Детство Человечества

(продолжение предыдущего): 4. (уже постскриптум, чтоли, потому что мне кажется, что я всё уже вполне объяснил) В русском народном календаре день св. Спиридона получил название "Спиридон-СОЛНЦЕВОРОТ". Это - 12 декабря Юлианского календаря. Так как сейчас разница между Юлианским и Григорианским календарями составляет 13 дней (см. п. 2), то 12 декабря ст. стиля соответствует 25 декабря нового ст. Вроде бы как все опять упирается в 25е, но это только сейчас. А вот в 16 веке, например, - откуда все эти популярные описания из "Очерков астрономии" Святского, про то как староста звонарей в Москве докладывал царю от том, что "отселе возврат Солнцу с зимы на лето, день прибывает, а ночь умаляется", день св. Спиридона 12 декабря приходился на современное 22 декабря - на современную дату солнцестояния (о том, почему 12 декабря Юлианского календаря сейчас соответствует 25му, а в 16м в. - 22му декабря - см. опять же, п. 2). Скажите, понятно ли вам теперь, откуда у нас взялось 25е вместо 22го?

ПОЧЕМУ В ТРАДИЦИИ "РОЖДЕСТВО" (= ЗИМНЕЕ СОЛНЦЕСТОЯНИЕ) - 25го ДЕКАБРЯ, А НЕ 22го, КАК НАДО? Давайте прямо "на пальцах" попытаюсь сейчас объяснить (гору литературы перекопал уже за несколько лет), а то сейчас уже целую мифологию навертели вокруг того, что-мол, "только на третий день после солнцестояния солнце начинает двигаться" (хотя достаточно зайти на любой сервер со временем восхода/заката/долготой дня, чтобы убедиться в обратном - https://t.me/slavicmythology/3078). А вот как, по моему, обстоят дела: 1. Первый европейский солнечный календарь ввел своим диктаторским указом Юлий Цезарь в 46 году до н. э. Он тогда же был и верховным жрецом/понтификом, поэтому по религиозным понятиям - был вполне в своем праве. За 1 января нового (45 до н. э) года взяли календы (неомению), следующие за зимним солнцестоянием того года, но месяцы полностью оторвали от своей лунной основы и придали им привычный нам вид в 30-31 день. Таким образом, в 45 году до н.э. зимнее солнцестояние (Bruma) совпало с 25 декабря свежепринятого "Юлианского" календаря; 2. Год определили как 365 дней. Однако, как известно, год (полный круг земли по орбите вокруг солнца) у нас по факту длится 365 дней 5 часов 48 минут 34,5 секунд. Эту разницу тогда попытались догнать вставкой раз в четыре года дополнительного дня в високосный год, но этого все равно не хватает до реальности на 11 минут и 15 секунд, - поэтому Юлианский календарь каждые 128 лет сдвигается на один лишний день "вправо" относительно астрономии. Сейчас эта разница составляет уже 13 дней (отчего Иван Купала и Рождество у РПЦ сместились аж на 7 июля и 7 января), а к 2100 будет уже 14, и так далее. Христиане зависимы от астрономии, потому что вычисляют дату Пасхи от весеннего равноденствия. Где-то к 1000 году н.э. юлианский календарь уже настолько ушел вправо от реального весеннего равноденствия, что это уже до всех дошло. Наконец, после нескольких неудачных попыток, предпринятых предшественниками, в 16 веке папа Григорий 13 волевым решением (а там были массовые протесты) принял тот календарь, по которому мы все с вами сейчас и живем, просто сместив назад все даты на 10 дней (к тому веку такая накопилась разница) - за 4 октября 1582 г. последовала пятница, 15 октября 1582 г. В т.н. "Григорианском" календаре гораздо хитрее рассчитываются високосные года (погуглите, если интересно, - я тоже до сих пор был уверен, что в нашем календаре вискосный - "каждый четвертый год" - а вот и нет ;-)), и разница в 1 день в современном календаре накапливается не за 128 лет, а (со всеми поправками) почти за 10 000, но - вернемся к дате Праздника: 3. До сих пор идет спор о том, поставили ли христиане свое Рождество вместо языческого Dies Natalis Solis Invicti, или наоборот, этот праздник был установлен языческими властями поздней Римской империи в ответ на подъем христианства, но точно одно - до 4 в. об этом празднике у нас нет никаких сведений (см., например, https://www.academia.edu/3265107 или https://www.academia.edu/987479). Древние "греко-римляне" чествовали Солнце летом (в августе), но не суть. Суть в том, к 4 веку нашей эры, когда устанавливали праздник "Рождества" на день зимнего солнцестояния, оно уже по факту сместилось (см. предыдущий пункт) на 21-22 декабря. Никто тогда астрономических наблюдений заново не производил, просто взяли дату Bruma 25го декабря текущего календаря, не озадачиваясь тем фактом, что почти за четыреста лет астрономическое солнцестояние уже ушло от применяемого календаря на три дня влево. Собственно, вот и ответ на вопрос, заданный в заголовке. Юлианский календарь уходит на 1 день вправо от астрономии за 128 лет. Когда его принимали в 45 до н. э, зимнее солнцестояние попало на 25 декабря. Когда спустя триста с лишним лет, в 4 в. н.э. к зимнему солнцестоянию привязывали Рождество, его привязали к 25 декабря данного календаря, в то время как реальное астрономическое солнцестояние тогда было уже 21-22го (помните про разницу в 1 день в 128 лет) ... (продолжение - в след. посте (с наглядным графиком))

