Pax Iranica

За время моего отсутствия здесь наши прекрасные студенты и магистранты успели провести конференцию «Ориентализм в России и реакции на него: наука, искусство, повседневность» (по ссылке, кстати, можно найти папку с записями докладов). Тема исключительно важная – применимость саидовской парадигмы «ориентализма» к российскому имперскому/советскому востоковедению до сих пор является предметом жарких споров и порождает многочисленных противников такого подхода. Тем отраднее, что молодые исследователи вовлекаются в обсуждение дискуссионных сюжетов. Не могу не напомнить, что заинтересованных не только в применении саидовских конструкций к российскому опыту, но и вообще в изучении мусульман в России со всем многообразием исторических и культурологических подходов ждет не дождется наша магистерская программа «Мусульманские миры в России (история и культура)». Подача документов начнется совсем скоро (19 июня) и продлится до 25 июля.

Принял участие в записи подкаста "Юра, мы всё узнали". В очень приятной компании (жаль, что заочно) поговорили о прошлом, настоящем и даже немного о будущем Ирана.

Персидская миниатюра, на которой запечатлена армия Исфандиара в Центральной России в снежной буре. 1790 г., автор неизвестен.

👑 х 🇮🇷 Лекция «От царской книги к национальному эпосу: как Фирдоуси стал главным поэтом Ирана?» ЦВЛ РГБ и Фонд ибн Сины приглашают на лекцию об истории восприятия национального иранского эпоса «Шахнаме» Абу-л-Касима Фирдоуси Лектор — Максим Алонцев, кандидат филологических наук, доцент и учёный секретарь Института классического Востока и античности НИУ ВШЭ, автор канала «Pax Iranica» 15 мая / среда 18:00 конференц-зал ЦВЛ узнать подробности и зарегистрироваться

Не могу не поделиться прекрасным мероприятием, которое организуют магистранты нашей программы «Мусульманские миры в России». До 29 апреля можно подать заявки на конференцию молодых исследователей «Ориентализм в России и реакции на него: наука, искусство, повседневность». Все подробности – по ссылке.

Иранские «Охотники на привале» Картина Мухаммада Гаффари, каджарского придворного живописца, известного под почтеным прозвищем Камаль оль-Мольк. Вельможа Акбар-хан вместе с двумя провожатыми отдыхает после охоты в предместьях Тегерана. Этот район называется Душан-тепе и войдет в историю в более поздние времена – в дни революции расположенная там военная база станет местом ожесточенного противостояния между сохранившими лояльность шаху военнослужащими и революционными силами.

14 апреля на Факультете гуманитарных наук НИУ ВШЭ состоится День открытых дверей магистерских программ. Наш Институт классического Востока и античности представит программы «Классический и современный Восток», «Мусульманские миры в России (история и культура)», а также «Античная и восточная археология». Мероприятие пройдет онлайн. Здесь можно найти ссылку на форму регистрации, а здесь – посмотреть программу и найти интересующие вас направления. Приходите!

По поводу вестернизации. Просто факт для осмысления. Шах Реза Пехлеви за 15 номинальных и 20 фактических лет пребывания у власти совершил один зарубежный визит – летом 1934 г. в Турцию. Больше было и у его предшественников из династии Каджаров и, например, у Сталина, даже если не принимать во внимание его перемещения нелегалом в молодости. Те же соратники и советники шаха имели гораздо больше реальных впечатлений о Европе. Поэтому важно понимать, что слова «секуляризация» и «вестернизация», которые, к счастью, все реже встречаются в хороших научных работах, являются удобными ярлыками, но не вполне точно отражают действительность. Реальным примером для преобразований в Иране была республиканская Турция (у Реза-шаха и Ататюрка сложились прекрасные отношения, чему способствовало отсутствие языкового барьера) – здесь можно найти сходство с реформами Амира Кабира в середине XIX в., которые были вдохновлены османским Танзиматом. Преобразования в Иране в 1920–30-х гг., как кажется, не следует помещать в рамки «вестернизации и секуляризации», хотя и европейская одежда, и ограничение влияния духовенства видны невооруженным глазом. Это была более комплексная история, определявшаяся, с одной стороны, видением монарха и его соратников – как они определяли «современный» Иран. Так-то представление о Европе у Резы было примерно таким же, как у Кафки – об Америке. А с другой – это была история про контроль. Каджарское государство, которое Реза представлял слабым (опыт говорит, что современные иранцы с ним в этом согласны), не сумело выстроить прочную систему управления и полагалось на шаткий баланс сил. Новая система предполагала жесточайший контроль над всеми сферами жизни и ограничение возможных центров влияния. Унитарность, новая судебная система, государственный национализм, дресс-код, языковой пуризм, новая система образования, стандарты которой постоянно уточнялись… Это были не только признаки модерного государства, но и новые способы тотального контроля.

