семейство Хао, работающее на Полковника, разочаровавшийся в коммунистических идеалах двойной агент Чунг Тхан, некоторое количество проповедников и военных, но это уже детали. Все эти линии переплетаются в причудливый узор вокруг Полковника, личности мистической и легендарной. В романе это исполнено словно игра света и тени, каждый из героев видит лишь часть масштабной фигуры Фрэнсиса Сэндcа, и никто не может понять его замыслов целиком. Особенно — его племянник Шкип, вынужденный работать над нудным и на вид лишенным смысла поручением дяди по созданию архива с допросами. Отец Шкипа погиб на войне, поэтому служить он пошел скорее из чувства сыновьего долга. Совсем другое дело Джеймс и Уильям Хьюстон. В их линии Джонсон доводит до абсурда сюжет о расчеловечении, утрате смысла и ПТСР, они и их сослуживцы — вслепую пробираются по джунглям, раздают автоматные очереди направо и налево, и большую часть времени не понимают, где находятся. Вернуться домой они не могут, потому что после пережитого с трудом представляют, что и как ещё можно делать в пресной мирной жизни. Джонсон умело изображает моральную противоречивость своих персонажей, погруженных в сюрреалистический кошмар войны, где граница между реальностью и параноидальным безумием размыта. Диалоги простых парней, оказавшихся в этой топи, поначалу кажутся живыми, забавными и пестрят смачными ругательствами, но их беда в том, что они могут продолжаться бесконечно, при этом не привнося дополнительного смысла. «Дымовое древо» — это не антивьетнамский роман, а большой антивоенный роман, живоописующий бессмысленность любого военного конфликта, который перемалывает всех: и его участников, и свидетелей, и тех, кто пытается вести двойную игру. Издательство: @izdatelstvoast

​«Близости» Кэти Китамуры (пер. Александры Сагаловой) В «Вавилоне» Ребекки Куанг магия заключалась в невозможности абсолютно точного перевода, зазоре, который существует между двумя похожими понятиями из разных языков. В романе Кэти Китамуры творится похожая магия, но, конечно, не в буквальном смысле. Главная героиня «Близостей», неназванная переводчица-синхронистка сталкивается с трудностями перевода не только в профессиональной жизни, но и в личной. «Моя задача по природе своей обезличена — я всего лишь инструмент, за те часы, что я провела там, со мной едва ли кто-то удосужился заговорить напрямую, кроме разве что бывшего президента, — но вместе с тем задача эта предполагает интимность контакта, в общем, сущий парадокс, не поддающийся разрешению.» Рассказчица переезжает из Нью-Йорка в Гаагу, чтобы работать в Международном уголовном суде, где ей выпадает быть переводчицей на процессе над бывшим африканским президентом, за которым тянется кровавый след из жертв режима. Изо дня в день, часами ей приходится повторять жестокие свидетельства его преступлений, сохраняя при этом самообладание и не позволяя эмоциям прорваться в голос. На личном фронте всё тоже шатко — героиня встречается с женатым мужчиной, который обещает, что его семейное положение — лишь временное, жена бросила его и детей и уехала к любовнику в Лиссабон. Стабильности положению девушки не добавляет и подруга, которая подозрительно слишком расположена к её новому партнеру. Ещё здесь ей линия с мужчиной, на которого напали возле дома той самой подруги, и к этому происшествию рассказчица проникается неожиданным любопытством. Кажется, что все эти разрозненные эпизоды просто случаются с ней, а она лишь остается сторонней наблюдательницей и пытается интерпретировать происходящее, словно Китамура в такой манере заигрывает с профдеформацией героини. Тон повествования, хоть оно и ведется от первого лица, остается нарочито отстраненным и бесстрастным, удивительно, но именно такая интонация делает книгу по-настоящему завораживающей. Однако под этим слоем отчаянно чувствуется потребность героини в близости с другими людьми и обретении ощущения дома, которого она была лишена с самого детства. Издательство: @popcornbookstg

