А было так

На снимке - знаменитая Нижегородская ярмарка, крупнейшая в стране. Каким-то идиотам пришло в голову устроить ее в месте слияния Оки и Волги. Именно в том месте, которое каждой весной заливает. Горький писал: "Я еду с хозяином на лодке по улицам ярмарки, среди каменных лавок, залитых половодьем до высоты вторых этажей... Так странно видеть этот мертвый город, прямые ряды зданий с закрытыми окнами, город, сплошь залитый водою и точно плывущий мимо нашей лодки… Вокруг лодки качаются разбитые бочки, ящики, корзины, щепа и солома... Я давно знаю ярмарку насквозь: знаю и эти смешные ряды с нелепыми крышами; по углам сидят, скрестив ноги, гипсовые фигуры китайцев; когда-то я со своими товарищами швырял в них камнями, и у некоторых китайцев именно мною отбиты головы, руки". Китайские ряды были одной из ярмарочных достопримечательностей, на фото они в центре и слева. Там действительно торговали китайской продукцией - тканями, фарфором. В основном, конечно, чаем.

Не припомню, чтобы в дореволюционной России рекламировали немецкое пиво на немецком языке, а английское - на английском. А вот богемское на чешском - пожалуйста. И это задолго до появления Швейка - главного амбассадора чешского, оно же богемское, пива. Да, в начале XX века это были синонимы.

Сибирские коты всегда считались лучшими среди других своих собратьев. Заполучить сибирского кота - мечта, ради которой человек готов пойти на многое. Газета "Московский листок" в 1903 году сообщала: "2 мая в магазине Курдюмова в Лубянском пассаже, задержали прилично одетого человека, который, явившись в магазин под видом покупателя, похитил ценного сибирской породы живого кота. Задержанный заявил, что он страдает клептоманией. Неизвестного отправили в участок". Сибирский кот - особый кот. Полностью по ссылке. https://mitropost.ru/sibirskie-koty-istoriya-voprosa/

На арзамасских улицах красуются фигурки лапчатых гусей. Не удивительно, ведь гусь - главная достопримечательность города Арзамаса. Раньше жителей города даже дразнили гусятниками. В. Короленко писал: "Нужно было посмотреть арзамасские дороги во время... гусиного похода. Можно было бы подумать, что среди лета выпал снег и что снежная дорога ожила, волнуется, шевелится, течет". Породу "Арзамасский гусь" вывели специально, несколько веков назад. Правда, поначалу это был невкусный гусь, тощий и жилистый. Поскольку выводили лапчатого арзамасца специально для гусиных боев. Но потом эти бои вышли из моды, и породу переформатировали. Арзамасский гусь стал жирным, мягким, ароматным. От своего предшественника эта птица отличалась как сдобная булочка от ржаного сухаря. О популярности этого гуся можно судить хотя бы по такому факту. В пушкинские времена существовало литературное объединение "Арзамас". Кроме Пушкина туда входили Вяземский, Жуковский и другие знаменитости. По традиции во время каждого заседания в какой-то момент открывалась дверь, и в помещение вносили большого жареного гуся. Все разговоры тут же прерывались. И возобновлялись лишь после того, как гусь был съеден.

Немец, в представлении среднего россиянина - парадоксальное существо, которое делает колбасу, но само ест картофель. Лермонтов писал в стихотворении "Пир Асмодея": И вот за стол все по чинам садятся, И вот лакей картофель подает, Затем что самодержец Мефистофель Был родом немец и любил картофель. Немцы как образцовые любители картошки. Полностью по ссылке. https://mitropost.ru/ljubiteli-kartofelya/

Немец, в представлении среднего россиянина - парадоксальное существо, которое делает колбасу, но само ест картофель. Лермонтов писал в стихотворении "Пир Асмодея": И вот за стол все по чинам садятся, И вот лакей картофель подает, Затем что самодержец Мефистофель Был родом немец и любил картофель. Немцы как образцовые любители картошки. Полностью по ссылке. https://mitropost.ru/ljubiteli-kartofelya/

Сейчас нельзя даже представить, какое место в нашей жизни занимало это все. Невероятно огромное место. Все эти книжечки, блокнотики, альбомчики, с пружинками и без пружинок. Я их очень любил. Покупал постоянно. Саму атмосферу канцелярских отделов любил. Их запах. Правда, пахло там в первую очередь, клеем, а клей я не любил. Но и блокнотиками тоже пахло. В правом верхнем углу на страницах - не смайлики. Это прорези, чтобы вставлять открытки, фотографии - у кого что есть. Блокнот с надписью "Алфавит" - на самом деле так называемая телефонная книжка. Заполняли ее сами. Там справа вырезы под буквы, разной величины. Нажимаешь пальцем на букву, отлистываешь влево то, что оказалось сверху - и ты уже в нужном разделе. На буквы "к", "л", "с" и прочие распространенные, обычно отводилось страниц больше, цем, например, на "ц". Продумывали все. Мне особенно нравились маленькие блокнотики, как в середине картинки. Их можно было в кармане носить. А о том, что в тот самый карман можно будет еще запихнуть телефон, телевизор, магнитофон, калькулятор, почтовый ящик, несколько книжных шкафов и вообще весь мир, в то время даже не мечтали. Ну не дураки же все-таки.

Санкт-Петербург, лифт Витебского вокзала. Чем новее техническая идея, тем изящнее ее воплощение. Помните, какие раньше были красивые телефоны? И какие обмылки сейчас. Так и лифты.

"А вот и медовый ряд. Пахнет церковно, воском. Малиновый, золотистый,- показывает Горкин, - этот называется печатный, энтот - стеклый, спускной... а который темный - с гречишки, а то господский светлый, липнячок-подсед. Липонки, корыта, кадки. Мы пробуем от всех сортов. На бороде Антона липко, с усов стекает, губы у меня залипли. Будочник гребет баранкой, диакон - сайкой. Пробуй, не жалко! Пахнет от Антона медом, огурцом. Берут черпаками, с восковиной, проливают на грязь, на шубы". (Иван Шмелев, "Лето Господне")

В 1841 году в парижском ресторане Пале-Рояль познакомились московский дворянин Александр Сухово-Кобылин и французская модистка Луиза Элизабет Симон-Деманш. Они сошлись настолько близко, что Александр Васильевич выписал свою новую подругу в Москву и снял для нее целый этаж в начале Тверской улицы. Другая подруга Сухово-Кобылина, Надежда Нарышкина злилась. Слуга Сухово-Кобылина Андрей, напившись, ухал совой и пугал француженку. Сам Александр Васильевич от постоянного общения с модисткой постепенно деградировал. Его сестра писала: "Их разговор ничто. Говорят о собаке, о кошке, о блюдах, о обеде, о способах его приготовления, и это в течение битых двух часов". Словом, история была похожа на забавный, хотя и пошлый анекдот. И вот, в 1850 году Луизу находят убитой. Под подозрением оказываются Нарышкина, слуги Александра Васильевича и сам Сухово-Кобылин. Он попадает в застенок и там неожиданно увлекается литературным творчеством. И сочиняет не трагедию, не драму, а комедию, "Свадьба Кречинского". О мошеннике, который заложил ростовщику фальшивый камень. Автор и сам удивляется: "Каким образом мог я писать комедии, состоя под убийственным обвинением и требованием взятки в 50 тысяч рублей, я не знаю, но знаю, что написал Кречинского в тюрьме". Его, впрочем, оправдывают. А мы лишний раз убеждаемся: в Москве даже самые трагичные события неотделимы от комедии и анекдота.