Abdulhalikoff

В продолжение поста. Женский мавлид о мире в Палестине. Дагестан, осень 2023.

Северокавказскую солидарность с Палестиной в СМИ и соцмедиа за пределами Северного Кавказа принято изображать в двух ключах. Первый заключается в конструировании образа молодого бородатого исламского фундаменталиста. Второй тоже не отличается оригинальностью и создаёт образ "нецивилизованных" [толп] толп, движимых нетривиальным информационным воздействием. Ни там, ни там мы не видим северокавказских женщин. Даже в комментариях европейских и российских эксперток по теме октябрьских событий в республиках Северного Кавказа мусульманские женщины лишены субъектности. Объяснений этому есть два. Первое - белый или колониальный феминизм в своих активистских и исследовательских проявлениях основан на неравенстве женщин по религиозному и этнокультурному признакам. Образ "забитой восточной женщины" до сих пор является распространенной коллективной катарактой даже в исследовательской среде (будет справедливо отметить и проблему обратной патологии, когда женская проблематика отрицается в принципе), не говоря о средах журналистов, творческих деятелей, интеллектуалов, политиков, юристов и пр. В этих средах неприятие местной субъектности и альтернативной оптики так велико, что обнаружившаяся пропалестинская позиция ряда активисток и феминисток на Северном Кавказе, сотрудничавших с колониальными феминициативами и журналистскими тусовками, была охарактеризована как предательство. Другое объяснение - северокавказские женщины разбивают исламофобский маскулинный образ пропалестинской солидарности: по-европейски одетые местные девушки, консервативные традиционалистки с этнической атрибуцией, консервативные "новые" мусульманки в "арабизированных" хиджабах, образованные блоггерки - профессионалки разной степени вестернизированности/исламизированности и разнообразные локальные женские активистки, разнообразные немусульманки из числа местных, переехавшие на волне туристического бума новые жительницы и новообращенные мусульманки и пр. Это визуальное многообразие перекрывает мужскую однородность (что важно для конструирования "другого"). А если копать дальше, то и сценариев женской солидаризации множество - от публичных символов до изменения бытового потребления. Что ещё хуже - аргументации пропалестинской позиции и женский активизм (от работы с беженцами, религиозных практик до денежных взносов) никак не уступает мужским стратегиям солидаризации. Но это не бьётся с "правильной" картинкой. Так что старые добрые агрессивные бородачи и бесправные женщины ещё долго будут единственно востребованным коллективным портретом Северного Кавказа.

В Дагестане сорвали проведение ранее согласованного форума общественных деятелей. Скажу честно, о форуме большинство знакомых мне гражданских активистов и исследователей даже и не знали, так как анонсировался он плохо. И какой-то проблемной политической повестки не было, так как известные мне участники и те, кто планировал посетить, заняты вопросами в области медицины, ЖКХ, разнообразной правозащиты, профсоюзов, женского активизма и т.д. Скажу больше, ряд известных мне участников имеют тот или иной позитивный опыт сотрудничества с республиканскими и муниципальными властями, некоторые участвуют в поддержке дагестанцев, оказавшихся в СВО, их семей, беженцев из Палестины и новых регионов и т.д. Это не считая всяких "дежурных общественников" с нулевым КПД. Но именно отмена небольшого форума сделала его проблемным инфоповодом для властей и создала публичную политическую проблему. Вероятно, какой-то особо ретивый чиновник с площади решил выслужиться перед руководством республики, изображая "внутреннюю угрозу" сразу послания главы и сессии регионального парламента. Отличный пример того, как нельзя работать и как на голом месте создать проблему.

Друзья, сегодня отмечается День российской адвокатуры. Поздравляем всех причастных! С представителями этой юридической профессии ИПП всегда связывали отношения тесного сотрудничества и взаимного интереса. Кроме того, по удачному совпадению в июне наш Институт будет официально отмечать 15 лет своей жизни. По этим двум поводам мы решили временно открыть бесплатный доступ к электронной версии нашей книги «Быть адвокатом в России: социологическое исследование профессии». Скачать книгу можно с 31 мая по 3 июня на сайте Издательства ЕУСПб по этой ссылке. И кстати, наше издательство публикует много других замечательных нон-фикшн книг. С полным каталогом можно ознакомиться здесь, поддержать издательство здесь, а отслеживать последние новинки в этом телеграм-канале.

