Метажурнал

Екатерина Соколова * * * Господи, в чате, где Тебя нет, написали: не бойся. — я не послушал, кинули войсы, я не прослушал, честно сказали, что мы здесь уже не сельцы. гостинчик тебе, Серебряный бор: люди лежат на пляже неубранные третий день, а мы уезжаем. короче, я предлагаю взять предметы, нами полученные от посторонних лиц, стертые снимки из инсты и чужие симки для перехода личных границ и перейти на Ты #выбор_Нины_Александровой

#переводы #inmemoriam Хенрик Нордбрандт (1945—2023) ОБРАЩЕНИЕ К САНТЕХНИКАМ «Страдание». Я всегда это слово произносил, как если бы говорил о забитой на кухне раковине. А сейчас вот в осеннем свете жир на тарелках напоминает вчерашний размазанный макияж, и из памяти вылетело: как они называются — эти парни, которые чинят раковины. А когда, наконец, вспоминаю: сан-тех-ник, он говорит, что придет часа через два — не раньше, и приходит на два часа позже. Вот и вечер уже — ну а что: никто никогда не отменит закат, провожу сантехника и потащусь в кино — один-одинешенек, на фильм, о котором забуду тысячу раз к тому времени, как на кухне снова забьется сифон; после фильма домой — куда же еще? И лягу в кровать и долго уснуть не смогу, вспоминая сотни и сотни слов, которые неправильно понимал, вспоминая сотни и сотни дел, что пошли не так, вспоминая тех, кто меня забыл, кто не захотел остаться со мной. Может, это и есть — то, что зовется «страданием». Перевела с датского Анастасия Строкина (Флаги, №18) APPEL TIL BLIKKENSLAGERNE Jeg plejede at bruge ordet smerte som når man taler om en køkkenvask der er stoppet til. Og efterårslyset får fedtet på tallerkenerne til at ligne gammel kosmetik og man kan ikke huske, hvad sådan en hedder en der reparerer køkkenvaske og når ordet blikkenslager endelig melder sig har han først tid om et par timer og kommer et par timer for sent. Og sådan bliver det til aften ligesom efter alle de andre dage og man går i biografen alene, og ser en film, man har glemt længe før køkkenvasken går i stykker næste gang så der kun er tilbage at gå hjem og ligge vågen i mørket og tænke på alle de andre ord man også misbrugte, og alt det der gik galt, alle dem der forsvandt, fordi de ikke ville være med - så det måske alligevel er det der hedder smerte. (Poetry International) #выбор_Дмитрия_Гуревича

Мария Землянова в проекте «Ереванский балкон». https://youtu.be/NJGSgnPFst0?si=FQdnvU4aBWzhaN8I #Ереванский_балкон

Появилось открытое письмо в защиту поэта Григория Батрынча

В Харькове российские ракеты сегодня разбомбили типографию «Фактор-Друк», где печатались почти все украинские издательства. При обстреле погибли шесть и ранены шестнадцать человек. Ничего, кроме ненависти.

Поэта Григория Батрынча удерживают в полиции. Ему вменяют распространение наркотиков (это неправда), возможно, применяют насилие. Вчера Гришу забрали в Щербинке по подозрению в распространении закладок. У него дома провели обыск, во время которого ничего не обнаружили, при этом Гришу несколько раз ударили и увезли в УМВД России по Ленинскому городскому округу г. Видное. При этом присутствовала его девушка Тая. Сейчас для Гриши наняли адвоката. Если у вас есть возможность помочь оплатить его услуги, можно скинуть любую сумму на карту: 2200 3005 6375 1534 (Райффайзен, Альфа) Таисия Юрьевна О. В комментариях к платежу можно написать ваши контакты, со временем постараемся вернуть. Если вы можете ещё чем-то помочь, пожалуйста, свяжитесь с Таей: @ya_sovsk +7 995 1507 333

