Наверное, я скажу много банального.
Ответ на вопрос «стоило ли Алексею возвращаться» остаётся неизменным. Если он вернулся - значит так было нужно.
Он странным образом давал надежду и какой-то образ альтернативного будущего даже тем, кто был не согласен с его взглядами. И я до его отравления каждый четверг по вечерам включал стрим, начинавшийся с «Привет, это Навальный». Много разговоров было в духе сослагательного наклонения. Мол, Навальный, доберись он до власти, станет новым диктатором. Мы знать этого не можем и, увы, никогда не узнаем. А проверить - хотя бы проверить - было бы неплохо. У него, по крайней мере, была бесконечная воля. У оппонентов её нет.
Он был и остаётся блестящим публицистом - одним из лучших среди тех, кто пишет и говорит в нашем полумёртвом пространстве. У него была эстетика бесконечно живого, весёлого, исключительно самоироничного человека. У него была эстетика, у ублюдков - нет.
Я с нарастающим омерзением наблюдаю за всем выводком пропагондонов «от Бреста до Владивостока». Пока что шеренга желчных карликов, от азарёнка до симоньян - это единственная конфигурация посмертной «империи», которая им на самом деле доступна. Несмотря на все старания.
В лукашенковских лагерях тысячи наших друзей, от Маши Колесниковой до Алеся Беляцкого. Те, кого в застенки бросила путинская система - в общем, тоже наши. Потому что политический заключённый - это со времен, да пускай совка, как будто новая национальность. Многие месяцы мы не о них ничего.
Возможно, кто-то вспомнит про гиркина. Да, гиркин - мразь и убийца. Но он и сидеть должен за то, что мразь и убийца. «По делам...»
Уверен, сейчас многие думают, что мы не дорабатываем. Возможно, это правда. Вот и Шендерович сказал: «Навальный надеялся на нас».
Шольц: «Навальный заплатил смертью за свое мужество вернуться в Россию». Шольц не прав. Мужество - не монета. Оно не продаётся и купить за него, к сожалению, тоже ничего нельзя. Впрочем, вру, можно.
Я выключу комментарии к этому посту, потому что, честно, мне не очень интересно слушать о политических разногласиях с ним, о его ошибках, о его заблуждениях.
И да, я помню, что путин ежедневно уже два года убивает тысячи украинцев. И эта привычная несоразмерность скорбей не должна никого обманывать. Многие проснулись после 24 февраля. А планета у нас вообще маленькая. И лично я откровенно плакал и продолжаю плакать вместе с теми, кто потерял всех в путинской тупейшей войне. Не аллегорически. Слезами. Из глаз. Когда лицо сковывает гримаса - почти судорога.
И я изо всех сил держусь за границей спасительного цинизма, который как ядовитый черный дым от горящей покрышки, и он обволакивает так, что нечем дышать и темно.
Мама Навального написала: «Не хочу слышать никаких соболезнований. Видели сына в колонии 12 числа, были на свидании. Был жив, здоров, жизнерадостен». Посмотрите, к слову, он очень похож на маму. Её сына очень многие любили. Настолько, что изо всех сил стараются сейчас не верить.
Навальный сделал многое, чтобы войны не случилось. Он сделал, наверное, всё что мог и значительно больше других. путин его боялся. Вернее боится и сейчас - прошедшее время неуместно для человека, которого неизбежно настигнут призраки - почти телесное воплощение собственных ужасов. Не травят тех, кто не важен. Не уничтожают их демонстративно и показательно.
Когда занимаешься чем-то, в любой сфере, в какой-то момент образуется очень плотный круг людей, объектов, событий - всё, что составляет твой персональный мир идей. Если эта сфера - политика, особенно некрополитика нашего мира - работа всегда связана с трагическим и комическим. Навальный умел в комическое и был частью моего «мира идей», как и многие другие. И теперь он завершил цикл - добрался до трагедии. Какое счастье, что это наше дерьмо - даже не сталин.
Перечитываю и всё время кажется, что недосказал.
Ладно, об остальном - чуть позже.