Любая трагедия не только причиняет боль и страдания, но и открывает путь для множества домыслов и спекуляций. В эти тяжелые дни совершенно необходимо заботиться о дорогих вам людях, но не менее важно помнить и о собственном рассудке. Современное общество порождает такое количество информации, которое оно и близко неспособно переварить. Сразу же появляются версии, трактовки, комментарии, прогнозы от людей, обладающих разной степенью авторитета, власти и репутации. Многие из этих людей излучают абсолютную уверенность в своей правоте, а их суждения безупречны в своей однозначности и радикальности. Человек, несмотря на всю сложность его устройства, очень часто стремится к простоте и однозначности. Особенно в критические моменты. Есть только вкусное и невкусное, красивое и уродливое, хорошее и плохое. Попытки описать сложность окружающей действительности нередко нарываются на снисходительно-усмешливое «ну да, ну да, не все так однозначно», но мир всегда сложнее и непонятнее, чем мы о нем думаем. Он многогранен и многолик. Такая сложность кроется за почти что любой ситуацией. Трагедия только усиливает эмоциональность нашего восприятия событий и реакции на них. Нам хочется простого ответа, быстрых выводов, однозначного решения и радикальных действий. Без промедления, здесь и сейчас. В такие моменты мы максимально подвержены спекуляциям и манипулированию, чем и пользуются многочисленные авторы «простых решений». Но простое решение в ответ на трагедию может привести только к новым трагедиям. Друзья, я почти никогда не пишу здесь о том, что выходит за пределы сферы моих научных интересов. Но любой уважающий себя ученый скажет, что скоропалительный вывод в подавляющем большинстве случаев оказывается неверным. Призываю вас только к одному – с подозрением относиться к трактовкам, версиям и тем более прогнозам, которые порождают люди, зачастую лишь именующие себя экспертами. Воспринимать все критически и анализировать. Любые интерпретации фактов в ближайшее время будут промежуточными и неполными, откуда бы они ни исходили. Истина требует терпения и кропотливой работы. А сиюминутная вера в любые скоропалительные выводы потом очень тяжело отразится на вашем собственном мировосприятии. Берегите не только родных и близких, но и свою голову – других у вас не будет. О помощи пострадавшим и семьям жертв уже довольно много написано, отмечу две менее распространенные вещи: здесь можно прочитать о пожертвованиях, а здесь есть важная информация для тех, кто хочет сдать кровь.

māh frawardīn rōz ī hordād ǰam astōdānīhā kand ō mardōmān framūd kandan ka-šān framūdag ī ǰam dīd rōz pad nōg rōz kard ud nōg rōz nām nihād В день Хордад месяца Фравардин Джамшид разрушил астоданы (костехранилища) и повелел людям [также] разрушить их. Когда они услышали приказ Джамшида, они сделали [этот] день новогодним и назвали его «Новым днём». — Māh ī Frawardīn Rōz ī Hordād, 11.

Лисан аль-Гайб. До недавнего времени пожалуй персидский поэт Хафиз был самым известным в мире носителем этого титула.

Карикатура из журнала «Молла Насреддин», на которой Заратуштра обращается Мухаммаду: «Ты говоришь, что принес им религию, но в Чаршамбе Сури они прыгают через костры, которые зажег для них я».

