Дневник Цветаевой

Есть люди и люди. Одних мучают вопросы: чтo есть Бог, что есть вселенная, что есть пол, что есть человек. А другие говорят: — Я не знаю Бога, но я знаю молитву. Вселенная — мысль о ней мне чужда и неприятна, но звездное небо, огонь, сушу, ветер и воду, но осень, весну, зиму и лето, но утро, вечер, ночь и солнце — кто обвинит меня в том, что я не чувствую вселенной? Я не знаю, что есть пол, но живу любовью. А на вопрос: что есть человек, они ответят — Я. Которая из этих двух пород ближе к Богу?

Утешь меня, утешь, Мне кто-то в сердце забивает гвозди!

Расставание или разминовение — не знаю. М. б. расставание — на день, м. б. разминовение — на жизнь. Я сыта ожиданием и тоской и сознанием несправедливости и праздным биением в стену, всё это не для меня, я в такие времена не живу. Мне нужно быть и расти, так я по рукам скована.

Моя броня — Любовь, и с нею в путь Любой пущусь — во всякую погоду!

Когда вы ушли, я долго стояла у окна. Все ждала, что еще увижу Тебя, на повороте, — вы должны были там — мелькнуть. Но вы, верно, пошли другой дорогой!.. Бродила по дому, проливая скудные старческие слезы…

Сейчас мне никто не нужен, все лишние.

Когда жарко в груди, в самой грудной ямке (всякий знает!) и никому не говоришь — любовь. Мне всегда было жарко в груди, но я не знала, что это — любовь. Я думала — у всех так, всегда — так.

От меня не бегают — бегут. За мной не бегают — ко мне прибегают.

Есть поэты, которые начинают с минимума и завершают максимумом, а есть такие, которые, начав с максимума, кончают минимумом (усыхание творческой жилы). А есть и такие, которые, начав с максимума, на этом максимуме держатся до последней строки.

Не судите обо мне хуже, чем меня создала природа — или делает зеркало, — вот все, о чем я покорнейше прошу художника и возлюбленного.