АнтиФар

Я, конечно, не хочу сказать, что российские кинокритики и кинодеятели преимущественно расисты/гомофобы, тем более что как минимум нескольких из голосовавших людей я лично уважаю и считаю большими профессионалами, а у фильмов вроде «Прочь», «Лунного света» и «Зови меня своим именем» в России была исключительно хорошая критика. Но что в коллективном бессознательном российской киноиндустрии есть заметный негативный bias против «чёрного» и «квирного» кино, не позволяющий ставить их в один ряд с «Настоящими Шедеврами», и такой же позитивный bias в сторону прошлого и традиционно признанных великих режиссёров 90-х и нулевых (разумеется, почти исключительно белых и отдельных азиатов), этот список показывает очень наглядно. Это примерно такой же bias, какой был у членов оскаровской Академии до скандала с хештегом #OscarSoWhite (забавно – список «Кинопоиска» доказал правоту авторов хештега восьмилетней давности). Как я писал в своей давней колонке про номинацию «Чёрной Пантеры» на «Оскар»: «может быть…. всего лишь может быть, что даже самые хладнокровные профессионалы неосознанно испытывают чуточку больше эмпатии к персонажам, похожим на них самих». Помните: любые премии и топы субъективны, а иерархия фильмов по большей части только у нас в голове. P.S. Отдельно жму руку всем участникам опроса, кто, будучи в меньшинстве, всё же голосовал за «Лунный свет», «Прочь», «Зови меня своим именем», «Горбатую гору» (все четыре фильма точно были бы в моей десятке), «Вальс с Баширом», «Портрет девушки в огне», «Титан» и другие, как оказалось, недооценённые в России «повесточные» проекты. И дважды жму руку Екатерине Шульман за первое место гайричевскому «Алладину» – не потому, что согласен, а потому, что это показатель очень свободного и нестандартного мышления

