Булат Окуджава: «Если бы я был шахматистом»
– Я в шахматах – дилетант, - начал беседу Булат Шалвович. - Просто в 1979 году в США купил шахматный компьютер «Борис». Стал его быстро побеждать, поскольку «Борис» рассчитан на слабых игроков. Потом им занялся мой сын, а недавно я подарил компьютер младшему брату.
– Булат Шалвович, Станислав Рассадин назвал мир ваших песен «цветным, занятным, полусказочным, игровым». Бумажный солдат, «красивый и отважный», король, собравшийся в поход на чужую страну… Кстати, когда вы писали эту песню, у вас не возникало какой-то ассоциации с шахматами, с шахматным королем?
– Знаете, какая-то объективная связь, наверное, существует, хотя…
– …Король, солдаты. Как в шахматах?
– Как в жизни. Пять грустных, пять веселых солдат, и грустные непременно погибают… В шахматной войне иначе. Игра зависит от наших способностей, а наша жизнь…
Правда, я думаю, что для шахматиста игра и жизнь – понятия равноценные. Если бы я был шахматистом, то трагедийность шахматных ситуаций, наверное, воспринимал бы как жизненную, ведь в игре проявляется характер человека, его темперамент. Когда мне было 8 лет и я только-только научился играть в шахматы (моим первым учителем был был отец, страстный любитель), то мне даже снились «шахматные» сны – мои первые партии.
Но с годами сильное увлечение прошло. Свою единственную в жизни турнирную партию я сыграл много лет назад в Калуге, где после окончания университета работал школьным учителем. Наша школа играла с другой школой матч на пяти досках, и поскольку я был столичный житель, то меня посадили играть на первой доске. Соперником оказался кандидат в мастера, пожилой человек, с опаской на меня смотревший. Сели играть. Я решительно пошел 1.е2–е4 (другого ничего не знал) и вижу, мой партнер сразу как-то напрягся, задумался, погрустнел, потом понимающе улыбнулся и спросил: «Сицилианскую играете?». Я обалдело кивнул, он сделал ответный ход. Видимо, уже по следующему моему ходу кандидат в мастера понял, с кем имеет дело, и моя пятиминутная слава на этом закончилась.
– Но если бы вы все-таки стали шахматистом?
– Если бы я стал играть серьезно, то, наверное, во время партии задумывался бы о собственной жизни. С серьезными вещами это происходит всегда. Например, вы читаете прекрасную книгу, следите за сюжетом, ужасно волнуетесь, вам хочется хэппи-энда… Но есть еще более прекрасные книги, читая которые вы не столько следите за похождениями героев, сколько размышляете о своей жизни, судьбе…
Это высшая степень творчества.
Но когда игра перестает быть игрой…
Серьезный человек, играя в шахматы, участвует в этой драме, начинает думать о себе самом – все должно быть как в жизни. Я убежден, что шахматы – не сухая математика и, конечно же, не спорт. Вспомните «Шахнаме» Фирдоуси, написанное еще в IX веке, и «Гакраб» Эйхенбаума, и «Шахматную новеллу» Цвейга, и «Защиту Лужина» Набокова. Игра стала канвой для серьезных размышлений о судьбах людей, при помощи шахмат оказалось возможным рассказать о состоянии души человека. Возможно, когда-нибудть и я к ним прибегну.
Интервью взял И. Мильштейн. Шахматы в СССР, №4, 1983