Парагномен

Гелий Коржев - «Следы войны», 1965 г. #afterkunst @paragnomen

Выписка из истории болезни № 3712: «Младший лейтенант Засецкий, 23 лет, получил 2 марта 1943 года пулевое проникающее ранение черепа левой теменно-затылочной области. Ранение сопровождалось длительной потерей сознания и, несмотря на своевременную обработку раны в условиях полевого госпиталя, осложнилось воспалительным процессом, вызвавшим слипчивый процесс в оболочках мозга и выраженные изменения в окружающих тканях мозгового вещества» Из дневника лейтенанта Засецкого: «Может быть кто-нибудь из знатоков больших и серьезных мыслей поймут мое ранение и болезнь, разберутся, что происходит в голове, в памяти, в организме, оценят мой труд по достоинству и, может быть, помогут мне в чем-либо, чтобы избежать трудности в жизни. Я знаю, что многие говорят о космосе, о космических пространствах. И земля наша является мельчайшей частичкой этого бесконечного космоса. А ведь люди почти что не думают об этом, они думают и мечтают о полетах хотя бы на ближайшие планеты, которые обращаются вокруг солнца. А вот о полетах пуль, осколков, снарядов или бомб, которые раскалываются и влетают в голову человека, отравляя и обжигая его мозг, калеча его память, зрение, слух, сознание — это люди считают теперь обычным делом. Так ли это? Отчего же тогда я болею, отчего не работает моя память, отчего не возвращается зрение, отчего вечно шумит, болит голова, отчего я недослышу, недопонимаю речи людской сразу? Тяжелое это дело — понимать снова мир, потерянный мною из-за ранения и болезни, уже из отдельных мельчайших кусочков собрать его в одно целое... Я решил назвать свое писание такими словами: „Я снова борюсь!“. Мне хотелось написать рассказ, как со мной случилось это бедствие, которое не уходит от меня уже с самого ранения и до сих пор. Но я все равно не падаю духом, стараюсь улучшить свое положение, развивая речь, память, мышление и понятия. Да, я борюсь за восстановление своего положения, которое я потерял во время ранения и болезни». Предисловие профессора Александра Лурии: Это повесть об одном мгновении, которое разрушило целую жизнь. Это рассказ о том, как пуля, пробившая череп человека и прошедшая в его мозг, раздробила его мир на тысячи кусков, которые он так и не мог собрать. Это книга о человеке, который отдал все силы, чтобы вернуть свое прошлое и завоевать свое будущее. Это книга о борьбе, которая не привыкла к победе, и о победе, которая не прекратила борьбы. * * * Пишущий эти строки — не является в полной мере автором этой книги. Автором является ее герой. Передо мной лежит кипа тетрадей, пожелтевших, самодельных тетрадей военного времени и толстых, в клеенчатых обложках, тетрадей последующих лет мирной жизни. В них почти три тысячи страниц. На них герой книги затратит четверть века работы — изо дня в день, из часа в час, пытаясь записать историю своей жизни, последствия своего страшного ранения. Он собирал свои воспоминания из мелких осколков, мелькавших без системы, пытаясь уложить их в стройную последовательность. Он испытывал мучительные затруднения, вспоминая каждое слово, собирая каждую фразу, судорожно пытаясь схватить и удержать мысль. Иногда — в удачные дни — ему удавалось за целый день написать страницу, много — две, и тогда он чувствовал себя совершенно истощенным. Он писал, потому что это была его единственная связь с жизнью, единственный способ не поддаться недугу и остаться на поверхности. Это была его единственная надежда вернуть что-нибудь из потерянного. Он писал с мастерством, которому мог бы позавидовать любой психолог. Он боролся за жизнь. Эта книга о мучительной борьбе с болезнью. Книга о героической борьбе за жизнь. Книга незаметного героя, которого родила война. Лурия А. Р. «Потерянный и возвращённый мир. История одного ранения». @paragnomen

Профессор Анатолий Александрович Портнов (1914-2006) - советский психиатр и организатор психиатрической помощи. В годы Великой Отечественной войны, отказавшись от имеющейся брони, Анатолий Портнов отправился на фронт, где до конца войны прослужил главным психиатром 5-й Армии. Он регулярно лично выезжал в зону боевых действий, был ранен, награждён двумя орденами Красной звезды, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.» и «За победу над Японией». После 1945 года Портнов продолжил изучать вопросы военной психиатрии и стал наиболее известен классическими трудами по проблеме алкоголизма. Анатолий Портнов преподавал в ведущих ВУЗах Москвы и Ленинграда, заведовал кафедрой психиатрии Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова, руководил московским НИИ психиатрии. @paragnomen

