Julibrary📚

И вот как всегда я думала, что не люблю маленькую прозу, а потому и придираюсь к ней больше; что впечатлений опять особо нет и писать мне тут нечего… 🥴 🌟Но потом вспоминаю все прочитанные рассказы о любви и боли Набокова, Брюсова, Бунина; врачебные записки Булгакова, терзания Достоевского и Андреева, а теперь еще и Кабре затесался в этот классический список быстротечных душевных мук и стал авто-покупаемым автором. 🌟Так что, как обычно, порекомендую почитать эти его небольшие истории, хотя бы те, какие я перечислила в посте выше. Это не занимает много времени, а в мыслях и обсуждениях даже с самим собой останется надолго.

🌟 Прочитан очередной сборник рассказов любимейшего моего Жауме Кабре, и давался он мне значительно дольше, чем предыдущие его книги. Первый подобный томик был почти целиком о тьме и человеческом зле, а «Зимний путь», в основном, рассказывает об одиночестве и судьбах людей, которые это одиночество испытывают. И если некоторые герои Кабре в трудный период выбирают темную сторону и путь зла, то в этой книге встречаются, в основном, такие, кто избирает тихое смирение и глубокое несчастье на всю свою жизнь. 🌟 Странно, но с первых страниц кажется, что рассказы даже светлые, жизненные, и как будто бы милые в своей иронии: «Завещание», «Надежда в руках» и «Пара минут» - прекрасные в этом плане и имеют тот самый оттенок a rire jeune; но чем дальше, тем становится хуже, и вот вы уже вспоминаете, за что вообще читаете Кабре, а на истории «Я помню» уже нестерпимо щемит сердце. 🌟В эпилоге автор пишет, что эти рассказы рождались и дорабатывались примерно в одно время в романом «Тень Евнуха» и это действительно чувствуется, так как настроения и боли некоторых героев явно перекликаются с персонажем Микеля и являются носителями качеств, составляющих его. Также, в рассказе «Пыль» встречаются первые наброски на персонажа Адриа из «Я исповедуюсь» с его огромной многотысячной библиотекой, и, почему-то, этот рассказ вызвал в моей памяти то самое эхо, и эти эмоции запомнились сильнее остальных. При этом, в нем нет ничего ужасного, шокирующего и неожиданного, но, видимо, есть что-то теплое и такое до боли мне знакомое, и у Кабре вот всегда так - какой бы текст вы не взяли у него на чтение, вы обязательно где-то столкнетесь со своими глубоко запрятанными в сознание мыслями, которые, возможно, даже и сформулировать до этого не могли. И если «Когда наступит тьма» был наполнен почти автономными историями, то в «Зимнем пути» уже довольно много авторских коллизий, что сделало некоторые рассказы в разы глубже и объемнее. Первый и последний рассказы вообще являются частью одного временного промежутка, одного телефонного звонка двух приятелей, переживающих каждый свою трагедию и не подозревающих, что происходит в этот момент у другого. Такая мелочь, но тоже заставляет задуматься даже о том, насколько мы иногда можем быть невнимательны к близким. 📜

Мой зимний путь привел меня в кофейню 🌟 🌟 а вот персонажей сборника Жауме Кабре - в невыносимое всепоглощающее одиночество. Впечатления очень смешанные.

Я думаю, что при чтении рассказов от читателя требуется бóльшая активность, чем при чтении романов. Ограниченное пространство, о котором я только что упоминал, заставляет писателя исключать или подразумевать многие ранее прожитые жизни, обобщать одним штрихом описание моральных или физических свойств… Писатель должен оттачивать свое мастерство, но и читатель тоже. Писатель преподносит ему поле действия, предыстории, пейзажи, атмосферу, а читатель дополняет их своим прочтением. И поскольку физически невозможно все вместить в рассказ, эхо, которым они отзываются, воспоминание о прочитанном (в музыке соответствующее краткосрочной памяти об услышанном), дополняет для читателя духовную составляющую каждого рассказа, если она там есть.

Жауме Кабре, из эпилога к сборнику рассказов «Зимний путь»

Всегда есть время для чтения 72-летний Мухаммед Азиз — самый фотографируемый продавец книг в мире. Он проводит от 6 до 8 часов в день за чтением и останавливается только, чтобы поесть, помолиться, покурить или помочь клиентам. Всё остальное время ходит по районам Рабата (Марокко) в поисках книг, которые позже выставляет на продажу в своём магазине. Мухаммед говорит, что так мстит отсутствию возможности учиться в детстве. «Я прочитал более 4000 книг на арабском, французском, английском и испанском, а значит прожил более 4000 жизней. У каждого должен быть такой шанс! Мне нужно всего две подушки и книга, чтобы насладиться своим днём», — говорит книготорговец. Комментарии: pikabu.ru/link/UmZvWZuefl

❤️

✨Сегодня исполняется 145 лет со дня рождения Павла Петровича Бажова! ⭐Чудесные иллюстрации к «Малахитовой шкатулке» от Вячеслава Михайловича Назарука в честь этой даты.⭐ Легенды, рассказанные рабочими людьми и бережно сохраненные Павлом Бажовым в виде волшебных сказок являются неотъемлемой частью нашей фольклорной культуры. Их самобытная магия уже давно вышла за границы книг и до сих пор манит на Урал всех, кто вырос на этих рассказах. ✨

