Teodor Sonne
Нашумевшая трилогия «Предатели» от Марии Певчих* явно адресована тем, кто девяностые в глаза не видел. Все три фильма вертятся вокруг телевидения и его огромной власти над умами, но что именно гипнотизировало постсоветского человека и притягивало его к экрану, остается загадкой.
Действительно, телевизор в начале девяностых для огромного большинства стал не просто источником информации, а осовремененным образом домашнего очага. Даже для самых маленьких экранов требовался здоровенный кинескоп, поэтому телеящик занимал немалое пространство, перенести его с места на место было нелегким делом, а уж повесить на стенку — и вовсе невыполнимая задача, максимум под потолок на кронштейне. Поэтому отношение к телевизору было иное, чем сейчас, с его присутствием в квартире считались, под него подстраивали домашнее пространство и ритмы жизни.
Помните, в первом «Терминаторе» есть такая сцена: Кайл Риз заходит в убежище повстанцев, в одной из комнатушек сидят женщина с ребенком и завороженно смотрят в телевизор? Камера поворачивается — оказывается, экрана нет, кинескопа тоже, в пустом корпусе горит костерок, на него и смотрят люди. Человек начала девяностых воспринимал телевизор примерно так же. Кстати, это интуитивно уловил Виктор Пелевин, написав в романе «Generation П», что в телевизоре горит огонь потребления. Только у него это разрушительный огонь, топка крематория, а для рядового телезрителя это был буквально свет в окошке.
В раннем детстве я по телевизору наблюдал трансляцию расстрела Белого дома — эфир то и дело перебивали какие-то вставки из передач, фильмов и мультиков, возможно, вмешивалась местная телестудия, и эта странная тревожная мешанина запомнилась мне очень отчетливо. Певчих снимает для тех, кто смотрит ее видео на ютьюбе, где есть возможность выбора из тысяч каналов. Когда каналов всего несколько, воспринимается их контент совсем иначе.
Уже поэтому попытки выстроить в один ряд телевидение при Ельцине и Путине, как это делает Певчих, несостоятельны. Сейчас в любом населенном пункте страны доступны 20 цифровых телеканалов, половина из которых — развлекательные, в кабельном телевидении выбор на порядок больше, не говоря уже о ютьюбе и Телеграме. Словом, даже в усеченном русском медиапространстве ещё остаётся какая-то свобода выбора. Но обыватель всё равно выбирает Скабееву, Соловьева или какого-нибудь Норкина в качестве лайт-версии. Почему? Да потому что это его собственный выбор.
Еще один огромный изъян трилогии Певчих — спекуляция на невежестве собственной аудитории. Многие ключевые события девяностых вообще не затронуты, о той же Чеченской кампании сказана лишь пара слов, мол, она была жутко непопулярной. Но если уж Певчих берется рассуждать о телепропаганде, сложно не обойти фильм «Чистилище», где есть полный набор клише: и балтийские снайперши, и распятый солдат. Съемки из девяностых Певчих попросту стащила из документальных фильмов других режиссеров, о чем они уже заявили публично.
Теперь о концепции фильмов. По утверждению автора, Путина якобы привели к власти олигархи в результате заговора. Теория далеко не оригинальная и является инверсией другой концепции, широко известной в начале нулевых. Именно на ней в свое время поднялся политолог, а ныне иноагент Станислав Белковский, который утверждал, что заговор олигархов существует и направлен против Путина. Скандальная теория позабыта, да и автор не любит о ней вспоминать, но старая одежда пришлась к лицу новому информационному чучелу.
И, наконец, главная мысль трилогии — Путин якобы был случайным человеком, подвернувшимся под руку олигархам, и остается таковым по сей день. Ответ на вопрос, каким образом якобы случайный человек держится у руля целую четверть века, в фильмах Певчих не ищите — их там нет. Зато из них, как вата из дырявого матраца, лезет содержимое голов русских либералов. Это они не о Ельцине и Путине сняли, а выдали собственные мысли: пропаганда всесильна, тот, кто управляет масс-медиа, может запрограммировать людей по своему усмотрению, а сами люди, в общем-то, случайны и легко заменимы.