Radio Benjamin

Мои «беньямины» нашли благодатную почву на стенах философского МГУ. Студенты начали со мной войну цитат. Ну цитаты я люблю. Вот к примеру о Карле Краусе:

Только отчаявшись, он обнаружил в цитате силу: не сохранять, а очищать и извлекать из связей, разрушать; единст­венное, в чем еще остается надежда, что кое-что сохранится из этого времени, именно потому, что было из него вынуто.”

А эта ближе мне сегодня, после доклада на конференции в Питерском ЕU:

Пивное заведение — это ключ к любому городу; знать, где можно выпить немецкого пива, — вот вам и вся география с этнологией.” Walter Benjamin

Читаю завтра в Питере доклад «Божественное насилие против насилия Бога» на конференции в Европейском. Вывел наконец “холодную“ формулу насилия. Буду рад поделиться.

#Культурность_vs_Интеллигентность_2 Публичные выступления хороши приливами адреналина и приходящими по ходу интуициями. В Дарвиновском пришло понимание связи культурности и интеллигентности, и их отличия от хамства-холопства, которым в свое время был так одержим пращур тартуской культурологии Юрий Михайлович Лотман. Кстати, я имею непосредственное отношение к изданию его бестселлера “Культура и взрыв” в издательстве “Гнозис” в начале 90-х.: Правда тогда тратить время на мудреца не хотелось. Догоняю теперь. Из предыдущего поста нужно было обратить внимание на вывод, что культура сама репрессивна, а философы культуры и вовсе настоящие Nazis, ибо откуда-то знают заранее, что культурно, а что нет, что относится к культуре, а что культурой не является. Кстати о нацизме - он возникает как результат единения вокруг чувственного отбора, запускающего диалектику исключения-включения. К российской интеллигенции этот механизм тоже относится. В своей первой лекции, Лотман определяет культурного человека как воспитанного в противоположность невежественному хаму. Из культуры производится интеллигентность как набор этических принципов. Т.е. интеллигент это не социальная прослойка - интеллигентным может быть и крестьянин и питерский рабочий. К принципам интеллигентности относится прежде всего пресловутая толерантность как принятие другого, отсутствие страха перед новым и неизвестным, патологическая честность, и что наиболее важно для Лотмана - признание культурных практик как столь же и даже более важных, чем практики технические, рабочие специальности и вообще материальная деятельность. Ю.М., разумеется, говорил о выдающихся художниках, музыкантах и писателях, цитируя Карамзина, Пушкина, Гоголя, Чехова. Но что делать с армией бездарных “творческих” бездельников не поясняет. Как и закон перехода набранного количества культурных навыков в качество интеллигентности. Когда он наступает? В качестве козла отпущения - хама, который этим принципам не соответствует, избирается русский бюрократ, “идеальный холоп”. Его характеристики у Лотмана отражают презрение и даже ненависть русских интеллигентов к руководству, управлению и, в итоге, собственному государству. Бюрократ де заставляет просителей ждать, разваливается перед стоящим и издевается, отвечает грубостью на вежливую просьбу. Все эти проявления наших приемных хорошо всем знакомы, но пытались ли вы хоть однажды подойти к этим работающим за гроши людям как к равным себе, подарить им “шокаладку”, сказать комплимент? От грубости и раздражения не остается и следа. К чести Лотмана надо сказать, что как подлинный интеллигент он обвиняет не конкретных людей, а осуждает структурно-социальную функцию бюрократии, но именно в этом пункте путается в показаниях, вынужденный собирать социальное и психологическое в комплекс. Остается непонятным, виновен наш "козел" в хамстве индивидуально-психологически - как униженный собственным невежеством, недостатком культуры и образования, или его “хамство” является симптомом социальной униженности, исключения и страха, что совершенно меняет рецепт "лечения", и больше говорит о высокомерии и колониальной оптике нашей культурной элиты. Лечить-то от хамства как будем? О комплексе оккупанта и оппозиции друга/врага по Лотману поговорим в следующий раз. Это даже любопытнее, так как задействует военный опыт ученого.