И все-таки про Старый Свет (но не про Новый (!)) можно говорить о двух волнах заселения (так-то о трех, но от первой один-единственный след нашли), так что выводы Березкина о том, что северноевразийская мифология отличается от индо-тихоокеанской - здесь не лишены оснований. Потом эти две волны смешались в районе Байкала, дали ANE, - и отправились заселять обе Америки.

(начало) "...Как и мифологический Хаос, ритуальный хаос тоже не абсолютен, а находится на грани организации. Наиболее полно это выражено в непристойных танцах и песнях старух, которые сами стоят на пороге смерти, во время финального траурного обряда (у тонга) [317(1), 159—60, 517—8]. Сюда же относится образ смеющихся беременных старух, блестяще исследованный М. Бахтиным [13,31]. Хаос во время инициации также часто связан со смертью. ... В Центральной Австралии (у унматьера и кайтиш) вдова по окончании траурных обрядов переходит к одному из младших братьев покойного, но перед этим происходит примерно то же, что и во время обрядов дефлорации [482, 509]. Чтобы вдова обрела нового мужа, мир, как и в первый раз, временно ввергается в состояние хаоса. Но если в австралийской «свадьбе» эта модель используется неосознанно, то в других традициях свадебный обряд непосредственно имеет дело с тем первым Хаосом, из которого родился Космос. Так, в Северо-Западной Африке разбивание яиц на свадьбе осознается как символ взрыва звезды-яйца, в результате чего был создан мир и были побеждены силы Хаоса [427, 432, 671—3; 127, 93, 95, прим. 42, 97; ср. 273, 56—7]. Поэтапность многих «начальных» обрядов (например, инициации [190, 138; 231, 99, и др.])—еще одно соответствие между ними и мифами о Начале. Итак, многие обряды, относящиеся к порубежной ситуации, построены по той же модели, что и мифы о Начале. Даже в тех случаях, когда обряд не опирается на мифологическую основу, в нем прослеживается тот же принцип возврата к Хаосу и последующей организации Космоса. Этот «возврат к Хаосу» присущ, мы увидели, как инициации, так и похоронному обряду, что же касается «веселого» (оргиастического) праздника, то он весь во власти хаоса. Можно думать, что и первопраздник должен быть существенно «хаотичным». Здесь полезно вернуться к карнавалу, чтобы увидеть, чем отличается первобытный ритуальный хаос от своего средневекового двойника. Как уже говорилось, одна из основ действия праздника—переворачивание основной оппозиции, определяющей данное общество. В средневековой Европе это иерархические «верх» и «низ», в архаическом обществе—противостоящие дуальные половины. Небо и земля, король и шут меняются местами, телесный верх непрерывно перемещается в низ и обратно, и это «движение колесом» обновляет мир—такова магическая цель карнавала. В архаическом празднике также обновляется мир, и не только символически, здесь в самом деле рождаются новые члены общества, умножаются животные и плоды. Здесь еще нет иерархической вертикали, и снятие основной оппозиции общества порождает полный хаос. Характерно, что во время Сатурналий, этого античного карнавала, все участвуют в переворачивании — и не только в образе короля и шута. По словам О. М. Фрейденберг, каждый человек как бы вынимает новый жребий жизни и «сызнова становится женихом своей новой невесты, но старой жены» [138, 89]. В каждом Доме хозяева и рабы меняются одеждой и местами, рабы правит домом и восседают за столом, а хозяева им прислуживают ... Интересно, что переворачивание иерархической, вертикали нередко сопровождается женско-мужской травестией. Травестизм—хорошо известное явление в архаической традиции. Мужчины, переодетые женщинами, и наоборот—частый образ и карнавального фарса36 Особенно ярко это переворачивание роли мужчин и женщин проявляется в аргосском празднике Гибристика, во время которого не только женщины привешивали себе бороды, а мужчины переодевались в женскую одежду, но одновременно переворачивалась оппозиция «рабы—господа». О М. Фрейденберг не без основания сравнивает этот праздник с Сатурналиями, «но в Сатурналиях заменяют друг друга и переодеваются раб и царь; здесь, в Гибрисгике, перемена происходит между женихом и невестой, и раб получает роль не 'царя', а 'жениха'...» [138, 102—3]. Женско-мужскую травестию О. М. Фрейденберг вообще считает метафорой полового слияния [138, 103]. В общем это, по-видимому, верное замечание—в первобытном «карнавале» мы нередко видим настоящую оргию" [Л.А. Абрамян "Первобытный праздник и мифология"]

