Жили же люди

Сегодня, в день взятия Бастилии хочется упомянуть письмо Марии-Антуанетты, написанное ею своей матери в июне 1770 года по мотивам своего прибытия в Париж в качестве невесты наследника: «Моя дорогая мама, во вторник был праздник, который я никогда не забуду. Мы торжественно въехали в Париж. Что касается почестей, то мы получили все почести, которые только можно представить, но не они тронули меня более всего. То, что действительно впечатляло, были бедняки, которые так ревностно выражали свою радость, несмотря на душащие их налоги… Я не могу описать тебе, моя дорогая мама, ту привязанность и радость, которую каждый проявлял к нам. Уходя, мы позволили людям из толпы поцеловать нам руки, что доставило им огромное удовольствие. Какое счастье, что персоны нашего ранга могут с такой лёгкостью завоевать любовь целой нации. Я ценю эту любовь и никогда не забуду её». Цену «народной любви» королева Франции сполна познала спустя 19 лет, когда ее голова, еще недавно носившая шляпки стоимостью в поместье, упала в корзину с опилками. Так проходит земная слава и так иногда складывается жизнь правителей, желающих во чтобы то ни стало окончить роскошный банкет на тонущем Титанике.

​Справедливости ради стоит сказать, что дети из низших слоев общества жизнь не баловала и в передовых капиталистических странах запада. Существенную роль в борьбе за детские права тут играли прогрессивные активисты, выворачивающие грязное бельишко предприятий, эксплуатирующих маленьких работников и тыкающие носом общество в то, что происходит за закрытыми дверями промышленных гигантов и мелких фабрик. Так, например, в начале прошлого века американский журналист Льюис Хайн, занимавшийся до того освещением трудностей жизни мигрантов, сделал несколько тысяч снимков реальных условий детского труда на фабриках США. Для этого Хану пришлось переодеваться пожарным инспектором, проникать на предприятия под видом продавца открыток или религиозного проповедника, так как управляющие предприятий никогда не пустили бы прессу к себе на территорию. После публикации этих фото разразился грандиозный скандал, в 1912 году было создано Детское бюро в министерствах труда и торговли, принуждавшего руководство предприятий хоть как-то улучшить положение детей-рабочих. А в 1938 году был наконец-то принят закон о справедливых трудовых стандартах, который запретил детский труд.

Немного о семейных ценностях и отношении государства к детям из низших классов (более 80% населения) в Российской империи: Из доклада ежегодной сессии Министерства здравоохранения Российской империи за 1912 год: «Из 6-7 миллионов ежегодно рождаемых детей, 31% обнаруживают признаки питательной недостаточности: рахита, цинги, пеллагры и проч., а повальное пьянство беднейшего населения нарушает здоровье ребенка ещё до рождения его». А против слов: «Каждый десятый крестьянский ребенок из числа осмотренных являет собой различные признаки умственной недостаточности. Но недостаточность эта не есть только прирождённая. Значительная доля её проистекает от того, что родители, занятые трудом, не имеют времени хотя бы как-то развивать его, умственно и двигательно, соответственно возрасту. А также даже с ним достаточно разговаривать и поощрять ласками, дабы ребёнок в положенные сроки обучался говорить, ходить и проч.». На этой рукой царя Николая II написано: «НЕ ВАЖНО» и проставлена высочайшая подпись.

На приложенных ниже фото – жизнь немцев после разгрома Третьего Рейха в 1945 году. Дети возятся с брошенным оружием, женщины принимают паек от советского солдата, немцы разных полов и возрастов пытаются обменять на продовольствие личные вещи, кто-то - отцовскую награду, а кто-то - себя… И венчает эту подборку плакат, словно в издевку установленный союзниками на фоне руин со знаменитым изречением Гитлера: «Дайте мне пять лет – и вы не узнаете Германию». Интересно, многим ли из них приходило в голову, что свой путь в эти апокалиптические декорации они начали в 1933 году, избрав лидера, пообещавшего им благоденствие через миллионы трупов других людей?