​«Дневник отчаявшегося» Фридриха Рек-Маллевича (пер. Альбины Бояркиной) Дневник «отчаявшегося» немецкого писателя, журналиста, автора популярных исторических романов — это достаточно своеобразное свидетельство времени от человека, чья ненависть к нацистскому режиму неразрывна связана с призрением к модернизации в любом её проявлении, собственно приход к власти национал-социалистов он видит её прямым следствием. Фридрих Рек-Маллевич — интеллектуал, эстет и аристократ старого порядка, который придерживался крайне консервативных взглядов, поддерживал монархию и предпочел бы, чтобы былой классовый уклад остался неприкосновенным. Дневниковые записи, охватывающие период с весны 1936 по осень 1944, описывают скорее процесс внутренней эмиграции автора, над теми же, кто выбрал покинуть Германию, как например автор «Истории одного немца» Себастьяна Хаффнера, он испытывает моральное превосходство. По большей части размышления автора направлены в прошлое, в котором он силится найти причины и предвестия катастрофы, теперь разворачивающейся на его глазах. Повествование Рек-Маллевич начинает со своеобразного некролога своему другу философу Освальду Шпенглеру, автору работы «Закат Европы», и подобное начало кажется очень симптоматичным вступлением, намеком на то, что дальше чителю и автору предстоит наблюдать закат воочию. В дневнике вообще очень ясно ощущается эта художественность — мы видим воспоминания о встречах с теми, кто встал во главу государства, ещё до их прихода к власти, и портрет этих людей далеко не лестные, множество цитат, предвещающих скорый крах человеческой цивилизации. Подробности же личной жизни автора вынесены за скобки, но и без них его образ получился ощутимым, настолько в его велеречивых рассуждениях выделяется личность. В своих изысканиях автор находит виновных — пруссаков, ворвавшихся в его родную Баварию, круша на своем пути объекты искусства и ценности старой доброй Европы. Низвергая и обличая их словесно (надо заметить, очень изобретательно и желчно), он ждет, когда настанет исторический момент расплаты, вот только свидетелем этому ему уже не стать — Фридрих Рек-Маллевич будет арестован и окончит свои дни в Дахау. Издательство: @ilimbakh

Вчера в разговоре с Катей @knigovest на вопрос о том, как не потеряться в изобилии книжных новинок и выбрать книгу к прочтению, я ответила, что один из самых надёжных вариантов — найти близких по литературному вкусу и духу людей. А сегодня подтверждаю своё мнение списком дружественных каналов! За что я люблю книжное сообщество, так это за умение объединяться и поддерживать друг друга. Лада Кулинич @bookzabor собрала вместе большие и камерные книжные каналы (в списке — писатели, блогеры и обозреватели), за что ей большое спасибо. Возможно, многие из них вам уже хорошо знакомы, другие же станут приятным открытием. Изучайте список, подписывайтесь, читайте и пополняйте свои списки к прочтению! А в комментариях можете поделиться своим каналом или тем, за которым следите. 🧑‍💻

