ОКР и другие приключения

От ОКР осталась только бешеная фоновая тревога, ну то есть она, конечно, иногда снижается, а иногда просто пиздец. Сейчас период пиздеца, и, разумеется, немедленно нарушился сон. Что я с этим делаю? Ничего. Смиренно жду, когда тревога снова вернётся в уровень обычной лёгкой непрерывной паники. Я очень скучаю по гипоманиям. Я ничего такого неадекватного в этом состоянии не творю, ну может начинаю много дел, из которых часть бросаю, когда фаза меняется. Но никаких кредитов, неадекватных проектов и тому подобного. Лёгкое чувство всесилия есть, мне кажется, что я могу вообще всё, если захочу, и я легко берусь за что-то, что давно откладывала или что казалось мне слишком сложным. Но с парашютом не прыгаю, бизнесы не начинаю, вожу аккуратно. У меня в гипомании всегда приподнятое настроение, куча энергии, вот просто она из меня льётся, и мне нужно очень мало сна. И я просыпаюсь отдохнувшей. Вот по энергии и состоянию "выспалась" я скучаю больше всего. Сейчас я могу спать 16 часов(я как-то тут попробовала), и я все равно, сцуко, не выспалась. Постоянная усталость. Невыносимая. При этом состояние гипомании я всегда чётко ощущала, как не норму. И сообщала об этом психиатрке. И все же в той не норме существовать комфортнее, чем в не норме депрессии, в которой я пребываю на данный момент. Лекарства меня стабилизировали, но бля, не в ту сторону! Гипоманий больше нет. Зато депрессии вперемешку с условной "нормой" - это на здоровье. Условная норма - это по моим личным ощущениям. Это какое-то состояние плюс-минус терпимое, которое не ощущается мной как болезненное

Что произошло за время молчания. Я получила новый диагноз помимо ОКР. У меня все же БАР 2 типа. Я давно, очень давно это подозревала, и наконец получила адекватный диагноз. Мне стало однозначно легче понимать себя, свои состояния и стало ясно, почему, сцуко, депрессии каждый раз возвращаются, хотя я из штанов выпрыгиваю, делая все, чтобы их не было. На новой терапии они все равно есть. Зато гипоманий больше нет. Что ещё. Летом у меня было две операции на кишечнике под общим наркозом, что не добавило мне никакого психического здоровья. А так жизнь идёт куда-то, не знаю куда, работа работается, машина водится, я ещё в феврале начала ходить на занятия классической хореографией и вот сейчас вернулась, и очень тяжело, конечно, после больничного перерыва и с набранным за это время нихуевым привесом. Потому что как только стало можно жрать, я начала что делать? Правильно. Жрать. Не знаю, нужно ли кому-то это всё ещё, но мне видимо нужно, поэтому канал, наверное, будет оживать с уклоном в БАР, потому что по ОКР я все ещё в ремиссии.

Все эти дни думала о том, как и о чём писать дальше. Поняла, что всё, что я могу сейчас — это свидетельствовать происходящее, вести хроники той коллективной травмы, в которой мы все оказались. (Вчера наткнулась на интересный пост по теме — о том, как коллективное ПТСР может проявляться не только у людей, пострадавших от военных действий, но и у жителей страны-агрессора). В рассказах друзей, клиентов, в моих ощущениях много общего. Состояние ступора сменяется вспышками активности, которые, в свою очередь, сменяются апатией. Чтение соцсетей ощущается как селфхарм. После шока первых дней постепенно приходит осознание того, что от этого сна невозможно проснуться. Волны ужаса и боли накатывают и отступают. Периоды, когда «почти нормально», воспринимаются одновременно с благодарностью и стыдом. Вообще стыд и вина — неизменные спутники травмы; стыдно, если пытаешься сохранять какие-то привычки из прошлой жизни, стыдно не читать новости, страшный испанский стыд за эти жуткие фашистские знаки по всему городу. Стыдно делиться своими переживаниями, когда всё время думаешь о людях в Украине, которым несравнимо хуже. При этом кажется, что именно эта смазанность нашего травматического опыта, невозможность ясно облечь его в слова и произнести их вслух, усугубляет состояние и лишает каких-либо опор. Ощущение, что будущего больше нет, и как жить и мыслить себя без него — непонятно. Чувство, как будто отнимаются ноги от слабости; чувство, что проваливается земля под ногами. Смех как попытка разрядить напряжение, ярость как способ бороться с бессилием. Нежелание просыпаться и возвращаться к действительности, в которой внешне ещё практически ничего не изменилось, но понятно, что это лишь фасад, все внутренние перегородки рухнули. Это ощущение крушения мира резко контрастирует с повседневными картинками, где люди радостно едят булочки в кафе (а я не могу не думать, какие из этих кафе закроются первыми). Приступы паники, побуждающие всё бросить и уехать хоть бы куда. Попытки поддержать себя рутиной, из которой исчез внутренний смысл (хотя свою работу по сохранению рассудка она, кажется, выполняет). Страшно привыкнуть к этой новой жизни, страшно не привыкнуть к ней. Меня держит работа, коты, необходимость быть поддержкой для близких и горькое осознание того, что взрослого человека, который придёт и объяснит, что делать, не существует. Держит нежелание терять себя в воронке исторических событий, необходимость всё увидеть и запомнить, та роль свидетеля, с которой я начала этот текст. Чем меньше в нашей жизни будет оставаться привычных радостей и внешних опор, тем важнее станут те ценности и смыслы, которые мы успели в себе взрастить. И, конечно, люди: нет сейчас ничего более значимого, чем человеческие связи. За это тоже держусь.