С полным раскладом по пересечениям списков вы можете ознакомиться в гугл-доке. Я же расскажу о самых заметных моментах. 1. Первые три места в списке «Кинопоиска» и значительная часть первой двадцатки – это, конечно, критический мейнстрим. «Нефть», «Малхолланд Драйв», «Унесённые призраками», «Дорога ярости», «Старикам тут не место», «Паразиты», «Тёмный рыцарь» и «Социальная сеть» очень стабильно занимают высокие места почти во всех топах. 2. Однако сразу есть и сюрпризы. Пятое место «Аватара» – выбор чрезвычайно нетривиальный. Лишь один Empire вообще включил его в сотню, и то на скромном 70-м месте. Четвёртое место «Догвилля» и 18-е – «Меланхолии», которые ни в одном западном топе не входили даже в 30-ку лучших, тоже показывает, насколько Триер оказался важен именно для российского кино. Гораздо меньше западные критики ценят и тарантиновско-нолановскую продукцию: «Убить Билла», «Интерстеллар» и «Однажды… в Голливуде» крайне редко попадали в западные топы, и не на первые места. 3. Самое высокое (24-е) место в списке «Кинопоиска» среди фильмов, вообще не попадавших в западные топы (за исключением очевидного «Груза-200») занял французский «1+1». У меня есть идеи, почему россияне в целом и российская индустрия в частности так полюбила это кино, но они для отдельной статьи. Среди других фильмов, высоко оценённых в России, но проигнорированных составителями западных топов, пёстрая компания: «Три билборда», «Воспоминания об убийстве», «Отступники», «Проклятие Чёрной Жемчужины». 4. Вообще список у «Кинопоиска» получился по-хорошему попсовым, не «душным», как сейчас шутят в кинокритическом сообществе. В него умудрились включить и все три части «Властелина колец» (западные кинокритики помещали в свои сотни лишь первую и третью, и то время от времени), и аж две части «Гарри Поттера» (начисто проигнорирован в западных топах), несколько супергеройских боевиков, несколько пиксаровских и дримворковских мультфильмов, Библию сигма-мейл «Драйв» и Библию сигма-фемейл «Исчезнувшая» (почти всё это – мимо западных топов) – словом, почти всё то же, что и пользователи «Кинопоиска» годами держат в Топ-250. Критика и индустрия в России оказалась на удивление близка к народу. 5. Но самое интересное, конечно, не то, какие фильмы, проигнорированные западной критикой, попали в топ «Кинопоиска». Куда интереснее, какие же признанные Западом картины российская киноиндустрия не оценила. Ниже я составил список самых часто и высоко упоминаемых в западных топах фильмов, которые не попали в список «КП»: 1. «Лунный свет» – M2, E5, G8, T13, R14, H12 2. «Прочь» – E8, G25, T30, R13, H10 3. «Горбатая гора» – E54, G66, B40, T11, H7 4. «Перед закатом» – M94, E56, G50, B73, T35, H22 5. «Зови меня своим именем» – M37, E25, G95, T93, H25 6. «12 лет рабства» – M5, G2, B44, T58 7. «Развод Надера и Симин» – M15, G36, B9, T17 8. «Рома» – M8, E44, G20, T28 9. «Кэрол» – M25, E60, B69, T45 И если вам кажется, что у многих фильмов из этой девятки есть некие общие… кхм-кхм… черты, то вам не кажется – они есть. Да, здесь 4 гей-драмы, 3 фильма о проблемах темнокожих героев, 1 – о проблемах коренной американки, 1 – о жизни иранцев и 1 – неизвестно как затесавшийся в эту компанию, почему-то не столь сильно любимый россиянами Линклейтер, у которого и «Отрочество» на Западе обычно оценивали гораздо выше, чем это сделали участники опроса «Кинопоиска». Именно эти картины, по поводу которых на Западе сложился почти такой же критический консенсус, как по поводу «Нефти» или «Унесённых призраками», коллективный мозг российский киноиндустрии полностью проигнорировал. Совпадение? Ну вы знаете. (Кто-то может, конечно, сказать, мол, посмотрите – у россиян «Малхолланд Драйв» с героиней-лесбиянкой оказался аж на втором месте! Но это слабый аргумент: и потому, что репрезентация в этом фильме была многократно раскритикована за весьма сомнительный мейлгейз, и даже в большей степени потому, что «МД» гораздо чаще воспринимается как «фильм Линча», чем как «квир-история».) ⬇️

