Драмаквин

Один из моих кабинетов: балкон. Была пандемия, и я бросила на пол кресло-мешок и писала на нем, глядя на всходы. Очень меня они мотивировали. А вы на что смотрите, когда пишете?

"Я пишу книгу о войне, чтобы показать людям, и прежде всего русским, что война — это чудовищное преступление против человека и человеческой морали, пишу для того, чтобы если не обуздать, так хоть немножко утишить в человеке агрессивное начало. А Вам надо, чтобы воспевалась доблесть на войне и многотерпение, забыв при этом, что, чем более наврёшь про войну прошлую, тем скорее приблизишь войну будущую. И те писатели, которых Вы перечислили, продукцию, Вам потребную, поставляли для души Вашей, жаждущей победных радостей, эту радость и преподносили. И… постепенно, победно шествуя, сочинили угодную таким, как Вы, героическую войну. А я и сотоварищи мои, настоящие-то писатели и страдальцы, восприняли войну как отвратительную, подлую, в человеке человеческое убивающую. Список Ваших любимых писателей потрясающ, эти покойнички, за исключением Симонова, ничего уже, кроме вздоха сожаления, часто и насмешки, не вызывают. В Вашем списке нет мной уважаемых писателей, есть беспомощные приспособленцы, елеем мазавшие губы советскому читателю. Константин Воробьёв, покойный мой друг, Александр Твардовский, Виктор Некрасов, Василий Гроссман, Василь Быков, Иван Акулов, Виктор Курочкин, Эммануил Казакевич, Светлана Алексиевич — вот далеко не полный перечень тех, кто пытался и ещё пытается сказать правду о войне и кого за это согнали в ранние могилы такие вот, как Вы, моралисты, присвоившие себе право поучать всех и объяснять «неразумным» правду да выгонять их за границу, как Солженицына иль того же прекрасного писателя — Георгия Владимова". Виктор Астафьев

Вот про сто надо снимать военное кино. А Тарантино бы сделал кино про то, как жертва превращается в палача. К сожалению, именно этот человек, как и многие другие инвалиды, сосланные на Валаам, чтобы не портить власти настроение, так и сгинул в безвестности. И никто не благодарил его за подвиги. И никто не компенсировал его увечья.

Удивительно, за что давали Оскаров в колониальном государстве. "Король и я" - Оскар 1957 года Юлу Бриннеру. Во-первых, Юл - невероятный красавчик - бурятская кровь, харизма, артистизм, сила личности - за такое ничего не жалко. Но роль он там играет странную - пародия на короля, КВН какой-то. Сам фильм - жалкая фантазия некой Маргарет Лендон о том, как кухарка училка навела порядок в целом государстве. Король выставлен дураком, кривлякой, ребёнком - неудивительно, что роман, на котором основан сценарий, запрещён в Тайланде - это клюква, и она гнилая. И вот это враньё становится мюзиклом, а потом и фильмом. Кровь из глаз. И собирает кучу призов. Американцев так легко было развлечь.

Про добрых людей, которые плачут в кинотеатрах.

Премьера в Казахстане, в детской студии, показы бесплатные, так что я не получила ни копейки, но пьеса хорошая, и я рада, что дети играют в хорошей пьесе )))

Если вы идете на компромисс, как бы подсиняетемь в чем-то власти, высказываясь в искусстве, то вы входите в состояние Кетман, у которого есть разные градации.

Рассказываю, что это я вчера в кружочках записала. Это лекция американского драматурга Уокера Тримбла о самоцензуре и постдраматическом театре. В Тбилиси в Аудитории прошла. Уокер 15 прожил в Спб, прекрасно говорит по-русски и знает русский театр. Теперь поедет жить в Аризону родную.