​«Дикие питомцы» Амбер Медланд (пер. Виктории Кульницкой) Айрис переезжает в Нью-Йорк, чтобы учиться писательскому мастерству и закончить книгу о соли, группа Эзры набирает популярность и гастролирует по всему миру: от занюханных баров Ньюкасла до Коачеллы, Нэнси пишет диссертацию о женщинах-радикалах и встречается с мужчиной гораздо старше её. Всё у них вроде бы схвачено: они молодые, творческие и привилегированные, но от этого не становится понятнее, как жить эту взрослую жизни и поддерживать отношения на расстоянии на прежнем уровне близости. Вскоре Айрис падает в кроличью нору депрессии, ведь ей кажется, что у всех вокруг справляться получается лучше. Дебютантка Амбер Медланд показывает разваливающуюся жизнь Айрис крупным планом, словно настраивает зум так, что читатель видит трещинки на губах героини. Структура книги кажется несколько небрежной, но это ей оказывается совершенно к лицу, потому что на дополнительном уровне передает метания и тревогу персонажей, и стремительно меняющийся политический фон — избрание Трампа, скандал вокруг Харви Вайнштейна, набирающее обороты движение MeToo, который неизбежно влияет на восприятие Айрис себя и её отношений с другими. Во всем этом ей нужно себя как то обозначить, словно время, в которое она живет, накладывает на нее дополнительное обязательство как-то высказать свою позицию, но порой ей даже сложно встать с кровати, не то что вести осмысленные дискуссии. Расстояние и личные устремления постепенно заставляют всех троих отдалиться. Да, они поддерживают связь через skype, обмениваются имейлами и сообщают о своем настроении с помощью плейлистов, но кого и когда это спасало? Откровенные беседы постепенно превращаются в разговоры обо всем и ни о чём, а для действительно волнующих тем слов не находится. Медланд в романе использует те же приёмы, что и Салли Руни, и ей здорово удается с их помощью передать химию между персонажами и динамику в их отношениях. Постоянное упоминание соли, книгу о которой Айрис пытается писать и так и эдак вертит эту метафору, наталкивает на дурацкие каламбуры о том, что вся соль жизни в том, чтобы не растерять себя, — не раствориться в карьере, отношениях, самоистязаниях и новостях. Издательство: @inspiria_books

​​Поговорили с книжным блогером Татьяной Морозовой, автором канала Постоянная читательница, о ридерстве и не только — Как бы вы сформулировали мысль, что значит «быть ридером»? Не пора ли указывать ридеров в выходных данных? — Быть ридером значит быть способным разглядеть потенциал книги на русскоязычном рынке. Читая книгу, я стараюсь отвечать на несколько вопросов: насколько хорошо она написана, будут ли интересны и понятны нашему читателю поднимаемые автором темы, что похожего уже издано на русском языке. Конечно, любому, кто так или иначе соприкасался с книгой до ее публикации, было бы приятно оказаться в выходных данных, но ридер просто дает рекомендацию, а дальше идет обсуждение и принятие решения о покупке прав, на которое влияет множество разных факторов. — Вы находите книги или они вас? Какие истории в приоритете? Берете ли в работу рукописи русскоязычных авторов? — Не знаю всех тонкостей того, как именно издательства выбирают книги, которые уже получаю я. У каждого издательства есть сложившийся издательский портфель и ценности, которые оно транслирует через свои книги. Иногда читаешь и сразу становится понятно, что этот роман идеально вписывается. Я работаю только с рукописями на английском и французском до того, как на них куплены права. — Помогает ли ридерство в ведении блога о книгах? Не пугает двойная ответственность перед читателями — первооткрывателя книги и автора рецензий? Как не выгорать, не иссякать? — Для меня это два отдельных вида деятельности, пересекаются они только тогда, когда книга уже вышла и я могу о ней рассказать у себя в блоге. Хотя иногда, когда ждать уже нет сил, я пишу о прочитанном в «Не перевелись ещё», ведь канал и создавался, чтобы рассказывать о книгах, которых пока нет на русском. За все годы, что я этим занимаюсь, выгорания со мной пока так и не случилось, потому что я занимаюсь тем, что люблю больше всего — читаю и рассказываю о книгах, испытываю приятное волнение каждый раз, когда открываю новую историю. — Назовите любимое и нелюбимое явление в современной прозе? Каков мастрид Постоянной читательницы? — Любимое — популярность прозы о нашем поколении, его опыте, переживаниях, проблемах и радостях, в которых узнаешь себя. В этом смысле мои абсолютные мастриды последнего времени — «Голод» Светланы Павловой и «Сезон отравленных плодов» Веры Богдановой, а из зарубежного — романы Долли Олдертон, ценю ее за самоиронию, юмор и очень точные наблюдения. Еще я очень рада тому, что расширяется география переводимых книг, например, издательство Поляндрия NoAge открывает авторов из самых разных уголков Земли: Азии, Европы, Латинской Америки... Самыми яркими читательскими впечатлениями для меня стали романы «Чудо в ущелье Поскоков» Анте Томича (Хорватия), «Полиция памяти» Ёко Огавы (Япония). Самое нелюбимое назвать сложно, наверное, это выход множества однотипных книг, чаще это относится к жанровой литературе, но тут каждый должен настроить собственный фильтр. — Поделитесь опытом, как читателю не утонуть в море новинок и выбрать книгу к прочтению? На какие критерии опираться? — Следить за теми, с кем у вас близкие вкусы, — блогерами, обозревателями, издательствами, медиа, составить свой список источников, которым доверяешь. Пожалуй, это мой единственный совет, я ему и сама следую, ведь критерии у каждого индивидуальные и зависят от списка личных непереносимостей тем или жанров. — И последнее. Блиц-5: Если классика, то «Взгляни на дом свой, ангел» Томаса Вулфа Если современная проза, то "Demon Copperhead" Барбары Кингсолвер, очень жду, когда эта книга выйдет у нас и все смогут ее прочитать! Любимый фильм — «Воспоминания о будущем» — экранизация мемуаров Веры Бриттен «Заветы юности» Любимый сериал — «Призрак дома на холме» Майка Флэнагана Какую книгу читаете в данный момент? «Дымовое дерево» Дениса Джонсона Это был шестой выпуск рубрики #надопоговорить Говорили: Татьяна Морозова, канал Постоянная читательница Катя Март, канал Острые страницы

