Facultative.Archi

Jubilee (1978). В отличие от предыдущих фильмов, «Юбилей» не использует музыку (панк-рок) как повод для сюжета, а сам является манифестом панка (естественно, таким, которые сами панки терпеть не могут). Абсурдистский сюжет — королева Елизавета восстает из мертвых, чтобы посмотреть на депрессивный Лондон 1970-х, отвратительные персонажи, презирающие нормы морали и нравственности, а за звуковой ряд в фильме отвечал Брайан Ино. Панк сознательно не стремится к доминированию, никогда не выходя из зоны конфликта между разными идеологиями и вкусами. Это идеально отвечает эпохе окончательной победы модернизма и его же глубокого кризиса: депрессивные микрорайоны, школы, культурные учреждения на фоне сжимающегося государственного финансирования. Subway (1985). Нью-вейв — идеальный саундтрек для постмодернизма, а «Подземка», первый коммерчески успешный фильм Люка Бессона, отличный пример постмодернистского кино. Здесь смешение жанров, философские цитаты, абсурдные повороты сюжета, оммажи киношедеврам прошлого. Между двумя мирами — андерграунда и буржазным — нет такого острого противостояния, как в прошлом. Скорее, идет «холодная война», но уже наметилась «конвергенция» и «разрядка»: герои свободно преодолевают социальные и экономические границы. Само метро — архитектурный и урбанистический символ этого культурного состояния, ведь в подземке смешиваются все классы и вкусы. Но много примеров такого отношения мы найдем и над землей. Loved Up (1995). Первая версия этого малоизвестного фильма снималась компанией BBC для школьников — как предупреждение о вреде экстази, с саундтреком из Prodigy, Orbital, Leftfield. В результате получилось еще немного наивное (если сравнивать с Human Traffic или Go), зато очень раннее изображение рейв-культуры. Как никакая другая музыкальная эпоха, рейв был требователен к пространству, так как видел в музыке именно коллективный, ритуальный опыт, и одновременно безразличен — эйфория, к которой стремились танцующие, делала их нечувствительными к месту. Именно в это время антрополог Марк Оже формулирует идею «не места»: такого пространства, с которым не возникает никаких ассоциаций, не может быть связано никаких воспоминаний или эмоций. К такому же отсутствию ощущений стремится и героиня Loved Up, разумеется, безуспешно. Можно ли сказать, что к этому стремилась и архитектура 1990-х? Это мы сможем обсудить на курсе «Поп-тектура и архи-музыка», к которому еще не поздно присоединиться: https://facultativearchi.timepad.ru/event/2872402/ #курс #музыка

Кинематограф — главнейшее из искусств, потому что совмещает пространство, образ жизни и музыку. А именно этим элементам посвящен курс «Поп-тектура и архи-музыка», который начинается уже в четверг. Эти пять фильмов можно использовать как саунд– и видео-трек к пяти эпохам в культуре, музыке и архитектуре, о которых пойдет речь в курсе: джазовой, рокнролльной, панковской, нью-вейва и рейва. Jazz Singer (1927). Один из первых звуковых фильмов было вполне естественно сделать сразу и музыкальным, и джазовым — здесь сходились все супер-технологии века. По сюжету, юноша по фамилии Рабинович (его играет известный шоумен Эл Джонсон, тоже из традиционной еврейской семьи) рвет связи со своей традиционной еврейской семьей, чтобы добиться успеха в джазе. Он меняет имя на Джек Робин, и использует блэкфейс — грим, который изображает афроамериканцев. Таким образом, фильм представляет героя, который совершает несколько трансгрессивных действий одновременно, что вполне отражает дух ар деко, с его страстью к разрушению границ и норм приличий. The Girl Can't Help It (1956). Джейн Мэнсфилд, главная конкурентка Мерлин Монро, играет не слишком талантливую и сообразительную девушку гангстера, который решил превратить ее в звезду рок-н-ролла. Во-первых, в 1956 году уже есть рок-н-ролл, звезды, музыкальные автоматы, телевидение. Во-вторых, в фильме есть живые легенды: Фэтс Домино, Литл Ричард, Джин Винсент и другие. Когда британские подростки Леннон и Маккартни посмотрят этот фильм, то окончательно решат, что рок — это их судьба. В-третьих, в фильме есть интерьеры ресторанов, офисов, салоны автомобилей и другие модернистские пространства (правда, частные интерьеры еще консервативны). Но главное, конечно, это столкновение свободного духа этой музыки и уже окрепшего нового мещанского капитализма, конфликт «отцов и детей», один из эффектов первой волны бэби-бума, послевоенного подъема экономики и роста субурбии. #курс #музыка

