Вся жизнь в историях

После рождения первого ребенка славяне замужнюю женщину называли либо «молодухой», либо «бабой» — в зависимости от пола малыша. Если родился мальчик, его мать автоматически становилась «молодухой», т.е. молодой матерью. Женщина, родившая девочку, нарекалась «бабой». Это слово имело у славян совершенно иное, нежели сейчас, значение. Частица «ба» имела значение — «быть», «существовать», «быть здесь и сейчас», буквально «жить». Еще одно значение слова «ба» – более древнее — «врата жизни». Тысячелетия назад божественный город Вавилон (Бабелон) назывался Бабель, что значило «Врата Бога»... Если женщина стала вратами для других врат (девочки, которая вырастет и тоже произведет на свет новую жизнь), то она дважды «ба-ба». В этом слове заключено некое таинство. Баба — это женщина, дарующая жизнь еще одной женщине, которая в будущем тоже подарит жизнь еще одному человеку. Это короткое, но такое емкое слово символизирует некий непрерывный цикл рождений. Баба — уважаемая женщина, благодаря которой род и вся жизнь на земле не прерывается. Именно по этой причине пожилых родительниц называют «бабушками» — основательницами рода!

После рождения первого ребенка славяне замужнюю женщину называли либо «молодухой», либо «бабой» — в зависимости от пола малыша. Если родился мальчик, его мать автоматически становилась «молодухой», т.е. молодой матерью. Женщина, родившая девочку, нарекалась «бабой». Это слово имело у славян совершенно иное, нежели сейчас, значение. Частица «ба» имела значение — «быть», «существовать», «быть здесь и сейчас», буквально «жить». Еще одно значение слова «ба» – более древнее — «врата жизни». Тысячелетия назад божественный город Вавилон (Бабелон) назывался Бабель, что значило «Врата Бога»... Если женщина стала вратами для других врат (девочки, которая вырастет и тоже произведет на свет новую жизнь), то она дважды «ба-ба». В этом слове заключено некое таинство. Баба — это женщина, дарующая жизнь еще одной женщине, которая в будущем тоже подарит жизнь еще одному человеку. Это короткое, но такое емкое слово символизирует некий непрерывный цикл рождений. Баба — уважаемая женщина, благодаря которой род и вся жизнь на земле не прерывается. Именно по этой причине пожилых родительниц называют «бабушками» — основательницами рода!

Мы жили... Ну, не сказать, чтобы бедно. Хотя бедно, конечно Если папа приносил апельсин, его делили на четверых. На маму, папу, брата и меня. Или взять конфету, птичье молоко, например. Конфета всегда режется пополам. Шоколадная стеночка ломается, крошится, но я не люблю шоколад, и он весь достается брату. Мне – восхитительный, нежнейший кусочек суфле. А маме с папой ничего не достается, потому что они терпеть не могут птичье молоко, что вы, зачем им эти дурацкие конфеты. Я, кстати, долго в это верила. Пока не увидела, как мама съела коробку этого самого птичьего молока. Я надеюсь, мама меня сейчас не читает. Но после нее осталась только бирка «укладчица номер восемь», и то по маминому недосмотру. Еще я очень любила сладкие фрукты: дыню, черешню, персики... Их приносили домой по чуть-чуть, каждому доставалась долька или несколько штучек. Десять ягод черешни – это было счастье. Бабушка потом удовлетворенно спрашивала меня: «Ну что, наелась?» Я молча кивала. Как можно наесться десятью ягодами черешни? Как?! У меня с детства это знание: вкусным никогда не наедаешься. Его не бывает достаточно! Вареного лука может быть много. Птичьего молока – никогда. Это данность. Так вот. Однажды я с мужчиной отправилась на прогулку ранним летом. Был прекрасный сочный день, яркий, как