Все попытки посмотреть хотя бы на репетицию, оказались тщетными и пришлось идти на премьеру, которая состоялась под занавес театрального сезона. Билетов было не достать еще и потому, что всего 150 зрителей разместили прямо на сцене. Такая перемена мест не всегда бывала оправданной в томском театре. «Игроки» сыгрались бы и на все 750 кресел зала, но Корляковой, сразу скажем, было важно показать, что история обмана 200-летней давности продолжается с нами прямо здесь и сейчас. Да, коляски теперь не варшавские, а из другого отечества, и выжигают драгметаллы не из золотого шитья эполетов, а из украденных проводов, но смысл демиургов русской жизни от этого не меняется: «Обмануть всех и не быть обманутым самому – вот настоящая задача и цель!» - говорит Ихарев (актер Дмитрий Янин), носитель обмана и главная его жертва. В стране, которая пережила приватизацию и даже незаметно встала с колен, этот лозунг близок многим. Как близок он компании провинциальных шулеров, которая решается обмануть самого Ихарева и потому вступает с ним в союз. Тоже ведь понятная многим русским людям логика: «Если нельзя победить, можно вступить…»
Призрачность, невероятность своего внезапного возвышения подозревает и сам Ихарев, как многие герои недавней российской истории: «В несколько часов, в несколько минут — владетельный принц! … Да где теперь найдешь двести тысяч? Какое имение, какая фабрика даст двести тысяч? Воображаю, хорош бы я был, если бы сидел в деревне да возился с старостами да мужиками, собирая по три тысячи ежегодного дохода». Это желание иметь всё и сразу по щучьему велению – разве не особенность русского человека, которая и приводит его к постоянным провалам? «Всякий или проигрался, или намерен проиграться», - говорит герой Янина, объясняя постоянную готовность нашего человека наступать на те же грабли.
Чувствуется, что репетиции «Игроков» и правда шли весело, на кураже. «Игроки» смеются над нами, над собой, над абсурдностью российского бытия: «Ты дурак просто, позволь тебе сказать. Ты счастья своего не видишь. Разве ты не чувствуешь, как ты выиграл тем, что проиграл?»
Неожиданно удачным оказался образ чиновника Замухрышкина в исполнении Виталия Огаря. Большой и нелепый, сидящий под портретом того, кто его создал, (Гоголя! А вы что подумали?) он произносит и поныне актуальные слова про вечно живые в России взятки: «…Берут и те, которые повыше нас. Ну да вот хоть и вы, господа, только разве что придумали названья поблагородней: пожертвованье там, (социальное партнерство или благотворительность) А на деле выходит — такие же взятки: тот же Савка, да на других санках».
В мире, где все друг другу врут, остается только одна надежда на крапленую колоду карт, которую Ихарев даже называет человеческим именем «Аделаида Ивановна» (Аделина Бухвалова). Но как выясняется, и прекрасная Аделаида не в состоянии помочь, потому как всегда отыщется плут, который тебя переплутует: «Такая уже надувательская земля!»
В отчаянии, обманутый Ихарев начинает взывать к правосудию, но мнимый сын помещика, Глов младший (Константин Калашников) наглядно объясняет ему, что нажитое преступным путем бесправно: и от суда защиты нет, что наглядно доказывает современная российская практика возвращения в госсобственность некогда приватизированного имущества.
А уж когда в финале спектакля (спойлер!) раздается звонок из службы безопасности банка, все 150 зрителей понимают: «Игроки» - это про нас здесь и сейчас, про нашу жизнь.
«Игроки», кстати, незаконченная пьеса Гоголя. Так что финал будем смотреть не в театре