😎
Традиционная пятничная история (в субботу) для хорошего настроения.
О жадности.
Яркое солнце мая 2005 года заливало мой кабинет, кабинет секретаря государственной конкурсной комиссии при правительстве города. Щедро делясь теплом и светом со всеми, кто к нем (в кабинете) находился.
В том числе и с пребывающем в праведной ярости заместителем председателя Комитета по строительству Кузнецовым.
Пожилой человек, уважаемый, уже минут десять, надсаживаясь, вопил что «этого так не оставит», «всем вам тут покажет» и «чтоб так заслуженного строителя третировали» и что-то еще, столь же грозное.
Я сидел напротив него и очень, очень его понимал, даже сочувствовал. Но исправлять ничего не желал, наотрез.
Что исправлять, спросите вы? Да всё очень просто. В своем кулаке он сжимал уже изрядно помятую выписку из протокола заседания моей комиссии, которую представитель Комстроя получил накануне.
И там, в выписке, по мнению уважаемого (хоть и не вполне адекватного) посетителя, решение комиссии было мной отражено некорректно. И разница между его представлениями о прекрасном и тем, что было мной напечатано в выписке составляла всего ничего. Миллионов 50 (пятьдесят). Не в его пользу.
Как так получилось? Немного скучных пояснений.
В повестке дня, раздаваемой членам комиссии, напротив каждого согласовываемого контракта стояли два числа - начальная максимальная цена контракта (НМЦК) и цена контракта, представляемого на рассмотрение.
При закупке у единственного поставщика эти две цены, вообще-то, должны совпадать, но поскольку комиссия традиционно почти всегда срезала цену на 10 процентов, ушлые заказчики стали изображать, что УЖЕ снизились на 10 процентов, и указывали НМЦК на 10 процентов больше, чем цена заключаемого контракта.
Надеюсь, понятно?
Ну, вот, у меня в выписке и стояло, что комиссия снизила цену на 10 процентов от цены контракта, а в представлении Кузнецова, снизила на 10 процентов от НМЦК.
- Можете жаловаться, - в очередной, десятый, наверное, раз, сказал я и зампред умчался, потрясая кулаками, по адресу, по которому был послан. То есть к руководству.
- Дима, - сказало руководство, позвонив по телефону минут через 10, - включи этот вопрос повторно, только сделай стенограмму обсуждения этого вопроса комиссией.
Поскольку вопрос включался повторно, его рассматривали самым первым, вне очереди.
- Это что такое? - спросил Осеевский
Я объяснил.
- А это что?
- Стенограмма
- И что мы решили неделю назад?
- Да вот, выписка
Осеевский недобро посмотрел на представителей Комстроя
- И что вам не нравится? Контракт и так на полмиллиарда. Без конкурса.
- А у меня предложение, - вдруг оживился всегда конкретный Никонов (председатель комитета финансов, член моей комиссии) - а давайте согласуем, при условии снижения на 20 процентов. Им и так много.
- Логично. Мы ведь второй раз рассматриваем. Вот за каждый раз по 10 процентов.
- От НМЦК? - с жалобной надеждой спросил Кузнецов
- Нет! - отрезала комиссия - от цены контракта
- Да как же….
- Нормально у вас всё будет, уверены. Единогласно? Так, следующий вопрос.
Жадность - это плохо.
А чтоб в дальнейшем не было разночтений, решения комиссии после голосования я стал проговаривать с указанием всех тонкостей и чисел.
А то ведь из стенограммы-то, ровно ничего не понятно.
Но об том как-нибудь в другой раз.