Я (зачем-то) проанализировал «100 великих фильмов XXI века» от «Кинопоиска» на предмет дайвёрсити. И вот что обнаружил В прошлом ноябре «Кинопоиск» выпустил крутой и масштабный спецпроект, в рамках которого опросил больше 230 кинокритиков, режиссёров, сценаристов и прочих кинодеятелей, чтобы составить список 100 главных фильмов с 2001 года. Благодаря огромной выборке этот проект оказался настоящим подарком для любителей статистики (вроде меня), поскольку смог показать, какие вкусы господствуют в российской киноиндустрии, на что из более или менее современного она ориентируется. Список я просмотрел, конечно, уже давно, но только спустя полгода у меня дошли руки выделить в нём какие-то тенденции, в том числе гендерные, расовые и идеологические. Для начала – простые цифры. Из 100 фильмов в списке женщины сняли всего шесть («Трудности перевода», «Тони Эрдманн», «Чудеса», «Шрек», «Туринская лошадь», «Маленькая мисс Счастье»; в последних трёх случаях – в соавторстве с мужчинами). Все эти женщины белые. Лишь девять фильмов сняли небелые мужчины (латиноамериканцев испанского происхождения вроде дель Торро и Иньяритту логично записывать в категорию «белые»), опять же в двух случаях – в соавторстве с белыми. Лишь у одного фильма из списка был темнокожий режиссёр (Питер Рэмси в анимационном «Спайдермене»), снимавший в соавторстве с двумя белыми. Соответственно на долю белых мужчин-режиссёров пришлось 85 фильмов, а с учётом совместных проектов – даже 90 из 100. Также очевидна любовь российской киноиндустрии к единой линейке т.н. «больших режиссёров». На долю всего 20 «auteur’ов» пришлось 53 (!) фильма из списка. У одного Тарантино здесь почти столько же мест (5), сколько у всех женщин, включая соавторские проекты. У Тарантино, Нолана, Коэнов и, допустим, Финчера – столько же (16), сколько у всех женщин и небелых режиссёров вместе взятых, включая соавторские проекты. (Справедливости ради можно заметить, что в российском киносообществе традиционно уважают азиатское кино, режиссёров и актёров. В топ-13 списка вошли аж три проекта из Японии и Южной Кореи, а одним из всего трёх фильмов 2020-х годов, попавших в сотню, оказался «Всё, везде и сразу» с азиатским кастом. Два других – это «Дюна» и «Банши Инишерина».) Но может быть, это объективное положение дел? Может, за последнюю четверть века кино и правда оставалось уделом почти исключительно белых мужчин (и иногда азиатов), а большинство шедевров сняли всего 20 «великих творцов», и по этому поводу есть критический и индустриальный консенсус? Чтобы выяснить это, я решил сравнить список «Кинопоиска» с другими топами фильмов XXI века – от западных изданий: Empire, Guardian, BBC, Time Out, Hollywood Reporter, Metacritic и Rotten Tomatoes. Сразу отвечу на возможную критику: у этого сравнения, конечно, есть свои ограничения. Списки выходили в разные годы (самый старый – у BBC – в 2016-м), некоторые из них содержат меньше ста фильмов – 50 у Hollywood Reporter и всего 25 у Rotten Tomatoes. Многие засчитывают 2000-й год в XXI век, чего «Кинопоиск» делать не стал. Плюс, логично, что у российской киноиндустрии будет больший фокус на российских фильмах. Однако все эти ограничения на поверку оказываются не такими уж значительными. У списка «Кинопоиска» множество пересечений со всеми семью другими топами (48 с Empire, 42 с BBC, а с Rotten Tomatoes – аж 17 из 25). Подавляющее большинство выбранных россиянами фильмов – это западная продукция (российских фильмов всего 7, и два из них – «Левиафан» и «Возвращение» – это фавориты в том числе и западных критиков). А фильмов после 2016 года респонденты «Кинопоиска» назвали относительно мало. ⬇️

Яркое напоминание, что июнь - не только месяц гордости ЛГБТ+, но и месяц бессовестного пинквошинга

Нормальный сын своей Родины, России, попросил бы Трампа остановить военную поддержку Украины, тем более, что от американских снарядов и ракет в зоне СВО гибнут, как русские, так и дагестанские бойцы армии РФ.

Антоновский

Спортсмен Хабиб Нурмагомедов просит Трампа - "Станешь президентом, останови войну в Палестине". И ему совершенно все равно, что Америка ведет войну с его страной - Россией.

Ахмедова

Хабиб из Палестины родом? А то я что-то запутался. Где дагестанцев больше воюет? В Палестине? Или под Купянском?

Прилепин Z-патриоты зачем-то пытаются доказать, что Хабиб - наш слон и прекрасно понимает, кто за какую войну ответственен и с кого за какую спрашивать