#Культурность_vs_интеллигентность   Задался банальным вопросом – кого можно сегодня считать в России «культурным человеком». Понятно, что для достижения этого статуса всегда чего-то не хватает – знания санскрита, умения читать старославянские рукописи или разбираться в лютневой музыке 16 века. Не существует культурного минимума, лишь недостижимый максимум. И здесь на помощь приходит понятие интеллигентности. Хотя легко представить людей интеллигентных, но не достаточно культурных, и наоброт, потому что интеллигентность про этические принципы, а не про эстетику, не про знания и культурную «насмотренность». Вспоминаем тонких ценителей Бетховена и Гёльдерлина из Бухенвальда и Дахау, акварели Гитлера и пр.под.   Вдохновлялся лекциями Юрия Михайловича из его серии “Беседы о русской культуре” - уже сам факт просмотра этих лекций, должен, наверное, говорить о моей интеллигентности, по Лотману, но нет. Всю дорогу подмывало развалиться и начать “идеально холопствовать” на его слова.    Под холопством Ю.М. понимал нечто психологическое, а не социальное, но от этого не легче. Репрессивность академической культуры, нетерпимость ее протагонистов к представителям других сообществ - это классика. Хотя вроде бы толерантность, по Лотману, - это главный родовой признак культурного человека. Достаточно традиционно для либерала, Ю.М. был слеп к dark site воспеваемой им «культуры», обвиняя во всех грехах и угрозах цивилизацию - развитие техники.   Это довольно странно, учитывая, что как раз язык техники этически нейтрален и более универсален, чем языки культуры, более так сказать применим, утилитарен для целей межкультурной коммуникации, хотя, разумеется, может поддерживать и войну. Но для этого технике и нужна культура. Именно поэтому при слове «культура» министры культурного просвещения всех времен и народов тянулись к кобуре - так они понимали культурные вызовы эпохи, т.е. как оружие. Прошлый мой пост был посвящен как раз этой фрейдовско-лотмановской неразрешимости: на путях культуры, которая вроде бы единственно спасает человечество от варварства и самоуничтожения, невозможно преодолеть исключения чужаков. Ибо само формирование идентичности сообщества замешано на общности национальных, расовых и классовых чувств и управляется диалектикой исключения-включения. Поэтому насилие, по Фрейду – это не только разрушительная силы, но также и созидательная, а патриотизм как чувство обостряется именно в ситуации угрозы выживания сообщества вокруг своих принципов и ценностей.  «Насилие и общность чувств являются двумя роковыми силами, которые производят сообщество».   Насилие  культуры в этом смысле объединяет и спасает от насилия хамов, варваров и чужаков. В понятии «холопа», которым восхитился в свое время Пушкин у Н.Павлова, Лотман не усмотрел рудиментов насилия культуры, хотя как семиотик хорошо разбирался в фразеологических нюансах. Продолжу еще про Лотмана. Интереснейший персонаж, как выяснилось архетипический для иноагентского сознания.

Выступил в музейной ночи в Дарвиновском на Вавилова, на 5 этаже их башни. Кстати, очень хороший музей, кто не был, open air и всякая развлекуха. Мы начали там с Московским Институтом Психоанализа продвижение новых культурологических программ, ориентированных на развитие креативной экономики в стране. Рассказывал о культуре и войне по Фрейду. Помимо общего “недовольства” культурой, связанного с контролем эмоций и производством неврозов, основатель психоанализа указывал на то, что с этой задачей культурка справляется не очень. У ее сестрицы-близняшки - войны, это получается гораздо успешнее. В этом и состоял мой главный “генеалогический” тезис (по мотивам Вайбеля) - культура производит войну, ну или по крайней мере участвует в ее ведении и оправдании, порой покруче военачальников. Разумеется, имеются в виду те социальные механизмы включения-исключения, которые производят культурные общности и соответствующие ценности, ну и одновременно определяет тех, кто им не соответствует. Агрессия индивидов переносится исторически на более крупные единства, поддерживаемые общностью чувств их членов. Это и составляет, по Фрейду, базовое достижение культуры. Но насилие в итоге не исчезает, а сохраняется в культуре и легитимируется государством. Сообщество удерживает вместе насильственное принуждение и общность чувств его членов - культурная идентификация. Как пишет Петя Вайбель:

Следуя этой логике, можно не стесняясь сказать, что война и патриотизм, … оптимальны для формирования сообщества — от панэллинизма до США”.

