Законы города Китежа

— До Нового года еще шесть часов, — отметил замполит, — а вы уже пьяные, как свиньи. — Жизнь, товарищ лейтенант, обгоняет мечту, — сказал Фидель (с).

Немного о квантовом правосудии

В начале 1837 года я, будучи третьекурсным студентом С.-Петербургского университета (по филологическому факультету), получил от профессора русской словесности, Петра Александровича Плетнёва, приглашение на литературный вечер. ...Войдя в переднюю квартиры Петра Александровича, я столкнулся с человеком среднего роста, который, уже надев шинель и шляпу и прощаясь с хозяином, звучным голосом воскликнул: «Да! да! хороши наши министры! нечего сказать!» — засмеялся и вышел. Я успел только разглядеть его белые зубы и живые, быстрые глаза. Каково же было моё горе, когда я узнал потом, что этот человек был Пушкин, с которым мне до тех пор не удавалось встретиться; и как я досадовал на свою мешкотность! ... Пушкина мне удалось видеть всего ещё один раз — за несколько дней до его смерти, на утреннем концерте в зале Энгельгардт. Он стоял у двери, опираясь на косяк, и, скрестив руки на широкой груди, с недовольным видом посматривал кругом. Помню его смуглое небольшое лицо, его африканские губы, оскал белых крупных зубов, висячие бакенбарды, тёмные желчные глаза под высоким лбом почти без бровей — и кудрявые волосы... Он и на меня бросил беглый взор; бесцеремонное внимание, с которым я уставился на него, произвело, должно быть, на него впечатление неприятное: он словно с досадой повёл плечом — вообще он казался не в духе — и отошёл в сторону. Несколько дней спустя я видел его лежавшим в гробу... Тургеневу, таким образом, довелось видеть Пушкина 3 раза. Два раза у Ивана Сергеевича была возможность заговорить с ним, представиться или быть представленным, но  внезапность встречи, ее несвоевременность, застенчивость, внутренние диалоги не оставили шансов заговорить с поэтом. Мы все немного Тургенев. Наши встечи с Пушкиным чаще всего случайны, мимолётны и несвоевременны, и почти никогда не переходят в близкое знакомство, не говоря о дружбе. Объевшись в младенчестве "дуба зеленого", в щенячьем возрасте подвергшись насилию программной "Капитанской дочки", мы несем в себе это недоразвитое детское послевкусие через всю жизнь, так и не пытаясь больше узнать вкус настоящего Пушкина. Пушкин для нас - что-то вроде Австралии: мы знаем, что это огромный континент, можем назвать несколько городов вроде Сиднея, Мельбурна и Канберры, слышали про бушменов. Но мы знаем также, что Австралия - это что-то на другом конце света; то, что к нам, к нашей жизни имеет отношение очень опосредованное. Мы ставим себе в планы когда-нибудь потом почитать про Австралию поподробнее, узнать побольше, а то и съездить туда. Но обычно эти планы так и остаются нереализованными. Сначала нам недосуг, а потом уже, вроде, и незачем. Не быть как Тургенев. Не бояться подойти к Пушкину. Пушкин не только великий, Пушкин вкусный. Сегодня его День рождения. Лучший подарок - найти минутку, чтобы подойти. Почитая Пушкина - почитать.

Говорят, мэр Москвы Лужков во время официального визита в Венецию огорчался дряхлости города: - Дайте мне два года, и я решу все его проблемы. Юрий Михайлович искренне не понимал, чем Манеж и гостиница "Москва" до пожара были ценнее новоотстроенных, с подземными гаражами и современной коммуникацией. Фасады ведь - один в один. То же, по-моему, происходит и с "Троицей" Андрея Рублёва.

Сегодня - День российской адвокатуры. Адвокатская деятельность крайне консервативна по своей природе. Под этим предлогом нам навязываются парики и мантии. При этом, у адвокатов до сих пор нет доступа к электронным правовым системам (хотя они есть даже у районных библиотек). Если адвокатская номенклатура борется с зудом цифровизации, она могла бы начать с того, чтобы обеспечить доступ к базам юридических документов Консультант Плюс или Гарант для всех адвокатов. Сам факт того, что орган исполнительной власти, - Минюст, - является регулятором независимого института гражданского общества, ведет реестр адвокатов, утверждает форму адвокатских удостоверений и ордеров, претендует на существенную роль в процедурах присвоения и прекращения статуса адвоката, - свидетельствует, с одной стороны, о недоверии государства к адвокатуре, а с другой стороны — об унизительной роли адвокатуры как декоративного спойлера при государстве. Чтобы ситуация изменилась, нужны авторитетные органы самоуправления. Скандалы с президентами палат, осуждёнными за взятки, практика непрозрачаного и повального приема в адвокаты, священный трепет первых лиц адвокатуры при обращениях к чиновникам по фактам нарушения прав адвокатов не позволяют сложиться системе взаимодействия адвокатуры и государства, основанной на уважении. В постсоветское время российская адвокатура оказалась в руках небольших групп, возглавлявшихся (и, во многом, возглавляемых) выходцами из советских судебных и правоохранительных органов, утвержденных когда-то по номенклатурным спискам обкомов и горкомов КПСС. Деятельность палат слишком сосредоточена на профите от адвокатских сборов. Скажем, ежегодный бюджет Московской палаты составляет 350 млн руб. Из них 70 млн руб идут официально на «вознаграждение президента и вице-президентов». ФПА собирает ежегодно почти 540 млн рублей. Сумма вознаграждений руководства сообществу неизвестна. Такой успех хозяйственной деятельности палат не способствует независимости. Руководство палат, с одной стороны, не заинтересовано в чем-либо, кроме сохранения status quo. С другой стороны, оно чувствует свою уязвимость по хозвопросам перед государством. Все это приводит к тому, что адвокатское руководство способно испытывать только благодарное возбуждение, когда государство в лице Минюста обещает ограничить независимость адвокатуры в обмен на повышение «поголовья» адвокатов за счет включения в адвокатуру свободных юристов: новые плательщики взносов — новые горизонты финансовых показателей. Адвокаты лишены возможности контролировать финансово-хозяйственную деятельность адвокатской номенклатуры. Выборы в органы самоуправления являются профанацией, поскольку президенты палат избираются советами палат, которые, в свою очередь, формируются по представлению президентов палат. Любой внешний аудит был бы катастрофой для адвокатской номенклатуры. Государство просто умело пользуется ситуацией. С согласия, надо сказать, самого руководства адвокатурой. Сосуществование государства и адвокатуры в настоящее время представляет собой симбиоз, то есть, еще не слияние, но уже и не взаимодействие. Чтобы адвокатура приобрела независимость, способность меняться к лучшему, органы самоуправления должны искоренить у себя идею прибыльности административной работы, вернуться в адвокатское «поле», перестать представлять себя учредителями ЗАО с большим и хлопотным персоналом, научиться вызывать уважение вместо страха. Без этого российскую адвокатуру ждет белорусский сценарий. При нынешних исходных данных, к сожалению, наиболее вероятный.

Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы. Из всех частей тела наиболее бдительно следите за вашим указательным пальцем, ибо он жаждет обличать. Указующий перст есть признак жертвы — в противоположность поднятым в знаке Victoria среднему и указательному пальцам, он является синонимом капитуляции. Каким бы отвратительным ни было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы: историю, государство, начальство, расу, родителей, фазу луны, детство, несвоевременную высадку на горшок и т. д. Меню обширное и скучное, и сами его обширность и скука достаточно оскорбительны, чтобы восстановить разум против пользования им. В момент, когда вы возлагаете вину на что-то, вы подрываете собственную решимость что-нибудь изменить. Сегодня родился Бродский.

В 1989 на экраны вышла криминальная комедия «Мы не ангелы» с прекрасными и юными Де Ниро и Шоном Пенном в главных ролях. Это был римейк одноименной картины 1955 с Хамфри Богартом и Питером Устиновым. Фильмы были сняты по сценарию Альбера Юссона (Albert Husson). Во время нацистской оккупации Франции он от безделья стал писать пьесы, и в послевоенные годы стал довольно успешным драматургом и сценаристом. Но вот в прошлой жизни, до оккупации, Юссон практиковал как доктор юридических наук. Читаю у него: «Судья не верит присягам. Он и сам присягал». Это, кстати, едва ли не главная причина, по которой в наших судах нет присяги свидетеля, только предупреждение об ответственности за лжесвидетельство. Как проповедовала управдомша, героиня Нонны Мордюковой (говоря, собственно, от лица всех чиновников): «Я считаю, что человеку можно верить только в самом крайнем случае».

Национальная идея, выраженная в художественном образе: Ночь. Фонарь. Аптека. И через улицу - перетяжка со словами Чуковского: "В России надо жить долго".

Помню, как впервые прочел в материалах дела: "...Советско-Гаванским городским судом установлено...". Не сразу понял, что Куба ни при чём.

Для сталинского следствия выбивать показания на «сообщников» при работе с арестованными было не менее важной задачей, чем добиваться «сознания в совершении преступлений». С определенного времени Сталину ежедневно клали на стол т.н. Сводки важнейших показаний арестованных по ГУГБ НКВД СССР. Эти сводки, - обычно документы на 3-5 листов, - содержали каждую фамилию, выбитую из вчерашнего представителя сталинской элиты. Возле каждой фамилии в скобках указывалось, арестовано названное лицо или нет. Прочти каждую фамилию сопровождала пометка «арестован». Но бывало, что и «не арестован». Так подпитывалась сталинская паранойя. И рука Хозяина привычно доделывала то, что не рискнул доделать «железный нарком» т. Ежов. Вот, например, история болезни примечания к сводке лишь за один день, 13 декабря 1937. Жирным шрифтом выделены карандашные пометки вождя: ▫️На первом листе имеется пометка: «Т. Ежову. Смотрите в тексте мои замечания. И. Сталин». ▫️На листе имеется пометка Сталина: «Бочкарёва арестовать. Ст[алин].» ▫️Имеется пометка Сталина: «Где Сурин?» ▫️На листе имеется пометка Сталина: «Бирига надо ар-ть». ▫️На правом поле пометка Сталина: «Борисова ар-ть». ▫️На правом поле пометка Сталина: «Ар-ть обоих». ▫️На правом поле пометка Сталина: «Где они?» ▫️На правом поле пометка Сталина: «Ар-ть». ▫️На правом поле пометка Сталина: «Где они?» ▫️На правом поле пометка Сталина: «Выяснить это дело и сообщить мне». ▫️На правом поле пометка Сталина: «Где он?» ▫️На правом поле пометка Сталина: «Где Лисовский? Арестовать его!» ▫️На правом поле пометка Сталина: «Синявского арестовать». ▫️Фамилия обведена в кружок с пометкой Сталина: «Ар-ть». ▫️Абзац отчеркнут двумя вертикальными чертами с пометкой Сталина: «Придется всю эту сволочь ар-ть».