🐚Конечно, в контексте современности все эти принципы выглядят довольно удручающе, но представьте, что для европейской культуры правила Османской живописи были уже устаревшими на тот же XV век, когда пышно цветет Ренессанс. Итальянское искусство на тот момент уже отошло от плоской иконописной традиции и имело очень реалистические черты и более глубокие сюжеты. Мастера европейской академической живописи в представлении мусульман того времени совершали чуть ли не грех, ставя фигуру человека в центр композиции, что никак не вяжется с устоями ислама и по сей день: в мечетях вы не встретите никаких изображений святых, как это принято в христианстве, зато увидите невероятной красоты орнаменты и арабскую вязь. 🪬 ✨Все это я написала во многом из-за того, что интересно посмотреть на две такие разные культуры, соседствующие в одной эпохе; но все же думаю, что сравнивать эти два вида живописи не совсем правильно, так как они изначально имели совершенно разное назначение и формировались в разных религиозных убеждениях. И все же, именно с проникновением европейской, гяурской живописи в Османскую империю связан закат такого популярного искусства книжной миниатюры. Постепенный отказ от правил в пользу реалистичности изображения привели к развитию жанра портрета, который, однако, все также сохранял традиционную яркость и восточный колорит. И только многим позже, аж во второй половине XIX века, когда академическая живопись начинает всем надоедать своей правильностью, художники вспомнят феномен Османской миниатюры и начнут активно заимствовать ее черты в свои работы, пренебрегая реализмом в пользу символизма. Из этого разовьется авангард и модернизм. 🌠Но это уже совсем другая история…

🌬️Как и любого вида искусство, турецкие миниатюры тесно связаны с религиозным представлением о том, как должен выглядеть мир. И если наш христианский Бог плотно ассоциируется с итальянской живописью эпохи Возрождения во многом из-за того, что она основывается на библейских сюжетах, то вот в исламской культуре изображения на религиозную тему считаются недопустимым вмешательством в божественную сущность Творца. Поэтому композиция миниатюры выстроена так, как по мнению мусульманских художников видит мир сам Аллах: отсутствие правил перспективы и в целом не очень реалистичное, усредненное изображение человеческих фигур было признаком того, что перед Богом все едины и равны, даже сам художник. А хороший художник не мог стремиться к славе и индивидуальности.

— Красота рисунка делает богаче жизнь человека, побуждает с благоговением относиться к сотворенному Алла­хом красочному миру, размышлять, любить и верить. Вот что важно. А личность художника не имеет значения.

В романе «Имя мне красный» Орхан Памук выводит основные тезисы, на основании которых можно отличить великого художника от заурядного. Это вопросы стиля, подписи, отношения ко времени и к старческой слепоте. 📜Во многом из-за того, что иллюстрации создавались коллективно, целыми мастерскими, а не отдельными мастерами, османские художники старались работать максимально обезличенно, а правила «производства» рисунка были уже известны и одинаковы для всех, как техкарта. По этой же причине никогда не ставилась подпись, тем более что любое творчество здесь в целом божественно и принадлежит Аллаху. Отступить от этих правил и внести в миниатюру что-то свое означало не только ошибку и несовершенство, но и греховное тщеславие; а вот создать иллюстрацию так, чтобы никто никогда не узнал ее автора считалось признаком большого таланта. 📚Из этого логически выходило, что над искусством без авторства не властно время, ведь человека все равно не станет, а его работы будут жить, пересшиваться из книги в книгу без сожаления, ибо сожаление о судьбе своих работ также означает зависть и тщеславие. 👁️Слепота же понималась как настоящий дар свыше за упорные труды: считалось, что только слепой видит мир по-настоящему, каким задумал его Бог.

🧿 Турецкая миниатюра, вокруг заката которой и строится сюжет романа «Имя мне красный» является частью древнейшего книгопроизводства, что в целом представляет собой одну из важных османских художественных традиций. Начиная с XV века и позже, турецкая миниатюрная живопись набирает популярность именно как элемент оформления рукописных книг, а позднее используется и как часть жизнеописания: влиятельные люди тех времен могли заказать у художников альбом о своем периоде правления, задокументировать какое-нибудь побоище и завоевание, или просто написать потомкам о себе любимом. Уже многим позже османская живопись выходит из книг и альбомов и начинает существовать как отдельный вид изобразительного искусства, все еще более близком к иллюстрации, чем к классической живописи. Одним из самых значимых художников-миниатюристов, воспетом в том числе и в романе Памука, является Бехзад. Именно его иллюстрации я прикрепила выше для примера. Завораживают даже не сколько сами сценки (иногда они достаточно просты и описывают бытовые ситуации), сколько количество деталей и цветов для их оформления; все эти рамочки и арабески вокруг, которые так приятно разглядывать, учитывая, насколько сложным процессом было изготовить хоть какую-то краску в те времена.

📜 Помню, что обещала чуть подробнее написать об искусстве книжной миниатюры времен Османской империи, так как это не только позволяет ярче визуализировать этот роман, но и в целом представляет собой довольно интересный феномен, незаслуженно мало известный