ΑΤΤΙΚΙΣΤΑ

Голос, которым звучат византийские фразы из игры Age of Empires 4. Её зовут Μαριλένα Λιακοπούλου.

Эллинизм это говорить как греки, то есть без солецизмов и варваризмов.

«Шутка ли ходить каждый день такую даль — к Греческой церкви… Тут и у взрослого ноги заболят…» В продолжение темы «Чехов и греческий язык» — отрывок из «В греческой школе» Ал.П. Чехова. «Об этих местах в греческих конторах мечтали как о манне небесной подраставшие юноши; о том же мечтали и отцы, поднимавшие на ноги своих чад. Но для того чтобы явиться достойным кандидатом на эту манну, нужно было знать иностранные языки и главным образом греческий — не древний, изучаемый в гимназиях, а новейший, на котором говорят, читают, пишут и издают газеты нынешние измельчавшие потомки великих Софоклов, Демосфенов, Сократов и Платонов. Павел Егорович — отец Антона Павловича — тоже мечтал о подобной карьере для своих сыновей. В то время оклад жалованья в тысячу или в полторы тысячи рублей в год считался не только достаточным, но и богатым. А греческие конторы выплачивали такие оклады без труда, лишь бы служащий был человеком подходящим, расторопным, сметливым и знал свое дело. — Ну, что вот я, — говаривал нередко Павел Егорович Евгении, Яковлевне, — с утра до ночи сижу в своей лавке, торгую, а каждый год при подсчете оказываются одни убытки… То ли дело служить у Вальяно или у Скараманги… Сидит человек в тепле, спокойно за конторкой, пишет и щелкает на счетах, и без хлопот получает чистоганом тысячу рублей в год. Надо будет отдать детей в греческую школу… — Не лучше ли в гимназию? — возражала Евгения Яковлевна. — Бог с нею, с гимназией!.. Что она дает? Вон у Ефремова сын вышел из пятого класса и латынь учил, — а что в нем толку? Сидит у отца на шее, ходит без дела по городу да пожарного козла дразнит… К слову сказать, Антон Павлович в своей пьесе "Свадьба" вывел под именем грека Дымбы один из этих типов, искренне убежденных в том, что "в Греции все есть". Эти-то лавочные завсегдатаи и убедили Павла Егоровича в том, что выше и благороднее греческого языка нет ничего и что в Афинах есть такое высшее учебное заведение — "то панэпистимион", т. е. университет, из которого выходят только одни гении и мудрецы. Павел Егорович, сам обучавшийся на медные деньги, не имел основания не доверять этим россказням, которые к тому же почти всякий раз заканчивались убедительною ссылкою на то, что вот-де сын русского человека — Николаев — изучил греческий язык и теперь получает в конторе Вальяно 1800 рублей в год. С другой стороны, два или три педагога, преподававшие в гимназии и забиравшие в лавке Павла Егоровича товар на книжку от "двадцатого до двадцатого", всячески предостерегали от греческой школы и стояли горою за гимназию. — Ну на что вам, Павел Егорович, этот греческий язык, будь он неладен? — говорили они. — Отдавайте детей в гимназию. Во-первых, из гимназии выходит образованный человек с правом на четырнадцатый класс; во-вторых, навсегда избавляется от солдатчины и, в-третьих, может поступить в университет. А из университета дороги всюду открыты: хочет — в чиновники идет, хочет — в доктора, хочет — в учителя… А то можно и в инженеры… Словом, куда угодно… Павел Егорович колебался. Евгения Яковлевна, смотревшая в будущее шире, стояла за гимназию. Но тут судьба подсунула учителя греческой школы, кефалонца Вучину. Тот в интересах своего учебного заведения и кармана наговорил таких "турусов на колесах" о преимуществах и выгодах греческого языка и так расписал значение синтаксиса, что симпатии Павла Егоровича почти бесповоротно перешли на сторону школы. Выпив два или три стакана сантуринского вина, Вучина увлекся, повел рассказ об Илиаде и Одиссее, рассказал с пеною у рта и с ворочаньем белков о подвигах греческих героев Марка Боцариса и Миаулиса и заявил, что сведения об этом можно почерпнуть только в одной греческой школе и больше нигде. — Никого я теперь не послушаю, кроме Николая Спиридоновича, — решил Павел Егорович по уходе кефалонца. — Никуда, кроме греческой школы, не отдам детей учиться. Эта школа много выше гимназии… Таким образом, участь Антона Павловича была решена. По ремеслу Спиро был маклер по хлебной части и справлял кое-какие поручения греческих купцов в таможне по очистке товаров пошлиною.