И, надо сказать, я им верю. То есть, расизм и привычка в любом небелом актёре видеть культурные войны в этих ребятах, разумеется, тоже бурлят забытым на плите бульоном, но что тригерит их не только и, может, даже не столько кожа актрисы, сколько другие её внешние характеристики – крупные черты лица, мощная челюсть, широкие плечи, мешковатая, скрывающая тело одежда, я вполне могу допустить. И тут начинается действительно интересный разговор. Дело в том, что Шекспир по меркам своего (да, в общем, и нашего) времени умел создавать на удивление интересных женских персонажей. Леди Макбет, Розалинда, Офелия, Беатриче, Катарина, Изабелла, Клеопатра получились у него настолько живыми, многомерными и глубокими, что существовала даже версия (почти наверняка ошибочная), приписывающая авторство его пьес одной из первых английских поэтесс и протофеминисток Эмилии Бассано. В этом же ряду сильных героинь стоит и Джульетта. Ромео в пьесе формально, пожалуй, более активный герой: это он приходит инкогнито на бал к Капулетти, замечает Джульетту, влюбляется, пробирается под её окно, просит отца Лоренцо обвенчать их, убивает Тибальта, убивает Париса, убивает себя – словом, весело проводит время и постоянно двигает сюжет. Но Ромео – мужчина и будущий глава почтенного семейства в глубоко патриархальном обществе. Его стремление следовать своим чувствам вопреки воле семьи и собственной безопасности никого особо не удивляют. А вот когда против воли семьи идёт 13-летняя девочка, которую как панду в КНР, собираются удачно всучить родственнику местного Герцога, чтобы наладить с ним отношения, это выглядит как настоящий вызов статусу-кво. Образ Джульетты – это образ сильной, непокорённой девушки, выбирающей себя и свою любовь, даже если для этого приходится жертвовать жизнью. Именно это – суть её персонажа, тот неизменный стержень, вокруг которого можно выстраивать какие угодно внешние и внутренние надстройки, но Джульетта при этом останется узнаваемой. Однако есть ощущение, что в общественном сознании после десятков экранизаций и постановок на первый план в образе Джульетты вышла совсем не непокорность, готовность сражаться за любовь и дерзкая пощёчина статусу-кво, а её… «женственность» и «хрупкость». И сама история из разгромной критики лицемерных общепринятых правил и бессмысленной многолетней вражды (семей? народов? государств?) превратилась в тягучую романтическую патоку о нормативных отношениях. Для критикующих новую Джульетту Светова, Рогозина, Панасенкова, для фейсбучных и твиттерских нормисов персонажи пьесы стали всего лишь очередной патриархальной фантазией (пусть и с мрачным концом): нежная голубка, склоняющая голову на плечо своему маскулинному господину. «Посмотрите, каким милым ребёнком была Оливия Хасси в 1968-м! А какая трогательная и хрупкая Клэр Дейнс в экранизации 96-го!» – как бы постоянно намекают они своими сравнениями. Но создатели постановки в театре герцога Йоркского пошли другим путём, сделав внутренние характеристики Джульетты отчасти ещё и внешними. Мне даже кажется, что аллюзию на «дуэль взглядов» UFC могли дать вполне осознанно (на одном из фото отец Лоренцо, стоящий между венчающимися, и правда выглядит как типичный бойцовский рефери). Джульетта здесь не только по сюжету, но и визуально не уступает, а может, даже превосходит Ромео в силе, дерзости и готовности к бою. Да, её внешность – не следование букве Шекспира, но при этом очень точное попадание в его дух. Вот только проблема – в такой интерпретации персонажа патриархальным нормисам едва ли получится дрочить на свою псевдошекспировскую фантазию об альтушке с Госуслуг. И если новой Джульетте ещё можно было бы простить её расу, то вот этого – уже никак нельзя