ПЕРВОПРАЗДНИК И НАЧАЛО МИРА (-1 из 2х, ибо - реально глубоко): "Как уже не раз отмечалось, ритуал нередко повторяет то, что было в начале времен... Возврат к мифологическому Началу нередко означает возврат к Хаосу в ритуале [235, XIII, 46] — как мы видели (разд. 8), миф о начале мира так или иначе связан с первородным Хаосом. Особенно четко мотив ритуального возврата к Хаосу для последующего воссоздания Космоса (со всеми этапами его становления) присутствует в архаических традициях с развитой мифологией — например, в вавилонском празднике Нового Года [135, 3, 11, прим. 41), в ритуалах ведийского периода, в частности, также приуроченных к Новому Году [33, 24 и сл.], или же в ряде африканских традиций ... Первобытный праздник, вообще говоря, не повторяет космогонический акт как таковой...Тем не менее идея Хаоса, из которого рождается Космос, присутствует в ритуале, хотя и в неявном виде. Хаотичность, аморфность и «эмбриональность» имеется в самой группе инициируемых, временно стоящих вне социальной структуры. Это хорошо изучено В. Тернером, назвавшим такое бесструктурное образование communitas [516, 80 и сл.]. Вспомним, что организация хаотических инапатуа тоже связывается в мифе с церемонией инициации: вместе с прорезанием первых людей их также обрезают (А. Элькин справедливо относит этот мифологический сюжет к инициационному комплексу [237, 253]). Архетипические представления о состоянии хаоса, необходимом для перехода к космосу, в ритуале могут вовсе не опираться на миф. Это прослеживается, например, в австралийских обрядах дефлорации и последующего группового полового акта с девушкой, достигшей брачного возраста. Кстати, эти обряды также приурочены к большим церемониальным циклам, на которые собирается много народу [480(11), 472; 481, 96; 113, 307], т. е. тоже входят в интересующие нас праздничные комплексы. У аранда и ильпирра мужчины, стоящие к девушке в отношении ипмунна, ункулла и унава, получают к ней доступ в указанной последовательности. Ипмунна принадлежат к той же половине племени, что и девушка; ункулла хотя и из противоположной половины, но входят в ту часть брачного класса ее мужа, с которой девушку не могут связывать брачные узы. Наконец, после этих запретных мужчин следуют ее потенциальные мужья из законного для нее класса, супружеские права которых, однако, потеряны с того времени, как девушка оказалась предназначенной одному из них; будущий же муж девушки не участвует в обряде [481, 92—4]. У кайтиш и варрамунга доступ к девушке получают даже ее классификационные братья (но не кровные), сожительство с которыми в обыденной жизни неминуемо каралось бы смертью [481, 95; 482, 136]. Таким образом, для того чтобы утвердился установленный в коллективе порядок (девушка перешла бы к своему законному мужу), оказывается необходимым полное его нарушение, причем упорядочение образовавшегося хаоса осуществляется поэтапно—самые запретные связи постепенно сменяются относительно дозволенными. Как видим, сходная с классической ситуация [ср. 132, 115] не нуждается в мифологическом обосновании. Аналогичный возврат к хаосу в виде временного нарушения брачных норм может, с другой стороны, приравниваться к смерти. Так, в Австралии наказание смертью, которое грозит женщине при особо тяжких провинностях, нередко заменяется групповым промискуитетным сожительством с нею мужчин всех классов [481, 196; 482, 85]. Смерть вообще причастна к силам хаоса, поэтому непосредственно перед нею (например, отправляясь мстить врагам) или после нее (во время поминок или в период траура) временно восстанавливается состояние хаоса: мстители или вдова ритуально нарушают существующие брачные правила. Такой возврат к хаосу тоже никак не связан с мифологическими схемами.Но этот хаос содержит в потенции космос, смерть чревата новым рождением— это особенно подчеркивается в «хаотических» оргиастических обрядах при снятии траура." (продолжение)

