Mid-Century Modern

На этих и предыдущих снимках запечатлен жилой дом в городе Хацукаити, в префектуре Хиросима, автором которого был не Мияваки, как вы наверняка подумали, а другой японский архитектор, Тору Мураками, в 1994 г. удостоенный за этот и ряд других домов первой премии Архитектурного института Японии. К сожалению, нам удалось добыть лишь несколько фотографий этой постройки. Ни чертежей, ни описания дома в свободном доступе мы не нашли, но надеемся, что имеющиеся снимки создадут у вас представление об этом проекте, которому, кажется, очень подходит приведенная выше цитата: практически весь внешний контур глухой, а внутренний полностью остеклен. Таким образом, внутреннее пространство осторожно сообщается с окружающим миром лишь через небольшой разрыв во внешней стене и арочные проемы на уровне потолка, а ступенчатая конфигурация внутреннего периметра позволяет жильцу дозировать объем этого взаимодействия. ——— These and earlier photos show a house in Hatsukaichi, Hiroshima, designed by Toru Murakami, another Japanese architect and recipient of the 1994 Design Prize of the Architectural Institute of Japan for a series of buildings including this one in particular. The reason we’re featuring Murakami’s house - alongside the only few photos we’ve managed to get hold of - is because the above quote seems to be just as fitting here as with any of Miyawaki’s designs. Hopefully these pictures, including a couple of Google street views, are sufficient to get an idea of how the house was designed, in the absence of any plans or first-hand descriptions. The dwelling turns its concrete back on the surrounding landscape and, instead, opens fully on to the interior court thanks to full-height fenestration of the inner perimeter. The inside of the house is accessible to the external world through a small opening in the outer perimeter and a series of arched windows just below the roof. Importantly, the owners can adjust the extent of their interaction with the outside simply by changing their position inside the house.

В своей книге «Архитектура сегодня» Чарльз Дженкс упоминает Маюми Мияваки, одного из деятелей метафизической школы японского постмодернизма, так описывая его метод: «… Мияваки, в частности, оперируя основными цветами и геометрическими формами, спроектировал ряд зданий, занявших оборонительную позицию по отношению к миру вокруг: они повернулись спиной к окружающей среде и распахнулись в сторону света, воздуха и растительности внутри. Применяя «оборонительный» подход к своим архитектурным проектам Мияваки, построивший уже около двадцати «зданий-коробок» для частных заказчиков и банков, действует не только из соображений «метафизической шоковой терапии», но и исходя из того, что японская окружающая среда стала чересчур враждебной. Бетонная коробка защищает человека от шума, грязи и ужасающего вида». ——— Charles Jencks’ seminal "Architecture today" features a couple of works by Mayumi Miyawaki, one of the representatives of the Metaphysical School of Japanese Post-Modernism, with the following characterization of Miyakawi’s modus operandi: "Mayumi Miyawaki, for instance, has designed a series of defensive buildings in primary colors and forms which turn their backs on the external world and open inward to light, air, and greenery. Miyawaki resorts to such defensive architecture - he has built twenty or so "box-buildings" as houses and banks - not only as a "metaphysical shock tactic," but also because the Japanese environment has become so hostile. The concrete box is a defense against noise, pollution, and a terrible view." (photos here and below: archbooks.com.tw, Flickr user Kazunori Fujimoto, abebooks.com)

«… Наконец жизненный центр, воплотившийся в монументальном камине, пронзает дом по вертикали, и две части дома образуют семейный очаг с отдельным пространством для детей. Я хотел, чтобы дом, сложенный из кирпича, приобрел плавные и лишенные углов очертания, округлые окна и выглядел, будто он вылеплен из массы непорочно белого цвета. Мне не удалось добиться того, чтобы внутреннее пространство было разделено единой и непрерывной стеной. Ясно, что в строительном искусстве улитки опередили людей на несколько миллионов лет. Настало время их догнать». А о керамике Бордери поговорим в другой раз. Спокойной ночи! ——— "... Fourth stage: the vital center, which has become a powerful monumental chimney, pierces the house vertically, the two becoming the family home, with the independent space for the children. I wanted to treat the curved masonry, without angles, in flexibility, with rounded windows, like a shaped mass, of immaculate whiteness. My wish to limit the interior space of the home with a continuous, seamless wall has not yet been satisfied. I realize that snails preceded humans by a few million years in their art of building. It was time to catch up with them.” With that we’re wishing you sweet dreams and will be coming back with Borderie’s ceramics shortly. (photos here and above: gallery-wa.com, thermopyles.info, aau.archi.fr, ValérieTreilleford, City of Saint-Marcellin, France 3 Alpes / Cécile Mathy)

А вот как пояснял концепцию Пьер Секей: «Мы начинаем с создания условий для того, чтобы дом и сад вокруг прорастали друг в друга, и выбираем место для жизненного центра дома. Далее мы отделяем спокойную ночную жизнь от дневной, зачастую общественной, и утверждаем положение жизненного центра. На третьем этапе, как по мановению волшебной палочки, формируется план дома; личное пространство делится на комнаты, обращенные на восток, пространство активной жизни раскрывается по мере приближения солнца к зениту, кривые сплетаются друг с другом…» ——— This visual aid will probably need some textual aid as well, so here’s the explanation by Szekely: “First stage: the garden and the house interpenetrate, the vital center of the latter already being marked. Second stage: peaceful, nocturnal life is separated from daytime and often collective life. The vital center is confirmed. Third stage: the plan itself appears as if by enchantment, the rooms, private cells, are oriented towards the east, the daytime space opens towards the zenith, penetration takes place between the two curves…"

Вот так всегда: хотели написать про керамику Андре Бордери, но наткнулись на архитектурный проект, о котором невозможно молчать, потому что 1) его название, «Пьяный корабль», отсылает к Артюру Рембо, 2) руку к его созданию приложил не только Бордери, но и семейный дуэт Секей, с которым Бордери долгое время жил и работал, 3) логикой формообразования он предвосхитил эксперименты пионеров французской органической архитектуры 1960-1970-х гг., в том числе Антти Ловага, Клода Кости, Жака Куэля и Жана-Луи Шанеака. Дом, о котором мы поведем рассказ, был построен во французском городке Сен-Марселлен в 1952-1956 гг. квартетом, первую скрипку в котором играл Пьер Секей, хотя формально архитектором значился Луи Бабине. Дело в том, что еще до знакомства с заказчиками, Моник и Фредом Жела, Секей вынашивал идею дома, который был бы построен по образу и подобию раковины улитки. Концепция дома была изображена Пьером Секей на рисунке, датированном 1952 г., а после выгравирована на каменной плите у входа в дом. ——— As it often happens, we merely wanted to write a note on André Borderie and his ceramics, but then came across an architectural project he had been part of and couldn’t help researching it further since a) it’s name, "The Drunken Boat", is a reference to Arthur Rimbaud’s famous poem, b) the house was a joint effort by Borderie and his long-time partners in ceramics, Pierre and Vera Szekely, and c) the dwelling was an early precursor of organic designs of the 1960-1970s by Antti Lovag, Claude Costy, Jacques Couëlle, Jean-Louis Chanéac and other French sculptors. The house was built in Saint-Marcellin, France, in 1952-1956 by a quartet of artists with Pierre Szekely in the lead even though the project was formally signed by architect Louis Babinet. The thing is that Szekely was the author of the original snail shell-like concept that had been on his mind before he met the clients, Monique and Fred Gelas. The concept was first put on paper in 1952 and then engraved on a stone plaque at the entrance to the house.