От симулянта к контуженному: история концепции боевого стресса в годы Великой Отечественной войны. Созданная гением Владимира Бехтерева во время русско-японской войны система военно-психиатрической помощи после 1917 года оказалась разрушена. Её последовательным критиком был Петр Кащенко, который ещё до революции сравнивал военную психиатрию «с учебно-дисциплинарной гладиаторской школой», а позже и вовсе заявил, что «устройство особого «военного» психиатрического попечения невозможно и не нужно». Повлиял ли на его позицию тот факт, что отец Кащенко был военным врачом - неизвестно. Сказано - сделано: приказами Наркомздрава психиатрическая служба в армии была практически ликвидирована. Согласно актуальным идеологическим воззрениям, «психических заболеваний в армейском коллективе в эпоху великих преобразований быть не должно». Раз так - а для чего тогда нужны армейские психиатры? В 1928 году здравый смысл победил и должность военного психиатра была восстановлена. Однако, как и прежде, исследований в этой области проводилось крайне мало: в предвоенное время сама необходимость изучения психических нарушений у военнослужащих ставилась под сомнение. Господствовали взгляды на эти расстройства, как на симулятивные - а симулянтов дОлжно наказывать, а не исследовать. Первый главный психиатр РККА Николай Тимофеев был вынужден констатировать, что к 1941 году имелись «существенные недостатки в подготовке психиатров и невропатологов, недостаточное знание ими клиники пограничных состояний и закрытой травмы головного мозга». Классик отечественной психиатрии, Анатолий Портнов, описал эту проблему так: «Во время войны я прибыл в 5-ю армию 3-го Белорусского фронта на должность армейского психиатра. Каково же было мое удивление, когда в руководстве медицинской службы армии мне заявили, что надобности в армейских психиатрах нет, да и должность такая штатным расписанием не предусмотрена... Здесь сказалось почти «бредовое» отношение к психическим расстройствам, как к чему-то позорящему социалистический строй. И как следствие этого, сформировалось негативное отношение к психиатрии. Однако армейская жизнь вскоре показала, сколь необходима в условиях армейского гарнизона психиатрическая служба. Большое количество больных с психогенными заболеваниями невротического уровня отправлялись в глубокий тыл, что способствовало фиксации патологических состояний на неопределенное время. Обычные психотерапевтические средства привели к тому, что никто с невротическими реакциями не отправлялся в тыловые учреждения. Как правило, достаточно было одного-двух дней для того, чтобы добиться выздоровления и выписать солдата в запасный полк». Таким образом, систему военно - психиатрической помощи во многом пришлось выстраивать заново, как в практическом, так и в теоретическом плане. Причем делать это нужно было в самые тяжелые, первые годы войны. Так как симулянты, трусы и паникёры в военное время подвергаются жестокому наказанию, а военная психиатрия ещё находилась в процессе восстановления - психически больных нужно было как можно скорее защитить от неоправданных репрессий. Для этого была искусственно расширена категория так называемых «контуженных». Эта пёстрая группа стала скорее организационным понятием, чем клиническим и вобрала в себя «перенёсших коммоцию, контузию, эмоциогенный шок, реакцию страха, реактивное состояние,  декомпенсированных психопатов и невротиков». Все эти товарищи, получившие в быту прозвище «сконфуженные», после дозы морфина со скополамином и медицинской сортировки, эвакуировались в психоневрологические госпиталя. Там врачи уже разбирались, кто есть кто, возвращая на фронт одних и продолжая лечить других. А если бы первым фильтром для испугавшихся бойцов оставались чувствительные в ущерб специфичности особые отделы - судьба «контуженных» была бы незавидной. Решив эту сложную проблему, военные психиатры остались врачами-гуманистами и при этом не нарушили функционирование армии. Так верность выделения этой специальности в очередной раз прошла проверку практикой. @paragnomen

Осенью 1941 года в психиатрическом отделении 2-й больницы было около 400 больных, которых по состоянию здоровья нельзя было отпустить домой. В ноябре месяце военными немецкими властями было предписано подготовить к отправке в г. Могилев и в трудовую колонию «Новинки» больных, страдающих хроническими заболеваниями. Спустя несколько дней отделение, в котором находились больные, было окружено отрядами полиции и началась погрузка больных на подошедшие крытые машины. Погрузка больных производилась в грубой, жестокой форме, сопровождавшейся угрозами применения оружия, резиновых палок как в отношении персонала, так и в отношении больных. Всего было вывезено около 300 человек, причем в это число, независимо от состояния здоровья, вошли все больные евреи. Вечером этого же дня от людей, сопровождавших машины, хотя им было запрещено под угрозой смерти что-либо рассказывать, мне стало известно, что все больные были уничтожены на ст. Колодищи путем применения взрывчатых веществ. Ольшевская О. И., психиатр. @paragnomen

Нашлась недостающая часть истории Виталия Ильина про кошку Мурку. #Afterkunst @paragnomen

Студенты психоневрологического института на первомайской демонстрации, 1917 г. Санкт-Петербург, Морская, 14. Медицинские работники на демонстрации 1 мая 1958 г. г. Новотроицк. Праздничная первомайская демонстрация в Подольске. Коллектив Подольской центральной районной больницы. 1970-е гг. Колонна медицинских работников Советского района г. Омска. Работники больницы на демонстрации 1 мая. г. Пермь. 1970-е гг. Челябинск, люди в белых халатах на первомайской демонстрации. Демонстрация трудящихся (медиков) 1 мая 1976 г. г. Шумерля. @paragnomen