Интересный факт про Роушанак Ноудуст – она была внучкой Мирзы Яхьи Нури, которого последователи называли Собх-е Азаль («Утро вечности»). Нури играл важную роль в бабитской общине после казни Баба, основателя учения, но потерпел поражение в борьбе за власть с другим учеником Баба. Этого ученика мы в основном знаем как Бахауллу – он стал основателем бахаизма. Большая часть последователей Баба посчитала именно его своим лидером, в то время как позиции Собх-е Азаля пошатнулись: в 1902 году насчитывалось порядка ста азалитов и примерно полмиллиона бахаитов. В этом родстве интересен вот какой аспект, который, впрочем, может оказаться совпадением. Бабиты (как и бахаиты с азалитами вслед за ними) провозгласили необязательность соблюдения хиджаба. Вот фотография азалитов Исфахана в начале ХХ века. Вполне возможно, что на мировоззрение Ноудуст повлияли не только коммунистические идеи, популярные на севере Ирана, но семейная приверженность азалитам. В конце концов, позиции новых учений в регионе были сильны.

Первую демонстрацию в честь 8 марта иранские женщины провели вовсе не в столичном Тегеране, который был законодателем политической моды, а в прикаспийском Гиляне. Ее в 1924 г. организовала Роушанак Ноудуст вместе с соратницами – собрание было разогнано и никаких фотографий от него не осталось. Сама Ноудуст была известна общественной активностью. Она создала школу для девочек в Реште, участвовала в съезде Иранской коммунистической партии и издавала журнал «Вестник счастья женщин», посвященный борьбе за женские права. Издание критиковало женщин, стремящихся к западному образу жизни и поддерживающих модернизацию под контролем государства, за то, что они уделяют недостаточно внимания структурным преобразованиям общества, а также проблемам деревни и кочевников. Государству, разумеется, такая активность вкупе с коммунистическими связями приходилась не по душе – борьба за женские права должна была вестись под патронажем властей, из-за чего некоторые соратницы Ноудуст были приговорены к тюремному заключению.

До сих пор не верится, но канал перевалил через очередной рубеж. Спасибо вам – всем, кто читает, комментирует, репостит и лайкает! Без вашего интереса (в том числе и постоянного читателя, который с достойной уважения регулярностью ставит фекальный смайлик) вся эта затея давно бы затухла! Давайте в честь праздника, пусть и небольшого, поможем начинающим и/или незаслуженно обделенным вниманием каналам о горячо любимом регионе найти свою аудиторию. Для этого я зову на помощь авторов дружественных и уже имеющих репутацию каналов, которые с большим удовольствием читаю! Вот моя звездная команда: Дежурный по Ирану, Фалафельная, Wild Field, Центральное болото, Пробковый шлем, Салам, училка, Suleymanov, Алло, Стамбул, Африканистика А вот и сами каналы Eran ud Aneran – тезка Максим Суханов о Сасанидском Иране в системе Поздней Античности, размах которой теперь дошел до Китая Иранская политика – канал моего коллеги Ильи Васькина о политических, экономических и идеологических хитросплетениях Ирана со второй половины ХХ века Тегеранский дневник – есть два типа иранистов: которые Тегеран любят и большинство. Я отношусь к первой категории и с удовольствием читаю зарисовки из местной жизни (вот бы еще их было побольше) Османлы – классный канал про Османскую империю и соседей: автор набирает обороты, но за качество могу поручиться Intropology – арабская антропология, зарисовки из жизни, кино и много Йемена Записки юного ираниста – как постигают премудрости иранистики в прямом эфире Soviet Orient – советская Средняя Азия в фотографиях и документах

Половина интернета второй день с надменной усмешкой обсуждает, как иранская газета «Хамшахри» отредактировала фотографию семьи Криштиану Роналду (подробности легко найти). В это время иранские газеты. Не хочется в сотый раз рассуждать об ориентализме или банальном шовинизме. Я вообще терпеть не могу патетику и понимаю, что это все – возглас в пустоту. Я сам люблю посмеяться и пошутить, но можно иногда выглядывать за пределы своего уютного мирка и пытаться хотя бы на секунду представить, как живут другие. Немного уважения к людям, которые избрали для себя очень непростую профессию, лишним не будет.

Исторический символизм могут приобретать самые разные вещи и объекты. Это фото - из тюрьмы Каср в Тегеране. Бывший дворец был перестроен в тюрьму при Резе Пехлеви, когда государству понадобились места заключения в связи с введением нового уголовного права. В этой тюрьме "доктор Ахмади" вводил смертельные инъекции противникам режима. Здесь же сидели многие представители нынешней политической элиты, а после революции - слуги "старого режима". Теперь в этом здании музей, а бывшие заключённые - те, кому удалось выжить - водят по ней экскурсии.

