Взгляд на вещи

Я сейчас живу в дореволюционном доме на Пятницкой, где сохранились метлахская плитка и лепнина в части квартир. Вчера мне случайно попался текст об истории дома. Оказалось, что в начале века этажом выше жила фотограф Устинья Риттер. У нее была квартира, соединенная с фотоателье, где Риттер снимала портреты для заказчиков. Моя подруга Вета, которая живет в этом доме, тоже делает здесь съемки: убирает мебель и ставит венский стул на фоне белой стены. Я стала искать фотографии Риттер и увидела, что она снимала так же: есть портрет Шаляпина, сидящего на похожем стуле в квартире над нами. Меня всегда завораживают такие пересечения, когда история повторяет себя. В галерее — съемка Веты с прекрасной Ритой.

Хочу оставить здесь мысль про красоту пути — на первый взгляд, нелинейного, но ведущего в нужную точку. В июне у меня было много рабочих встреч — с архитектурным бюро, галереей дизайна, девелопером; казалось бы, направления очень разные, но для меня они про одно. Я сейчас погружаюсь в новый проект и много читаю про отельеров и их истории. Любимый герой — Алан Фаена, владелец одноименного отеля в Майами, который он открыл на базе исторического отеля 40-х годов. В интервью он рассказывает, что все время переизобретает себя, и для него в этом творческом поиске и есть жизнь. Мне вдруг стало понятно, что я делаю то же самое. Что у меня не будет традиционной карьеры, когда ты выбираешь одно дело и совершенствуешься в нем много лет. Что я точно так же «отправляю» себя на новые территории — и удивительным образом не начинаю каждый раз сначала, а соединяю все вместе. Что ощущение поиска или исследования — не переходный период, а то, как мне интересно жить. Мне всегда нравилось конструировать миры, и этим так привлекает фотография, — ты создаешь мир внутри изображения. Открытием стало, что мне этого недостаточно, и сейчас хочется переносить все в реальное пространство. Оглядываясь назад, я вижу, что к этому все и шло: после работы над реконструкцией кинотеатра я пришла в архитектурное бюро, а теперь присоединилась к команде, которая создает концепции разных пространств в городе. Пространство объединило все области интереса: архитектуру, дизайн и фотографию; пространству нужно все, от идеи до предметов и правильных съемок. Ощущение сложившегося пазла и нового масштаба захватывает. Главный вывод — этот путь вряд ли можно было просчитать или спланировать. Он сложился благодаря цепочке выборов, и в этой неслучайной последовательности я вижу красоту.

Друзья, важный и волнительный для меня пост! Многие мои мечты в настоящий момент связаны с текстами — взять интервью у определенных людей, услышать и перенести на бумагу их истории, создавать литературные произведения. Я с трепетом отношусь к процессу письма, посвящаю ему много времени и энергии и хочу развиваться в этом направлении. Чтобы регулярно оттачивать писательские навыки, я решила свести бóльшую часть профессиональной деятельности к работе с текстами. В связи с этим я открыта новым проектам: если вы представляете бренд, медиа или у вас есть личный сайт, я буду рада написать для вас материалы на русском или английском языке, а также разработать новые форматы взаимодействия с аудиторией. Свой опыт и перечень услуг собрала по ссылке. Очень жажду сотворчества, поэтому пишите мне @emikles! P.S. Если вы знаете о классных вакансиях или ваши знакомые в поисках пишущего специалиста — поделитесь, пожалуйста, рекомендациями, я буду очень благодарна ♥️ #writing

Моя подруга Эмилия, очень чуткий и талантливый автор с внушительным опытом в маркетинге (в портфолио — Miu Miu и Walk of Shame), сейчас открыта новым проектам. Если вам нужен текст о бренде или проекте, помощь в создании портфолио или что-то особенное, где в основе лежит текст, не упустите возможность.

Красивое соседство — бренд Officine Generale снял новый лукбук в галерее Chenel в шестом округе Парижа. Галерея специализируется на античной скульптуре и редких объектах музейного уровня. Про сам бренд я когда-то писала здесь — команда стабильно выпускает очень изящные истории, часто заимствуя язык кино. Сами вещи и то, как они показаны, существуют где-то вне времени, как и предметы в коллекции.