Рассказала немного о ридерстве, ведении книжного блога и не только чудесной Кате — создательнице канала Острые страницы. И пару книжек порекомендовала! Обязательно прогуляйтесь по тегу #надопоговорить, под которым собраны микроинтервью с писательницами, художницами и даже с основательницей книжного магазина. Читаю Катю ещё со времен социальной сети с картинками и всецело доверяю её вкусу.💚

​«Наследие» Мигеля Бонфуа (пер. Елизаветы Рыбаковой) На всего двухстах страницах разворачивается насыщенная событиями семейная сага, которая охватывает целое столетие и отдает дань истории семьи автора. На излёте XIX века старший Лонсонье покидает Францию с тридцатью франками и отростком виноградной лозы в кармане, чтобы начать всё заново в Калифорнии. Волею судьбы он оказывается в Чили, а вскоре заводит винодельческое хозяйство и женится на девушке, которая так же плыла из Франции в США, но закончила свое путешествие в Сантьяго. Подобно виноградному отростку семья прижилась на чилийской земле, но бережно сохраняет для следующих поколении память о Франции. Так, сын винодела, Лазар возвращается в Европу, чтобы сражаться в Первой мировой, а внучка становится одной из самых выдающихся чилийских летчиц и принимает участие во Второй мировой. Всех их не отпускает зыбкая надежда, она же семейная легенда, на то, что Франция для них не навсегда потеряна, и выражена эта надежда в лице человека по имени Мишель Рене, который будет рад приветствовать их дома. Пока Европа сражается со своими демонами, а старшие члены семьи Лонсонье приходят в себя после ужасов войны и личных трагедий, в Чили благополучная жизнь под сенью лимонных деревьев заканчивается и назревает военный переворот. Приходит время следующему поколению выступить на авансцену. «Наследие» имеет поистине эпический размах, однако вовсе не превращается в историческую хронику. Бонфуа удается объединить личную историю, насыщенную семейными реликвиями и легендами, и повествование об исторических катаклизмах, которые то и дело меняют вектор жизни членов семьи Лонсонье. Роман Мигеля Бонфуа, вдохновленный биографией его отца, — это история о людях, чьи корни были вырваны из земли, но они смогли обрести дом друг в друге. Вся книга — постоянное балансирование между: личным и политическим, между французским стилем и латиноамериканским колоритом — магический реализм в духе «Ста лет одиночества» Гарсиа Маркеса здесь сочетается с безжалостностно реалистичными описаниями, а цветистость образов с лаконичностью и стремительным темпом повествования. Тот случай, когда количество страниц может оказаться обманчивым. Издательство: @polyandria

