ПостГлоссатор

Наконец, сама идея отказа от взыскания гонорара успеха в корне порочна по существу. Ведь гонорар успеха – это обычное условие о распределении риска между сторонами. Более того, оно бывает весьма полезно, когда у доверителя нет денег для защиты своего права, в то время как у поверенного есть стимул браться за дело, зная, что от его усилий будет зависеть в том числе финансовый исход самого поверенного. Неужели так пугает, что исполнитель, приложив усилия, может оказаться без оплаты? Ведь я напомню, что: - в абонентской плате услуг может вообще не быть, но оплата будет следовать; - в купле – продаже с переходом риска до передачи предмета при его случайной гибели покупатель будет платить за воздух; И так далее. Я уже не говорю про то, что в каждую сделку зашит риск банкротства, когда не ровен час, что обменивать придётся не "благо на благо", а благо на место в реестре кредиторов контрагента. Известное торжество возмездности обмена. Гражданское право очень часто допускает весьма неравноценный обмен. Внутри экосистемы своего договора следует сторонам должно быть дозволено выстраивать практически любую архитектуру обмена, если это отвечает их коммерческим интересам. Кажется, наш правопорядок не понимает ценность того, что некоторые отношения могут скатываться в безвозмездность в рамках вполне нормального развития событий. И кажется, пора возобновлять работу над кандидатской.

🎓 Гонорар, не идущий к успеху Если честно, я не до конца понял посыл ВС РФ в рамках недавнего определения относительно т.н. «гонорара успеха» (Определение СКГД ВС РФ от 21.05.2024 № 4-КГ24-9-К1) Давайте разберёмся по порядку . Для начала вполне стандартное цитирование Постановления КС РФ от 23 января 2007 г. № 1-П:

Включение же в текст договора о возмездном оказании правовых услуг условия о выплате вознаграждения в зависимости от самого факта принятия положительного для истца решения суда расходится с основными началами гражданского законодательства, допускающими свободу сторон в определении любых условий договора, если они не противоречат законодательству (пункт 2 статьи 1 ГК РФ), поскольку в данном случае это означает введение иного, не предусмотренного законом, предмета договора. Кроме того, в этом случае не учитывается, что, по смыслу пункта 1 статьи 423 Гражданского кодекса Российской Федерации, плата по договору за оказание правовых услуг, как и по всякому возмездному договору, производится за исполнение своих обязанностей.

Отдельно выделю следующий фрагмент:

поскольку в данном случае это означает введение иного, не предусмотренного законом, предмета договора.

Я не представляю, как такое основания для отказа в признании могло найтись в стране, где есть мыло, электричество и свобода договора. С каких пор не предусмотренный законом предмет договора – это препятствие для гражданского права? Тем более что и по сути в рамках гонорара успеха меняется не предмет договора, а распределение рисков. Или когда гибнет предмет продажи, по которому уже перешёл риск, по мнению гражданской коллеги ВС, в договоре тоже возникает другой предмет? Надеюсь, хотя бы не дарение. Далее, СКГД ссылается на КС в вопросе о том, что судебное решение не может быть предметом договора. Но есть нюанс!

Федеральным законом № 400-ФЗ статья 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» дополнена пунктом 41 , согласно которому в соответствии с правилами, установленными советом Федеральной палаты адвокатов, в соглашение об оказании юридической помощи может включаться условие, согласно которому размер выплаты доверителем вознаграждения ставится в зависимость от результата оказания адвокатом юридической помощи, за исключением юридической помощи по уголовному делу и по делу об административном правонарушении.

Иными словами, сначала идёт отсылка к высоким идеалам и апелляция к совести тех, кто ставит под сомнение ценность судебного решения, делая его предметом договора. А через пару абзацев отмечается, что для таких дел нужно быть адвокатом. И читатель остаётся в недоумении: так дело в ценности решения суда или в том, что в России есть «Юпитеры», которым дозволено использовать гонорар успеха?

🎥Глоссарий #2. Обсуждение Пленума ВС РФ № 23 (2023) "О залоге вещей". Гость - Р.С. Бевзенко Чуть больше недели назад был год с момента принятия Пленума ВС РФ № 23 (2023) о залоге вещей. Я практически уверен, что в жаркий день, пока томится пауза от игр Евро-2024, вы будете рады послушать, как я с Романом Сергеевичем Бевзенко обсуждаю не самые очевидные моменты разъяснения Верховного суда. Сам я наконец получил ответы на вопросы о том, зачем необходимо обеспечивать просроченный долг и может ли собственник нести ответственность за утрату собственной вещи. Это и многое другое уже на YouTube. Те, кто пропустил предыдущий выпуск по общим вопросам залогового права, могут также наверстать по ссылке. Приятного просмотра