арбуз на разрезе. Мы шли мимо маленького рыночка, где горластые носатые торговцы продавали черешню. Огромную! Черную! Мухи падали в обморок на подлете, потому что слепли от такой красоты. А я даже и не думала о черешне. Я отношусь к тем людям, которые не думают о том, чего не могут иметь. У них закрыта эта область мозга, где всякие там шубы, путешествия, украшения... И черешня, да. И тут мужчина, идущий рядом со мной, останавливается и говорит: – Подожди, пожалуйста, я сейчас. Возвращается спустя минуту. В руках у него гигантский раздутый пакет, вот-вот лопнет. С пятью килограммами черешни. Не штуками, понимаете? Килограммами. Конечно, сейчас пять килограммов черешни – это ни о чем. Но тогда это было, как... как не знаю что. Как если бы мне страну Черногорию подарили в коробочке, перевязанную ленточкой. Держи, купайся. Иногда меня заносит во всякие женские сообщества. И там я читаю возмущенное: «Он пригласил меня на ужин и почему-то считает, что за это я лягу с ним в постель! Какая дикость! И ведь есть женщины, которые разделяют это отношение!» Ха-ха! Подумаешь, постель! Вот я в одну секунду приняла решение выйти замуж за мужчину, накормившего меня до отвала черешней. Думаете, из-за ягод? Из-за ягод, конечно, тоже :). Но еще из-за того, что у меня произошел, выражаясь нынешним языком, разрыв шаблона. Я поняла, что хорошего и вкусного может быть много. Им можно наесться. В хорошем смысле, без подтекстов. Я понимаю, это звучит так, словно я была чернокожая девочка из гетто и в детстве играла отрезанными дедушкиными ногтями, потому что больше нечем. Но я была обычная девочка из интеллигентной семьи. Только очень прожорливая. Мне кажется, мой муж, косточка моего персика, до сих пор не знает, почему я вышла за него замуж. Думает, по любви. Трогательная, умилительная наивность! По любви, конечно. Но она родилась из двух килограммов черешни. Из двух, поскольку три я оставила маме с папой и брату. Не потому, что я такая хорошая и щедрая. А потому что двух мне хватило, чтобы наесться. 🖋Елена Михалкова

-Але, Лара? Ты сегодня будешь идти в мою сторону? - Ну!? - Ага. Значит ,када будешь идти мимо, то иди...мимо. ПонЯла.? - Здрасте? А чай, кофе, капучино? - Обойдесиии. У меня рандеву. - А? Так вас дома не будет. Так я сама зайду ,у меня есть ключи. - Я сказала...ран- де- ву! - Не поняла? - Когда встреча на воздухе или в рэсторане - это свидание, а када всё глубоко серьезно....на чьей - то территории, то это ран- де- ву. - Неожиданно. А шо так всё серьёзно? - А шо я зря купила шелковый пеньюар? - Так вы его купили...сто лет назад... - Вот именно! Ему сто лет, а он лежит- грустит...без применения. Надо сделать ему праздник. - Я надеюсь, шо Сигизмунд Лазаревич созрел....и праздник сделает вам. - А кто тебе сказал, шо это Сигизмунд? - Мама!? Я шо- то не знаю? - Лара! Я сама себя не знаю. - Мама! А ,если это ...альфонс!? Попользуется...и....бросит. - Та пусть сначала... немножко попользуется. - Может... всё - таки.... предъявить пеньюар....Сигизмунду? - Он в санатории. Пусть полечит свои органы, причем все. А я полечу тут, слегка стрепанные нервы. - Мама, я за вас переживаю, может всё - таки.....свидание. - Лара, не учи меня жить.....Приходи завтра. И не вздумай мне звонить. Да, и Левочка...не дай б-г.... позвонит. - Мама, но Левочка вам звонит каждый вечер!? - А вот ты сделай так, чтобы этот вечер у него был занят и очень....незабываем. - Кстати да...,у меня тоже есть пеньюар.. - Всё! До завтра. 🖋 Марина Гарник

🔤🔤🔤🔤 🔤 🔤🔤🔤🔤🔤 Открылся новый телеграмм канал.Проверенные интернет магазины,надежные поставщики,онлайн услуги,полезные приложения и сайты.И всё это в одном месте.Заходи подпишись💗 https://t.me/catalog_web

