Post/work | левый акселерационизм

Вышел новый номер журнала E-Flux, посвящённый 20-ти летию "Манифеста хакера" Маккензи Уорк. В номере вы увидите: — статью про техно-тиккун олам-излечивание и починку мира, которая не является возвратом к прошлому, но поиском радикально нового, виртуальных возможностей мира. — статью про водные потоки криптовалюты, где утечка служит постоянным архивом, ритуальным возвращением, которое отказывается от погребения. — статью про цифровых барахольщиков и дата хоардеров, которые служат производству новых знаний и культур, находящихся в свободном доступе, как часть более широкого движения к коллективным преобразованиям. — статью про критику векториализма, где выясняется, что потоки являются доминирующими силами, что системы давно заменены мобильными механизмами, и что именно капитал сегодня, является высшей формой номадизма. — статью границы свободы «свободного» контента, «свободного» программного обеспечения, «свободной» информации. — статью про кибернетическо-геофилософское понимание природы. — статью про значимость «Манифеста хакера», где Уорк сравгивают с антенной окружающей её культуры, так как она предупреждала, что мы рискуем погрузиться в самые мрачные психические тюрьмы технокапитала. — статью про взлом культуры и создание социально-технического долга, где рассматривается, какую альтернативу можно предоставить глобальному порядку спайки государств и технокапитала, сохраняя неприкосновенность частной жизни и гражданское благополучие. — беседу с Челси Мэннинг про децентрализацию и распределённые инструменты сопротивления.

Поздравляем Французскую коммуну с победой левой коалиции Новый народный фронт! 🇫🇷

6 июля 1907 года в Мехико родилась мексиканская художница, коммунистка, феминистка, инваактивистка Фрида Кало. В детстве она переболела полиомиелитом, после чего у неё на всю жизнь осталась хромота, а её правая нога стала тоньше левой. Эти ранние увечья, которые Фрида старалась скрыть, стремясь вести полноценную жизнь, закалили её характер. Она активно занималась спортом, а в 15 лет поступила в Национальную подготовительную школу «Препараторию» (одну из лучших школ Мексики). Здесь же Фрида познакомилась со своим будущим мужем, известным мексиканским художником Диего Риверой. В 1925 году она попала в тяжёлую автомобильную аварию, в результате которой на долгое время осталась прикована к кровати и получила многочисленные переломы костей. В 1928 году вступила в Мексиканскую коммунистическую партию, критиковала её слева, будучи хорошей подругой и партнёркой Льва Троцкого, сосланного в Мексику сталинистским режимом. Она дружит с Тиной Модотти, итальянской коммунисткой и фотографкой, практикует полиаморию и активно участвует в мексиканской политической жизни, деколонизирует эстетику коренных мексиканских народов. 1940-е годы считаются пиком творчества Фриды Кало. Её картины появляются на нескольких заметных выставках. В это же время обостряются проблемы со здоровьем. Ей приходится перенести ещё несколько операций. В 1952 году пришлось ампутировать до колена правую ногу. 13 июля 1954 года, через год после того, как состоялась её первая персональная выставка на родине, художница Фрида Кало умерла от воспаления лёгких в Койоакане. Несмотря на то, что её антикапиталистический и свободолюбивый образ стал фетишем и брендом для корпораций и буржуазных атр-критиков подобно образу Че Гевары, невозможно говорить о Фриде без её твёрдых эгалитарных и социалистических убеждений. https://losko.ru/frida-kahlo-biography/

В субботу, 6 июля в 19:00, в Москве пройдёт встреча с теоретиком медиа, активистом, основателем Института сетевых культур Гертом Ловинком для презентации его книг «В плену у платформы» и «Критическая теория интернета». Разговор пойдёт о том, как изменился интернет в последние годы, как его захватили платформы-гиганты и как все это влияет на нашу жизнь. Мы, кстати писали об этом (и довольно часто) Модератором выступит Катерина Колпинец — (полу)андерграундный философ, культуролог, исследовательница социальных медиа, главный редактор Teller Blog и автор книги «Формула грез. Как соцсети создают наши мечты». Адрес: Москва, Малая Никитская 12, книжный магазин Пиотровский, 2 этаж, вход свободный по предварительной регистрации.

Новая книга философа техники и ИИ Маттео Пасквинелли «Измерять и навязывать. Социальная история искусственного интеллекта» не так давно вышла на русском, и по мнению редакции канала, является одной из самых интересных не-технофобных, но в то же время критических взглядов на историю нечеловеческого интеллекта. Пасквинелли (наконец-то) говорит, что проблема современных кибернетических обществ контроля не в самой технологии, а в капитализме, в том, как он извращает и реапроприирует её, как извращал и подстраивал под свои нужды все технологии до сегодняшнего дня — компьютерные, надзорные, регулирующие. Из аннотации:

Искусственный интеллект стремится «разгадать загадку разумности», ключ к которой лежит в тайной логике ума или глубинной физиологии мозга, — так принято считать. Философ науки Маттео Пасквинелли не согласен с этой теорией и строит собственную, которая основана на истории автоматизации труда, гонке за производительностью и желании общества постоянно оценивать человеческую жизнь. Прослеживая историю ИИ — от первого прототипа калькулятора конца XVIII века до современных алгоритмов машинного обучения, распознавания изображений и слежения, — автор показывает, почему у ИИ нет шансов стать злонамеренным «сверхразумом». В книге Маттео Пасквинелли, так не похожей на привычные нарративы о науке и технике, ИИ предстает как наиболее совершенный результат развития социальных технологий господства, которые отражают иерархичность и техноцентричность западной цивилизации. Исторически именно из социально-экономической деятельности возникает понятие алгоритма и связанные с ним операции, в том числе лежащие в основе работы искусственных нейросетей. Автор видит главный вызов для современных обществ в том, что ИИ навязывает новое разделение труда, в котором коллективная деятельность людей оказывается пролетаризованной, а произведённые знания — узурпированными небольшим числом игроков, находящихся на вершине цифровой экономики.

В книге можно узнать и о том, что такое алгоритм, и о разностной машине Бэббиджа и о том, как формы индустриального труда стали основой для автоматизации, что такое (всеобщий) интеллект (основываясь на трудах ирландского экономиста Уильяма Томпсона и Gesamtintellekt'е Маркса , труд и как противостоять взгляду хозяина при этом оставаясь технореалистами.

​​А вот заметка для коинсидентологов — мир игры «Wuthering waves» (от той же студии, что и «Punishing: Gray Rаven») это мир Резонанса, где управлениями техномагическими стихиями происходит при помощи примордиальных резонансов-гармоник с природой, животными и техникой, и всё это курируется стражами-драконами в мире с большим влиянием синофутуристической эстетики. При этом противостоят главным героям тайное сообщество миллениаристов-террористов, которые хотят соединить резонансы людей с тасетными диссонансами-мутировавшими частотами, возникшими после апокалиптического катаклизма первого Плача, похожего на Первый удар из Евангелиона. Собственно, они хотя совершить апокалипсис снова для порождения второго волнообразного феномена, который и будет инструментом их спайки. Считается, что Плач изменил материю, информацию и энергию, преобразовав их в вибрирующие частоты. Так вот если при господстве резонанса имманентность невозможного обеспечивается путём одновременного удерживания двух несовозможных серий или миров, которые пластичны по отношению к друг другу. Протагонист:ка это аватар Резонанса — человек упругости, подключающийся к совозможным мирам и стихиям, одинаково хорошо контролирующий их и не впадающий в частотный перегруз от резонирования со всем сущим мира. Причём эта пластичность противостоит не только механизму трансгрессии-транцендентного выхода за пределы, но и коинсидентальному пониманию резонанса как обыденной либеральной не-совозможности человека-космополита. Если взять за скобки метапрогрессию с помощью гача-механик (вот она то как раз вполне себе соединяет обыденное — деньги-товар), то Резонанс в «Wuthering waves» это не очередное проявление Имманентного Невозможного, но чистое что ни на есть совпадение резонанса и диссонанса, ведь если посмотреть на физическое значение термина, то резонанс характерен частотным кибернетическим откликом колебательной системы на внешнее воздействие, который проявляется в резком увеличении амплитуды стационарных колебаний при совпадении частоты внешнего воздействия. На колебательном контуре основан базис электроцепи, резонаторы в акустике усиливают выходные колебания волны, акселерируют совокупность колебаний. Так вот, что если Резонанс, понятый как спайка-удерживание-вместе-разделённого, удерживает совозможные миры и противодействует энтропии? Если акслерация это материалистическая трансгрессия, то резонанс в этом плане самодостаточен, ему не нужен этот второй шаг, он соединяет в себе шум и звук, дискретно накапливая энергию колебаний, приводя их к ускоряющемуся хору-эквилибриуму.

​​Вы наверняка не так давно видели эту картинку социальных сетях. Знайте, что она вводит вас в заблуждение по следующим причинам: 1. Предположение, что интеллектуальный труд "статуснее" физического труда 2. Предположение, что только человек может производить творчество и творческий продукт 3. Предположение, что искусство, созданное при помощи ИИ либо "не искусство", либо "не твоё" искусство 4. Предположение, что искусство принципиально может принадлежать только человеку Именно такое бессовестное следование этим догмам привело к возникновению медиа-капитализма, где прогресс и устройства автоматизации ведут ко всё более ускоряющейся автоматизации контента, который так не нравится критикам. Если вам необходим ИИ, чтобы мыть тарелки, пока вы занимаетесь "творчеством", то вы и есть часть проблемы. Почему для этой индустрии создатель важен только тогда, когда он может монетизировать своё творчество, когда она может вписаться в производственную машину интегрированного глобального капитализма? ИИ может являться не только тем, что расшатывает основы техно-индустрии контента, не только демократизируя его производство, но и открывая новые конкурентные ниши для создателей, но и угрозой для капитализма в целом. Но представители технофобного антропоцена, которые хотят оставить ИИ прерогативу мыть свои чашки и ночные горшки, хотят оставаться в своих нишах суверенами контента, будучи винтиками фабрики производства контента.