Кадры из фильмов: 1–2) Jazz Singer (1927); 3–4) The Girl Can't Help It (1956); 5–6) Jubilee (1978); 7–8) Subway (1985); 9–10) Loved Up (1995). #курс #музыка

Все (или почти все) любят котиков, и иногда даже делают архитектурные проекты, которые специально предназначены для их веселой и энергичной жизни. Но дело не только в игре: сосуществование людей и животных — это вопрос серьезный. Уже меньше, чем через месяц, 2 июля начинается курс Кати Крыловой «Возможность постгуманистической архитектуры». Катя — автор книги «Рынок удобных животных», которая вышла в НЛО в 2023 году. Можно прочитать небольшой фрагмент из этой книги, озаглавленный «Почему котикам мы больше не нужны» на портале «Горький». В этой части Катя задаётся такими вопросами «На кого ориентировано желание купить тот или иной товар — на себя или питомца?.. Насколько экологичны наши покупки с точки зрения интересов разных других, в том числе свободных животных? Есть ли способ порадовать своего компаньона, не приобретая новый продукт? Наблюдая безразличие кота к новым игрушкам, я решила провести эксперимент и выбрала в качестве исходной потребительской позиции гипотезу, согласно которой большинство товаров и сервисов, придуманных людьми, не нужны животным». Недавно у Кати Крыловой вышла статья в онлайн-журнале Teller, посвященной той гигантской роли, которую кошки играют в экономике Японии. Нэкономика — от японского слова «нэко», кошка/кот — составляет 14,6 млрд долларов: «не только расходы на содержание (еду, игрушки, ветеринарные услуги, груминг и котоотели), но и прибыль от проектов, вдохновленных страстью японцев к кошкам. Сотни котокафе, дюжина кошачьих островов и десятки других направлений маркетинговой интеграции котиков в традиционное и инновационное предпринимательство». Но учатие котов в жизни японцев выражается не только в том, что люди заботятся о животных. Иногда и наоборот: «Излюбленный пример нэкономистов — эффект Тамы, названный так по имени трехцветной кошки, которая в 2004 году спасла от закрытия убыточную железнодорожную станцию Киси в Вакаяме. До своей смерти в 2015 году Тама, официально назначенная начальницей станции, была туристской достопримечательностью префектуры и самой высокопоставленной «женщиной» в Wakayama Electric Rail. В честь Тамы компания разрисовала поезд «под кошку», а со временем переименовала и перестроила здание вокзала — теперь его фасад напоминает кошачью морду (правда, не самую дружелюбную). По оценкам нэкономистов, Тама принесла местной экономике свыше десяти миллионов долларов». Раньше этот вопрос казался скорее шуточным или второстепенным: должны ли архитекторы и градостроители заботиться о животных? Но сегодня его пора обсуждать как вполне серьезный. Он касается не только домашних или «полезных» для экономики животных, но наших представлений о том, как искусственная среда, созданная человеком для своих потребностей, сталкивается или сливается с естественной. Объемы строительства постоянно растут, в эпоху антропоцена граница между природным и урбанистическим стирается, но совсем не так, как пишут об этом в интерьерных журналах: не природа проникает в город, а наоборот. Многие архитекторы задумываются о последствиях этого сдвига, например, проектируя небоскребы так, чтобы птицы не разбивались о стеклянные фасады. Но это только одна проблема, а их еще множество. Не должны ли мы пересмотреть антропоцентризм архитектурного и градостроительного мышления, сформулировать такие подходы к проектированию, которые учитывают потребности всех видов? Это и есть главный вопрос курса. Пока мы делаем страничку на TimePad, где можно будет купить билеты, вы можете написать нам, что хотите участвовать: [email protected], или в Telegram @facultative_admin. Места еще есть! Все подробности о курсе: https://www.facultative.archi/facultative/c89045104f54461ab662b3b5f9ff36df А еще больше интересных идей о сосуществовании человека и животных в канале Кати Крыловой: @my_cat_has_a_crush #курс #постгуманизм

House for Booklovers and Cats, бюро BAAO Architects: Клиенты, художница и поэтесса и ее муж, тоже поэт, просили создать удобное для работы, жизни и игры пространство для себя и двух кошек. #курс #постгуманизм

К 1 июня в канале @midcenturymodern — рассказ про модернистскую школу https://t.me/midcenturymodern/13981 #три_вопроса