Однажды Геннадий Николаевич собрался к женщине. Ну, как водится, купил вина и тортик. Мерзкий такой тортик, надо сказать. Много крема и совсем никакой закуски. Геннадий Николаевич поморщился, когда покупал его, но всё же купил. «Лучше бы колбасы…» — подумал он и тоскливо поглядел на полки с водкой. Но, тем не менее, пересилил своё вполне адекватное желание и поступил неадекватно: купил вина и тортик. Женщину звали Алевтина Михайловна. Она была старой девой и, наверное, стервой. Но другой женщины у Геннадия Николаевича не было. Поэтому он взял свой дурацкий тортик — «Лучше бы колбасы…» — и вина — «Гадость какая!» — и пошёл на остановку троллейбуса. Троллейбуса долго не было, и Геннадий Николаевич начинал потихоньку злиться. Была осень, и шёл мелкий дождик. Зонтика не было, и Геннадий Николаевич замёрз и основательно промок. «Водки бы…» — подумал он, с ненавистью поглядев на тортик. «И колбасы…» — сразу отозвался желудок. «Чего меня несёт куда-то?» — Геннадий Николаевич задумался… Троллейбуса всё не было, а дождь становился всё сильнее. «Заболею…» — Геннадий Николаевич снова покосился на тортик. На остановке никого не было, и ему стало совсем тоскливо… - Давно стоите? — за спиной раздался молодой юношеский голос. Геннадий Николаевич обернулся и увидел парочку. Совсем молоденькие юноша и девушка. - Давно, — буркнул он в ответ и отвернулся. - И троллейбуса не было? — снова спросили за спиной. - А чего бы я тут стоял? — Геннадий Николаевич снова обернулся и сверкнул глазами. - Извините, — юноша слегка смутился. Дождь усиливался. За спиной слышалось перешёптывание. Геннадий Николаевич напряг уши и стал прислушиваться. - Я хочу торт, — сказала девушка. - Да ну его, там слишком много крема, фигуру испортишь… - Значит я, по-твоему, толстая?! — в девичьем голосе послышались нотки обиды. - Нет, конечно, нет! — юноша стал её успокаивать. - А почему мне нельзя торт? - Ну, где я тебе сейчас торт возьму? - В магазине, где же ещё? — девушка, похоже, обиделась. - Ну, зачем нам торт? — парнишка из последних сил пытался выкрутиться. — Разве нам и так не хорошо? - Тебе для меня торта жалко? — девушка почти плакала. Геннадий Николаевич с ненавистью поглядел на проклятый тортик. Ему было стыдно, что у него есть тортик, а у них нет. «Наверное, у парнишки просто нет денег,» — подумал он. Украдкой оглянувшись, он увидел, что девушка смотрит в другую сторону, а парень шарит в своих карманах, добывая смятые купюры. Перед глазами вдруг встала Алевтина Михайловна в стоптанных тапках на босу ногу, длинном цветастом халате, и два её кота, норовившие всё время наделать в ботинки Геннадию Николаевичу. Почему-то вспомнились её слова про то, что девственность — главное богатство каждой женщины… Он передёрнул плечами, то ли от холода, то ли от этого видения, и подошёл к парню. - На! — сказал он коротко, всучил ему в руки торт и, повернувшись, решительно пошёл прочь. Отойдя уже довольно далеко, он услышал, как девушка крикнула ему вслед: - Спасибо! «Заболею,» — снова подумал он, входя в тепло магазина. Покупателей не было, и миловидная продавщица улыбнулась ему навстречу. - Вы опять за тортом? - Что?! — Геннадий Николаевич уставился на неё, как на последнюю дуру. — Никакого торта! Бутылку водки и палку колбасы! Двое влюблённых были совершенно счастливы, целуясь в тёплой темноте подъезда и угощая друг друга тортом. Алевтина Михайловна гладила своих котов и думала, что все мужики сволочи. А девственность — главное богатство каждой женщины. Геннадий Николаевич выпил водки, закусил колбасой и заснул абсолютно удовлетворённый проведённым вечером. 🖋Павел Хмельницкий

