Читательская слободка

Антон Чехов, "Письма мхатовцам. 1898-1904" Наука, 2023 Я очень люблю цитировать в своих заметках чеховские письма. Я даже не знаю, что мне больше нравится - рассказы Чехова или его эпистолярное наследие. В письмах он, во всяком случае, свободнее. Не нужно угождать издателю, читателю и рецензентам - пишешь как хочешь. В эту книгу вошло больше пяти сотен писем. Все они приведены полностью, публикуются по Полному академическому собранию сочинений и писем Чехова в 30 томах 2009 года. Много иллюстраций, некоторые опубликованы впервые. Прекраснейший подарок. В том числе и самому себе.

Виктор Борзенко, "Пьеса принята единогласно" Театралис, 2017 Еще одна книга про Михаила Булгакова. Сколько их ни пиши, ни издавай - много не покажется, лишними не станут. В этот раз речь идет о взаимоотношениях Михаила Афанасьевича и вахтанговцев. А с Вахтанговским театром на Арбате его связывало немало. В этой книге много нового и трогательного. Например, история о том, как Михаил Булгаков подарил Егору Щукину - сыну актера-вахтанговца Михаила Щукина - карандаш. А актер у него сразу отобрал подарок и, конечно, сохранил его. Есть и известные, и даже знаменитые события, но без которых тут не обойтись. К примеру, телефонный разговор Булгакова со Сталиным. "Диктатор забрасывает Булгакову мысль, что с ним, диктатором, можно вести цивилизованный диалог, что он, наконец, в состоянии понять творца. Ложная мысль. Ложное внушение. Но Булгаков до конца своих дней будет искать встречи со Сталиным. Это станет наваждением его жизни. После телефонного разговора Булгаков бросил револьвер в пруд". А вот еще пара цитат. "Спектакль, вслед за пьесой, полагалось ругать, но доказательности недоставало. Бранные выводы о недурной, хорошей и очень хорошей игре как-то не убеждали. Не договориться было с самим собой и опытному критику М. Б. Загорскому, хотя он посвятил "Зойкиной квартире" не меньше трех статей. Настраивая себя на брань, он все сбивался на похвалы в превосходной степени". "Над инсценировками Булгаков работал всегда добросовестно. Когда писал о Мольере, читал о нем книги на французском языке. Переводя "Виндзорских кумушек", изучал английский. В работе над "Дон Кихотом" он занялся... староиспанским. Елена Сергеевна утверждала, что ее муж "желает услышать Сервантеса в оригинале". И, надо полагать, это ему удалось". Словом, в солидное здание булгаковедения заложен еще один камень. Солидный и прекрасно изданный. Крепкий и великолепно проиллюстрированный. Дороговатый, конечно. Но жизнь вообще дорожает, увы.

Илья Шнейдер, "Записки старого москвича" "Советская Россия", 1970 В 1921 году на вечеринке в мастерской скульптора Якулова познакомились Есенин и Айседора Дункан. Мастерская помещалась в доме 10 на Большой Садовой. По воспоминаниям Мариенгофа, Айседора вошла в комнату, улыбнулась Есенину, сразу легла на диван, Есенин же сел у Айседоры в ногах. Она рукой зарылась в его кудри и сказала: - Solotaia golova! Потом поцеловала его в губы и сказала: - Anguel! Справедливость этого рассказа подтверждает фраза из воспоминаний Ильи Шнейдера, секретаря Айседоры: "Это единственный верно описанный Анатолием Мариенгофом эпизод из эпопеи Дункан - Есенин". Затем Есенин с Айседорой вышли во дворик и прошли к Садовой. Илья Шнейдер вышел вместе с ними. Уже наступила глубокая ночь. Айседора с Есениным уселись в пролетку. Илья Шнейдер пристроился на облучке. Пролетка отправилась на Пречистенку, 20, в особняк Айседоры. Есенин с Айседорой проезжали по Садовому кольцу, а по бокам стояли храмы. Сейчас их не осталось вообще, тогда же на месте сквера слева по Большой Садовой была церковь Ермолая на Козьем болоте, на Малой Никинской - церковь Георгия на Всполье, вместо кудринской высотки - храм Покрова Пресвятой Богородицы в Кудрине, на Поварской виднелась церковь Рождества Христова в Кудрине, на пересечении с Новым Арбатом - Усекновения Главы Иоанна Предтечи в Кречетниках, за нынешним (тогда, конечно, не существовавшим) зданием Министерства иностранных дел - церкви Николы Чудотворца в Плотниках и Живоначальной троицы на Арбате, а на Смоленской улице - Рождества Божией Матери.  Извозчик задремал, и лошадь сама свернула к церкви Успения на Могильцах. И стала ходить вокруг церкви.  - Эй, отец! - закричал Илья Шнейдер. - Ты что, венчаешь нас что ли? Вокруг церкви, как вокруг аналоя, третий раз едешь? - Повенчал! - засмеялся Есенин. - Svadba! - обрадовалась Айседора Дункан. Мертвым переулком быстро выехали к особняку. Илья Шнейдер заварил крепкий чай. Так началась супружеская жизнь одной из самых знаменитых пар двадцатого столетия.