Хотя Фрейд и вторит тревожной мысли Беньямина о том, что право возникло из насилия, а не наоборот, надо учитывать, что сами нормы права выражают интересы элит, а не агрессивную природу абстрактного индивида, на которого этатистские генеалоги насилия любят вешать всех собак. Поэтому, кстати, проблема насилия и войны в рамках фрейдизма неразрешима, но очень остро поставлена. Уже после выступления мне пришла игривая мысль, что наши релоканты и иноагенты - просто “некультуные” люди. Они возможно интеллигентны (воспитаны и образованы, по Лотману), но культуре принадлежат другой, иной, нерусской. Глупо удивляться, что их в результате исключают из российского общества. Но и в странах, в которых они надеются “обождаться”, никто их за своих не принимает. Включиться в чужую культуру можно лишь потеряв собственную идентичность, пройдя путем предательства отечества, продажи, оболгания и извращения его ценностей. В этом и преуспели наши “слависты”. Ну как преуспели - читают и ценят их только сами же эмигранты, живущие за жалкие подачки от из культурных кураторов. Я здесь не имею в виду эмигрантов, успешно вышедших замуж за Запад (конечно, “по любви”), и совсем отказавшихся от русской культуры и языка. Хорошая, кстати, социально-антропологическая тема - академическая проституция 90-00-х в России на кейсах Германии, Франции и США - надо издательству НЛО предложить исследование.

Логос 3 2023. Изнанка психоанализа. Стоит 446 р. Заказать журнал с доставкой: [email protected]

Сегодня в ночи музея Дарвина выступаю с коллегами из Московского института психоанализа, где мы открываем департамент культурных исследований. Мой кейс про Фрейда как культуролога: «Удастся ли — и в какой мере — обуздать на пути культуры влечение к агрессии и самоуничтожению?» Спойлер: не удастся, но и не надо)

Комитет Госдумы по науке и высшему образованию единогласно поддержал кандидатуру Валерия Фалькова на пост министра науки и высшего образования Российской Федерации И. о. главы Минобрнауки рассказал о планах, которые направлены на решение задач, поставленных Президентом России Владимиром Путиным в послании Федеральному Собранию и указе «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года». Отдельное внимание Валерий Фальков уделил работе по достижению технологического лидерства страны и развитию международного сотрудничества в сфере высшего образования и науки.

Специально про индустрию Беньямина с посвящением Игорю Чубарову.

Хочу поздравить с 9-м мая всех причастных к этому дню поминовения наших погибших воинов и мирных жителей, а также всех тех, кто работал и боролся во имя великой победы в этой ужасной войне. Благодаря им мы тогда и победили. Мой дед по отцовской линии, Василий Чубаров, погиб в 1944 г. Мой второй дед, вернулся с орденом красной звезды. Я всегда гордился этой наградой, которую бабушка после смерти моего деда Павла Герасимова бережно хранила. Бабушки мои тоже были героинями - одна - Евдокия Чубарова проработала всю жизнь в колхозе и вырастила, в том числе, пережив оккупацию, пятерых детей, другая трудилась на заводе и вырастила трех дочек, включая мою мать, в эвакуации в Ирбите Свердловской области. Помним и чтим наших героических предков. Эту память и победу никто не смеет отменять и оспаривать. И сегодня нам нужна победа не только на поле боя, но и в нашей науке и культуре, которую пытаются извращать и отменять представители колониальных культур и наук Запада. Поэтому нам нужна сегодня радикальная критика западной философии и коренная пересборка социогуманитарных наук, заряженных этим колониализмом настолько глубоко, на уровне самой методологии научного знания, что иногда кажется, что отказ от нее приведет к отказу от самой науки в пользу какого-нибудь нового научкома или идей чучхе. Очень сложно мыслить своим умом, не лгать себе и другим, не мимикрировать к текущей политической повестке и конъюнктуре. В последние месяцы я лично столкнулся с целой армией саботажников, "ждунов" и настоящих врагов России в нашем гуманитарном сообществе. С другой стороны поднимают голову и те, кто тупо стремятся к власти и пытаются ловить рыбку в мутной воде несложившейся идеологии, не обладая для этого достаточными профессиональными компетенциями и просто здравым смыслом. Мы не можем отбросить в этом контексте проект Модерна, потому что он не завершился в постмодерне, а был извращен в нем и саботирован. Университет, конституционное право, парламентская республика, рыночная экономика - все эти примеры институтов Модерна требуют принципиальной критики и пересмотра, но не отвержения. В Западной культуре есть целый ряд ярких критиков западной модели цивилизационного развития, этики и культуры, на которых мы можем опираться, также как и на отечественных ученых, писателей и политиков. Так победим. Но нам нужно задаться кантовским вопросом о возможности этой победы, замешанной на чувстве справедливости и правоты насильственных действий по отражению колонизации, захвата наших территорий и нашей культуры враждебными элитами капиталистического Запада. Поэтому я, например, прилагаю без каких-либо логических и ценностных искажений теорию “божественного насилия” Вальтера Беньямина к “спасению” таких исторических феноменов как Победа в Отечественной войне в 1945 году от господской западной оптики и оценки.