Хозяин умер весной. Старый дом оказался никому не нужен и стоял всё лето, тоскливо глядя запылёнными окнами на окружающий мир. Никто не замечал, что иногда, по вечерам, в окне появляется лохматая голова и провожает проходящих мимо людей жёлтыми грустными глазами. Домовой всё лето жил в опустевшем доме, скучал, вспоминал своего старенького, молчаливого хозяина. Неслышно ходил по комнатам, поправлял плюшевое покрывало на диване да скатерть на столе, расплетал косички на её шёлковых кистях, которые сам же когда-то и заплёл. Протирал от пыли на зеркале маленькое оконце, смотрелся, причёсывал лохматую шевелюру. Пылинки попадали в нос, домовой чихал в свои маленькие тёплые ладошки и смеялся. Ночью выходил во двор посмотреть на луну и подышать воздухом, наполненным ароматом трав. Осторожно срывал одуванчик, а потом дул на него изо всех силёнок и, счастливо улыбаясь, смотрел, как ветер уносит вдаль лёгкие пушинки. Продолжение в комментариях 👇👇👇

Отделочники Гриша и Миша были цыганами. И пусть морды у них были рязанские, фамилии эстонские, а номера на машинах белорусские, эти два афериста были настоящими цыганами. ― Добрый день! Отделочники! ― стучали они в каждую дверь недавно сданной новостройки. Схема была допотопная и неизящная. Но практичная, как советская мясорубка. Мошенники представлялись работниками какого-то «ООО», показывали инструмент, ходили с линейкой и угольником по квартире и, трогая стены, томно вздыхали, называя строителей эмигрантами с плохим сексуальным прошлым. Языки у ребят были подвешены как надо, на каждый вопрос «клиента» у них имелось два встречных. Они умели надавить на нужные точки и напугать неподкованных граждан страшными терминами и последствиями. Работали четко и быстро, ни разу не надев на руки перчатки, пока однажды им не повстречалась Тамара. ― Добрый день! Отделочники! ― крикнул Гриша в приоткрытую дверь. ― О! Родные мои! А я только хотела идти в интернет, ловить вас там, а вы сами явились. Как говорится, на ловца и зверь бежит! Хы-хы-хы-хы, ― раздалось откуда-то из глубины квартиры. В этом смехе было что-то зловещее, не предвещающее ничего хорошего ― как, скажем, в просьбе «сохранять спокойствие». Но Гриша и Миша не умели читать знаки, они были рады тому, что наткнулись на женщину, да еще и в «трешке». ― Входите, не стесняйтесь! Мужчины зашли внутрь и прикрыли за собой дверь. Сработала какая-то система безопасности, и разом щёлкнуло несколько замков. На двери не было рычажков, только отверстия под ключ, открыть замки могла лишь хозяйка. На полу стояла обувь. Сорок четвертый размер женских ботинок может сказать о многом, например, о том, что в жизни она добивается всего точно не через постель. ― Не нравится мне все это, ― прошептал Миша (размер ступни тридцать девять). ― Что не нравится? ― появилась в дверях Тамара. Слух у нее был как у кита, да и сама Тамара была примерно в тех же пропорциях. На поясе у нее болталось два метательных молота. ― Подрозетники нам не нравятся, ― сумел справиться с дрожащим голосом Гриша. ― Понимаете, вам тут и тут розетки не нужны, гораздо лучше будет сделать новую электрическую разводку, а не ту, что предлагает застройщик. ― Отлично! Приступайте, я пока чайник поставлю! ― Се-се-сейчас? ― А чего тянуть? Разве вы здесь не за этим? ― Тамара вопросительно подняла бровь, и показалось, что вся комната завернулась в знак вопроса. ― Но у нас с собой нет даже инструмента, ― аргумент был железобетонный. ― Так у меня есть, ― Тамара тут же достала откуда-то из-за