Студенты 3-4 курсов бакалавриата, а также их родители! О конкурсе для поступления в магистратуру послушать не хотите ли? ТВОЙ ПРОЕКТ ‒ интеллектуальный командный конкурс по созданию проектов для решения практических кейсов от индустриальных партнеров и подразделений НИУ ВШЭ Плюшки от участия: ✨ получить максимальные баллы за вступительные испытания при поступлении в магистратуру НИУ ВШЭ ✨ украсить свое портфолио решением реальных кейсов ✨ прокачать навыки командной работы ✨ воплотить мечту реализовать что-то действительно нужное и крутое В этом году в конкурсе заявлены 18 направлений, в том числе: 🤌🏻 Языковая политика в многоязычном мире 🤌🏻 Международные отношения: европейские и азиатские исследования 🤌🏻 Культурные взаимодействия: история мусульман России Направление «Культурные взаимодействия: история мусульман России» заслуживает отдельного абзаца. Оно связано с магистерской программой «Мусульманские миры в России (История и культура)», для поступления на которую не требуется предварительное востоковедное образование. Если вы не изучали восточный язык в бакалавриате – ничего страшного, вы сможете освоить основы языков изучаемых обществ (арабского, персидского, турецкого и региональных) уже в магистратуре! до 19 февраля: регистрация 24‒27 февраля: отборочный этап 5‒7 марта: распределение участников по командам 11 марта ‒ 14 апреля: заключительный этап апрель: подведение итогов конкурса 🧑🏻‍💻 Все этапы конкурса проходят онлайн. ⚡️ до окончания регистрации осталась неделя Подробнее по ссылке: https://www.hse.ru/tvoyproekt/

Невозможно не согласиться с Никитой Смагиным по поводу тезиса об Исламской республике как о государстве модерном, хотя эта мысль кажется парадоксальной как противникам режима, так и сторонним наблюдателям. Еще один парадокс, не до конца осознанный и специалистами, и публикой – это происхождение идеологии, на фоне которой нынешний режим пришел к власти. Может показаться нелогичным, но один из главных лозунгов революции, гласящий, что Иран не является «ни Западом, ни Востоком», а обладает самостоятельной цивилизационной ценностью, зародился среди иранских интеллектуалов под влиянием западных идей. Ключевую роль здесь сыграл философ-исламовед Анри Корбен, который познакомил ученую публику с собственным прочтением Хайдеггера и популяризировал в Иране учение традиционализма. В той или иной мере учениками Корбена были и «придворный философ» Сеййед Хосейн Наср, и Мортеза Мотаххари, один из ближайших соратников Хомейни. С некоторыми оговорками в список постоянных собеседников Корбена входили Алламе Табатабаи, Ахмад Фардид (его ученик Джалал-е Ал-е Ахмад известен развитием концепции гарбзадеги – «поражения Западом», которую позаимствовал у учителя). Другими словами, влияние Корбена на иранскую интеллектуальную жизнь пред- и послереволюционной эпохи было колоссальным. Еще один парадокс – идея «особого пути» Ирана активно использовалась не только оппозицией, но и властью. Несмотря на то, что среди широкой публики популярно мнение о «прозападности» режима Пехлеви, реальность оказывается намного сложнее. Рассуждения о дурном влиянии Запада на Иран, о вреде демократии и западных институтов и т. д. можно встретить и в официальной риторике, и в частных беседах Мохаммеда Резы Пехлеви и его ближайшего окружения. Да и внешняя политика шаха 1960–70-х гг. видится отражением идеи об особой цивилизационной миссии Ирана в регионе. Ну и последний парадокс. Исламизм или «исламское правление» как идею имплементации исламских норм и институтов на уровне государства тоже вполне можно считать порождением модерности. Среди прочего, модерность принесла идею альтернативности: можно строить демократию, светлое коммунистическое будущее или режим Повелителя всех зверей на земле и рыб в море… Устоявшиеся мусульманские представления об устройстве государства – как суннитские, так и шиитские – потеряли свою эксклюзивность и вынуждены были трансформироваться в политической борьбе с конкурентами, в которой в итоге преуспели. И если генезис теории «попечительства законоведа» Хомейни уходит корнями в шиитскую мысль и основан на его интерпретациях (выдающихся, стоит отметить) Ибн Араби и Муллы Садры, то сама по себе необходимость возникновения подобной теории обусловлена ситуацией, созданной модерностью. Ну и последнее, хотя дисклеймер принято ставить впереди. «Заимствованное у Запада» не значит «плохое» или «вторичное». Мы все заимствуем какие-то идеи или инструменты, это нормально. Пушкин много чего заимствовал, а его называют «Солнцем русской поэзии». Вопрос в жизнеспособности этих заимствований – нельзя просто «скопировать-вставить» идею, ее необходимо каким-то образом адаптировать. И это, как мы видим, пока что получается.

