Изящное садоводство

Всего в его дворце в Хельбрунне насчитывается свыше десятка всяческих водных сюрпризов. Это и водяное берсо, и издающие неожиданные звуки птицы и звери, «летающая корона» и даже епископский стол, обливающий гостей с ног до головы. Но самым главным экспонатом, высмеивающим человеческие пороки, стала голова уродца по имени «Гермол». Голова со смешными, просто анекдотическими ушами, под действием воды показывает всем желающим язык. В научных кругах до сих пор не пришли к единому мнению, что же она (эта голова) обозначает. Первый летописец Хельбрунна Иоганн Стейнхаузер называет этого уродца просто – маска. Некоторые склоняются к мысли о том, что таким образом Маркус Ситтикус общался со своими многочисленными оппонентами. Третьи утверждают, что название «Гермол» восходит к древнегерманскому языку и обозначает жадность. И эта, третья версия, очень похожа на правду. В садах Хельбрунна, в виде водных забав и сюрпризов, если разобраться, зашифрованы все одиннадцать причин, помимо печали и страха, вызывающих меланхолию и описанных в медицинских трактатах. А это - вожделение, гнев, зависть, соперничество, гордость, ревность, тревога, отчаяние, честолюбие и скупость. Маркус Ситтикус фон Хоэнемс создал в Хельбрунне изящную игрушку, понятную своим современникам. Парк с шутихами построили всего за полтора года. Архиепископ частенько приезжал туда и один и с гостями, но всегда оставался сухим. Наверное, он просто не боялся заболеть. Для публики парк был открыт практически сразу – пусть все будут счастливы, и никто не уйдет обиженным. В России же к меланхолии относились не так серьезно, называя ее весьма пренебрежительно – хандрой. Именно по этой простой причине не стоит искать следы борьбы с чуднóй болезнью в садах Петергофа. Петр I просто очень ценил здоровый заливистый смех.

#осадахинетолько с Варварой Байрамовой История про то, как сады и их создатели боролись с меланхолией На рубеже XVI и XVII веков Европу охватила эпидемия загадочной болезни. Каждый второй, или даже каждый первый, находил у себя ее симптомы. Описывали эту болезнь так: «Она препятствует пищеварению, от нее стынет сердце, портится желудок, цвет лица, сон, густеет кровь, помрачаются душевные силы, она губит естественное тепло, извращает здоровое состояние тела и ума, она вызывает усталость от жизни, от нее плачут, стонут, вопят от неподдельной душевной муки». Имя этому «ужасающему» заболеванию – меланхолия. Врачи всех мастей и вероисповеданий сбивались с ног, чтобы найти лекарство от недуга. Архиепископ Зальцбурга Маркус Ситтикус сумел изобрести лекарство от меланхолии и лечил им всех подряд, каждого желающего и абсолютно бесплатно. Лекарством этим был смех. Смех в сочетании с водой делал это снадобье стопроцентно помогающим. Его резиденция в Зальцбурге – Хельбрунн – стал местом раздачи живительной микстуры. Дозы снадобья выдавались и, вот уже 400 лет выдаются, в виде водных розыгрышей. Идея создания разнообразных водных шутих не нова. Итальянские виллы того времени невозможно было бы себе представить без каких-нибудь водных затей, водных органов, механических зверюшек, приводимых в движение водой. Все это было призвано удивлять, поражать и вызывать чувство немого благоговения. Инженеры и гидротехники, фонтанных дел мастера – люди этих профессий были крайне востребованы и высоко оплачиваемы. Так что австрийский архиепископ не был первым. Но абсолютно точно он был тем, кто первым предложил лечить этим страх. «Страх, - писали медики – двоюродный брат печали и постоянный спутник, помощник и главная действующая сила, приводящая к меланхолии…» У Маркуса Ситтикуса же на дверях его резиденции в Хельбрунне красовался девиз: «Только трусы нуждаются в плаще». Продолжение ⬇️

Контент для первого рабочего дня или прогулка по питомнику, где подбираются растения для новых проектов #madebymox

Чуть кокетливая Одри в своем саду в Швейцарии. #прекрасныесадовники

Мы привыкли к роскошным средиземноморским садам авторства Лучано Джуббилеи, а тут перед нами совсем другой ландшафт и климат. Всего пять лет назад этот сад был частью огромной виргинской фермы и по его просторам вальяжно расхаживали коровы пьемонтской породы. Но с появлением Лучиано все изменилось – его концепция заключалась в том, чтобы сад был органичен для прерии, не требовал особенного ухода, не нуждался в слишком большом количестве воды и поощрял биоразнообразие. А в остальном перед нами типичная работа Джуббилеи – обаятельно-живописная, полная разнотравия и максимально ненавязчивая, как для природного пейзажа, так как и для глаза зрителя. 📸 Andrew Montgomery

Из Голландии продолжают поступать удивительные новости садоводства. Весной мы восхищались национальной инициативой по спортивному выкапыванию плитки и озеленению двориков, а теперь решительно осуждаем власти Амстердама, которые покусились на святое – постановили ограничить количество горшков с растениями перед домами в центре до 2 (двух) штук. Объясняют это тем, что, во-первых, не все ухаживают за своими цветами и кустами, те сохнут и выглядят неопрятно, а во-вторых, хаотично расставленные на тротуаре кадки затрудняют проход людям с ограниченными возможностями. Схема борьбы предлагается такая: на нелегальные горшки наклеиваются стикеры с призывом хозяевам откликнуться и QR-кодом – и если за 6 недель никто не отвечает, их увозят. Но амстердамцы отвечают, что куда сильнее пешеходам мешают брошеные посреди улицы велосипеды, мешки с мусором и террасы кафе и баров, что новые правила подрывают дух уюта и добрососедства – ну и что тратить городской бюджет на эвакуаторы для горшков просто странненько. Боритесь!

Процесс, который происходит в природе прямо сейчас, на обложке The New Yorker из 2002 года. #садоваяобложка

А как у вас с урожаем яблок? 📸 Han Jong Chule for Vogue Korea October 2012

Loewe как всегда лучшие и садовые — съемка Энн Геддес для осенне-зимней кампании и немного arts&crafts