Немного о восточной дипломатии XIII века, когда правители княжеств- осколков Киевской Руси уже ездили на поклон к Бату-хану в попытках уберечь свои земли от разграбления. Пишет Василий Ян (Янчевецкий), профессиональный историк, специалист по истории народов Великой Степи, путешественник, драматург и автор трилогии «Чингиз-хан-Батый-К последнему морю» про татаро-монгольское нашествие, популярной именно благодаря таким деталям: «…Князь Феодор и его спутники не раз бывали у половецких ханов, знали их обычаи: на пирах, во время угощения, всякое блюдо, всякий кусок мяса имеют свое значение, свой порядок и показывают больший или меньший почет. Поэтому русские зорко следили, будет ли им, как послам, оказан почет и какой именно. По татарским обычаям, сваренный баран или другое животное — жеребенок, дикая коза — разнимаются на части согласно особым древним правилам. Поручается это специальному лицу, опытному в этом важном деле. Туша разрезается пополам — правая и левая сторона животного — и раскладывается на особом блюде. Животное делится на 24 части, и эти части раскладываются либо на 24 блюда, либо на 12 блюд, по числу гостей. И каждый гость получает либо целое блюдо, либо, когда гостей много, одно блюдо едят двое или трое. Слуги входили парами, торжественно неся перед собой на вытянутых руках одно золотое и следующие — серебряные блюда. Баурши, взяв золотое блюдо из рук слуги, остановился перед Бату-ханом и опустился на колени. На блюде лежали тазовая кость с мясом и голова барана. Бату-хан принял двумя руками блюдо и поставил перед собой. Он выхватил из-за пояса тонкий нож, отрезал одно ухо барана и передал голову своему брату, хану Шейбани, сидевшему справа. Тем временем ловкие слуги бесшумно проскальзывали между гостями и ставили перед ними блюда. Четыре гостя получили по блюду каждый — знак высшего почета. Следующим подавали по одному блюду на двоих. Русские послы внимательно следили за разносимыми блюдами и понимали: вот эти два хана, получившие правую и левую лопатки, — начальники правого и левого крыла войска; эти, грызущие коленные кости, — находятся в передовом отряде. Грудинка была передана старшей жене. Мелкие части розданы другим женам. Баурши произнес молитву, после чего все татары принялись за еду. О послах все забыли... Нет, и им слуги принесли два блюда и поставили перед ними на ковре. Но что тут было: конечности ног, кишки и хвостовые кости! Послы поняли, что все это делается с умышленной целью их оскорбить, что им дают те части, которые уделяются низшим слугам, женщинам, очищающим внутренности, и мальчишкам, которые подкладывают катыши кизяка под котел. Ни один из русских не протянул руки к блюду, все спокойно наблюдали за обедом. Некоторые шутки, которые отпускались на их счет, были поняты послами…»

​Экзотический способ бритья нижних чинов во время Первой мировой войны описан в "Тихом Доне": «Казаки вымылись, вычистились, побрились тщательно — не так, как в окопах, где зачастую освобождались от растительности на щеках простым, но болезненным способом: волосы поджигались спичкой, и едва лишь огонь, слизывая щетину, добирался до кожи, — по щеке проводили заранее смоченным полотенцем. Способ этот именовался «свинячьим». — Тебя по-свинячьи обрить али как? — спрашивал какой-нибудь взводный парикмахер у клиента.»

Деякі мої підписники з України запитують, чому я не пишу пости про українське життя в давнину. Насправді я ніколи ще не читала так багато різної літератури з української тематики самого різного походження, від класики до архівних матеріалів, щоб зрозуміти справжній характер та менталітет народу, що його формувало, чому так багато проблем у сучасної України й чому попри це ми все ще боремось та перемагаємо? Бо з українського народу походять не лише козаки, войовничі жінки та працьовиті хлібороби, а й винахідники, підприємці, меценати, відомі лікарі, вчені, політичні та культурні діячі. Весь цей величезний культурний бекграунд дуже цікаво вивчати, щоб розуміти, хто ми є насправді і чого можемо домогтися, якщо забажаємо. Тому я вирішила всі свої надбання по цій темі викладати у окремий канал «Український Архетип». Тут я буду писати про те, що, на мій погляд, сформувало образ сучасного українця. Історія, культурологія, життєвий шлях видатних людей, звичаї, цікаві археологічні знахідки, етнографічні нариси з життя народів, що населяли українські землі та породили нас, сучасних – все це буде тут. Підписуйтесь та запрошуйте друзів, буде цікаво. 👉👉👉 «Український Архетип» 💛💙