В выходные заходила в ММОМА в Ермолаевском — там сейчас идет выставка «Хорошее воспитание», два этажа fashion-фотографии с аккуратной развеской. Большая ценность экспозиции — в кураторских текстах, из которых можно узнать, как устроен творческий процесс разных авторов. Например, Дмитрий Булин придумал целую серию, когда попросил Андрея Бартенева прислать свое фото для текста — ему показалось, что Андрей отправил не свой портрет, и так появился проект, в котором собирательные черты героя воссозданы с такой точностью, что начинаешь сомневаться, кого видишь. Любимый автор из представленных — Николай Ефимцев. Я помню, как три года назад смотрела его дебютную выставку в RuArts и тихо восхищалась. Ефимцев снимает мужской портрет и моду и делает это с такой элегантностью, с какой уже давно не работают. В референсах — фотографы-классики прошлого века, художники и скульпторы. В резюме — то ли работа, то ли учеба у Питера Линдберга, отсюда знакомая «монументальность» портретов. Собрала в галерее несколько его фотографий, в том числе за раками выставки. Щемящий сердце первый кадр называется «Нормандия, тоска по дому».

На почту пришел новый лукбук проекта Etereo Vintage — письма от них всегда начинаются с фразы for your viewing pleasure. Я люблю их съемки за эффектную стилизацию и особенные вещи. Рассматривая кадры, я задумалась, как работает ностальгия в фотографии. Обычно этот прием связывают с архивной эстетикой и намеренным «состариванием» кадра. Мне же кажется, что в основе всегда лежит чувство — мы обращаемся к предыдущим десятилетиям, чтобы найти в них что-то, чего нам не хватает. Команда проекта скучает не по середине века, а по времени, когда такие вещи были уместны и понятны, по тому образу женщины и ее элегантности. Если переложить принцип на другие эпохи, получится, что ностальгия заимствует не столько стиль, сколько характер своего времени. Например, нулевые для многих про юность и связанные с ней свободу и беззаботность. Девяностые восхищают нас естественностью и даже небрежностью, когда можно было стараться чуть меньше. Я часто нахожу вдохновение в эпохе 20-30-х — для меня в предметах того времени есть какой-то неуловимый шик, которого почти нет в современном контексте.

На почту пришел новый лукбук проекта Etereo Vintage — письма от них всегда начинаются с фразы for your viewing pleasure. Я люблю их съемки за эффектную стилизацию и особенные вещи. Рассматривая кадры, я задумалась, как работает ностальгия в фотографии. Обычно этот прием связывают с архивной эстетикой и намеренным «состариванием» кадра. Мне же кажется, что в основе всегда лежит чувство — мы обращаемся к предыдущим десятилетиям, чтобы найти в них что-то, чего нам не хватает. Команда проекта скучает не по середине века, а по времени, когда такие вещи были уместны и понятны, по тому образу женщины и ее элегантности. Если переложить принцип на другие эпохи, получится, что ностальгия заимствует не столько стиль, сколько характер своего времени. Например, нулевые для многих про юность и связанные с ней свободу и беззаботность. Девяностые восхищают нас естественностью и даже небрежностью, когда можно было стараться чуть меньше. Я часто нахожу вдохновение в эпохе 20-30-х — для меня в предметах того времени есть какой-то неуловимый шик, которого почти нет в современном контексте.

Занятие выходного дня — листаю каталог прошедшего аукциона Sotheby’s с дизайном ХХ века. Помимо того, что это просто очень красиво, можно открыть новых для себя авторов. Находка мая — Rose Adler, которая создавала книжные обложки в эпоху ар-деко и, помимо них, выпустила несколько предметов, ловко сочетающих черты японского стиля и присущую 20-м декоративность. Особенно впечатлили ее correspondence boxes, небольшие шкатулки, в которых хранили письма. Рассматриваю предметы с тем же любопытством, что и фотографии, — есть ощущение, что и те, и другие сделаны по одному принципу, просто в разных «объемах».

На консультациях я часто работаю с запросом найти узнаваемый стиль. Но бывает так, что сначала нужно сформировать видение, а стиль будет его следствием. Процесс развития себя как автора можно разделить на несколько этапов: 01. понять свои ключевые темы и области интереса (например, время и память); 02. выбрать свой медиум и форматы (фотография — портретные съемки — пленка); 03. подобрать художественные приемы, которые будут отражать личное. Получается, что стиль — это набор визуальных решений, которые, повторяясь, образуют единую эстетику, мир автора. А видение — это система взглядов и ценностей, которая реализуется в деятельности человека. В долгосрочной перспективе видение сильнее стиля, потому что внешнее может меняться, но нам всегда будет интересен человек за ним. На сессиях я использую разные инструменты, чтобы помочь в этом поиске, — от письменных практик до несложных заданий, например, повседневной съемки. Сейчас открыта запись на июнь: ко мне можно прийти с любыми творческими запросами, которые необязательно подразумевают визуальное воплощение.