О законопроекте о запрете хиджабов в России Как известно, вице-спикер ГосДумы Владислав Даванков подал 28 мая законопроект о запрете религиозной одежды в России. Случилось это на волне антиисламских заявлений известного ксенофоба Валерия Фадеева, возглавляющего Совет по правам человека при Президенте РФ, и ряда других публичных политиков. В законопроекте есть три статьи. О качестве самого законопроекта в первую очередь говорит то, что нет никакого определения религиозной одежды или атрибутики, а в пояснительной записке приведены исключительно исламофобские примеры (к ней мы перейдём чуть позднее). Поговорим о первой статье, в которой Даванков предлагает изменить Закон об образовании. Действующий Закон об образовании 2012 года уже предусматривает возможность школ, университетов и других образовательных учреждений принимать собственные правила в части внешнего вида учащихся. При этом должно учитываться мнение совета обучающихся, совета родителей и других представительных организаций. Проблема идеи Даванкова в этой части не столько в том в том, что он предлагает прямо прописывать право на запрет религиозной одежды или атрибутики, а в том, что он предлагает это делать только лишь на основании решения совета родителей и игнорируя мнение администрации образовательного учреждения и самих учащихся. Чем для системы образования может обернуться диктатура родкомов объяснять не нужно. Во второй статье Даванков предлагает наделить органы местного самоуправления правом полного запрета ношения «религиозной и иной одежды, полностью или частично скрывающей лицо, в муниципальных и общественных местах». Наверное, господину Даванкову стоит хотя бы читать законы, которые он предлагает изменить, так как в Законе о местном самоуправлении 2003 года нет понятия «муниципальное место». И статья третья. В ней он предлагает наделить региональные парламенты правом полного запрета на ношение религиозной одежды в государственных организациях и общественных местах в целых регионах. Подозрение о том, что Даванков не читал ни Конституции, ни международных соглашений о правах человека, действующих в России, здесь превращается в уверенность. В пояснительной записке Даванков ссылается на светский характер российского государства, закрепленный в статье 14 Конституции. Далее он пишет, что «никакая религия и религиозные представления о морали не могут быть основаниями для ограничений прав граждан или для создания потенциальных угроз для безопасности граждан в общественных местах». Из этого предложения и из контекста пояснительной записки понятно, что ислам здесь рассматривается сугубо как ограничивающая права людей религия. С «потенциальными угрозами» всё ещё веселее. Даванков в качестве доказательства приводит высокий уровень террористической опасности в ряде регионов. У нас действительно есть регионы с таким уровнем опасности – это приграничные с Украиной регионы, в которых происходят террористические акты, обстрелы, отдельные военные действия и пр. Возможно, я что-то упустил, но украинских диверсантов в хиджабах под Белгородом или Курском никто не видел.

С мировыми примерами, которые приводит Даванков, всё ещё веселее. Знаете, на кого он в первую очередь ссылается? На китайский опыт с этноцидом уйгуров. Это аргумент на уровне пропагандистов ИГИЛа (запрещенная в РФ организация), когда они рассказывали о строительстве начальных школ и умалчивали об истреблении людей, тотальном разрушении образовательной, социальной, медицинской и иной инфраструктуры. Прочие примеры тоже не выдерживают критики, так как Даванков смешивает в одну кучу все страны с запретом на полное сокрытие лица, не учитывая ни локальной специфики, ни видов запретов, ни специфичности регулирования, ни конфликтов с запретом связанных, ни причин введения запретов, судебных споров, которые были с этим связаны и пр. Дальше в тексте пояснительной записки одновременно видно паразитирование на теме безопасности и заботы о детях и демонстрация незнания действующего законодательства о правах образовательных учреждений, учащихся, родителей, о динамике межкультурной, межрелигиозной коммуникации в образовательной среде. Итог: - это откровенно исламофобский законопроект - законопроект противоречит действующей Конституции, устанавливающей равенство людей независимо от религии, этничности и других отличий, и противоречит другим законам - законопроект направлен против любой религиозной одежды, в том числе платков, хиджабов, а не против никабов, как некоторые пытаются его впарить (у себя в ТГ-канале Даванков при презентации законопроекта прямо пишет о запрете хиджабов) - законопроект вводит диктат совета родителей, что усложнит работу образовательных учреждений и преподавателей - законопроект основан на манипуляциях с эмпирической базой и страхами и стереотипами людей - законопроект игнорирует официальные ответы Министерства внутренних дел и Правительства РФ о том, что нет никакой связи между религиозной одеждой и угрозами безопасности и что подобные меры нарушают принцип равенства граждан. Очевидно, что Даванков писал этот текст не сам, но уровень привлеченных экспертов и юристов для составления текста ниже плинтуса. Эти *компетентные люди* даже умудрились прописать, что принятие законопроекта не повлечет изменений в других законодательных актах, что говорит об их «высоком» опыте в законотворческом процессе. Надеюсь, что законопроект не пройдёт даже первого чтения (в идеале будет хорошо, если у Даванкова хватит смелости признать ошибку и отозвать законопроект).

В заметке Алихана прекрасно всё. И то, что запечатлён не Сергей Бодров - младший, а персонаж Данила Багров, икона современного русского национализма. И обесценивание гибели сотни с лишним местных жителей, артистов и членов съёмочной бригады намеренной визуальной гипертрофией образа Багрова. И то, что граффити нарисовано поверх адекватной памятной композиции из табличек памяти участников уникального конного театра "Нарт" и самого Сергея Бодрова - младшего. И совершенно циничная переработка цитаты от ксенофобского персонажа. Видимо, в Осетии, как и в Дагестане, тоже есть горе-деятели, которые не соизмеряют свои художества ни с этикой, ни с культурным контекстом. Для полнейшего кринжа не хватает только установить колонки с одной вульгарной песней, которая стала устойчивым индикатором комплексной адекватности и прекрасно вписывается в этот ансамбль смыслов.

Сегодня мы все немного в Нальчике 21 мая 1864 года стало важной символической датой, вышедшей за рамки адыгского пространства. От Махачкалы до Майкопа Российско-Кавказские войны, связанные с ними процессы и их последствия остаются узловыми историческими событиями, до сих пор влияющими на региональную политику в самом широком смысле слова. П.С. О правильном именовании Российско-Кавказских войн и их датировке можно разнообразно и долго дискутировать, но не будем отрицать, что в публичном пространстве 21 мая уже закрепилось как особая дата.

На фильм «Семь черных бумаг» в осетинской озвучке нет билетов на несколько дней вперед. На версию с русским дубляжем билеты можно купить день в день. Это к разговорам о том, что осетинам не нужно кино на осетинском языке. UPD: единичные билеты есть, но даже пару мест рядом на вечерний сеанс невозможно найти, а утренний вообще soldout.

Баннеры на улицах Санкт-Петербурга в честь 155-летия со дня рождения дагестанского, лезгинского поэта Сулеймана Стальского. Не могу судить об эффективности подобной рекламы, но сакт присутствия в публичном городском пространстве национального поэта считаю позитивным.