В комментариях ко вчерашней истории со статуей привели текст, в котором говорится, что ноги из Саадабада принадлежали статуе Резы Пехлеви, стоявшей в Дезфуле. Я, честно говоря, не знаю, сколько статуй шаха находилось в Дезфуле, но падение самой известной было задокументировано (фото прикреплены, а видео – по ссылке). Так что обсуждаемые ноги точно родом не из Дезфуля.

Ларчик довольно просто открывается. Это статуя Резы Пехлеви, а не его сына (вряд ли кому-либо хочется любоваться собственными сапогами и смежными частями тела, выходя из дворца) и ее просто не успели закончить. Так что статую не ломали, а просто оставили, как есть. Один из исследователей в свое время иронизировал, что это наглядная иллюстрация всей эпохи правления Пехлеви.

По совету коллеги посматриваю иранский сериал «Хатун» (خاتون, на английский решили перевести как Once upon a time in Iran); он вышел пару лет назад, но следить еще и за сериальным рынком в Иране нет решительно никакой возможности. Действие начинается в Гиляне в августе 1941 г. – за день до советской оккупации. Сюжет пересказывать не буду, но отмечу весьма неплохую работу создателей: второстепенные актеры говорят с гилянским колоритом, в глаза бросилась попытка архаизировать речь (например, самолет называют طیاره вместо нынешнего هواپیما), да и вообще картинка и внимание к деталям с иранской стороны на очень достойном уровне. Также в сериале воспроизводится история о том, что британско-советскому вторжению предшествовало кодовое слово – десятилетием позже якобы его же использовали и во время переворота против Мосаддыка. Читал об этом только в иранских газетах, в научных работах не видел: перед началом операции ВВС прервало вещание и передало бейт из «Шахнаме» (в современных изданиях именно такая строчка отсутствует, но в данном случае не очень важно, упоминал его по другому поводу): Лишь только завтра взойдет солнце, Я выйду с палицей на бой с Афрасьябом. چو فردا برآید بلند آفتاب من و گرز و میدان افراسیاب Про наличие/отсутствие переводов на языки мира, субтитров и прочего ничего не могу сказать, не интересовался. Зато можно насладиться музыкальным сопровождением первой серии. Это «Вальс Ноуруза» – его автором является композитор и исполнитель Ахмад Ашурпур, знаменитый своими сочинениями на гилянском языке.

Честно говоря, не знал о дискуссии вокруг идентификации царских/божественных особ на барельефе в Так-е Бостан, с которого сошел «Заратуштра». Приятно, когда можно почитать более осведомленных людей. Уже в XIX в. к Сасанидам присоседился шах Фатх Али – Каджары активно пытались изобрести древние корни династии, поэтому правитель высечь рядом свой барельеф. Удивительным образом история повторилась: в начале своего правления Сасаниды подражали Ахеменидам (есть известные примеры соседства барельефов этих двух династий), а почти полторы тысячи лет спустя Каджары делали то же самое. Вообще Керманшах, рядом с которым находится Так-е Бостан, удивительное место. В самом большом курдском городе Ирана находится один из главных шиитских памятников эпохи Кадажров – Текие Моавен ал-Молк, по которому можно написать целую монографию. В его богатейшем оформлении переплетены шиитская и полумифическая иранская история – два столпа каджарской идеологии. Так каджарские монархи пытались на символическом уровне укрепить свою власть в суннитском регионе (курды, напомню, в основном сунниты). В заключение позволю себе небольшой мемуар. Керманшахский таксист во время поездки по городу показал рукой в сторону одного квартала и по большому секрету сказал, что там живут последователи секты Ахл-е Хакк (пионером их исследований был В.Ф. Минорский). У них там, мол, свои порядки и даже полиция туда не заходит. Вот и мы не поехали, а мог бы пойти по стопам Владимира Фёдоровича.