​Нет ничего худшего для народа воюющей страны, чем неравенство и внутренний раскол. От этого не застрахована ни одна страна в час великих испытаний, будь то Украина в 2022 или Великобритания в 1940 году, прошедшая на пути к победе долгий путь испытаний и вызовов. А начиналось все с того, что еще в первой половине 1940 года, когда на континенте полным ходом шла война, британцы погрязли во внутренних склоках и дрязгах. Серьезные ограничения на поездки, продуктовые карточки, ночное затемнение снижали и так невысокий уровень жизни большинства жителей, вызывая ропот населения. Все изменилось 7 сентября 1940 года, когда немцы первый раз бомбили Лондон, а за ним начались серии бомбардировок Ковентри, Белфаста, Бристоля и множества других городов – так война вошла в жизни миллионов простых людей. Немцы делали все, чтобы не только уничтожить промышленность и сломить волю к победе, но и посеять рознь в английском обществе, и без того довольно жестко разделенного на классы – помимо бомбежек непосредственно промышленных объектов немцы уделяли особое внимание рабочим кварталам, чтобы еще больше озлобить простых англичан. «И всякий дом, разделившийся сам в себе, не устоит» - представители британской элиты хорошо понимали смысл этой библейской истины, и сделали соответствующие выводы. Для начала королевская семья и высшие правительственные чиновники заявили, но никуда не эвакуируются из Лондона, хотя немецкие бомбы обильно падали на центр города, в том числе и в здание парламента. Представители элиты и их дети служили в войсках или во вспомогательных подразделениях (вспомним Елизавету II, тогда одну из принцесс, водившую военный грузовик), королевская семья активно общалась с простым населением, посещая рабочие районы столицы, верфи, заводы, волонтерские центры и т.д. Война также стала мощным триггером социальных реформ, которые в прежние мирные времена двигались с чрезвычайным скрипом. «Если война затрагивает всех, если одни наши парни отдают на войне жизни за эту страну, а другие в тылу помогают ковать победу, то пора бы и стране позаботиться о нас» – так думали рядовые британцы и не стеснялись доносить свой запрос до представителей власти. В самый разгар войны, в тот период, когда исход войны еще не был ясен начал разрабатываться проект будущей «Новой британской концепции общественного благосостояния» Уильяма Бевериджа, который начал реализовываться уже через два года после победы. Именно благодаря ему британцы получили право на бесплатную базовую медицину, социальное страхование, пенсии и выплаты по безработице, улучшилось положение матерей из рабочего класса. В 1943 году женщины, работающие на заводах Британии, а их было тогда несколько миллионов, также добились право получать зарплату в зависимости от выработки, а не от пола, как это было раньше. Более того, работники-мужчины не только не считали, что эти нововведения «не ко времени», а и всячески поддерживали эту инициативу. Британцам не приходило в голову, что решение текущих проблем должно быть отложено на «после победы», а британскому правительству хватило ума и мудрости отвечать на веяния времени и вовремя педалировать нужные инициативы. Несмотря на то, что из войны страна вышла со страшными потерями, уже в 1948 году стартовала Национальная программа медицинского страхования и прочие вышеупомянутые реформы, изменившая к лучшему жизнь миллионов обычных подданных Британии. Так истинное сплочение нации, подкрепленное реальными действиями и «верхов» и «низов» помогло Британии не просто выжить в войне, но и войти в состав стран-победителей Второй Мировой, изменив при этом к лучшему судьбу миллионов своих сограждан и создав новый тренд развития для своей страны.

​Попалась на глаза вот такая пропагандистcкая обработка граждан из разряда «как там у врагов» из газеты «Петроградский листок» января 1917 года. Классика жанра – загибающиеся от голода злые немцы-австрийцы. Это при том, что в столице уже начались перебои с хлебом, а менее чем через два месяца начнется Февральская революция, запустившая развал империи, а «бунтующая и вымирающая от голода» немецкая коалиция худо-бедно проскрипит еще до 1918 года, успев изрядно помотать нервы своим противникам. Технологии не слишком изменились за последние 100 лет. Разница лишь в том, что такие сюжеты все-таки не мусолились без конца в СМИ и были рассчитаны на интеллигентные или, как минимум, на грамотные слои населения. Наверное, поэтому авторы эти заметок не публиковали современного "шок-контента" о поедании коварным западным врагом кошачьего питания от бескормицы или о тяжкой доле западных проституток, вынужденных продаваться за топливо.

​При чтении Вересаева «На японской войне» не покидает ощущение, что читаешь новости сентября 2022 года. Колесо истории снова сделало полный оборот, повторяя все те же реалии начала прошлого века, разве что в несколько иных декорациях: «В конце апреля по нашей губернии была объявлена мобилизация. О ней глухо говорили, ее ждали уже недели три, но все хранилось в глубочайшем секрете. И вдруг, как ураган, она ударила по губернии, В деревнях людей брали прямо с поля, от сохи. В городе полиция глухою ночью звонилась в квартиры, вручала призываемым билеты и приказывала немедленно явиться в участок. У одного знакомого инженера взяли одновременно всю его прислугу: лакея, кучера и повара. Сам он в это время был в отлучке, – полиция взломала его стол, достала паспорты призванных и всех их увела. Было что-то равнодушно-свирепое в этой непонятной торопливости. Людей выхватывали из дела на полном его ходу, не давали времени ни устроить его, ни ликвидировать. Людей брали, а за ними оставались бессмысленно разоренные хозяйства и разрушенные благополучия.» "По всему городу стояли плач и стоны. Здесь и там вспыхивали короткие, быстрые драмы. У одного призванного заводского рабочего была жена с пороком сердца и пятеро ребят; когда пришла повестка о призыве, с женою от волнения и горя сделался паралич сердца, и она тут же умерла; муж поглядел на труп, на ребят, пошел в сарай и повесился. Другой призванный, вдовец с тремя детьми, плакал и кричал в присутствии: — А с ребятами что мне делать? Научите, покажите!.. Ведь они тут без меня с голоду передохнут! Он был как сумасшедший, вопил и тряс в воздухе кулаком. Потом вдруг замолк, ушел домой, зарубил топором своих детей и воротился. — Ну, теперь берите! Свои дела я справил. Его арестовали.» «В солдатских вагонах шло непрерывное пьянство. Где, как доставали солдаты водку, никто не знал, но водки у них было сколько угодно. Днем и ночью из вагонов неслись песни, пьяный говор, смех. При отходе поезда от станции солдаты нестройно и пьяно, с вялым надсадом, кричали «ура», а привыкшая к проходящим эшелонам публика молча и равнодушно смотрела на них. Тот же вялый надсад чувствовался и в солдатском веселье.» «Штабс-капитан громко, на всю залу, говорил: — Японские офицеры отказались от своего содержания в пользу казны, а сами перешли на солдатский паек. Министр народного просвещения, чтобы послужить родине, пошел на войну простым рядовым. Жизнью своею никто не дорожит, каждый готов все отдать за родину. Почему? Потому что у них есть идея. Потому что они знают, за что сражаются. И все они образованные, все солдаты грамотные. У каждого солдата компас, план, каждый дает себе отчет в заданной задаче. И от маршала до последнего рядового, все думают только о победе над врагом. И интендантство думает об этом же. Штабс-капитан говорил то, что все знали из газет, но говорил так, как будто он все это специально изучил, а никто кругом этого не знает. У буфета шумел и о чем-то препирался с буфетчиком необъятно-толстый, пьяный капитан. — А у нас что? – продолжал штабс-капитан. – Кто из нас знает, зачем война? Кто из нас воодушевлен? Только и разговоров, что о прогонах да о подъемных. Гонят нас всех, как баранов. Генералы наши то и знают, что ссорятся меж собою. Интендантство ворует. Посмотрите на сапоги наших солдат, – в два месяца совсем истрепались. А ведь принимало сапоги двадцать пять комиссий! — Да. А в первый же дождь подошва под ногою разъезжается… Ну-ка, скажите мне, пожалуйста, – может такой солдат победить или нет?» Как говорил русский же историк Ключевский: ,,История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков’’.