стихотворение как способ сообщить что-то другой:му о себе и/или о другой:м; в чём жанровая особенность такой речи? чем адресованный текст отличается от текста без адресации? адресация, как и отказ от неё, — это жест, можно назвать его данью уважения, проявлением любви, но я назову его актом присвоения. посвящая текст койму-то, мы хотим однойго — этойго койго-то сожрать. «merzbow&noizeguitarmachine» намеренно отгораживается от конкретного адресата, обозначая только возможность адресации в будущем («когда-нибудь я ещё напишу посвящение <...> но не сегодня»). отказ (невозможность в силу неимения, утраты?) назвать любимое имя высвечивает это имя. имя-которое-не-назвали. изъятое-имя. то, что нам не дано знать это имя, углубляет еёго силу. стихотворение-никойму — это стихотворение, алчущее адресата, стихотворение-попрошайка, оно стелится перед каждойм, кто еёго прочтёт. в «merzbow&noizeguitarmachine» множество мелочей, пунктуационных шумов, умолчаний, шероховатостей, съетых буквозвуков, слипшихся словосочетаний — подлинный нойз. речь бормочет, иногда словно бы проговаривается, но разобрать её невозможно, остаётся только угадывать (нет больше <сл> — нет больше слов? нет больше слов, как не бывает больше сил?), (нрзвлсь — не развалюсь? нрзвтс, нрзвтс, нрзвтс — не развалиться? не развалиться? не развалиться?), («...ѣ» — ять — блядь?), (как же мне б<zer>о — как же мне больно? обнуление боли и являет нам её ужасающую фактуальность, данную через стирание — потому что так и функционирует боль: бессодержательная, она стирает тебя как актор:ку, как персону, боль — это всегда ноль-ощущение, боль не сосуществует ни с чем) и проч. речь запутывается, вымарывает и перечёркивает саму себя как визуально (вспышки блэкаутов), так и вербально («снова не то») — что сообщает такая самооторгающая речь? — «я выберу быть не собой». демон мелочей в этом тексте соседствует с прямым, «неизящным» (по авторскому выражению) высказыванием, интонация разваливается, разваливается и сам субъект высказывания.

я выберу быть не собой — но вечно твоим

<кем-то> желание куда-то деться от диктатуры самости, стать <кем-то другим> на самом деле — желание слиться с другим? трансгрессировать? а может быть: вернуть себе право на самоназывание? вернуть себе фантазм о собственном существовании? субъект означивает себя:

я выберу быть не собой — но вечно твоим savelievnoizeguitarmachine

я выберу стать миром — для тебя? для своего фантазма о тебе? для своего фантазма о себе, в котором я делаю всё — для некоей тебя, которой в действительности не существует? значит ли это, что я делаю всё это для себя? так ли это важно? поразителен практически дантовский финал стихотворения — будущее остаётся в будущем, но сейчас субъекту хочется однойго: на пару секунд посмотреть, увидеть — «вползрения» оборачивается вползанием, [т]ерниями, прозрением: препятствия мучительны, это подлинный ад, увенчанный розой рая на острее взгляда (только так можно выдержать свет абсолюта: смотреть на его отражение в глазах любимой:го), — увидеть, как просыпается не-адресатка* под пение — что за пение? это и пение субъекта (мы читаем стихотворение), и пение мира, которым он желал бы быть, воображая стать не-собой, и здесь, в финале — трепещущее изящество формы: мы тоже видим: птицу (щебет птицы?) и дерево (шелест дерева?), явленные нам в их иконических воплощениях, и природа, данная как иллюстрация в словаре, вдруг оживает — потому что звучит в этот момент в наших головах в обход называния. #комментарий_нико_железниково

MERZBOW&NOIZEGUITARMACHINE Василий Савельев #выбор_нико_железниково

Я взяла полностью эту подборку стихотворений, так как она составляет полноценный сюжет. Перевёрнутая история девочки-робота: здесь героиня хочет спасти мир, но вместо этого вынуждена жить "обычной жизнью девочки-подростка". Я вижу здесь историю отчуждения от самой себя: героиня по какой-то причине (возможно, вследствие насилия, описанного в последнем стихотворении), не ассоциирует себя с живой девочкой, поэтому надевает маску робота, который пришел на эту планету, чтобы спасти мир, но сталкивается с непреодолимыми препятствиями: "нормальная, короче, компания, не до работы". Первая сцена напоминает эпизод из романа Исигуро "Клара и солнце", но все так же перевернутый: вместо медленного угасания на свалке "вопли, светомузыка, тридцать тонн спецэффектов", здесь одновременно и умирание (реальной девочки) и рождение (девочки-робота). На существование реального человека указывает четвертое стихотворение из подборки: воспоминания из лагеря. Девочка-робот, так как она по легенде, видимо, прилетела из других миров, сравнивает чужие тела с лунными половинками и астероидами, то есть как нечто далёкое и поэтичное. Свое же - так как она Другая - со звездой смерти, "вам всем пиздец и никто не выйдет живым". Последняя сцена - не завершение, а кульминация, "вечер низок, носом идёт электронная кровь", девочка-робот уже спасает не мир, а себя: "во мне бомба, от неё тошнит и всё время хочется ссать, / я чё хочешь сделаю, / только дай порулить" #комментарий_Ксении_Боровик