Рафаэль Усманов

«Соответствующие принципы, вытекающие из прецедентной практики Суда, касающиеся права на доступ к суду, и, в частности, ситуации, в которых ограничение этого права равносильно «чрезмерному формализму», обобщены в деле Zubac v. Croatia ([GC ], № 40160/12, §§ 76-79 и 96-99, 5 апреля 2018 г.) (§ 24 Постановления от 30.04.24 г. по делу «Bošnjački v. Serbia»). В соответствии со статьей 174 Закона о правонарушениях государства-ответчика, который действовал на тот момент, судебный пересмотр уведомления о штрафе, выданного полицией, мог быть запрошен только путем подачи подписанного уведомления о штрафе в соответствующий суд (§ 25 там же). ... требование подписать уведомление о штрафе – которое само по себе не противоречит пункту 1 статьи 6 Конвенции – представляет собой также ограничение права доступа к суду, которое преследовало законную цель обеспечения законной определенности и надлежащего отправления правосудия. Таким образом, единственный вопрос в настоящем деле заключается в том, был ли способ, которым национальные суды применили это правило, соразмерным преследуемой цели (§ 26 там же). В этом отношении ... в инструкциях, данных заявителю на обороте уведомления о штрафе, прямо указано, что, если лицо не приняло на себя ответственность за правонарушение, оно или она имели право потребовать судебного пересмотра в течение восьми дней в соответствии со статьей 174 Закона о правонарушениях (...). Хотя в инструкциях конкретно не упоминалась необходимость подписи на самом извещении о штрафе, в этой связи заявитель был отослан к соответствующим правовым положениям. Таким образом, ограничение, наложенное на его право на доступ к суду, регулировалось предсказуемым, хотя и косвенным образом. Аналогично, отсутствие подписи заявителя на извещении о штрафе может быть вменено лично заявителю (§ 27 там же). Однако, что касается критерия чрезмерного формализма, ... подав совместно два документа в соответствующий национальный судебный орган, а именно неподписанное уведомление о штрафе и подписанное отдельное ходатайство о судебном пересмотре, заявитель недвусмысленно выразил свое намерение оспорить наказание, наложенное полицией, и добиться его пересмотра в суде. Действительно, сами власти никогда не приводили никаких аргументов против, и, более того, дополнительное рассмотрение отдельного запроса объемом в одну страницу не может рассматриваться как представляющее собой неоправданное бремя для рассматриваемого национального суда (§ 28 там же). Наконец, что очень важно, ... сам Конституционный Суд недавно изменил свою прецедентную практику по аналогичным делам, признав, что предыдущая практика представляла собой чрезмерный формализм в ограничении доступа заявителя к суду в значении права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное Конституцией Сербии (...) (§ 29 там же). В свете вышеизложенного ... способ, которым национальные суды применили соответствующие процессуальные правила в настоящем деле, не может считаться пропорциональным цели, которую эти правила стремились достичь (§ 30 там же). Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции (§ 31 там же). Заявитель потребовал 42 евро в качестве компенсации материального ущерба. Кроме того, он потребовал 2000 евро в качестве компенсации морального вреда и 1800 евро в качестве компенсации расходов и издержек (§ 32 там же). ... заявитель не доказал наличие причинной связи между установленным процессуальным нарушением и предполагаемым материальным ущербом; поэтому он полностью отвергает это утверждение (§ 34 там же). С другой стороны, подразумевается, что в принципе, для того, чтобы заявитель был, насколько это возможно, поставлен в положение, в котором он оказался бы, если бы требования пункта 1 статьи 6 не были проигнорированы, наиболее подходящей формой возмещения является возобновление рассматриваемого разбирательства по запросу заявителя (...). Однако в конкретных обстоятельствах настоящего дела существуют некоторые сомнения относительно возможности добиться повторного рассмотрения дела внутри страны. ...

признание нарушения Конвенции само по себе не может представлять собой достаточную справедливую компенсацию за любой моральный вред, понесенный заявителем. ... в любом случае заявителю определенно был причинен некоторый моральный вред. Учитывая характер нарушения, установленный в настоящем деле, и оценивая его на справедливой основе, как того требует статья 41 Конвенции, Суд присуждает заявителю сумму в размере 2000 евро в этой связи плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму (§ 35 там же). Что касается требования заявителя о возмещении расходов и издержек, ... заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, в какой было доказано, что они были фактически и неизбежно понесены, а также были разумными с точки зрения их стоимости. В настоящем деле, принимая во внимание имеющиеся у него документы и вышеуказанные критерии, Суд считает разумным присудить сумму в размере 1800 евро, покрывающую расходы и издержки по всем статьям, а также любые налоги, которые могут быть начислены на счет заявителя» (§ 36 там же).

Компания AstraZeneca впервые признала в суде, что ее препарат от коронавируса может спровоцировать смертельный побочный эффект — тромбоз. Об этом сообщило издание Daily Mail. Такая реакция чрезвычайно редка, утверждает компания, которая столкнулась с десятками исков. Десятки семей подали групповой иск на британо-шведскую фармацевтическую компанию, в котором заявили, что они или их близкие были покалечены или убиты вакциной от коронавируса. Вероятнее всего, компания согласится выплатить денежные компенсации пострадавшим, которые, по оценкам юристов, могут достичь суммы в 25 млн долларов. Всего в суде на рассмотрении сейчас находится 51 дело от пострадавших.

Обычная ситуация в Одессе: