УРУС_ХАЙ

Апокалипсис отменяется

Когда истина долго сосуществует с пропагандой - она приобретает вкус хлеба с опилками. Употребляя по поводу и без разные формулировки, мы обнаруживаем, что через время они превращаются в клише и утрачивают свою остроту. Но вдруг неожиданно какая-то мысль, фраза, деталь, как чистящее средство, заставляют заново заблестеть потускневшие смыслы, и вам становится всё так ясно, так очевидно... Смотрю на днях фоном какой-то французский фильм из современных, но про Францию шестидесятых. Там полицейский, попавший в трудную ситуацию, спрашивает своего друга: ты не знаешь, кто из наших меня подставляет? Тот отвечает: да в нашем управлении из коллаборационистов человека три точно к тебе неровно дышат. Чуть позже один из таких бросает фразу про этого полицейского: да этот тип непредсказуемый - он воевал в сопротивлении. И вдруг мне стало так понятно, с кем мы имеем дело, что в голове всё стало на свои места из того, что болталось неоприходованным. Сколько их по Европе, легко сдавшейся фашистам, оказалось в сопротивлении? Точно не большинство. Нынешнее поколение континентальных европейцев - это, в основном, потомки тех, кто прислуживал гитлеровцам. У нас где вдумчиво, где бездумно происходила чистка, и даже побывавшие в плену имели немного шансов пробиться в руководящую сферу. Про тех же, кто на оккупированных территориях сотрудничал с немцами - и говорить не приходится. Франция же, Чехия и иже с ними, кто поднял лапки и отделался мокрыми штанами, - сейчас громче других горланят про "нельзя России дать победить". В бандеровцах потомки толерантных европейцев, которым хоть Богу, хоть чёрту прислуживать - всё едино, - увидели и почувствовали близких себе по духу и предательству ментальных сородичей. В своё время их совокупные предки образовали в гитлеровских войсках целый пласт тех, кто шёл против нас войной. Другие сидели в тылу и работали на фашистов, снабжая их всем необходимым и получая свои тридцать сребренников. Потом они расплодились и оставили своё семя в своих потомках, которое сейчас и всходит. А были же и те, кто выступил вместе с гитлеровцами против нас единым фронтом. Болгары, которые снабжают Украину остатками советских вооружений, советской же политической традицией презентовались нам, как супербратушки: курица не птица - Болгария - не заграница. А на деле!? На деле они воевали против нас в составе гитлеровской коалиции. И румыны тоже. Поляки в некотором роде исключение, но их ненависть к нам природная. И кто перед нами? С кем мы имеем дело? Гитлер жив, и он в генах тех, кто подцепил эту заразу ещё тогда. Хуже всего - это их генетическая трусость. Они хотели спастись любой ценой - теперь это накладывает свой отпечаток на их сознание, толкая их в единый иудин круг.

Пишут мне в комменты: там Аpестович опять большую простыню накатал про рабскую сущность русского народа, вы уж только, пожалуйста, не комментируйте, хватит нам его сюда тащить. Прочитав это, из чистой вредности полез изучать предмет. Комментировать оказалось и правда особо нечего: длинная простыня с примерно таким общим смыслом: вот мы-то свою государственность героически проскакали, с гидностью в сердце и с кастрюлей на голове, а вы почему до сих пор не сделали у себя то же самое? На это исчерпывающий ответ уже дал именно что майдан: кто не скачет — тот москаль. Ну то есть — да, кэп: москаль — это тот, кто не скачет. Тем не менее, в этой теме есть один интересный момент, уже не про творчество мыслителя, а в целом «по понятиям». Ещё в самом начале СВО у меня в комментах паслось (и по сей день пасётся) какое-то количество украинцев, которые регулярно задвигали про преступления российского государства и некий суд, на котором оно обязательно за них ответит. Как и мы, холопы преступного режима, тоже обязательно понесём свою долю вины за неизбывное своё холопство. И я тогда ещё задумал написать небольшое рассуждение по вопросу, но как-то всё откладывал. Суверенитет — настоящий, а не колониально-делегированный — это когда нет и не может быть никакой внешней правовой инстанции, которая может предписывать государству какие-либо законы и судить его за их неисполнение. Любая попытка встать в такую позу со стороны каких угодно «семёрок», «восьмёрок» и уж тем более их шестёрок — должна пресекаться любыми средствами сдерживания, вплоть до стратегических, если понадобится. Государство — единственный правоустановитель и законодатель и для себя, и для всех тех, на кого распространяется его суверенитет. Так называемое международное право — продукт договорённостей между носителями абсолютного суверенитета, и по отношению к ним работает в логике договора и гарантий его соблюдения, а не в логике верхнеуровневой правовой инстанции. Так что использовать по отношению к России язык прокурора — «преступление, суд, наказание» — дело заведомо бесперспективное. В самом крайнем случае, как известно, «мы попадём в рай, а они просто сдохнут». А вот дальше начинаются важные смысловые различения. Действия государства, если, конечно, власть не узурпирована, не могут быть незаконными, потому что оно само и есть закон. Но они могут быть неправедными — то есть противоречить правде. А вот правда — она вообще ни разу не в силе, как пытается это представить Пелевин, и те, кто за ним эту глупость повторяют. Правда — это в первую очередь то, за что ты готов отдать свою собственную жизнь. Именно свою, а не чью-то ещё. Кстати, жест Мурза я понимаю именно так: он просто выложил на стол последний аргумент. Как это работает? Если война, начатая государством, есть война неправедная — то есть такая, на которой «лично я» не готов погибать, тогда оно её, скорее всего, проиграет. Примеры в нашей недавней истории известны. То, чего пока не могут понять наши противники: пусть не сразу, не без сомнений (они уже в прошлом), но СВО была признана русским обществом и русскими людьми справедливой войной. И мотив этого выбора — никакое не «рабство», потому что все «нерабы» сдриснули в первые же недели, да и сейчас границы открыты (в отличие от). Наоборот, это выбор для каждого личный, полностью добровольный, весьма непростой и максимально осознанный. Но он уже сделан. Думая «за их сторону», я бы именно этот выбор, его основания и механику пытался понять и разобрать. А не лепить пропагандистские залипухи про ордынское царепоклонство.

Я бывал на западной Украине и не видел оголтелых националистов, барражирующих толпами по улицам. По улицам ходили в церковные праздники жители сел и деревень, разодетые в национальные одежды - традиции и обряды очень сильно развиты в этой части Российской империи. Бандеровские корни тоже далеко не в каждой хате можно обнаружить - в основном живут себе люди своими злободневными проблемами, больше заботясь о дне насущном, чем о политике. Но политика - это всепроникающая субстанция. Особенность политики заключается в том, что ей, чтобы жить, нужно постоянно чем-то подпитываться. И чем дальше замахивается носитель политики - тем радикальнее должны быть его политические претензии. На проблеме вывоза мусора можно добиться краткосрочного эффекта, но ещё никто не вылез в политике выше уровня местного самоуправления на обещаниях очистить улицы и окрестностную природу от следов человеческой жизнедеятельности. А вот создать партию зелёных и замахнуться на глобальное переустррйство мира, для чего нужны огромные власть и деньги - это уже большая политика. В конечном итоге только власть и деньги являются основной целью политики, и чем выше запросы - тем круче закручивается сюжет. Украина под Россией жила сыто и спокойно во все спокойные времена. Когда голодали - голодали все, когда воевали - воевали все. Причины бед были такого масштаба, что будь Украина даже самостоятельным государством - чаша эта её бы не миновала. Но как только мир приходил в эту часть континента - Украина начинала переживать период благоденствия. Собственно, именно поэтому сегодня Украина может бросать вызов России - слишком откормилась. Но появлялись люди, которым спокойствие народа было чуждо, и они брали на вооружение радикальную идею и несли её в массы. Они дожидались такого момента, когда их идеи можно было бы втиснуть, как монтировку в широкую щель, в монолитное пространство, чтобы разломать кирпичную кладку. Кто ищет - тот всегда находит. Постоянный зуд такой силы, что даже и инстинкты самосохранения пасовали, создавая ореол жертвенности и мученичества за идею, толкали носителей политического педикулеза на самые крайние действия и поступки. И когда я говорю, что деньги и власть, - то не обязательно всё в совокупности: сейчас чаще всего так, но в иные времена деньги могли и не быть самоцелью - только власть. Мне приходится иногда себя окорачивать, когда мои политические амбиции страдают от неудовлетворённости. Так уж получается, что оказавшись в этой среде, ты невольно вдыхаешь присущую ей атмосферу, и её химия действует на тебя так же, как и на любого другого. Но есть высшие смыслы, которые стоят над человеческими страстями и порывами, и если следовать им - путь нужно выбирать другой. Россия уже слишком настрадалась от политической лихорадки, и каждая новая политическая сила, обещая молочные реки в случае своей победы, в результате истощала страну до реанимации. Сейчас война - неслабый такой катаклизм. Но эта война - только зримая часть айсберга настоящей войны, в которой мы отстаиваем своё право на свой способ существования, который позволит нам не пойти ко дну вместе со всеми теми, для кого высшие смыслы перестали иметь значение.

АНАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД И АНАЛОГОВОЕ МЫШЛЕНИЕ Зачем сегодняшнюю Россию сравнивают с нацистской Германией или Советским Союзом, мне, разумеется, понятно. Ведь, если начать сравнивать с Соединенными Штатами, рухнет вся конструкция морального негодования. Россия не устраивает Холокост, не декларирует себя понад усе, не объявляет русских юберменшами и не превращает унтерменшей в рабов. Не становится концлагерем с колбасными электричками и мертворожденной идеологией, разрушающей экономику и жизнь. Гитлера Европа принимала без возмущения, и жители оккупированных им стран почему-то не считаются нациями рабов. Под восточноевропейскими коммунистами будущие свободные народы тоже кряхтели, но терпели. Свобода умеет ждать своего часа, — как низы, которые не хотят жить по старому, ждут, пока занемогут верхи. Великих потрясений не хочет никто, но желания и не требуется: известные технологии быстро эрегируют органы, отвечающие за жажду справедливости. XXI век стал веком краха иллюзий, — веком, который поженил трагедию народов с фарсом интеллектуалов. Когда бывшие барыги, чекисты и шахматисты изображают из себя ремарков, томасов маннов и марлен дитрихов, это смешно, но понятно. Романтический флёр антифашизма — то платье голых королей, без которого их глупость начнет резать глаза. Отсутствие оппозиционных умов отчасти неудивительно: советская власть эпохи абсурда требовала рефлексии метафизической. Рациональная эпоха требует включения в реальность. Воспитанная советским абсурдом прогрессивная интеллигенция легко вписалась в дикий рынок просто потому, что поменялась система меценатства: вместо большевиков кормильцами стали олигархи. Обслуживание барыг стало социальной нормой. В этом, возможно, и не было бы чего-то примечательного, если бы не привычка смотреть на мир глазами хозяина, становящаяся второй натурой. Натурой, которая не меняется даже при многократной смене хозяев, — как у Евгения Киселева и прочих столпов оппозиции. Вряд ли ненависть к родине стоит объяснять базовой злокозненностью или финансированием. Пропагандоны на зарплате изображают любой идеологический оргазм за деньги заказчика. Искренняя ненависть смердяковых с человеческими лицами исходит из страха. Природа страха — непонимание. Или нежелание понимать. Потому что желание может привести к узнаванию в оппонентах самих себя. А это — угроза и чувству собственной правоты, и чувству собственной значимости. Угроза картине мира. Базовым иллюзиям. Картина противоборства Добра и Зла питает готтентотскую мораль. Люди, которые еще недавно призывали учить уроки истории и обнаруживать причинно-следственные связи, внезапно обнаружили, что те работают против них, и нынче требуют не рефлексировать, а распространять. На смену урокам истории пришли аналогии: дешевые и сердитые. Думать не надо, достаточно заучить мантры. Читать книгу жизни можно пятой точкой, принимаемой за третий глаз. Так убежденные индивидуалисты превращаются в стадо единомышленников. Было бы глупо говорить, что наша прогрессивная интеллигенция — какая-то особая порода. Примерно такую же мы наблюдаем сегодня и в «цивилизованном мире». Свободу несложно превратить в пародию на саму себя. Человека, лишь изображающего свободного, — тем более. Раба выдавливают по капле, а впитывают как губка.

В двух подряд прочитанных книгах встретилось выражение "Белку в глаз бьёт!" как признак высочайшей меткости. Про этом никому в голову не приходит, что даже .22 пуля просто оторвёт белке голову. Ну да, можно приплести монтекристо или пневматику 4,5, но с этим никто на охоту не ходит. Тем не менее белку в глаз бьют. В товарных количествах. Происходит это так: лайка загоняет белку на дерево, лаем обозначает место, а потом сидит молча. Лайки вообще умнющие, хотя и среди них встречаются редкие мудаки - примерно один на сотню, как среди евреев. Но даже этот сто первый загонит белку на дерево и будет сидеть внизу (если его ничто не отвлечёт). Охотник же идёт на лай, стараясь производить шум. Говорят, некоторые даже пускают в ход трещотки. Любопытный зверёк высовывает голову из-за ствола, что посмотреть, что это за лось там ломится. Охотник стреляет (у него обычно двадцатка, но может быть и шестнадцатый калибр, и двадцать восьмой. Если патроны самокрутки, то заряд пороха ослаблен. Дробь нулёвка) в ствол дерева примерно туда, откуда высунулась голова зверька. Одна-две-три дробинки в голову обязательно попадут. Так, кстати, и соболя бьют, если подвернётся. Но обычно соболя добывают ловушками. Вот вам и весь снайпинг "белку в глаз" как одна копейка

Мартовское: - ...лишь мы затянем песню, как все коты в округе голосами своими поддерживают нас!

Про "Союз 24 февраля" - Судя по вою, поднявшемуся на болотах, дело задумано правильное, - и писательско-издательско-критическо-книготорговый конгломерат известной направленности, за двадцать лет своего развития уплотнившийся так, что ножа не просунешь, впервые почувствовал угрозу своей целостности. А ведь всего-навсего опубликован коротенький текст, который и манифестом назвать сложно… Но если словом удалось ощутимо так ударить в стену, то, может быть, и мир наш снова становится новым?