"Хаос во время инициации также часто связан со смертью. Мифологическое соответствие этому можно видеть, например, в символике лабиринта, всегда имеющей, как показал Дж. Лэйард, отношение к смерти и возрождению, причем в смысле как новой «жизни» после смерти, так и мистического перерождения при инициации [...]. Так, на Новых Гебридах душа умершего, чтобы попасть в страну мертвых, должна пройти по лабиринту, начертанному на земле духом сторожем женского пола. Но сторож стирает часть рисунка, и если душа не знает, как достроить лабиринт, и кружит в поисках выхода, сторож съедает ее и душа так и не попадает в страну мертвых [221, 130; 342, 125—6]. Этот интересный мифологический сюжет связан, с одной стороны, с архаическим мотивом загадывания загадок и вообще вопросо-ответным характером всякой порубежной ситуации [133], а с другой—восходит к широко распространенному ритуально-мифологическому образу чудовища, заглатывающего и выплевывающего инициируемых (в одном из вариантов мифа лабиринт находится в теле самого сторожа [342, 145, 151, рис. 21]). Таким образом, лабиринт, внешне хаотический, но внутренне организованный, оказывается связанным не со смертью как таковой (имеющей свою организацию), а с особым недифференцированным состоянием, выполняющим примерно такую же роль, что и нулевая точка, пройдя через которую непрерывная функция меняет свой знак" [Л.А. Абрамян "Первобытный праздник и мифология"]

В pdf-файле - ну просто феерическая критика "метода" Березкина от 2020 года: "Тексты д.и.н. Ю.Е.Березкина действительно представляют собой бессвязный набор если не слов, то предложений. Поэтому вместо доказательств приводятся карты. Как краткость – сестра таланта, так наглядность – мать убедительности. Простенько, но действует! Обычно у зрителей не возникает никаких вопросов, хотя карты являются лишь повторением ... предлагаемых им тезисов, вроде: традиция x ближе к традиции y, чем традиция z. ... В какой-то момент из рукава достается козырная карта – методы точных наук. Безусловно, использование таких методов может только приветствоваться. Но у д.и.н. Ю.Е.Березкина их слишком уж много. Это и метод главных компонент, и корреляционный анализ, и – даже! – методы «интеллектуального анализа данных». ..." У автора явно на Березкина зуб.😉 Однако тем, кто хочет понять - рекомендую прочесть вдумчиво: аргументы в данной статье весьма и весьма сильные.

Знаменитый "шаман судя по исключительному инвентарю из Брно" (28 тыс. лет н.). На фото - Реконструкция 2022 года для коллекции Моравского краеведческого музея, Чехия. "На бедренных и локтевой кости мужчины присутствовали следы хронического периостита — воспаления надкостницы, которое могло начаться еще в детском возрасте. Из-за этого «шаман из Брно» в течение многих лет должен был страдать от сильных болей. Возможно, это повлияло на его психику и предопределило «шаманский путь». Несмотря на болезнь, мужчина вырос сильным и влиятельным человеком." читать еще

"Mal'ta–Buret' culture centrally perforated ivory plaques with abstract circles, and three snakes[1] According to archeologist Don Hitchcock "the snake is rare in northern hemisphere Paleolithic art, presumably because the cold conditions precluded a wide distribution of snakes. In addition, it can be seen that the snakes have very broad heads, as though they belong to the Cobra group - yet Cobras are now known only in southern asian localities." It has yet to be clarrified how the creators of these ivory plaques know snakes, or if there are other possible interpretations for these.[87]"