Sobor2000

Алексей Цветков ■ ■ ■ румяным ребенком уснешь в сентябре над рябью речного простора луна в канительном висит серебре над случаем детства простого сквозная осина в зените светла там птица ночует немая и мать как молитва стоит у стола нечаянный сон понимая и нет тишины навсегда убежать кончается детство пора уезжать едва отойдешь в меловые луга в угоду проснувшейся крови серебряной тенью настигнет луна вернуть под плакучие кроны упрячешь в ладони лицо навсегда в испуганной коже гусиной но нежная смерть словно мать навсегда в глаза поглядит под осиной венец семизвездный над ночью лица и детство как лето не знает конца

Алексей Цветков кормление кота при виде нищего щенка глаза отводишь грустно и вмиг от жалости щека соленой речки русло порой раздавишь муравья наощупь в спецодежде его найдя и жизнь твоя уже не та что прежде она из дыма и камней хоть в световых полосках и с каждым днем все больше в ней голодных или плоских уму хоть вон из кожи лезь события случайны порой мерещится что здесь ни истины ни тайны однако истина проста мы до нее охочи как человек кормить кота встающий среди ночи в трусах обвисших налегке идет впотьмах икая и банка с вискасом в руке коробочка такая закрой глаза и ты внутри а ночью даже хуже но веки тряпочкой протри и ты опять снаружи проходит жизнь минует год ясней порталы ада но если сыт хотя бы кот то истины не надо

#inmemoriam Алексей Цветков Я мечтал подружиться с совой, но, увы, Никогда я на воле не видел совы, Не сходя с городской карусели. И хоть память моя оплыла, как свеча, Я запомнил, что ходики в виде сыча Над столом моим в детстве висели. Я пытался мышам навязаться в друзья, Я к ним в гости, как равный, ходил без ружья, Но хозяева были в отъезде, И, когда я в ангине лежал, не дыша, Мне совали в постель надувного мыша Со свистком в неожиданном месте. Я ходил в зоопарк посмотреть на зверей, Застывал истуканом у дачных дверей, Где сороки в потемках трещали, Но из летнего леса мне хмурилась вновь Деревянная жизнь, порошковая кровь, Бесполезная дружба с вещами. Отвинчу я усталую голову прочь, Побросаю колесики в дачную ночь И свистульку из задницы выну, Чтоб шептали мне мыши живые слова, Чтоб военную песню мне пела сова, Как большому, но глупому сыну.

из старого: ТАБОР (из Алоизиуса Бертрана) -Эй, путник! Ты идешь нам навстречу, - мы не видим твоего лица впотьмах, - скажи нам дорогу: как нам пройти эту степь и эту ночь насквозь? -Дорога всегда под вами; держите все прямо да прямо. Не сворачивайте только вон в ту сторону, - видите огни? Это племя Вечных Детей – взрослым там не место; племя смуглых, жестоких и нежных, измученных безвыходным сладострастьем, жжет свои костры, пасет своих адских двуглавых осьминогих гнедых (ох не траву рвут они волчьими своими клыками!..), поет тягучие древние песни, полные лунных чар, - сама луна у них как старинный нобль с остриженным львом, и притом фальшивой чеканки! их мужчины-недомерки, с черными трубками в густых смоляных бородах, куют и куют кровавое серебро, слышите звон? А женщины их – маленькие , острые, вьющиеся как юла, пьющие сердца, вы их не тут-то и различите в густых травах, в песне ковыля, в пьяной полыни – варят зелье, мешают цыганистый калий в пряное багровое вино. Лучше уж вам продрогнуть в степи, дожидаясь солнца, того, что солнца светлей, чем греться у этих костров! Спаси тебя Бог, добрый путник! и вот он ушел, а мы с тобой всё стоим да стоим, вглядываемся в ночь, в стожары таборных огней, слушаем обвальные скрипки цикад, и всё медлим, всё не продолжаем путь.

из прежних записей: —- Чтобы уточнить цитату из Бродского, набрал в поисковике Яндекса: "В трагедии всегда погибает хор". Поисковик выдал: "В трагедии всегда погибает хорошем качестве".

Христос воскресе, утро доброе!

Снегопад в Петербурге. Двери Исаакиевского собора. (фото Александра Петросяна)

ФОМИНО УВЕРЕНЬЕ Обмакнув палец В живую чернильницу Скляницу всякого смысла Замереть медлить Быв пораженным Словом которое предстоит написать В оцепененьи глядеть На медленно собирающуюся у пальца под брюхом Нестерпимо светоносную каплю 1.05.2011, Антипасха

Прему́дрости благода́ти испо́лнен/ Христо́в апо́стол, и служи́тель и́стинный,/ в покая́нии вопия́ше Тебе́:// Ты мой еси́ Бог же и Госпо́дь.

Осип Мандельштам Из Фр. Петрарки I Valle che de' lamenti miel se' piena.. Речка, распухшая от слёз солёных, Лесные птахи рассказать могли бы, Чуткие звери и немые рыбы, В двух берегах зажатые зелёных; Дол, полный клятв и шопотов калёных, Тропинок промуравленных изгибы, Силой любви затверженные глыбы И трещины земли на трудных склонах – Незыблемое зыблется на месте, И зыблюсь я. Как бы внутри гранита, Зернится скорбь в гнезде былых веселий, Где я ищу следов красы и чести, Исчезнувшей, как сокол после мыта, Оставив тело в земляной постели. Декабрь 1933 – январь 1934