lara’s typing

218. Я: у меня не хватает входящих каналов, нет сил общаться, хоть и хочется Тоже я: ребят, я на неделю в Париж, давайте видеться Опять я (в ответ на «привет, я тут в Амстердаме, давай кофе»): ухожу смотреть дырки в расписании Как балансировать потребность в качественном общении и когнитивный перегруз, в основном вызванный неперерывным менеджментом собственной экосистемы — хрен знает

217. Ритуальные хроники: вчера внезапно поехала с работы домой _другим_ путем. Сама (не за компанию с кем-то). Видимо, отпускает немного, вопреки всему.

216. Иметь одновременно аутичные черты и ребенка, это чувствовать себя как после каменоломни уже через 30 минут после пробуждения в свой родительский выходной. Под конец даже очень хорошего совместного дня хочется на месяц в отпуск одной. Катастрофически завидую людям, для которых «дети это счастье». Для меня мой ребенок — огромная любовь, но каждодневный стресс, сопротивление и усталость. А счастье это когда алгоритм работает и данные, наконец, чистые.

215. Как же бесконечно благодарна тем, кто что-то продолжает делать. Говорить, выходить, переводить деньги, просто переводить соседа через дорогу. Тут и, тем более, там. Даже если выходит странно, неуклюже и стилистически неблизко, искреннее действие это большое дело. Не меньше благодарна тем, у кого хоть и не хватает сил на действие, получается сохранять в себе человечность и достоинство, фильтровать базар, может и молчать, но думать. Как же хочется пережить ублюдков. И (без иллюзий) даже если будет хуже, хочется дожить до момента, когда под ногами вместо топкости, будет твердое дно, от которого можно уже наконец оттолкнуться.

214. В 2013, когда была наблюдателем за выборами мэра в мск, поняла для себя, что хочу дожить до таких выборов, на которых будет выдвигаться Навальный, но я смогу за него не голосовать, потому что на них будет более подходящий мне кандидат. Не дожила.

213. Никогда не испытывала необходимости в ритуалах, даже папины поминки организовала лишь спустя две недели после смерти в формате тусовки с вино-домино, минуя прощание с телом и кремацию. Но сегодня оставлю тут вот эту ссылку. Акция кажется мне немного поддерживающей.

212. Люди, как известно, делятся на тех, кто любит картошку, и тех, кто любит макароны. А также на тех, кто живет у себя в голове — в данных, образах, алгоритмах — и тех, кто живет на земле — в цветах, еде, объектах и прочем осязаемом. И последним довольно сложно объяснить, почему первые забывают поесть, открывают двери себе в лоб, не могут порадоваться хорошей погоде, если «ряд не сходится». А также, что им нельзя делать предложения любой степени заманчивости, до тех пор, пока у них в этой самой голове развернут контекст. Дома ходила байка (*), что моя напористая закарпатская няня влетала в кабинет, размещавший на тахте бренную оболочку моего папы, чьи чертоги разума в этот момент располагались на тридцать седьмом небе его докторской диссертации по квантовой физике, с криком «почему мужик дома, а ножи не точены?!». Каждый раз, когда мне несвоевременно предлагают «заземлиться», слышу звук ссыпающихся с неба сильно пониже собственных церебральных костей. Очень раздражающий. Хочется, чтобы поверхность взаимодействия мира со мной стояла на паузе, пока задача не решена. ________ (*) в действительности такого не было, иначе бы она не прожила с нами два года, но полушепотом это недоумение она высказывала доверенным лицам.

211. Дожила до жизненного этапа, в котором начала получать от людей прямые вопросы «ты мне нравишься, можно за тобой поухаживать?», вместо какого-то набора знаков и символов, который я с большим трудом всю жизнь интерпретировала (и очень боялась ошибиться в любую из сторон — но это отдельная история). И готовых принять прямые «да» или «нет», которые я тоже научилась говорить прямо. Не знаю, что это — смена поколений, специфическая выборка или просто совпадение, но чувствую себя приятнее, понятнее и расслабленнее. А вырастающие из этого отношения (любого толка) строятся гораздо более гармоничными. Я же в свою очередь еще и научилась спрашивать, если не считываю, что вообще происходит. С другой стороны, парадоксальным образом, довольно значительное подмножество этих людей может полтора часа говорить про себя/о чем-то своем, ни разу не спросив «как у тебя дела» и не задав вообще ни одного вопроса. Но поскольку они рассказывают обычно интересное, а я часто уставшая и не вяжу лыка, то в целом это тоже не проблема в определенном режиме общения. Ура эксплицитности.

210. Сегодня три года как мы в Амстердаме. И это лучший и один из самых своевременных выборов в моей жизни. Три года не была дома, хотя планировала регулярно приезжать. Точнее, «Дома», тк «дома» у меня не осталось, а «Дом» (пока, слава богу) есть, хоть и на других берегах, подернутый плотной дымкой над неспокойной водой. Писать какой-то развернутый текст про «тут» и «там» сейчас нет никакого желания, но я бесконечно благодарна городу за четкость, принятие, сэкономленное время, которое смогла пустить на важные штуки, за возможность растить ребенка в среде, от которой не тошно, и ощущение безопасности в этом шатающемся мире, позволяющее не впадать в оцепенение и сохранять (локальную) агентность. Особенно сейчас.

209. Тот момент, когда четко отделяешь «своих» от «не своих». И редкий случай, когда хочется быть не одной, а с первыми. НЕ НА ВИ ЖУ