Являлся он в школу довольно редко и занимался с учениками то арифметикой, то греческим чтением, то чистописанием. Урок арифметики заключался в том, что он всей школе сразу задавал задачи на правило сложения и далее этого правила не шел. Человек он был добродушный, но небогатый образованием и весьма скверно говорил по-русски. Ему-то Николай Спиридонович и поручил заняться с двумя новичками. Благодаря лишь ему они кое-как сладили с азбукою, но поладить с своеобразным произношением буквы "фита" не могли никак. Их русские рты не поддавались греческой ломке и не повиновались. Спиро доходил в своем усердии чуть не до белого каления, оттягивал своим большим пальцем нижнюю губу Антона Павловича книзу и приказывал: — Полози языка на зуба и скази: фита!.. Как ни силился злополучный новичок совладеть с греческим произношением — ничего у него не выходило. Незадолго до смерти Антона Павловича я был в Ялте и сидел в его кабинете. Толковали о многом и, между прочим, вспоминали старину. Антон Павлович тогда собирался за границу, в Баденвейлер. Он был весел и хорошо настроен. Предстоящая поездка ему улыбалась. Во время разговора принесли почту — объемистый пук газет, книг и писем. Отложив газеты в сторону, Антон Павлович стал пересматривать присланные ему книги и, раскрыв одну из них, засмеялся своим тихим, добродушным смехом. — Вот меня и на греческий язык перевели; издатель книжку прислал, — сказал он. — По-видимому, и биографию приложили. Посмотри-ка, что такое обо мне пишут… Ты ведь еще помнишь греческий язык. Первые же переведенные строки биографии заставили его еще раз засмеяться. Там значилось, что Антон Павлович происходил из духовной семьи и что отец его был певчий. — Ты, однако же, несмотря на свои старые годы, все еще помнишь греческий язык, — сказал он. — А вот я так совсем не знаю его, хотя тоже когда-то учился в греческой школе. Не люблю я вспоминать о ней. Много испортила она моих детских радостей… Интересно было бы знать, живы ли еще Вучина и Спиро?.. Разговор перешел на воспоминания. И это был один из последних наших разговоров в Ялте.»

Ребята с Васильевского острова тут шепнули, что видели желающих найти дом, где жил Егунов. Думаю, через пару лет можно будет объявить сбор на бюст или памятную табличку.

Простое афинское утро На грани с эпохой койне Идёшь ты привычно с λεώς там где νεώς стоит на холме. Глаза лишь прикрыл на мгновенье νεώς обратился в ναός, λαός вкруг тебя на агоре и ждёт македонцев χοῖρος.

«Я сейчас читаю Златоуста по-гречески и Григория Нисского по-русски, а также подготовляю материалы для первой главы моей апологии, против Гете… Вы знаете, что апология эллинизма обыкновенно смешивается с апологией язычества и потому понятно недоверие лиц церковных к эллинизму и к последователям Зелинского. Что до Соболевского, то, кажется, я все более и более себя компрометирую в его глазах, обнаруживая интересы кроме грамматических.*» Из писем Сергея Соловьева Павлу Флоренскому. * «А Сергей Михайлович Соловьев мне так и не смог сдать экзамен по греческому языку"- Гаспаров М. Л. цитирует Соболевского в своих «Записках и выписках».

Ἀρχαῖα Ἑλληνικὰ γιὰ παιδιὰ — древнегреческий для детей, которых просят совместить животное с его античным наименованием. Свинья хитро улыбается, ибо она древняя, но не совсем аттическая.

У меня в телевизоре какой-то лютый культурно-экспроприаторский треш. Тёмные силы атаковали то ли книгу, то ли город. И похоже, у Цицерона под Троей друг погиб, но это не точно, я не смотрел.

Более предсказуемые в словообразовании и выразительные формы пришли в эллинистическую эпоху на смену аттическим.Так κνήθω «чесать, щекотать» заместил κνῶ (Moiris, 201, 28: κνῆν ᾿Αττικοί, κνήθειν "Ελληνες.), τὸ πλοῖον «корабль» заменил ἡ ναῦς, ὁ χοῖρος «свинья» вытеснил ὁ ὖς, τὸ πρόβατον «овца» потеснил ὁ οἷς, τὸ προσφάγιον «закуска» чередовался с τὸ ὄψον, τὸ ὀψάριον «рыба» (в нынешнем греческом это τὸ ψάρι) употреблялся вместе с ἰχθύς. Часто новые и старые слова мирно сосуществуют и рыбный магазин на фото называется ἰχθυοπωλεῖον («рыбный магазин») Ψαράς «рыбак».