спины перфоратор. ― А стремянка? Без нее никак! ― выкрикнул из-за спины друга Миша. ― Вот тебе стремянка, ― достала другой рукой Тамара двухметровую лесенку. Парни хотели сказать что-то ещё, но когда Тамара достала штроборез, их аргументы рассыпались как порванный мешок шпаклевки. Спорить было бессмысленно, а бежать некуда. Ударили первые буры, в воздух поднялась ядовитая пыль. Аферисты впервые в жизни надели перчатки. ― Нам нужно валить! ― кричал Миша на ухо Грише, когда тот штробил стену: только так они могли общаться, чтобы Тамара их не слышала. ― Сначала нужно отбить наши мучения. Смени меня, я пока попробую развести её на материал. Они поменялись, и Гриша, причесав седые от штукатурки волосы, подошел к Тамаре. ― В ванной и на кухне предлагаю положить кафель! ― Прекрасно! ― У нас хорошая скидка, ку‌пите на тридцать процентов дешевле рынка! ― гордо заявил мужчина, доставая каталог. ― Не нужно, ― махнула рукой хозяйка. ― У меня дядя был хозяином плиточной фабрики, оставил мне в наследство сорок тонн ― всех размеров и цветов. В дальней комнате тонна уже лежит, нужно только перетаскать. Челюсть Гриши не успела упасть ― под неё подставили еще одну стремянку. — Вижу, ты без дела стоишь, пока твой друг стену режет. Давай пока потолок в зале замерим, хочу его зеркальным сделать. ― Зачем? ― поморщился Гриша, представляя всякое. ― Чтобы краситься, лежа на кровати, глупый.

Как появились мужчины Говорят, что женщины на Земле появились раньше мужчин. И жили они целых восемьдесят тысяч лет одни, одинешеньки. Говорить они тогда толком не умели, только мычали. Соберутся где-нибудь на широком камушке, «му» да «му», болтают. Да и то, что с них взять, у них и сейчас-то мозг легче мужского на 100 грамм, а тогда и вовсе маленький был, не больше яйца куриного. А с другой стороны, зачем мозг первобытной женщине? Корешков наковыряла, поела, и довольна. Ни тебе семьи, ни дома, ни стирки, ни варки. Макияж и то делать не надо. А для кого? Кругом одни бабы, такие же чумазые и нечесаные. И всё бы нормально, но как-то скучновато было, чего-то не хватало. Чувствовали это женщины, но выразить словами не могли. Словарный запас не позволял. Жили они так, жили, и вроде не тужили, но постепенно начали деградировать. И это понятно, вполне объяснимый процесс. Стимула не было, человек без стимула всегда деградирует. А женщина, какой - никакой, а тоже человек. Увидел это Создатель и задумался. Литературу специальную полистал. Там и вычитал, что жизнь это борьба противоположностей. И понял он, надо создать противоположность, противоположность женщине. И создал. Так появилась особь мужского пола. Вроде, всё то же самое получилось, две руки, две ноги, но не совсем. Там кое-что прилепил, тут убрал, здесь подрихтовал. Посмотрел Создатель на новое создание своё, и сказал: «Пойдёт, третий сорт не брак». И отправил экспериментальную партию новых людей на землю. Человек двести. Мало ли что, вдруг не приживутся. И, правда, первое время всё шло не по плану. Стали женщины новых людей отлавливать, и использовать их в качестве вьючных животных, благо у тех силы было немерено. Потом наиболее любопытные начали эксперименты всякие над пришельцами проводить. Возьмут всё лишнее, с их точки зрения, отрежут и наблюдают. Надо ли говорить, что ничего хорошего из этого не получалось. Расстроился Создатель, производство новых людей приостановил. И уже подумывал о закрытии проекта. Но вот однажды, прогуливаясь вечерком по небу, увидел он такую картину, стоят на берегу моря женщина и экспериментальная особь, держаться за руки, и любуются заходом солнца. Понравилось это