Библио крыса

«Говорят, меня весело читать», - писал Лесков. Еще бы не весело. Второй день упиваюсь. Все-таки мало кто так умел.

«А не знаешь, и не надо. Мы с ней приятельницы, и то есть даже не совсем и приятельницы, потому что она женщина преехидная и довольно даже подлая, ну, а так себе, знаешь, вот вроде как с тобой, знакомы. Зашла я к ней так-то на свое несчастье вечером, да и засиделась. Все она, чтоб ей пусто было совсем, право, посиди да посиди, Домна Платоновна. Все ведь с жиру-то чем убивалась? что муж ее не ревнует, а чего ревновать, когда с рожи она престрашная и язык у нее такой пребольшущий, как у попугая. Рассказывает, болели у нее зубы, да лекарь велел ей поставить пиявицу врачебную к зубу, а фершалов мальчик ей эту пиявицу к языку припустил, и пошел у нее с тех пор в языке опух. Опять же таки у меня в этот вечер и дело было: к Пяти Углам надо было в один дом сбегать к купцу – жениться тоже хочет; но она, эта Кошевериха, не пущает. «Погоди, – говорит, – киевской наливочки выпьем, да Фадей Семенович, – говорит, – от всенощной придет, чайку напьемся: куда тебе спешить?» «Как, – говорю, – мать, куда спешить?» Ну, а сама все-таки, как на грех, осталась, да это то водочки, то наливочки, так налилась, что даже в голове у меня, чувствую, засточертело.»

Николай Лесков. Воительница

Абрахам Вергезе. Завет воды 800 страниц чистого удовольствия. Хотя во время чтения некоторые моменты меня смущали, на последней странице книги я автору все простила. Действие романа происходит в штате Керала, на юго-западе Индии, среди бесконечных заводей и живописной зелени, плантаций чая, кофе и специй. Первая сюжетная линия начинается в 1900-м году. В христианской общине выдают замуж девочку 12 лет (но не стоит думать, что дальше будет история мучений и непристойностей, вообще нет). Из нее потом вырастет матриарх рода, Большая Аммачи. У мужа девочки, вдовца сорока лет, есть таинственный Недуг - он боится воды. Несколько его родственников погибли в воде, и он не рискует даже выйти под дождь. Вторая линия - история шотландского врача Дигби Килгура, для которого работа в Индии единственный шанс получить реальную хирургическую практику. Две сюжетных линии по-настоящему сойдутся лишь в финале. На протяжении всей истории эти люди будут где-то совсем рядом, несколько раз они легонько каснутся друг друга, но только через 70 лет после начала истории их судьбы сольются в одну реку. Роман полон самых разных событий, трагедий, драм, болезней, смертей. Местами больше похож на сказку, по которой бродит мудрый старый слон, местами - на индийское кино, в котором многовато мелодрамы. Местами на производственный роман с описаниями хирургических операций, препарирования конечностей, симптомов больных проказой и разным другим. Но это нисколько его не портит. Наоборот. Именно это делает его целительным. Казалось бы книга, в которой то и дело кто-то умирает, кто-то болеет проказой, у кого-то очень тяжелые роды, а у половины персонажей наследственное заболевание, приводящее к преждевременной смерти, не может быть утешительной. Но вот оказывается, что может. Видимо магия этого текста в том, что Вергезе неспроста доктор, хирург. Он знает, о чем говорит, и режет, чтобы исцелить. Это роман о любви, вере, призвании, науке, надежде. И он определенно попадает в лучшее, в 10 из 10, и в мои настоятельные рекомендации. P.S. Если вы категорически не выносите натурализма особенно в описании болезней и их врачевания, то вам точно не надо. А то я уже получала по этой причине за рекомендацию "Рассечения Стоуна".

"Таков завет воды: все они, как текущая вода, связаны своими действиями и бездействием, и никто не остаётся один в этом потоке".

Абрахам Вергезе. Завет воды

Чинуа Ачебе. Всё рушится Время от времени я заглядываю в свой список книжек, который лет на 50, и выуживаю нечто, непонятно откуда там взявшееся. Эта книга видимо попала в список потому, что Чинуа Ачебе, нигерийский автор, получил за "Всё рушится" ("Things Fall Apart") Международную Букеровскую премию в 2007 году. Действие романа по всей вероятности происходит в самом конце 19 века (на это указывает упоминание британцами своей королевы). Где-то в Западной Африке живут люди народности игбо. Живут так, как столетиями до них жили их предки, - ловят рыбу, выращивают ямс, пьют пальмовое вино, растят детей, молятся своим богам, веселятся, ссорятся, иногда воюют. Британским миссионерам, пришедшим в авангарде колонизаторов, обычаи игбо кажутся дикими. Да и не только британским миссионерам, мы тоже вряд ли поймем, почему, например, близнецов, когда они рождаются, надо выбросить, или почему больных надо отнести в поганый лес. Но значит ли это, что надо прийти, всё разрушить и навязать мирно и счастливо жившим людям что-то, что кажется им не менее диким? На первый взгляд "Всё рушится" - конъюнктурный антиколониальный роман. Наверное так и есть, но есть несколько "но". Во-первых, Ачебе не пытается бить на жалость, не выжимает слезу. Народ игбо не предстает здесь слишком наивным или слишком неспособным к сопротивлению. Во-вторых, автор очень убедительно, через описания быта игбо, еды, праздников, вплетенные в историю народные сказки, легенды, пословицы, песни показывает, что каждая культура, какой бы дикой она не казалась чужаку, всегда имеет под собой очень мощную основу, просто разломать её и навязать "цивилизованное свое" может быть и можно, но ничего хорошего не получится. И в-третьих, мне показалось, что тут есть еще одна нетривиальная мысль о подмене понятий. За благостной миссионерской ширмой кроется совершенно другое, хищное, намерение, противное христианской природе. Ну точнее должно быть противно, на деле люди очень часто этим злоупотребляют. Не то, чтобы я в восторге, но вполне. 7 или даже 8 из 10.

Японский срез — 2 / Вторая часть подборки лучшей переводной литературы о Японии Предыдущая часть оказалась в топе апрельских постов, поэтому выкладываю, как и обещал, продолжение ультимативного топа переводной нон-фикшн литературы о Японии. Напомню, что топ состоит только из популярных высокорейтинговых иностранных книг, поэтому в него не входят работы наших японистов. Сохраняйте себе и знакомьтесь с японской культурой, мифологией, политикой, экономикой и историей. P.S. У меня есть третья часть подборки, в которую вошли малоизвестные (не равно плохие) оригинальные работы. На родине их почти никто не читает, но на русский перевели. Эту часть я выложу на boosty (я все также хочу запустить его на 2к подписчиков) вместе с новыми переводами и другим эксклюзивным контентом. #посоветуйкнигу

Японский срез / Подборка переводной литературы о культуре и истории Японии «Сегун» пришел к финалу, а я тем временем сошел с ума и составил ультимативный топ переводной нон-фикшн литературы о Японии, которую можно найти на русском языке. Топ состоит только из популярных иностранных книг, поэтому в него не вошли работы наших уважаемых японистов — Александра Мещерякова и других. В процессе составления я отбросил все переводы странных книг, оригинальное авторство которых мне не удалось подтвердить. Что означают цифры? Вкратце: я сложил оценки с Goodreads и Amazon, а так же в скобках указал их количество — нижнюю планку поставил в 100 штук, чтобы иметь более-менее объективную оценку. Сохраняйте себе и знакомьтесь с японской культурой, мифологией, экономикой и историей. Если формат зайдет, выложу топ с местами 11-20. #посоветуйкнигу

А пока мне лень писать свои обзоры на прочитанное, посмотрите какие интересные подборки у Денис, посоветуй о Японии.

Алексей Поляринов. Кадавры Даша и Матвей, брат и сестра, обоим около сорока, колесят по югу России (Ростов, Краснодар, Пятигорск), собирая информацию о кадаврах. Кадавры - мортальная аномалия - застывшие, как соляные столпы, фигуры мертвых детей. С начала 2000-х они появляются то тут, то там. Первые кадавры пугают и тревожат, власти пытаются их скрывать, а когда слухи множатся, придумывать им объяснения. Но постепенно все привыкают, называют кадавров "дитятками", и в конце концов начинают относиться к ним как к чему-то совершенно обыденному. Все это происходит в постапокалиптической, изолированной от мира России, где случилась гражданская война, и части территорий были переданы под протекторат Китая. Те, кто могли уехать, уехали. Те, что остались, смирились. Смирились и с кадаврами, и с разрухой, и с засильем Китая. Даша тоже уехала. В Германии, где она теперь живет, ее бывшие коллеги возродили институт по исследованию мортальных аномалий, угрожающих миру. В Россию Даша вернулась по заданию этого института. Звучит как антиутопия или как ужастик. Но на самом деле, это, пожалуй, ни то и ни другое. Я бы сказала, что это роман-метафора, вместивший в себя наблюдения автора за Россией и россиянами (уехавшими и оставшимися). В нем много тем: он и о памяти, и о влиянии пропаганды, и о растущей пропасти между людьми, и о равнодушной покорности. Каждый человек, который смотрит на кадавра, видит в нем что-то свое, связанное с его собственным прошлым. Так и с романом: каждый прочитает что-то свое. Триггернет то, что остро переживаешь или может быть смутно чувствуешь и не можешь облечь в слова. Кому-то станет тоскливо от описанных перспектив, кто-то заскучает по уехавшим друзьям, уехавшие возможно заскучают по оставшимся, кто-то плюнет, что вот опять проклятые иноагенты клевещут на рассеюшку, у кого-то шевельнется надежда, у кого-то, наоборот, она окончательно растает. Думаю, вряд ли кто-то останется равнодушным, что-то это небольшой и не очень понятный роман с оборванным финалом, точно разворошит. К Алексею Поляринову я отношусь слишком необъективно, мне очень нравится все, что он пишет. И этот роман тоже очень понравился, хотя он сильно отличается и от "Рифа" и от "Центра тяжести". На мой взгляд, это лучший (ну ладно, пусть будет один из лучших) молодой российский автор. Имейте это в виду, когда я буду настоятельно его рекомендовать. "Кадавров" я рекомендую и еще по одной причине, о которой писать не буду, сами все поймете, когда прочитаете. Себе же пойду закажу бумажную книгу. Мне будет интересно перечитать через какое-то время и сравнить впечатления.

Новости культуры 😉