​На случай, если вы устанете отдыхать в горизонтальном положении или поглощать шашлыки, припасла для вас пару вариантов, куда литературно сходить на длинных выходных. 📚10-12 мая, с 11:00 до 20:00, 📍Севкабель Порт (пространство Вольт) — гаражная распродажа МИФ. Вот уже пять лет издательство устраивает подобную вакханалию, где можно купить книжки и послушать лекции авторов и иллюстраторов. Программа мероприятий тут. 📚12 мая, с 12:00 до 20:00, 📍ДК Кирова — «Веранда» Альпины возвращается! Лекции, паблик-токи, детские мастер-классы, книжный маркет — всё в лучших традициях. Расписание мероприятий тут, вход бесплатный, но нужно зарегистрироваться. Чем ещё заняться? Литературно погулять с «Подписными экскурсиями» 11-12 мая. Маршрута два: Литейный и Коломна. В программе истории о о жизни типографий, букинистических лавок и издательств, о кулуарных тайнах и судьбоносных встречах писателей. Звучит супер увлекательно! Записаться можно здесь. Что-то у меня получился список для петербуржцев и гостей города😅, но для москвичей тоже кое-что есть: 📚11 мая, 12:00 – 20:00, 📍Noor Bar (Тверская 23/12) — маркет локальных брендов и винтажного декора SOLOMA pink edition, в числе участников издательство «Синдбад». Рекомендую присмотреться к их новинкам «Одиночество Мередит» Клэр Александер и ​«Наши бесконечные последние дни» Клэр Фуллер

​«Церемония жизни» Саяки Мураты (пер. Дмитрия Коваленина) В новом сборнике рассказов Сrazy Саяка не изменяет себе, в очередной раз обращаясь к теме относительности нормальности, шокируя и провоцируя читателя. При этом ей удается сохранять отстраненный и даже слегка наивный тон, словно она любопытный ребёнок с широко распахнутыми глазами и просто задает невинный вопрос. Почему бы не сделать с человеческими останками, что-нибудь полезное, например стул или торшер, вместо того, чтобы зарывать их в землю или сжигать? Зачем горевать на поминках, если можно обратить этой действо в церемонию жизни для продолжения человеческого рода, и таким образом отдать дань уважения усопшему? Не проще ли и рациональнее собирать и употреблять в пищу то, что растет под ногами, чем есть пластиковые овощи и фрукты из магазина, ведь столько добра пропадает? Так ли странно и лицемерно создавать новую личность для каждой компании или мы все так делаем, и какую личность выбрать, чтобы угодить всем? Это лишь некоторые из сюжетов 12 рассказов, представленных в сборники. Удивительно, но разрабатывая одну и ту же тему, Мурате удается не повторяться и каждый раз расковыривать какую-нибудь из общепринятых норм. Одна маленькая деталь - и вся наша привычная реальность трещит по швам. Делает она это так ловко и убедительно, что невольно начинаешь задаваться вопросами и сомневаться в своей собственной нормальности. Пожалуй, самый мой любимый рассказ из сборника — «Милое застолье». По своей структуре он похож на притчу, в конце читателя ждет что-то вроде морали. Главная героиня рассказа помогает младшей сестре подготовиться к застолью в честь знакомства с родителями жениха. Вот только есть одна загвоздка — сестрица всю жизнь живет в фантазиях о вымышленном мире и даже придумала для него традиционную еду, которой и собирается потчевать гостей. Вряд ли родители жениха будут рады лакомиться экзотическими блюдами несуществующего государства. Но, как водится, на вкус и цвет все фломастеры оказываются разными, и то, что кажется отвратительным одним — настоящее лакомство для другого. Не проще ли все смешать и наслаждаться многообразием вкусов? Издательство: @popcornbookstg