Стало быть

А вообще, всё переживём. Вчера посмотрел концерт Slipknot. Тогда я боялся все эти маски, рифы эти, агрессию. Сам себя боялся. Сам себе придумывал. Огромный мир ни с кем такой. Но у меня сейчас такие друзья, братья, что я не имею права ныть. Никогда я не чувствовал так родину, как сейчас. Даже тогда, когда был в Донецке и Луганске, даже когда искал могилу неродного деда, даже когда страшно, как чесчас – не чувствовал. И теперь, обнимая друга, говорю: юность прошла. Но нельзя это всё забыть. Особенно музыку, которая звучала тогда. Устал я от Slipknot. А ещё моя любимая учительница меня читает!) Я стараюсь держать планку. (Включаю Растеряева)

Мирный пост. Ехать в военкомат под Хаски – тема. Сколько стоят деньги? Сколько стоит слава? Конечно, надо это признать, у меня есть комплекс неслужившего, есть. Тогда, когда забирали одноклассников, было ощущение примерно такое: забрали всех, кто плохо учился, например. Я очень хотел быть офицером. Учил русский язык, много читал, особенно историю. Но забраковали. Да и вид у меня не офицерский был. И есть. А даже срочником не стал. Так вот, отправляя родных на срочку, что-то проговаривая, напутствуя, думаю: я бы, а я, а мы... (Едем с Виталиком на мотоцикле по Специалистов, идёт мой дядя, дядя Ваня, увидел меня, улыбается, машет рукой. И снится теперь. Красивый, по форме, добрый. «Да ёб твою мать, я ж тебе показывал!» Это мы на рыбалке. Это я туплю и всего боюсь). Придёте, обниму, пошучу, но слов не найду. Я их просто не знаю.

Пост без фотографий. Звонит Саша Малыгина. Сама из Барнаула, а звонит из Иркутска. Там хорошие общие знакомые сейчас. Один точно. Положил трубку, посмотрел на книжную полку. До́жил. Всех вас знаю, всех читаю, обо всех думаю. Я в основном стесняюсь. Звоните почаще. Это я к живым с книжной полки обращаюсь. А то подумаете ещё чего.

Только прямо и хожу.

Еду по России. Культ берёзы и тополя. Редко водоёмы. Дорога, дорога, дорога. Много читал вчера. Больше двух и глядя на неподдельное внимание – это много. Я и раньше не очень верил в силу слова, а теперь тем более. Миллионы книг, журналов и альманахов. Сидел, слушал, ловил себя на мысли: в огромной стране такое немыслимое количество пишущих в столбик. Зачем это всё? Кому? Но люди, их неповторимая речь, распростёртые объятья, пристальный взгляд, долгие разговоры, судьбы наружу, невероятная доброта – вот, что осталось после, а не мои нудные умозаключения. Дал интервью, разговор был удивительно простой и какой-то родной. Вот я уже дома. В комфортной среде. Дайте время всех вас запомнить, я долго думаю, но спасибо, спасибо, спасибо всем вам. Лысые Горы. Музей. Сельский магазин, деревянное крыльцо, внезапный ливень, приветливые продавщицы, тоска по дому и такая тишина, что даже в какой-то момент поймал себя на мысли: к тишине дома надо будет привыкать. Когда она наступит. А Тамбов я так и не увидел.

Почти.

Проходя мимо, кажется, что эта калитка, открыв которую, увидишь заросли и мусор, но нет: ухоженная делянка, столик, сарайчик, в стороне нужник. Выходишь и думаешь, гляда на: калитка держится на всей этой зелени, на воздухе, честном слове. Ан нет. PS Если бы не Демченко, я хрен бы туда пошёл. Саша смотрит за калитку, я – на.

История одного верлибра от Антона Васецкого. Взял у автора вконтакте. Безусловно, он попал в нерв и продолжает попадать. Читайте «Клуб анонимных поэтов» «Мир причудлив, а все происходящее в нем непредсказуемо. Десять лет назад, оказавшись на семинаре Союза писателей Москвы, я уже катал по языку строчки этого верлибра. Но он ускользал. Сам семинар оказался знаковым. Координировала его Элина Сухова. В мастерах сидели Кирилл Ковальджи и Александр Переверзин. А среди семинаристов были Григорий Медведев, Анна Маркина, Майка Луневская и Андрей Болдырев. Ожидали еще Владимира Косогова, но он не приехал. Впрочем, о семинаре мы поговорим в другой раз. А пока вернемся к верлибру. Он дописался к концу 2015 года и начал жить. Как-то сразу стало понятно, что нам с ним удалось попасть во внутрицеховой нерв. В 2016 году в финале слэма в Липках мы составили конкуренцию будущей лауреатке «Лицея». Через несколько лет его пародировал у себя в Фейсбуке Александр Переверзин. В 2022-м верлибр принес мне победу на турнире поэтов на Волошинском в Казани. Печатная судьба текста складывалась сложнее. В разное время я предлагал его для публикации и в «Октябрь», и в «Сибирские огни», и в «Литерратуру». И каждый раз в подборку он не входил. Постепенно у верлибра появилось неофициальное название – «Верлибр, который никто не хочет печатать». И вот, благодаря Элине Суховой и «Кольцу А», оно больше не актуально». https://www.soyuzpisateley.ru/publication.php?id=1902

Забрал авторские. Глубоко признателен Климовой Инне Александровне за публикацию! Вы только посмотрите, какая компания в одном номере)