План подготовки и проведения праздника 1 Мая в коллективе Томской психбольницы. 1948 г. ЦДНИ ТО. Ф. 1089. Оп. 1. Д. 22. Л. 12. @paragnomen

« Nous voyons une différence importante entre le conflit actuel et les guerres européennes de la fin du XVIIIème, du XIXème et de la première moitié du XXème siècle. L’échec des tentatives visant à infliger une défaite décisive à l’ennemi sur le champ de bataille permet également un nombre pratiquement illimité de manipulations dans l'interprétation de la situation réelle. Une issue décisive des hostilités est impossible en raison du rapport des forces opposées et des technologies militaires. La prédominance de la composante médiatique et politique du conflit fait aussi passer la composante militaire réelle en second. Nous pouvons conclure qu'il est nécessaire de reconsidérer le sens de la victoire et de la défaite. Si, dans le cadre du paradigme européen moderne, victoire et défaite étaient des termes décrivant le résultat d’une offensive, d’une bataille, d’une opération et, en fin de compte, de la guerre ; de nos jours, la Victoire appartient simplement à celui qui parvient à donner au conflit le caractère le plus confortable. Bien entendu, les efforts de l’autre partie pour faire de même privent de finalité toute victoire ou toute défaite. Ainsi, victoire & défaite se transforment en tendances ou en états temporaires & relatifs. » Extraits de https://t.me/paragnomen/2834 👉🏻 L'incapacité à gagner une guerre, quelle que soit la raison, pousse à trouver d'autres définitions et des excuses ; plutôt qu'à se remettre en question et à chercher comment obtenir cette Victoire décisive, permettant d'imposer une paix durable.

Попалась интересная публикация молдавского канадского историка Виктора Таки о дальнейшем размытии чёткости, в данном случае - четкости понятий войны и мира. Прогнозы в этой статье, понятное дело, являются всего лишь прогнозами. А вот предлагаемая трактовка событий достойна внимания. Вместо контрастной дихотомии с официальными объявлениями войны/мира - квазиперманентный военный конфликт с преобладанием медийного компонента над реальным. Начало войны не фиксируется, перспективы заключения мира туманны. «Ни война, ни мир» становится базовой рамкой общественной жизни и стимулом модернизации, а не только тратой ресурсов. Успех или неуспех «ни войны, ни мира» измеряется способностью системы реализовать содержащуюся в этом конфликте возможность развития. Напомнило чем-то оруэлловскую модель из «1984»: противостояние тоталитарных режимов, бесконечно воюющих на спорных территориях и укрепляющих этим свою власть. Фрагмент статьи: О войне и мире в эпоху постмодерна Невозможность вписать нынешний конфликт в привычную для европейской и российской истории парадигму войны и мира объясняется не только эрозией смысловых границ между этими двумя состояниями, но и всё большей размытостью привычных контуров самой войны. Со всеми оговорками, генеральное сражение или наступательная операция занимали в европейской кампании центральное место. Все аспекты военного планирования и самих боевых действий так или иначе подчинялись цели нанести поражение армии противника в таком сражении, вне зависимости происходило оно в течение одного дня на поле, обозреваемом с вершины холма, или растягивалось на многие недели/месяцы и направлялось командованием лишь посредством карт и средств связи. Сражение или военная операция предполагали победу или поражение, причём и у участников боевых действий, и у сторонних наблюдателей, как правило, не было сомнений ни относительно исхода битвы, ни относительно возможности отличить победу от поражения. И здесь мы наблюдаем ещё одно важное отличие нынешнего конфликта от европейских войн конца XVIII, XIX и первой половины XX века. Он не только являет собой неудачу наступлений и попыток нанести противнику решительное поражение на поле боя, но и демонстрирует практически неограниченное пространство для репрезентативной манипуляции реальным положением, складывающимся «на земле». Принимая во внимание невозможность решительного исхода боевых действий, обусловленную соотношением противоборствующих сил и состоянием военных технологий, а также преобладание медийно-политического компонента конфликта над его собственно военной составляющей, можно сделать вывод о необходимости пересмотреть сам смысл победы и поражения. Если в рамках модерной европейской парадигмы победа и поражение были терминами, которыми описывались результат наступления, сражения, операции и в конечном счёте – самой вой­ны, теперь их единственным возможным коррелятом становится характер военного конфликта. Другими словами, о победе может говорить сторона, которой удаётся придать конфликту наиболее комфортный для неё характер. Разумеется, усилия другой стороны сделать то же самое лишают любую победу и любое поражение окончательности. Тем самым они перестают быть эпохальными событиями и превращаются в тенденции или временные состояния, относительные, как и всё временное. Таки В. Возможность развития: о политике в условиях военного конфликта // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 10–20. @paragnomen