Записки игропсихолога

Что остается, когда терапия травмы завершена: остается "Геннадий видел некоторое дерьмо". Вот это специфическое отношение к жизни, когда человек ее видел с каких-нибудь максимально стремных ракурсов, заметно осложняет коммуникацию между травмированными людьми и не травмированными. Не совпадают картины мира. И починить это нельзя. Это не поломка, это жизненный опыт.

Неочевидный побочный эффект экспозиционной терапии — вместе с триггерными реакциями отваливается вообще физиологическая способность пугаться или сильно напрягаться в ответ на заданный круг стимулов, отчего страшные фильмы на эту тематику смотреть делается совершенно неинтересно.

На всяких расхожих тезисах еще бывает прикольно потренироваться в уточнении формулировок. Например: каждый ребенок заслуживает того, чтобы расти в полной семье с папой и мамой... ...то есть, хорошо, в целом, чтобы при наличии возможностей и благоприятных обстоятельств у ребенка имелось не менее двух активно вовлеченных в его жизнь взрослых, находящихся в позитивных близких отношениях как с самим ребенком, так и между собой, и предъявляющих ребенку разные гендерные шаблоны поведения, предпочтительно в их нетоксичных версиях, в целях развития социальной компетентности в этой области.

Очень популярный жанр аффирмативных высказываний — "ты заслуживаешь хорошего". Например: ты заслуживаешь хорошего отношения, ты заслуживаешь, чтобы тебя любили, ты заслуживаешь признания и т.д. Не люблю его и стараюсь им не пользоваться, потому что стоящая за этими аффирмациями более базовая идея — "люди получают, или во всяком случае должны получать, по заслугам" — это та же самая идея, на которой работает обвинение жертвы. Логично, если хорошее можно заслуживать, то и плохое можно заслуживать. Более точная концепция — это то, что мы не получаем по заслугам, а сталкиваемся с логическими следствиями очень сложной системы факторов и условий, часть из которых зависят от нас и имеют некоторую моральную природу, а другие имеют к нам как отдельным личностям вообще крайне опосредованное отношение. Так что в лучшем случае мы можем несколько повлиять на то, что в нашей жизни происходит, но не то что бы она целиком определялась или должна была определяться моральным статусом наших личных действий.

Кажется, это моя картинка недели...

Два диалектически связанных аспекта вертикальных отношений — это насилие и забота. Не случайно значительная доля насилия — это насилие в рамках отношений, предполагающих заботу одного над другим: от родителей к детям, от зарабатывающих партнеров к экономически зависимым, от помогающих специалистов к их клиентам и пациентам, и т.д. Например, если исключить участие медицинских организаций в процессе родов, исключается акушерское насилие, и одновременно с этим ожидаемо возрастает материнская и детская смертность. Если снижать вертикальность партнерских отношений, снижается количество партнерского насилия, и одновременно с этим уходит культура галантности. Уходит опыт "боюсь партнера", связанный с нахождением в слабой позиции, и одновременно уходит опыт "чувствую себя, как за каменной стеной". Происходит ли здесь сокращение совокупного числа человеческих страданий, или итоговая сумма остается постоянной, меняется лишь амплитуда колебаний опыта?

Например, интересно в разговор о власти приносить те идеи, которые существуют применительно к рефлексии сексуальности. Нет сексуального абьюза, где нет сексуальности иначе как в форме асексуальности, и одновременно с этим не каждый сексуальный акт — это акт абьюза. Можно ли, например, по аналогии говорить, что сам факт наличия отношений власти и контроля является необходимым условием злоупотребления, но не является достаточным и не является злокачественным как таковой? Или, например, так. Есть люди, которые предпочитают активную роль, если люди, которые предпочитают пассивную роль, а есть люди, которые предпочитают, чтобы их не отвлекали от книжек и других более интересных занятий. Можно по аналогии говорить о том, что есть люди, получающие удовольствие от власти, есть люди, получающие удовольствие от подчинения, есть люди, для которых обе роли интересны, а есть люди, которые просто хотят участвовать в таких взаимодействиях как можно меньше. О какой бы группе мы ни говорили, когда она пытается спроецировать свои представления о прекрасном на всех остальных, возникает протест. И люди, испытывающие отвращение к власти, испытывают неудовольствие, когда их втягивают в иерархические игры, но и люди, к этим играм склонные, не радуются перспективе их упразднения. Из расклада по ролевым предпочтениям у людей, практикующих БДСМ, например, можно усмотреть некоторую связь с гендером, но она не прямая и не однозначная. Женщин, получающих удовольствие от подчинения, больше, чем мужчин, получающих удовольствие от подчинения; но это не универсальный женский опыт — а с другой стороны, не редкий. Парадоксальным образом, любое отношение к власти и контролю может быть выражением свободы. Есть люди, ощущающие себя свободными тогда, когда они контролируют ситуацию; есть люди, стремящиеся к свободе от ответственности и выбора, которую дает контроль над ними; и есть люди, для которых свобода в том, чтобы каждый был свободен от власти каждого. Еще более парадоксально, попытка распространить радикальное представление о предпочтительности полной свободы от властных отношений на людей с другими предпочтениями становится еще одним проявлением власти, как вообще любая унификация.