​​Введение в буддистскую космотехнику 1/2 Читаю трактат о буддисткой космотехнике Бардо Тхёдол (ака тибетскую книгу мёртвых) и забавляет, как во введении Юнг пытается очень неумело подтраливать западных читателей и психологизирует буддистскую метафизику («вместе с тем понятно, что любые метафизические утверждения — это высказывания души, и следовательно — психологические высказывания»). То мол и это не поймёт западный человек с рациональным логосом, а сам то… Хоть его теория архетипов, на основе которой Юнг пытается объяснить универсальные сходства мифов и переживаний разных культур выводится из динамических подсознательных комплексов, эмерджентно создающих коллективное бессознательное, которое он приравнивает к Дхьяни-Буддам, этапам на пути перерождения личности и отказа от эго, заявляет о своей «очевидной» материалистичности, она всё ещё до жути логоцентрична. «Коллективное бессознательное — это мир божеств и духов вне меня» это не только манифестация приоритета психики над феноменальным опытом, но и признание в том, что «на самом деле» перерождений и Будд как бы «не существует», космотехника трёх Бардо и пяти Дхьяни-Будд оказывается мифоцентричным метафорическим элементом, помогающий провожать мёртвых через посмертный путь обратно в материнскую утробу-хору. Для того, чтобы понять то, о чём Бардо Тхёдол говорит в практическом смысле, недостаточно сказать, что это формы психики, нужно обратиться к антропологическому и феноменологическому значению пяти сангх, в результате которых создаётся индивид. Поскольку в буддизме индивид формируется не исходя из дуализма вечной души и временного тела, а из постоянно меняющейся и переходящей различные стадии психофизического конгломерата пяти изменчивых скандх (трансцедентальных составляющих), постоянно осциллируемых. Для имманентистской философии эти составляющие интересны как с точки зрения единства мира, души и личного сознания, так и с точки зрения снятия дуализма миров внешнего и внутреннего. Форма — рупа, ощущение — ведана, представление — санджня, опыт — самскара и различение — виджняна образуют пятерицу субъективации. В тибетском буддизме-ваджраяне пятерица и составляет символический комплекс Дхьяни-Будд, возникающих из Пустоты во время созерцания и направляют сознание по пути перерождений на стадии Ченид. Больше всего меня поразил отрывок, который Юнг приводит как привет того, что может привести к безумию неподготовленного на пути к перерождению: «И тогда один из Палачей-Мучителей Бога Смерти набросит тебе на шею петлю и повлечёт за собою Он отсечёт тебе голову, вырвет сердце, вывернет чрево, высосет мозг, выпьет кровь, он пожрёт твою плоть и изгложет кости, но ты не сможешь умереть Хотя тело твоё будет разорвано на мелкие части, оно оживёт вновь И так будет повторяться снова и снова, причиняя тебе ужасную боль и муку». Не это ли проклятье расчленения, мучения и перерождения вновь испытывает Томиэ из одноимённой манги Дзюндзи Ито? Может быть, стремление всех соблазняемый ей мужчин покромсать её на мелкие кусочки является не просто вирулетной, транстелесной и постгуманистической, вязкой и тягучей способностью самой героини, но некоторым багом, ошибкой цикла перерождений, который заставляет её претерпевать муки Бога Смерти снова и снова? В введении к Книге мёртвых есть тщательные указания на то, кем, как и когда необходимо совершать обряд перенос потока сознания, какие сокровища принести, сколько раз читать Бардо, как подготовить умершего на всех этапах его странствия и тп. Как и всегда, Бардо Тхёдол говорит нам, что вопрос смерти и перерождений, это в первую очередь вопрос о технике.

Пока эко-активисты придумывают свой лоу-тек, а конголезские фермеры катаются на чукуду, у амишей (суть протестанских староверов) есть своя далекоидущая в прошлое традиция луддитской техники, а именно специализированные и сделанные на заказ компьютеры, которые называются «текстовыми процессорами». В таком, скажем, ЭВМ нет доступа в Интернет, видео или музыки и он предназначен для фермеров-амишей, которым нужна помощь в управлении все более сложными операциями, учётом и техникой. По сути их ЭВМ это альтернативный виток стагнации компьютерных технологий 80-х годов, ограниченной в выполнении базовых текстовых и электронных таблиц, а также в ведении бухгалтерского учёта. В целом амиши охотнее принимают (относительно) новые технологии, если они могут обосновать это бизнес-соображениями и не позволяют их использования вне конкретных контекстов. Так, амиши пользуются и телефонами, держат их в отдельном здании за пределами своих домов и фабрик, а сайты и онлайн-деятельность ведут через субподрядчиков. Электронную почту получают с помощью факсов — распечатывают офлайн каждое письмо, пишут его на своём текстовом процессоре и отправляют факсом обратно. Так что в плане безопасности личных данных такие луддитские сообщества, конечно, впереди нас с вами, но полностью изолироваться от мира и даже электросетей ни у них, ни у кого другого не получится.