Юрий, Mid-Century Modern (@midcenturymodern). Что происходит? Ребята из гончарной мастерской неподалеку от моего дома несколько лет назад открыли для себя 3D-печать и сейчас активно осваивают возможности 3D-принтеров в керамическом деле. В российской керамике вообще происходит много свежего, интересного и жизнеутверждающего (см., например, что делают наши коллеги из @forceramics): над художниками не довлеют ни стилистические догмы, ни идеология, ни невидимая рука рынка. Всего этого, разумеется, нельзя требовать от массового предметного дизайна, в котором наблюдается некоторая стагнация, но очень бы хотелось видеть в нем больше уникальности, «дизайна как искусства», если использовать терминологию Бруно Мунари. Что я делаю? Пока мы в моем канале делимся, как и Facultative, гуманитарным знанием и изучаем уроки прошлого, все больше убеждаясь в том, что нынешнее положение дел во многом повторяет то, что переживал мир сто лет назад и что, собственно, способствовало появлению модернизма. Однако важным отличием сегодняшней инерции в творческой среде с ее беззастенчивым копированием чужих достижений является то, что в начале 20-го века воспроизводились стили, а сейчас реплицируются конкретные объекты, и в наш лексикон вернулось благополучно забытое с 1990-х годов слово «оригинал». Пока мы только изучаем и обсуждаем феномен модернизма, но, поскольку нам порядком надоело жить в мире слов и поскольку мы искренне хотим содействовать развитию отечественного дизайна, в обозримом будущем перейдем к более пассионарным действиям. У нас уже есть определенная стратегия и тактика — stay tuned! Что будет дальше? Опираясь на уроки истории столетней давности, можно лишь надеяться на то, что известная максима Марка Аврелия будет соблюдаться в своем полном виде, не усеченном до «Будь что будет», правдоподобие наконец сменится правдивостью, быть станет вновь важнее, чем казаться, а мирное пока сосуществование реплики и оригинала достигнет критической точки, в которой реплика будет попросту не нужна. А если наше массовое производство не будет справляться с тиражами, всегда можно обратиться к главному мировому экспортеру, которому все равно что тиражировать: кресло «Wassily» или скамейку «Василий». #три_вопроса

Новая версия рубрики «воскресный репост»: три вопроса ведущему (относительно) большого телеграм-канала. Вопросы такие: 📌Что происходит? 📌Что вы делаете? 📌Что будет дальше? В первом выпуске — Юрий, создатель канала Mid-Century Modern (@midcenturymodern). Это популярный журнал о дизайне и архитектуре — такой, какой я бы и сам хотел делать. А что главное в популярном канале? Во-первых, не писать про слишком популярное. Выражаясь языком музыкальных подборок: hidden gems, deep cuts, b-sides и rarities. Искать, искать. Во-вторых, каждый пост — десятки вкладок в браузере и остывший кофе. Интересные факты, цитаты, картинки — это большой труд. В-третьих — легкость! Иногда ведь хочется надавить на читателя: смотри, как это важно, это ведущий архитектор, ключевой дизайнер, а вот шедевр, а вот глубочайшая мысль (особенно, если всё это не так). Но лучше оставить ощущение, что перед читателем что-то необязательное, почти случайное, вместо этого архитектора или дизайнера мог бы быть совсем другой (а часто редакционный процесс устроен именно так). Неудивительно, что в постах в Mid-Century Modern одна тема цепляет другую, вторая — третью, четвертую… до бесконечности. И иногда единственный способ остановиться — представить следующую тему, и просто написать «…но это совсем другая история». А читателям остается только, как детям, которых отправляют спать, вздохнуть с разочарованием: «Мы хотим и эту историю тоже!». #три_вопроса

В 2000 году Эрик Голдберг снял небольшой мультфильм на музыку Гершвина: история про Нью-Йорк 1930-х годов под Rhapsody in Blue. https://youtu.be/ie-TS-BitnQ?si=uCxZUe0L0jHSej2F #курс #музыка

1) George White's Scandals — серия бродвейских шоу 1920–30-х, для которых Джордж Гершвин писал музыку, состояли из небольших танцевальных номеров и сценок, многие из которых потом становились популярными песнями и танцами, издавались отдельными сборниками нот; 2) В 1925 году Гершвин стал первым американским музыкантом, который попал на обложку Time (который тоже начал выходить в 1925 году); 3) Айра Гершвин и Джордж Гершвин вместе написали немало песен, включая, например Embraceable You, They Can't Take That Away from Me; 4–5) Квартира Джорджа Гершвина в Нью-Йорке, вместе с братом они въехали в два соседних пентхауса в 1929, после успешной премьеры «Американца в Париже» в Карнеги-холл; 6) Джордж Гершвин, фотография Эдварда Стайхена для Vanity Fair (1927). #курс #музыка