Истерия по поводу темнокожей Джульетты в лондонском театре на первый взгляд выглядит даже более высосанной из пальца, чем обычно. Когда речь заходит о кино, у критиков racial blind или racial conscious подхода к кастингу иногда есть хотя бы формальная линия аргументации – мол, в фильмах предполагается, что тебя погрузят в реалистично выглядящую историю, а все условности будут так или иначе объяснены. В реальности мы, конечно, привыкли ко множеству киноусловностей, которые давно никто и не думает объяснять – скажем, к белоснежным зубам людей в Средневековье или бесконечным патронам в боевиках. Как никому не приходит в голову и критиковать авторский замысел Ларса фон Триера, когда он расчерчивает мелом на полу план домов жителей Догвилля, не показывая самих домов. К тому же в подавляющем большинстве случаев, когда кто-то возмущается чёрному персонажу в традиционно "белом" сеттинге, объяснения этому персонажу вполне существуют. Среди них: альтернативная история ("Бриджертоны"), комедийный характер произведения ("Великая"), фэнтезийный, не соответствующий каким-либо реальным историческим событиям сеттинг ("Русалочка", "Кольца власти"). Но продолжать возмущаться это, конечно, не мешает. И всё же это кино, где такой подход до последнего времени был менее конвенционален. Театр – совсем другое дело. Здесь намеренное подавление недоверия (Suspension of Disbelief) у зрителей – изначальная, встроенная черта самого медиума. Мы видим живых актёров, которые выходят из образа на поклоне или могут играть несколько ролей в одном спектакле, переодеваясь фактически на наших глазах, видим весьма условные декорации (никого не удивит, если в спектакле табуретку будут называть троном, а шапку-ушанку – короной), а нередко актёры и вовсе разрушают четвёртую стену и взаимодействуют со зрителями напрямую. Соответствие расы, гендера, возраста актёров их персонажам с самого зарождения театра имели довольно мало значения (во многих традиционных театрах прошлого, включая шекспировский «Глобус», все роли играли мужчины). А уж за последние десятилетия можно не сомневаться, что в такой многонациональной стране, как Британия, вышли сотни, если не тысячи классических постановок с самым разнообразным расовым составом актёров. Уж насколько я не большой театрал, но даже мне удалось посмотреть в кинотеатре лондонскую постановку «Франкенштейн: Камбербэтч/Ли Миллер», где почти все роли, кроме двух главных, играли актёры африканского и азиатского происхождения. Да что Британия! В скрепной матушке России в далёком 1996 году друга Ромео Балтазара в «Сатириконе» играл тогда ещё малоизвестный темнокожий актёр Григорий Сиятвинда. Он же играл и солнце русской поэзии Пушкина (на 1/8 эфиопа, конечно, но всё же не настолько очевидно темнокожего) в пьесе «Бунтари» Молочникова. А у Серебренникова в «Кому на Руси жить хорошо» одного из некрасовских «русских мужиков», Ивана Губина, – играл калмык Евгений Сангаджиев. Причём он, по иронии судьбы, тоже причастился «Ромео и Джульеттой», выступив в роли слуги Капулетти Самсона в «Театре наций». Собственно, даже чёрные Джульетты бывали и раньше. Так в чём же проблема с нынешней? Почти все ответы на анти-джульеттовскую истерию в соцсетях упирают на две вещи: дикость и оторванность критикующей публики от современной культуры и её неотрефлексированный расизм. И это, конечно, верные замечания, но, на мой взгляд, не описывающие картины целиком. Одной из главных линий защиты от обвинений в расизме у критикующих стал аргумент, что дело не в цвете кожи Джульетты, а в её внешности в целом. Некоторые твиттерские блогеры, например, показывали картинки конвенционально красивой, феминной темнокожей девушки (кажется, ещё и нещадно отредактированной фотошопом под «европейские» стандарты), утверждая, что против такой Джульетты они бы выступать не стали. При этом саму «новую Джульетту» Франческу Амевуду-Риверс в сети сравнивали с Хищником из известной франшизы, а их афишную фотографию с Холландом – с «дуэлью взглядов» на турнире единоборств UFC. ⬇

