angime

Существование массажа, макияжа и свиданий в летние вечера в легких нарядах делают мою жизнь осмысленной прямо сейчас. Никакой абстрактной мысли, никаких долгосрочных планов. В общем-то, продолжающий кашель, не дающий спать по ночам, и общая слабость как-то сильно меняют приоритеты в жизни. Всем привет, конечно.

Меня попросили написать текст для глянца. У меня было интервью с популярным мейнстримовым медиа. Был долгий разговор с хорошими друзьями, который перейдёт в интервью. Через шестинедельную фемагору я с командой разрабатывала программу около 20 публичных дискуссий. И нигде пока я не нашла подходящего места и языка рассказать, что меня сильно беспокоит мою психическое здоровье, что еженедельные срывы стали нормой, а с недавним оглашением диагнозов, по одному из которых мне, скорее всего, нужно прооперировать грудь, а по другому - ждать пока мой собственный же организм разрушит щитовидку так, что она не сможет больше самостоятельно защищаться. И все это меня наводит к мыслям о том, что я стану немощной, больной и встречу я это все в одиночестве. Страх покинутости и одиночества всегда был частью меня, и теперь он становится реальнее: кому нужны больные и немощные женщины? Сегодня бессонница привела меня к удивтиельно близкого для меня эссе Джоанны Хедвы, переведённой на русский Мохирой Суяркуловой. «Теория Больной Женщины». Она рассуждает о том, как политическая борьба = публичность. И все те, кто лежат в домах, стационарах, переживая свою ментальную и/или физическую боль, всегда остаются невидимыми даже в своём сопротивлении системе. Их нет на улицах. Их нет в судах. Их нет на трибунах. И их как бы нет. Нас как бы нет. Каждый раз когда меня накрывает тревожное состояние + депрессивное состояние, я трачу всю себя на то, чтобы сделать для самых близких и для себя самый минимум, который мне стоит сделать для того, чтобы я не винила ещё себя в неспособности вообще ни к чему. И ни о какой публичности, приятных встречах с подругами, задуманных планов по делам речь в голове даже не идёт. Моя терапевтика советует повышать качество своей жизни. Моя подруга советует читать работы транс-феминиста об одиночестве. Я одновременно жалею себя, плачу, и прошу доверять близким, вообще людям вокруг, и замечать, что страх одиночества не единственное, из чего состоит моя жизнь.

Сегодня на медитации я ощущала как всплывают живые картины разных лет моей жизни. Никакой мысли за картинами не было, только ощущения цветов, запахов, звуков и ещё чего-то, что даёт полное присутствие. Я вдыхала и выдыхала, и медленно эти моменты возникали и отпускали: вот прохладный тихий темный коридор дома детства, вот тихий разговор с подругой у улицы... и каждый из этих и других моментов возникали в разных частях тела. Вся история моей жизни хранится в моем теле. Может это и называется целостностью, уметь чувствовать своё тело, чтобы понимать что и как в нем реагирует, отзывается на происходящее.

Айжан, объясняй картинку

worry_lines on insta :)

Проблемы со здоровьем мамы выкачали из меня небольшой остаток спокойствия и внутреннего равновесия и напомнили, почему я влюблена в эту безмолвную классическую музыку. Эта музыка как мое состояние сейчас: когда слов нужных не находится и становится уже не нужно, но внутри эмоции проживают свою жизнь, за которой остаётся только наблюдать и переживать вместе. Молчание мне сейчас видится как самый изощренный акт насилия над собой. Классическая музыка, такая же бессловесная, ясная и однозначная как молчание, привносит даже в это насилие свою эстетику.