Создателю, и назвал он это словом «Любовь». И начала эта самая любовь как зараза распространятся по планете со скоростью эпидемии гриппа. С каждым днём всё больше пострадавших, точнее сказать, страдающих. Сжалился Создатель и решил дать каждой женщине по мужской особи. И заработал конвейер по производству новых людей на полную мощность. И полетели на землю неопознанные летающие объекты, в простонародье называемые тарелками. В каждой такой тарелке по особи, в чистом виде, без гарнира. Стоит, бывало, бабенка, смотрит в небо, своего ждёт, прилетит желанный на серебристом блюдечке с голубой каемочкой. Глядь, и впрямь, летит тарелочка. Она «Му!», зовет, значит, внимание привлекает. А тарелочка «вжи-ик», и мимо пролетела. Так у особей мужского пола появилось название «Му-вжик», говоря по современному «Мужик». Так уж получилось, что большинство тарелок приземлялось на территории современного Китая. Поднебесная, она потому и Поднебесная, что к небу ближе. Вот оттуда и расходились пришельцы по миру. Отсюда появилось другое название этих пришельцев «муж-Чина», то есть, муж из Китая. Да мало ли как называли их. Например, на территории Европы распространилось название «ман». Это от того, что мужики тогда дикими были, приходилось манить, заманивать. В англоязычной версии это звучит как «мен», или «мэн», от слова менять. Было дело, меняли, то одного на другого, то на мясо мамонта, килограмм на килограмм. Вот так всё и было, или примерно так. Хотите, верьте, хотите, нет. 🖋Юрий Гладышев

БАУШКА — Хтой там? — Открой, баушка! Мы по твоему объявлению. — А, сейчас-сейчас. Только гляну в глазок… А пошто это вас двое парней? — В чем дело, баушка? Сдаешь комнату молодой семье или как? — Вы, што ли, семья? — Ну. Братья мы, сироты. Сами не местные, угла своего нету. Жить нам негде. Впусти. Поглядим на твои жилищные и прочие условия. Кстати, баушка, ты одна? — Одна, сыночки. А, нет, еще внучек со мной. — Какой еще внучек? — Да сейчас никакой. Ну, проходите. Вот за этой дверью ваша комнатка. Сейчас там внучек спит. — Пусть спит, нам он до лампочки. А ну говори, бабка, где твои накопления? — Да вы что, сыночки, каки таки накопления? Пенсия у меня маленькая. Вот потому и решила комнатку сдавать. — Не прибедняйся. Знаем мы вас, божьих одуванчиков, у каждой по чулочку с денежкой припрятано. А ну, веди нас к своим финансам! А то мы сейчас твоему внучеку бо-бо сделаем! — Так вы, сыночки, никак грабители? — Ну, что-то вроде этого. — А пошто вы не этих… как их… не олиграфов грабите, а по старушкам промышляете? — Мы что, придурки? У олигархов охрана. Ты, бабка, много не болтай. Гони пенсию! Мы знаем, тебе вчера принесли. И твоему соседу. И твоей подружке, Аглае Баглаевне. Мы у них уже были. Теперь твоя очередь. — А, вона вы как! Ну, тады без внучека нам никак. Мишутка-а! Ну-к вставай, тут квартиранты пришли. Твой диван хотят занять. — А это что еще за амбал? Ай, не надо, братан! Уй, баушка, уйми его! Да сама-то, сама-то своей клюкой тоже пореже маши! — Да я бы и рада, паскудники вы этакие, но мы ведь теперь не успокоимся, пока вы не отдадите все, что сегодня по городу награбили. — Вот, забирайте! Только дайте на своих ногах уйти! — Поздно, босяки! Вот уже и полиция по ваши грешные души! — Какая еще полиция, баушка, когда ты ее успела вызвать? — А чего ее вызывать? Мой внучек — он и есть полиция! Давно вас, заблудших волков в овечьих шкурах, пасет! Вот мы с ним на пару операцию и провернули! Вяжи их, внучек! Погодь, дай-ка я им еще пару раз батогом наподдам! Вот так, вот так, поганцы. А теперь веди их туда, внучек, где Макар телят не пас! 🖋МаратВАЛЕЕВ.