🎓Дарение (часть I) Накануне я попросил Вас проголосовать в опросе, инициированном Ростиславом Бевзенко и касающемся исполнения договора дарения. За это время Ростислав опубликовал свою заметку. К дискуссии также присоединился мой однокурсник по РШЧП – Дмитрий Кусов. Разумеется, я рекомендую ознакомиться с их взглядами по данному вопросу. Ниже несколько моих мыслей. Итак, в рамках учения о дарении есть два сложнейших вопроса: (i) Можно ли требовать исполнение дара; (ii) Какой интерес следует взыскивать в связи с неисполнением дарственного обещания – позитивный или негативный. Вопросы, на самом деле, освещают различные плоскости проблематики, но вместе с тем весьма тесно взаимосвязаны. Большая часть ответов, на мой взгляд, лежит в плоскости – а что такое дарение? К сожалению, весьма многие смешивают дарение с иными безвозмездными предоставлениями, кои много. Бесплатные услуги, пользование бесплатным контентом, дегустации в магазинах, маркетинговые периоды пользования благом (н-р, просмотр сериала) и проч. Я отстаиваю точку зрения, согласно, которой дарение – это только такое безвозмездное предоставление, в рамках которого имущество передаётся/прощается долг исключительно с целью облагодетельствовать, без ожидания встречной выгоды. Подробнее об этом можно почитать тут. Здесь же я зафиксирую этот конститут дарения, т.к. он понадобится нам позже. Не секрет, что дарение издревле было не договором, а основанием для удержания имущества. То есть потребовать исполнить нельзя, но раз исполнил, то можно выставить эксцепцию. Позже это стало реальным договором, то есть таким, по которому совершение происходит в момент исполнения. Наконец, дарение стало консенсуальным и таковым является в большинстве правопорядков, включая российский (ст. 572 п.1 ГК). Из этого весьма сжатого экскурса я заключаю, что право в ходе развития посчитало возможным (а) вывести дарение из сугубо бытовых отношений и сделать его договором. Чего не произошло, например, с пари; (б) придать ему консенсуальный характер, то есть момент обязывания. Иными словами, совершенно сознательно был сделан в шаг в сторону того, что дарение это обычный договор, по которому можно требовать исполнение. Сказав это, мы сделали только первый шаг. Ведь по некоторым полноценным договорам, несмотря на их формальность и консенсуальность, нельзя требовать исполнение в натуре. Например, в рамках некоторых типов услуг, коль скоро они тесно связаны с личностью исполнителя. И здесь мы подходим к ключевому аспекту. Есть ли какое-то правовое, ценностное, этическое или иное соображение, почему нельзя требовать передачи дара? На мой взгляд, таким элементом служит то самое намерение облагодетельствовать (munificentia). Но это так не просто в силу этических соображений, но в большей степени из-за бессмысленности вторжения юрисдикционной силы в то, что задумывалось как личностное интимное отношение. Вспомните, почему обычно совершаются классические дарения? Создать узы дружбы, выразить благодарность, уважение, построить отношения. Дарение – это не абстрактная сделка, где важен факт состоявшегося обмена. В нём, как ни в каком другом договор, важен сопровождающий аффективный элемент. И в этом смысле конечную цель дарения не сможет восполнить юрисдикционное принуждение к его совершению. Поэтому я считаю, что требовать исполнения дара нельзя. Вместе с тем я мыслю это положение как общее правило, презумпцию. Одаряемый вправе опровергнуть её, доказав наличие того, что я бы по аналогии с английским правом назвал detrimental reliance, то есть разумное ожидание. В данном случае, разумное ожидание совершения дара. Такое может иметь место, например, в ситуации, когда неким лицам обещают подарить жильё, в расчёте на которое они совершают ряд инвестиций, существенно меняют образ жизни и проч. В такой ситуации отказать в передаче дара только по ценностно-рациональным соображениям было бы неразумно. Продолжение следует

Друзья , проголосуйте, пожалуйста, по поставленному Ростиславом вопросу. Я дам опросу чуть настояться и через некоторое время опубликую заметку по этому поводу. Один из сложнейших вопросов моей запланированной кандидатской. Ну и вторая полезная вещь, которую можно сделать - подпишитесь на канал юного цивилистического дарования. У Ростислава очень пытливый ум, прекрасные знания теории и интересные темы для обсуждения. Рекомендую

Да что ж такое :)

если для удовлетворения иска по второму делу необходимо решение по первому делу, то рассмотрение первого дела не приостанавливает течение срока давности по второму, поскольку истец имеет возможность подать второй иск и заявить ходатайство о его приостановлении до рассмотрения первого. Вопрос, рассматриваемый в рамках настоящего дела, сам по себе не является единственным, подобная ситуация возникает в таких случаях как: - оспаривание оспоримой сделки и реституция по ней; - оспаривание оспоримой сделки и виндикация ее предмета у последующего приобретателя; - оспаривание корпоративного решения об одобрении сделки и оспаривание самой этой сделки; - оспаривание зачета в деле о банкротстве и взыскание восстановленной задолженности; - оспаривание платежа по основному долгу в деле о банкротстве и взыскание восстановленного долга с поручителя; - применение к реституции правил о возмещении неполученного дохода; - признание действий арбитражного управляющего незаконными и взыскание с него убытков и т.д.