У педагогики тоже есть альтернативные практики. Вальдорфская педагогика, например, это что-то вроде реконструкции, только не совсем исторической, с глубоким погружением в сеттинг сказочной немецкой деревни. Вальдорфская педагогика пытается не насиловать ребенка холодной цивилизованностью городской среды, а сделать среду развития как можно более натуральной. Поэтому в вальдорфских средах, например, почти нет прямых углов и прямых линий. Но можно ли сказать, что там нет властных динамик? Как-то мы с начальством ходили на мастер-класс по вальдорфской ручной деятельности. Производили там из шерсти для валяния птичек (по замыслу это были то ли синички, то ли воробьи). Начальство вытягивает птичке шерстяной клювик, с непривычки получается очень длинно. — О, — говорю я, — какая отличная колибри. Тут же к нам подскакивает ведущая и со словами: "Колибри в наших широтах не водятся!" — ножницами отстригает у клюва лишние сантиметры. Занавес. *** Один из самых важных инсайтов, мне кажется, который можно вынести, погуляв по субкультурам, это что надежда найти сообщество без властных динамик и прочих иерархических игр, либо создать такое сообщество, она несколько утопическая. Это примерно как проект по десексуализации детства — сколько ни пытайся стерилизовать, все равно так или иначе это вылезает, потому что это не проблема на уровне поведения отдельных людей, а проблема на уровне каких-то довольно фундаментальных алгоритмов поведения человека как социального вида. С этой точки зрения, вероятно, продуктивнее было бы двигаться не к искоренению властных динамик вообще, но к тому, чтобы они в большей степени находились в области осознаваемого, доступного для рефлексии и обсуждения, а не уходили в слепые зоны и зоны молчания.

Собираются, значит, женщины на семинар оздоровляться. Это, уточню, не гипотетическая ситуация, вполне реальный кейс. Дяденька излагает лекционную часть. Трава такая, трава сякая. Хвойник. Благодаря воздействию целебных трав и благословениям тибетской традиции, открываются каналы, происходит прилив жизненных сил и восстановление ресурсов организма! Одна из дам, согласно логике своего гендерного ритуала, интересуется: а ребеночка можно в ванне с таким составом купать? (Все правильно: оздоровилась сама, оздорови ребенка.) Лектор заминается (о, это зона молчания началась). Потом говорит: — Нет, ребенка не надо. — А почему? — Ну, просто не надо. Это не подходит для детей. Вовремя дипломатично промолчать, прямо скажем, не моя сильная сторона, так что на этом месте влезаю я (меня никто не спрашивал, но я все равно скажу) и выдаю справку: — Хвойник — это эфедра. В эфедре — эфедрин. Эфедрин по механизму действия — психостимулятор, амфетамин является его синтетическим аналогом. Купать ребенка с его чувствительной нервной системой в психостимуляторе не выглядит как хорошая идея. Дама сделала большие глаза, а ведущий меня потом в перерыве аккуратно увел в укромный угол и нежно увещевал: "...А нам нужны проблемы с наркоконтролем? Нам проблемы с наркоконтролем не нужны!" *** Но даже не это было самой потрясшей меня частью истории про психоактивный куст и древние тибетские благословения. Товарищи, кто в теме, насобирав этого куста и всех остальных компонентов фитокомпозиции, пакуют ее сразу в герметичные пакеты. У эфедры запах специфический, найти ее с собакой вообще не проблема. Или даже без собаки. А в герметичном пакете она не пахнет. Так вот, доктору, который натуральный, этнический тибетец и собственно руководит образовательным проектом, как-то от большой любви вручили этой самой травы в пакете... не помню, то ли два килограмма, то ли пять. Вот тебе, доктор, наверняка же пригодится, мы тут в наших экологически чистых местах насобирали. А доктору с этим сувениром потом в самолет садиться. И предупредить его о том, что эфедра по российскому законодательству — это примерно как марихуана, никто не додумался, естественно. Зона молчания же! Ну слава богу, что пакет по дороге не разгерметизировался. А то так бы доктора в аэропорту и взяли, с пакетом древних благословений.

Если восточную медицину (и вообще всякие альтернативные медицинские практики) как культурное явление рассматривать, то интересно, например, что в России они эгалитарны — в противоположность той элитарной медицине, которая культивируется в медицинских институтах. У них очень низкий порог вхождения, они открыты тому, чтобы люди приходили с улицы с нулевой подготовкой и научались делать что-то полезное. Массаж, например. Инклюзивность чего угодно я люблю, так что с тибетскими докторами протусовалась довольно долго — смотрела, как у них там что работает и что из этого можно взять себе. Внутри эгалитарной медицины, что интересно, заводятся свои печати молчания. Бывает "официальная версия для народа", а бывает знание "для своих", которое наружу не выпускают, чтобы людей не пугать. Ну и, как понятно, все опасное и нехорошее живет там, где нельзя говорить. Вот есть, например, фитокомпозиция "пять амрит". На родине традиции ее применяют сугубо специально обученные люди, в соответствии с рядом правил безопасности, внутри традиции выработанных, ограниченным во времени курсом. Но вот происходит интересный процесс. Медицина мигрирует и на новом месте становится экзотической альтернативной практикой, из элитарной традиции — эгалитарной. Традиционные ограничительные конструкции разваливаются, выстраивается другая система передачи информации, в рамках которой достаточно произвольный пользователь может получить рецепт и применять его на свое усмотрение, если выразил интерес и принес некоторое количество денег. На практике это как выглядит. Организуется, например, семинар: оздоровительные ванны по традиционному тибетскому рецепту, приходите укрепить свое долголетие и приобщиться к древним тибетским благословениям, и т.д. Оздоровительными практиками вообще кто интересуется? Женщины, особенно испытывающие недоверие к официальным структурам, и особенно семейные женщины, на которых, согласно сложившимся гендерным ритуалам, лежит, в частности, функция заботиться о здоровье домочадцев.