На захватывающие дух сюжеты натыкаешься совершенно случайно. На днях обновлял картинки в презентации и набрел на популярное индийское изображение Заратуштры (фото 1). Не буду томить интригой: он как две капли воды похож на нашего Буншу Митру с сасанидского барельефа в Так-е Бостан (фото 2). За кулисами этой нехитрой истории развернулся целый колониальный детектив. Оказывается, дело в популярной, но неверной атрибуции изображений на барельефе. Роберт Кер Портер (к слову, много лет прожил в России и похоронен в Петербурге) в своих путевых заметках указал, что на этом барельефе изображен именно Заратуштра. Эту же версию изложил Джон Малкольм, губернатор Бомбея и автор влиятельной «Истории Персии». Интерес парсов и литография растиражировали эту трактовку (фото 3). В этом же ключе были выполнены известные портреты пророка(авторы – художники из парсийской семьи Питхавала, фото 4). Портреты эти перекочевали из Индии в Иран и легли в основу современных изображений основателя зороастризма.

Небольшие итоги года. Спасибо всем, кто читает, лайкает и комментирует! Продолжим в следующем году!

Как говорится, от нашего стола – вашему столу. Иранская карикатура на Сталина времен Азербайджанского кризиса. Под ним – лидер самопровозглашённой Демократической республики Азербайджан Джафар Пишевари. Правая часть изображения, надо сказать, идентифицируется гораздо сложнее. Видимо, большая фигура – Мир Джафар Багиров, глава советского Азербайджана, а в нижнем ряду – Абу-л-Касем Садр Кази, министр Махабадской республики.

Немного иранского юмора, который я постараюсь не утопить в комментариях. Обложка юмористического журнала «Тоуфик», изображающая премьера Амир Аббаса Ховейду в обличье богатыря Рустама. Ховейда едет в Систан (родина Рустама), а журнал высмеивает привычку премьера говорить, что он родом из всех провинций Ирана. Далее следует стих в стиле «Шахнаме» авторства «поэта Асаи» (намек на то, что Ховейда ходил с тростью, عصا по-персидски – посох, трость). Перевод немного вольный: Лишь только завтра взойдет солнце, Я выступлю перед людьми с напыщенной речью. Здесь содержится намек на бейт, приписываемый Фирдоуси (в изданиях «Шахнаме» другой вариант), – в нем Рустам в Систане намеревается мстить за Сиавуша: Лишь только завтра взойдет солнце, Я выйду с палицей на бой с Афрасьябом. چو فردا برآید بلند آفتاب من و گرز و میدان افراسیاب Не знаю, как вам, но говорят, что Ховейда был постоянным читателем журнала.

Не менее примечателен и задний план прекрасной фотографии – кажется, за спиной у Кристенсена из шатра выходит сэр Эдвард Росс, а позади Массэ – неприметный служитель в «кепке Пехлеви», одном из главных атрибутов эпохи Реза-шаха.

Приобрел на Нон-фикшн выпущенный издательством Ad Marginem роман Аннемари Шварценбах «Смерть в Персии», в котором можно увидеть массу интересных зарисовок жизни Ирана в эпоху Резы Пехлеви. Среди прочего героиня посещает Персеполь, где встречает знакомых, трудившихся в археологической экспедиции, а также узнает о потерях. «Профессора больше не было. Книги из его библиотеки были упакованы в ящике и лежали в Бушире, они ждали отправки в Англию или Америку, туда, куда обычно уезжают оставшиеся без родины». Неназванный профессор – это знаменитый немецкий археолог Эрнст Герцфельд, руководивший работами в Персеполе и Пасаргадах в начале 1930-х. В 1935 г. он вынужден был оставить должность в Германии из-за расовых законов, а иранское правительство из-за ухудшения ирано-германских отношений отменило разрешение на археологические работы и выдало новое американским археологам. Оставшись без родины, Герцфельд прожил год в Англии, а затем переехал в США.