Нет слов, которые могут быть подходящими для войны, которую устроило твоё государство.

Голова все ещё дырявая, я не помню вообще ничего. Надеюсь, этот подарок от ковида все же меня покинет, это капец как напрягает.

Мне кажется нечестным продолжать вести канал, учитывая, что по ОКР у меня полная ремиссия. Но я все же продолжу делится всяким, так или иначе связаным с этим. Как вы помните, у меня депрессия. Перед Новым годом мы с психиатркой предприняли ряд фармакологических ходов, чтобы избавить меня от кошмаров. Но договорились, что это временная мера, и через пару месяцев я вернусь к прежним лекарствам и дозировкам. Так вот в очередной раз охуеваю от того, как моё состояние, казавшееся мне нормальным, оказывается далеко от нормальности, когда подобрана фарм поддержка. Мир натурально приобрёл краски. Жизнь приобрела вкус, обаготилась радостями и позитивным настроем. Я панически боюсь уходить обратно на поддерживающую терапию, потому что я не хочу терять свою жизнь. Такую жизнь, какая случилась со мной сейчас. Я все равно устаю, раздражаюсь, грущу, но ебать, в мире есть краски. В жизни есть жизнь. Во мне есть жизнь. Я знаю, что у меня довольно быстрое привыкание к препаратам, и, даже если я останусь на всём том, что пью сейчас, наступит день (и скоро), когда оно перестанет на меня действовать. Психотерапевтка говорит, что "а вдруг нет". Но я своему мозгу не верю. Я проходила это много раз. Краски исчезнут, и я снова буду считать это нормой. Очень хочу верить, что этого не произойдёт. Очень.

Так, ну и что принёс мне ковид. Абсолютно дырявую голову. Я ничего не помню, всё путаю, записываю и забываю, где и что записала. Рассеянность, пониженная концентрация внимания. Не могу долго ни на чем сосредоточиться. Быстрая утомляемость. Первые недели был полный треш, я приезжала на работу уже ужасно уставшая. Сейчас лучше, но все равно устаю быстро. Полностью пошел по пизде сон. Любое хоть немного волнующее событие днем - гарантированный кошмар ночью и отсутствие сна. Как ни странно, ни ОКР, ни депрессия не обострились.

Я выздоровела ещё в начале декабря, но ковид меня слегка поломал и я до сих пор выгребаю из последствий. Последние два дня я провожу в почти непрерывном "таблеточном" сне, и, конечно, я нихуя не так хотела провести свой самый любимый праздник. Но что есть, то есть. Надо хоть как-то прийти в себя за праздничные дни. С наступившим, дорогие мои оставшиеся ещё подписчики! Здоровья вам во всех его аспектах🧡💛💙💜

Ребятки, я болею 👑, немного оклемаюсь и продолжу писать. Не теряйте!

Обсессии при MSOCD идут по следующим направлениям: - чрезмерная озабоченность тем, чтобы быть честным на 100%, это именно обсессивная зацикленность, когда человек сомневается в каждом своём слове, и перспектива быть не честным делает его (в его представлении) аморальным человеком; - зацикленность на том, чтобы "быть хорошим", или на том, чтобы "не быть плохим". Причём понятия "хорошести и плохости" у человека с ОКР свои личные, и запретов для себя ("так не делают хорошие люди") у него множество. Понятия "хороший поступок" и "хороший человек" тождественны, а серого цвета не существует; - навязчивые мысли о том, что, если люди узнают о твоей "плохости", то отвергнут тебя; - "ложная память" относительно "аморальных" поступков. О ложной памяти я писала пост, это довольно распространенная штука при ОКР. Сюда же навязчивые размышления о том, хороший ли я друг, достаточно ли я добрый, все ли я "правильно" делаю. В зависимости от вида ОКР эти направления включаются в систему обсессии. Например, "потрогать грязными руками вещь будет аморальным поступком, плохим поступком, и я стану плохим человеком" при страхе заражения, "не убедиться, что дверь закрыта - плохой поступок" при постоянных проверках и таа далее. Страх "стать плохим" невероятно силён, и убеждение, что, совершив плохой поступок, ты станешь плохим - невероятно стойкое. Как я уже сказала, понятие "плохо" и "хорошо" тут свои, оторванные от реальности. Сказать "нет" в ответ на просьбу, поставить стул не с той стороны стола, не помыть руки, не прокрутить в уме ритуальную фразу - это плохо. Обычно никаких особо глубоких подводок под это нет. Ты просто знаешь, что это плохо.