Крепостнические отношения

На вилле Чивита Джулиана в 600 метрах от городских стен Помпей археологи обнаружили комнату, в которой в 79 году н.э. (когда на город обрушился гнев Везувия) проживали рабы. Интерьеры, как несложно предположить, весьма и весьма минималистичны. В наличие: два топчана (на одном из них сохранились остатки сетки), парочка простеньких деревянных шкафов, имевших некогда благородный красный цвет, несколько керамических сосудов. Раньше в этих амфорах наверняка хранилось что-то полезное, теперь же там обнаружили останки двух мышей и крысы. Грызуны, видимо, пытались укрыться от надвигающегося жара вулкана в глиняных сосудах и остались там навеки. Что интересно, в рабской комнате не нашли следов каких-либо решеток, замков или цепей. «Похоже, что контроль над обитателями этого помещения в первую очередь осуществлялся посредством внутренней организации рабства, а не физических барьеров и ограничений», - сделал вывод директор Археологического парка Помпей Габриэль Цухтригель. #рим #археология

Солидарен с автором "Библия: Что было «на самом деле»" и с Галиной Юзефович. "Текст" Глуховского – яркое произведение о довоенной Москве, о переписках в интернете/по сотовой связи, которые заменяют для нас живое общение, о психологической травме, о грамотно спланированной мести и последующей неопределенности, о пучине, в которую погружается человек после убийства другого человека.

Так часто читаю, будто хвалить прозу иносгента и уголовника Дмитрия Глуховского меня вынуждают исключительно "идеологическая солидарность", "продажность" и другие нехорошие вещи, что нет-нет да и отчаюсь. А потом вот читаю такое у умного человека - и нет, пожалуй, продолжу в том же духе. Рано отчаиваться. https://t.me/desnitsky/1317

"Современники вспоминают, что прообразом главного героя рассказа – глухонемого Герасима, послужил немой Андрей – дворник в доме Тургеневых. В.Н. Житова, воспитанница матери Тургенева, в своих воспоминаниях указывает, что Герасим в знаменитой повести «Муму» есть не кто иной, как немой Андрей, принадлежавший Варваре Петровне Тургеневой. Двоюродная сестра писателя Е.Н. Конусевич также называет в качестве прообраза Герасима крепостного В.П. Тургеневой, который был «дворником в Спасском, возил воду, колол дрова, топил в доме печи». По словам Житовой, Варвара Петровна привезла Андрея в своё имение из деревни Сычи, что в 25 верстах от Спасского. Е.Н. Конусевич вспоминает, что это был «красавец с русыми волосами и синими глазами, огромного роста и с такой же силой он поднимал десять пудов». Но не столько внешние данные Андрея пленили Варвару Петровну, сколько его физический недостаток. Она посчитала, что это придаёт ему «оттенок оригинальности» и тут же решила судьбу бедного Немого. По воспоминаниям Житовой, Варвара Петровна «щеголяла своим красавцем-дворником». «Одет он был всегда прекрасно, — пишет она, — и кроме красных кумачовых рубашек никаких не носил и не любил». Своеобразным подтверждением тому является сохранившийся документ «Сундук при гардеробе госпожи». На странице 33 отмечено, что «шнурку чёрного 20 аршин» выдано «дворнику Немому на отделку красной рубашки». Отъезжая на зиму в Москву, Варвара Петровна забирала с собой и красавца-дворника. По словам В.Н. Житовой, в Москве «зелёная блестящая бочка и красивая серая в яблоках как заводская лошадь, с которыми Андрей ездил за водой, были очень популярны у фонтана близ Александровского сада. Там все признали тургеневского Немого, приветливо его встречали и объяснялись с ним знаками»" (цитата с сайта Орловского литературного музея; материал на ту же тему с сайта московского Пушкинского музея).

В произведении «Муму» И.С. Тургенев описывал реально существующий дом - это был дом его матери Варвары Петровны Тургеневой. И история про утопленную собаку тоже оказалась не просто фантазией автора. Такие события действительно происходили в доме Варвары Петровны. Прототипом Герасима же стал крепостной Андрей по прозвищу Немой. Только вот после случившегося он не ушел, а остался служить барыне. Вот как описано это здание в самом рассказе: «В одной из отдаленных улиц Москвы, в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленною дворней». Дом до сих пор стоит на Остоженке, внутри него открыли музей Тургенева и его семьи, но в народе здание зовут «Домом Муму».

А когда-то в этих местах крепостные трудились на барщине (ссылка).

Если присмотреться, можно понять, что это не просто лес, а узкая липовая аллея, сейчас, правда, несколько потерявшая форму. До войны она вела к поместью Прасберг в Роминтской пуще. От поместья, увы, остались только руины. #калининград #пруссия

/Александр Невский и 1861 год/ Мифологизированный образ древнерусского князя Александра Ярославовича, одержавшего победу в Невской битве и Ледовом побоище (которые «не такие глобальные, как у нас их иногда представляют») присутствовал в памяти простого народа в XVIII-XIX веках. Фритьоф Шенк в своей работе о культурной памяти приводит этому свидетельства, а именно, упоминает зафиксированные фольклористами «Плач холопов», а также легенду, в которой Невский представлен как заступник перед богом. «Александр был примером и носителем надежд мы-группы, понимавшей себя в первую очередь как сообщество православных христиан-крестьян [...], видевших в «государстве» и землевладельцах потенциальных врагов». (Шенк Ф.Б. Александр Невский... М., 2007. С. 211, 234). Пиетет крестьянства перед «добрым царем» из прошлого, как кажется, предварял его широкое почитание после 1861 года. В первые годы после освобождения крепостных в Российской империи появился целый ряд икон Невского, написанных в память об обретении воли (См.: 1; 2; 3). Невский, тем самым, был представлен не только как защитник Дома Романовых, но и как защитник простого народа. Цитирую Д.В. Поленока: «Началом нового иконографического извода, по мнению Д. Мироненко, можно считать икону святого Александра Невского, написанную в мастерской В. М. Пешехонова в 1861 году (ныне хранится в Государственном музее Палехского искусства). Это самое раннее из известных на сегодняшний день изображений Александра Невского, посвященных памяти Александра II и освобождению крестьян от крепостной зависимости, о чем свидетельствует надпись на нижнем поле иконы: «В память освобождения крестьян от крепостного права помещиков 19 февраля 1861 года». Учитывая, что в этой мастерской нередко изготавливались иконы на заказ в больших объемах, можно предположить, что подобные изображения получили массовое распространение. Это послужило и образцом в создании подобного иконографического типа изображения Александра Невского в других иконописных мастерских. Характерными особенностями данного типа икон является наличие императорских регалий (горностаевая мантия, венец, скипетр и держава), военные доспехи (более историчные, чем рыцарские латы). […]. Главное отличие данного извода от предыдущих икон «императорского» типа — отсутствие интерьерного или пейзажного фона, который присутствовал на всех иконах XVIII — нач. XIX вв. На некоторых иконах встречаются надписи о том, что они были написаны на средства тех или иных крестьян. Прилагаю снимок одной из таких икон, которая хранится в Гродненском государственном музее истории религии. На изображении князь держит меч и лист, который, вероятно, отсылает к Манифесту 1861 года.