С программой персидского языка вроде бы разобрались, теперь перейдем к рубрике «востоковеды учат арабский». Агафангел Ефимович Крымский пишет отцу из Бейрута, куда поехал после окончания университета: «В числе гортанных звуков арабского языка есть один особенно гортанный, напоминающий мычание теленка. Я его произношу очень хорошо, но я давно уж замечал, что (по-видимому, от него?) часто страдаю хрипотою. От него ли, или не от него, но постепенно дело с горлом дошло до того, что у меня теперь глотка болит чуть ли не с утра». Знакомое ощущение, не правда ли?

Если кому-то казалось, что им как-то не так преподают персидский, то предлагаю ознакомиться с программой практических занятий в Учебном отделении при Азиатском департаменте МИД. Автор – Мирза Джафар Топчибашиев (фото прилагается). Срок обучения был два года (персидский преподавали полтора из них). 1. Устный перевод. «Старался приучить студентов к чистоте выговора и легкости изъяснения мыслей, показывая им при этом красоты аллегорий и метафор персидского языка»; 2. Перевод на русский язык 20 од Хафиза; 3. Перевод на персидский сочинений Карамзина, Жуковского, Крылова; изучение персидской каллиграфии; 4. «Приучал студентов к дипломатическому слогу персидского языка», переводил шахские ферманы; 5. «Переводил турецкие книги и ферманы».

Опубликована запись моей октябрьской лекции про политические прочтения "Шах-наме". Спасибо Центру восточной литературы РГБ и Фонду Ибн Сины за организацию, а оставшейся за кадром аудитории – за терпение и прекрасные вопросы!

У знаменитой истории с табачными протестами в Иране и фетвой Мирзы Мухаммада Ширази есть несколько боковых сюжетов, которые в целом отлично дополняют пеструю и противоречивую картину политической жизни Ирана эпохи Каджаров. Герой одного из них – Абдаллах Бехбахани, который спустя полтора десятилетия стал видным деятелем Конституционной революции 1905–1911 гг. Выпущенная в декабре 1891 г. фетва Ширази, напомню, вводила запрет на курение табака, приравнивая его к «войне с сокрытым имамом» – страшнейшему греху в шиизме. Это стало причиной массового отказа иранцев из самых разных слоев общества от табака. Бехбахани же публично выражал свое несогласие с бойкотом – есть свидетельства, что его видели курящим на территории Османского посольства и даже на собственной проповеди! Последнее сообщение, впрочем, приводится в статье Хасана Тагизаде, у которого были личные счеты с клириком. Они конфликтовали, будучи депутатами Меджлиса и существует версия, что Тагизаде организовал убийство Бехбахани. Сам Бехбахани якобы объяснял свое поведение следующим образом: будучи моджтахедом, он имеет право не подчинятся положениям фетвы, да и вообще документ может быть фальшивкой. Есть, впрочем, и более тривиальные объяснения: клирик был подкуплен Британской миссией. О его тесных связях с посольством писал английский офицер Пико (не имеет никакого отношения к соглашению Сайкса–Пико); он же сообщал, что за свою деятельность во время табачных протестов Бехбахани получил золотые часы от шахского двора. Награда народной молвы была менее приятной – клирика прозвали Ибн ал-Физза («Сын серебра»). С целью уравновесить историю про продажных конституционалистов и вездесущую англичанку напомню, что одним из богатейших шиитских духовных лиц эпохи Каджаров был близкий ко двору противник конституционализма Фазлаллах Нури. В табачных протестах он не участвовал, зато разрешил передать территорию заброшенного медресе и кладбища под строительство российского Учетно-ссудного банка. В 1907 г. Нури стал на сторону пророссийского шаха Мухаммада Али и организовывал демонстрации против сторонников Конституции, получая деньги на них от того же банка.

Как выглядит история? На картинке – самый древний на данный момент образец текста на новоперсидском языке. В нем Ахмад Хайкани родом из Туса (земляк Фирдоуси, стало быть) сообщает, что расставил точки и огласовки на рукописи Корана и заботливо указывает дату. Так можно выяснить, что Хайкани работал над этим текстом в 905 году. Следующие по старшинству персидские документы относятся к первой половине XI в., а первая дошедшая до нас персидская рукопись (фармакологический трактат) – к середине того же столетия.