Николай Кононов, "Автор, ножницы, бумага. Как быстро писать впечатляющие тексты" Манн, Иванов и Фербер, 2020 У этой книги есть два очевидных преимущества перед множеством подобных самоучителей. Во-первых, она написана сравнительно недавно. А, во-вторых, ее автор - россиянин. И, соответственно, читатель остается в своей реальной повседневности, а не перемещается в Америку эпохи виниловых дисков и пленочных камер. Да, разумеется, среди советов много очевидного. Это, наверное, в принципе неизбежно. Представляю: сидит такой гуру и думает: а вдруг попадется читатель, который не знает, что писать нужно о том, "что лично знаете, пережили, серьезно осмыслили и чем были удивлены"? Что во время интервью нельзя стесняться задавать вопросы? Что нужно шерстить интернет? И ежели сейчас ему об этом не сказать, то он так никогда и не узнает. Так и умрет, не познав радостей интернета. С другой стороны, здесь и вправду немало и нового, и любопытного. Оказывается, сборники рассказов воспринимаются нынешними читателями хуже, чем романы. Не знал. "Существует один эффективный способ нащупать нарратив - рассказывать вслух". "Если успешные журналисты бывают разных специализаций, умений и талантов, то для копирайтера есть только один путь к профессиональной славе: сделать придумывание коротких и броских текстов в диапазоне от слогана до поста образом жизни". В любом случае лишней эта книга не будет.

Алексей Митрофанов, "Сладости. Русская еда в русской культуре" Ридеро, 2023 Эта книга завершает серию "Русская еда в русской культуре". А она, в свою очередь - продолжение серии "Русские напитки в русской культуре". "Тульские пряничники конкурировали и с иногородними мастерами, и друг с другом. Все рецепты были строго засекречены. Доходило до абсурда - во время взвешивания ингредиентов вместо гирек пользовались камушками и железками. Чтобы конкурент пропорцию не подсмотрел". В каком городе тесто ели сырым? Конфеты какой фирмы любил Лев Толстой? Как появилось мороженое из сирени? Где делали лучшие вафли? "Баранки были украшением московского великопостного рынка. Провинциальные производители баранок приезжали со своим товаром на телегах и, в качестве рекламы, прикручивали к той телеге огромную баранку на высоком шесте. Эта баранка была настоящая, вполне съедобная. Бытописатель Иван Белоусов рассказывал, что "какой-нибудь мастеровой… покупал большую баранку, надевал ее на плечи и гулял с ней по базару, а потом шел в трактир и пил с этой баранкой чай"". "Достоевский любил красную или муфтовую пастилу. Это особый изыск. Если при приготовлении обычной пастилы взбивается охлажденное яблочное пюре, то в этом случае - еще теплое. В результате пастила приобретает красноватый цвет и немного отличается по вкусу". Приятного чтения. И приятного аппетита.

