мюсли вслых

клянусь ещё немного и фанфики мы будем писать сообща у Ромы идеи уже свежее моих

доктор Роман интересуется

сучара 🙏🙏🙏

Даня сказал что хочет чтоб я про него тоже рассказывала Итак, рассказываю: Когда пару лет даня релоцировался на машине в нур-султан, сменные погранцы на кпп в контексте рофла наклеили на рабочий рафик распечатанную бумажку а4 с надписью «призывной пункт», и когда они приехали менять коллег на КПП, даня на панике уговорил всех в машине метнуться обратно в степи на полтора часа езды. с первого раза релокация не задалась, зато шалость удалась

чтоб вы понимали у меня есть фотка ромы с чёрным квадратом где он стоит как типичный батя на семейных фотках и фотка ромы от того же числа где он фоткался с коровой-рекламой и он там сияет как батя на фотках с рыбой

— ну что, смотрели чёрный квадрат? — смотрели! — и как? — ну, чёрный, квадратный... из диалога ромы с реаниматологом

отчасти решение было принято из-за предшествоваших разгоняек в ординаторской, мол, у васи с татарином роман, который они скрывают, запретная любовь, он ему показывал как чек-ап дефибриллятора в машине проводить, — разгонял в основном, правда, рома, я только поддакивала, но пизды по злой памяти отхватила бы за обоих

на вызове был ПИЗДЕЦ и я попросила прислать мне реанимационную бригаду, но потом вспомнила, что на ней сегодня вася и татарин, а, значит, впереди подъебов недели на три, — и перезвонила, чтоб их не присылали

Сегодня в ординаторскую к нам попросился ночевать перебежчик из соседней ординаторской — наш трезвый водитель Илья. Илья ближе к часу ночи открыл дверь и спросил: «можно у вас попросить политического убежища?» и тут же добавил: «только на эту ночь». Я кивнула. в ординаторской в ночь мы были втроём: я, Рома и Полечка, и, так как все мы трое софтики и терпилы, слово «нет» (даже спроси я Полечку и Рому) не могло прозвучать физически. И так был вскрыт ящик Пандоры. Илья спал хорошо. Настолько хорошо, что кроме Ильи не спал никто: ни я, ни Рома, ни Полечка. Илья храпел, как рждшный тепловоз. Причём храпел виртуозно; тональность и характер храпа с завидной частотой менялись, за шесть часов ни разу не повторившись; причём частота, с которой они менялись, была такой, что привыкнуть не получалось: только уши адаптировались к одной волне, Илья переключался на следующую. И так всё время. Мы стойко терпели, лëжа по шконарям. Где-то в пять утра пошли пить чай. Не то чтобы это какая-то антибританская традиция, и пять утра мы, так-то, как все нормальные люди предпочитаем проводить в горизонтали, — но сегодня чай был вынужденной мерой. Чтобы не придушить Илью подушкой или ещё чем. — Интересно, — сказала Полечка, — как с ним его девушке спится... Он же... Ну... Под боком прям... — Хорошо, — зевнул Рома, мешая чай. — Сладко. Люди, живущие у железной дороги, к поездам привыкают.