охапка чувств

ты пришла ко мне новой, нагой, босой, молодой, беспечной, неутомимой. черствой, мрачной, но знаешь, за всей этой тьмой до какого-то бешенства милой. с удивительным взглядом, неумением жить, очень трезво и кратко о чувствах, но как будто старалась меня полюбить, и искала себя в моих грустных. молча слушали масло, теряли себя, и грустили, когда расставались, потому, что нам очень хотелось «не зря», мы старались, мы правда старались. дальше в книге две сотни страниц пустоты, что в них впишем - так скоро узнаем. а пока где-то там улыбаешься ты, мы не вместе (пока) засыпаем.

вновь убеждаюсь, что у каждой истории есть свой "год спустя"

я вновь и вновь продолжаю тебя искать

расскажи мне, как жить, если завтра зима и до снега с метелью единственный шаг. я пытаюсь бороться с безмерной тоской, но хронический кашель мешает дышать. ненавижу один возвращаться домой, ненавижу пустые углы и кровать. я подолгу не сплю (не берет меня сон, не берет ничего). собираю свой мир по кусочкам из лжи, ведь из счастья мой мир не родится на свет. расскажи мне, как жить... расскажи мне, как жить, если завтра зима, а тебя рядом нет.

«если я не любовь всей твоей жизни, я буду ее величайшей потерей»

я надеваю тебе венок из роз, что в блеске костра рябят. ты — всем печальным стихам виной, но разве можно винить тебя?

разрываю нить, рву наложенный шов и прошу тебя, впредь соблюдай большую дистанцию. если встретимся вдруг- лучше бы ты прошёл, это больше не твоя остановка, не твоя станция.

Моя хрупкая девочка делает вид, что сердце её из стали. Но в душе отпечатки вселенских обид, и глаза утопают в печали. От меня никуда не скрыться, не деться, так скажи, куда ты бежишь? Ты молчишь о том, что чувствуешь сердцем, а я чувствую, о чем ты молчишь. Не держи все в себе, ты с головой тонешь в омуте неудач. Сядь напротив, поговори со мной, хочешь-гневайся, хочешь-поплачь. Если все же мне верить-тебе не под силу, пусти пулю мне прямо в висок. Твои тайны с собой унесу я в могилу, не колеблясь спускай курок. Сядь напротив, излей неспокойную душу, расскажи о том, что тревожит. Я часами готов тебя слушать и слушать, знать, что мучает, что тебя гложет. Если б мог, я забрал бы твою тоску, я бы боль всю твою перенял. Лишь бы вновь расцвела ты, подобно цветку, лишь бы взор твой вновь засиял. Моя хрупкая девочка делает вид, что душа не охвачена мглой. Но, где больно, как ни скрывай-болит. Поделись этой болью со мной.

я тебя в себе вытравил, выжег и погасил, и пусть это останется главной из всех моих заслуг.