Ольга Погодина, "Пржевальский" Молодая гвардия, ЖЗЛ, 2023 "Контраст между романтическими книгами, рассказами близких о славных воинских традициях предков и реальной полковой жизнью был огромен. Поскольку военных действий на тот момент не велось, офицеры занимали себя пьянством, разгулом, пустыми разговорами и бессмысленной муштрой. Все устремления, составлявшие армейскую жизнь, были Пржевальскому глубоко чужды. "Он не наш, а только среди нас" - говорили о нем другие офицеры". Гигант, силач, смельчак, авантюрист с душой ребенка - вот каким был Николай Пржевальский. Прекраснодушный романтик, великий ученый, больше всех он любил свою старую няньку Макарьевну. Водке он предпочитал фруктовые безалкогольные шипучки. Путешествуя, постоянно возил за собой "услады" - разнообразные лакомства, приготовленные той же Макарьевной. Совсем другие качества привыкли видеть в боевом офицере. С другой стороны, Николая Михайловича страшно коробили грубость, жестокость и распутство своих сослуживцев. Буквально до слез. "Ему приходилось так нелегко, что временами он уходил в лес и плакал". Пржевальский писал: "Я невольно задавал себе вопрос: где же нравственное совершенство человека, где бескорыстие и благородство его поступков, где те высокие идеалы, перед которыми я привык благоговеть с детства? И не мог дать себе удовлетворительного ответа на эти вопросы". В результате Николай Михайлович все-таки нашел себе занятие по характеру и по душе. Он лично подбирал команду и уезжал в дальние и длительные путешествия. В одном из которых и умер - при более чем странных обстоятельствах. Очень хорошая книга о великой и яркой судьбе.

"Сказки Степана Писахова" Паулсен, 2022 "Один заезжий спросил, с какого года я живу в Архангельске. Секрет не велик. Я сказал: - С 1879 года. - Скажите, сколько домов было раньше в Архангельске? - Раньше стоял один столб, на столбе доска с надписью: А-р-х-а-н-г-е-л-ь-с-к. Народ ютился кругом столба... Оставил я заезжего додумывать: каким был город без домов". Писахов писал свои сказки большей частью в двадцатые годы, от имени местного жителя Сени Малины. Но советской, нэпманской натуры там нет вообще. Эти сказки совершенно в ином измерении.  "В старые годы морозы жили градусов на двести, на триста... На морозе всяко слово как вылетит - и замерзнет! Его не слышно, а видно. У всякого слова свой вид, свой цвет, свой свет. Мы по льдинкам видим, что сказано, как сказано. Ежели новость какая, али заделье - это, значит, деловой разговор - домой несем, дома в тепле слушаем, а то на улице в руках отогреем. В морозные дни мы при встрече шапок не снимали, а перекидывались мороженым словом приветным". Сам писатель (а точнее, его лирический герой) дружил с медведями: "К медведям телефоны провел. Коли на охоту идтить, так сперва справиться, дома ли, чтобы занапрасно время не терять и самому не уставать. С ближним медведем я часто разговаривал. С повети позвоню, а медведь один, некому за него отговориться, что дома нету, ну, и мырчит: - М-м-м? - Мишенька, это я говорю, Малина. - М-м. Это значит: слушат. Медведь слушат хорошо, ежели разговор с "мы" начнешь. Перво дело он сам "мы" - медведь, а второ дело "мы" - малина, мед, масло - это медведю первеюще угощенье, ну, и други "мы" - мясо, молоко - медведь хорошо слушат". Так вот и писал Степан Писахов свои сказки. Литературные чиновники его, конечно, недолюбливали - больно смелый. Девки в небе пляшут у него. Медведи разговаривают. То авторство неправильно укажут, то гонорар не выплатят, то рукопись вдруг завернут. Но всерьез не обижали - не сажали, не ссылали. Да и куда ссылать-то с традиционного места ссылки?

Наталья Александрова, "Тайна багрового камня" Эксмо, 2023 Это четвертая книга Натальи Александровой, про которую я тут пишу. И все они связаны одним приемом - существует некий артефакт из прошлого (камень, колода карт и пр.), который попадает в настоящее, и благодаря ему тут происходят всяческие криминальные события.  Раньше описание прошлого выделялось в отдельные главы. И его можно было просто не читать - безо всякого для себя ущерба. Все-таки мы беремся за современный легкий детектив совсем не для того, чтобы увязнуть в рассуждениях придуманных средневековых рыцарей об арканах и пентаклях. Но в этой книге жизнь читателя решили усложнить. Мистику и прошлое Наталья Николаевна тут растворила в настоящем. Плюс еще какая-то загадочная бабушка, которая то возникает ниоткуда, то исчезает в никуда. Но каждый раз помогает главной героине выпутаться из очередной передряги. Плюс старичок - такой же, как и бабушка, рояль в кустах, и которому тоже палец в рот не клади. В общем, главному злодею - он на самом деле оборотень - приходится несладко. Особенно в дни суперлуния (между прочим, реальный астрономический термин). А артефакт на сей раз - лунный камень. Он вообще-то голубой, как и положено. Но иногда становится багровым.

Маша Трауб, "Кольцо из фольги" Эксмо, 2022 Во многих книгах Маши Трауб очень трудно отделить реальные события от вымышленных. Здесь она вспоминает о селе своего детства. Вспоминает далеко не первый раз. Читателю неоднократно доводилось сталкиваться со знахаркой Варжетхан и другими его обитателями. Воспоминания Маши (или ее лирической героини) - солнечные, радостные. Ей все нравится, да и она - всеобщая любимица. А ее бабушка - всеми уважаемая журналистка, влиятельная и справедливая. А для матери Маши село - нечто вроде "темного царства" Александра Островского, но только с элементами национального колорита. Они, две совсем уже взрослые женщины, пытаются говорить о селе, но у них ничего не выходит. Будто бы обсуждаются два совершенно разных места. "Мама сбегала от традиций, принятых норм поведения. Я их культивирую. Пела своей дочери песни на осетинском, которые когда-то исполняла в хоре. Рассказывала сыну про буквы осетинского алфавита, которые удивительным образом похожи на кириллицу, но не имеют с ней ничего общего... Лет до пяти я вообще лучше и чаще говорила на осетинском, чем на русском, и доводила этим до белого каления свою мать. Она говорила по-русски, я отвечала по-осетински". А кольцо из фольги - всего-навсего образ. Пример того, как бессмысленная безделица может вызывать острейшие воспоминания, сладкие или горестные: "Кольцо, скрученное наспех из фольги или проволоки от шампанского". Сама же Маша Трауб как всегда великолепна.

Валерий Шарапов, "Человек в чужой форме" Эксмо, 2023 С обложки смотрит на читателя молодой человек в кепке. Злой взгляд, хищная улыбка, в руке огромный нож. У него за спиной мужчина в форме, как тогда говорили, "из органов". Рядом припаркована новенькая "Победа". Место действия - послевоенная Москва, "Победы" еще не успели состариться. В основе романа - экономические преступления. Впрочем, убийства там тоже присутствуют. Но самое интересное - атмосфера эпохи. Или миф об этой атмосфере. Или атмосфера мифа. Убийства убийствами, но даже малолетние преступники говорят здесь друг другу "товарищ". Еще один "товарищ" имеет небольшие медицинские проблемы и поэтому считает "не вправе навязывать себя, инвалида, в мужья". Хорошая девушка возмущается внешностью плохой девушки: "Рыжая, вырез до пупка, когти полированные, да еще и губы крашеные - фу!". "Наташка - теперь первоклашка - тоже пристроилась, как солидно заявляла сама, "в медицине". После школы бежала к маме, управившись со своими крючками-прописями, облачалась в белый халат, специально подрубленный по ее коротышечному росточку, и хлопотала. Помогала при смене белья, раздаче питания и без капризов драила не только посуду, но и места общего пользования. Теперь и не узнать вечную плаксу". Похоже, именно на такой миф сегодня существует спрос. А раз есть спрос, то не задержится и предложение.