Определение СКЭС ВС РФ от 02.05.2024 № 306-ЭС19-10346 (10) Нет чтобы напоминать, что для виндикации у последующего приобретателя, нет необходимости оспаривать сделку со своим контрагентом - СКЭС ещё и рассматривает веер из двух таких исков как классический случай преюдициального процесса (решение по которому необходимо для разрешения смежного второго разбирательства). Ну пускай будет пятничным..

🎓Криптовалюта - имущество? Ст. 128 ГК РФ - не лучшая идея кроме прочего потому, что перечисление объектов гражданских прав в законе порождает множество часто излишних схоластических вопросов, что является, а что не является имуществом для целей гражданского оборота. Является ли имуществом криптовалюта. Несмотря на то, что крипта уже прочно вошла в нашу повседневность, на уровне законодательства в этой части наблюдается ганди-кап с отставанием. Если я ничего не путаю, цифровые активы признаны имуществом только в рамках в конкретных поименованных отношений. Например, согласно ст. 19 ФЗ «О цифровых финансовых активах» цифровая валюта признана имуществом для целей банкротства. Что интересно, согласно ст.21 этого же закона цифровая валюта признана имуществом для целей исполнительного производства. С учётом того, что статус крипты как имущества и как валюты долга пока не ясен, получается парадоксальная вещь – номинировать долг в крипте вроде как нельзя, а требовать принудительного исполнения такого долга можно. «Антинатуральные» обязательства, получается. И пока мы жадно до дыр затирали полтора решения районных и апелляционных судов пятилетней давности, Гражданская коллегия ВС РФ в определении от 16.04.2024 № 69-КГ24-3-К7 как-то буднично, мимоходом признала крипту имуществом для целей возврата займа:

Из искового заявления Болдырева А.А., его претензии к ответчику и объяснений сторон следует, что между ними имелось соглашение относительно спорной криптовалюты, однако суд апелляционной инстанции наличие договорных отношений между сторонами и их содержание проверять не стал, применив нормы о неосновательном обогащении.

Нужно понимать, что взыскивалась, видимо, всё же не сама крипта, а денежные средства, которые должны были возвращаться по займу, выданному в крипте. И тем не менее факт признания крипты имуществом - как минимум для установления займа - налицо. При этом позволю себе удовольствие предположить, что коллегия мыслила глобально и рассудила, что взыскание долга по переданной крипте USDT (Tether) не снесёт разом монополию государства на денежные средства. Ведь насколько я знаю, Tether это стейблкоин, то есть крипта, обеспеченная реальным имуществом – в отличие от чистой децентрализованной системы виртуальных валют, которой так опасаются. Прекрасная возможность на менее «либертарианском» инструменте понять, готов ли наш правопорядок относиться к крипте как к имуществу и средству платежа. Ну как, готовы?

"Это было в России..." (с)

Отраднова О.А. Пять направлений модернизации украинского деликтного права // Закон. 2020. N 3. С. 174 - 182.

Иронично, эта публикация сообщает мне независимость России больше, чем что-либо ещё. С праздником

А теперь поговорим о реальных героях русской литературы, причастных к кодификации гражданского права. Например о Пушкине. Римское право применялось в Российской империи вплоть до 1917 года, на территории Бессарабии, которая перешла под власть Русского царя в 1812 году. Александр I cохранил в новой области прежние права и законы, однако решил реформировать устройство судов, что в любом случае требовало анализа и обобщения разрозненных местных источников права. Одним из таких источников было написанное в XIV веке "Шестикнижие" Константина Арменопула, судьи из Фессалоник. В Византии этот труд стал невероятно популярным, всего известно о 71 экземплярах "Шестикнижия", при этом часть из них была переведена на русский еще в 18 веке. (по ссылке можно полистать копию из библиотеки Троице-Сергиевой Лавры). Для жителей бывших Византийских территорий "Шестикнижие" играло такую же роль, как Дигесты для Западной Европы. Для жителей Бессарабии "Гарменопул" был синонимом права. С 1817 года в Кишиневе работала комиссия по составлению свода законов для новой области империи. А в 1820 года Пушкина, вместо ссылки, переводят в Екатеринослав (Днепропетровск), где он служит переводчиком коллегии иностранных дел и по состоянию на 1821 год... "ведет себя хорошо... и занят переводом с французского молдавских законов", если верить его начальнику, генерал-лейтенанту И. Н. Инзову. Результаты перевода молдавских законов можно полистать здесь. А статья, в которой более подробно описывается переводческая (почти кодификационная) деяетльсность Бессмертного Поэта здесь.