Вообще прелесть «Оленёнка» в том, что помимо сталкинга он поднимает или частично затрагивает ещё столько разных проблем, что прямо не знаешь, за какую хвататься. Вот, скажем, первое насилие со стороны Дэрриена. Влиятельный продюсер долго обхаживал ничего не подозревавшего молодого автора, накурил его у себя в квартире, и пока тот находился в максимально уязвимом состоянии, засунул пальцы в его интимные места. Даже несмотря на то, что Дэрриен прекратил после первого же «стоп» (когда Донни сумел хоть что-то из себя выдавить) – то есть, формально действовал по *очень несовершенному* принципу «нет» значит «нет», кажется, абсолютно для всех очевидно, что это именно насилие. Ничем не спровоцированное, неожиданное проявление власти, эгоизма и жестокости. Да, потом главный герой приходил к своему насильнику снова и снова, и для многих уже это поведение наверняка стало поводом расчехлить аргумент «сама виновата», но в самой первой ситуации едва ли кто-то разглядит вину Донни. А теперь представьте на месте Донни не парня, а девушку. Её обхаживает продюсер, предлагает прийти к нему домой, даёт наркотики, предупреждая об их мощном эффекте. Сколько людей просто рассмеялись бы ей в лицо, как Диане Шурыгиной с её «на донышке», узнав, что после всего этого она обвиняет его в насилии? Причём рассмеялись бы не только какие-нибудь патриархальные мудаки с Первого канала и ТНТ, а даже некоторые либеральные светила. Вот, например, Зинаида Пронченко по поводу почти аналогичной, просто показанной чуть менее откровенно, сцены из «Утреннего шоу», пошутила над наивностью героини, не сумевшей дать отпор ТВ-суперзвезде в исполнении Стива Карелла.

Как-то в прошлом году я сидела в баре заполночь и один очень влиятельный мужчина, примерно в два раза старше, сказал: "допивай шампанское и пойдем ко мне, посмотришь кино или как я сплю". И, о, сюрприз, я не подумала, что он заинтересован в моей personality или в нем проснулись отеческие чувства. Ведь мне ближе к 40 чем к 11 и я не идиотка. А Ханна, молодая женщина за 30, делающая карьеру на крупнейшем американском телеканале, решила в аналогичной ситуации, что суперзвезда Стив Карелл просто "хочет дружить" и пошла. Потом очень удивилась, когда ей засунули руку в трусы. У нее задрожала челюсть и на полтора года случилась тяжелая депрессия с наркоманией, в последней серии она умерла от передоза. <…> И даже никого не насиловавший насильник Стив Карелл наконец-то увидел в зеркале, что рожа крива. <…> Телеманифеста феминизма не получилось. Какая боль, какая боль, внутренняя мизогиния - сестринство 5:0!

Как видите, персонажа Карелла (делавшего в сущности то же самое, что и Дэрриен, разве что в роли «наркотиков» тут выступил мощнейший стресс от репортажа о десятках убитых людей) критикесса охарактеризовала как «никого не насиловавшего насильника», а пришедшую к нему в номер и «замершую» в процессе жертву сексуализированного насилия – по сути как «идиотку», ведь самой Зинаиде уже не 11 лет, и она сразу распознала бы подвох. А вот в рецензии на «Оленёнка» Пронченко уже почему-то не обвиняет героя, не говорит, что он идиот, не распознавший подвоха. Почему? Отчасти дело, конечно, в гетеронормативности нашего общества – гомосексуального насилия в обычной жизни, за пределами армий и тюрем, ждёшь меньше, оно находится на периферии общественного сознания, и потому как будто менее оправдано, менее «по природе». Но именно поэтому сравнение с ним очень хорошо демонстрирует и доказывает уже казалось бы навязшие на зубах трюизмы времён MeToo: что и гетеросексуальное насилие не относится к «природе» никаким боком, что уровень доверчивости жертвы или её неумение быстро реагировать на стрессовые ситуации не служит оправданием для насильника и что решение принимать алкоголь и наркотики не является согласием на секс. А тем, кто, как Пронченко, подразумевает обратное, возможно, стоит представлять девушку на месте Донни в сцене с Дэрриеном. Или лучше – парня на месте Ханны в сцене со Стивом Кареллом. Может, тогда вердикт «насилие» не будет вызывать вопросов

Всё-таки качественную методичку составил Богомолов в 2021-м

А давно Парни+ превратились в боевой листок Хасбары? Вот кого-то удивляют «квиры за Палестину», а меня гораздо больше удивляют «квиры за геноцид» (хотя, конечно, всё понимаю про то, что какая-либо идентичность не определяет политические взгляды)