Мадам Сандра пишет…

АААА! Выставка по журналу «Столица и усадьба» открылась сегодня в Музее импрессионизма! Будет до 6 октября. Успевайте.

Быть взрослым человеком — это знать себя настолько, чтобы понимать, когда перекроет, и подстилать соломки. Не факт, что это нивелирует все, но, по крайней мере, не позволит сжечь все вокруг. Ну так, когда вместо кукушечки у тебя дракон. Принимать себя, тыры-пыры — это уже потом, а сперва хотя бы знать и заботиться. В уязвимости мне сложно. Корзинку вот связала. Сходила на терапию. В качестве домашки задали вопрос: Если бы у тебя был базовый безусловный доход, что бы у тебя тогда было? Чем бы ты занималась? Вопрос про все, а не только про род деятельности. Хожу, думаю. А вы как бы ответили?

Я больше не шеф-ред Полит.ру. Официально издание приостановило деятельность 4 июня по решению Верховного суда. Это (как и другие новости) я не комментирую, это не ко мне. Ищу работу, конечно же, напишу об этом позже. Пока мне очень грустно. Для Политры это не конец — в смысле, я надеюсь, что этот платиновый архив инфы и лекций с 1998 года удастся сохранить. Но для меня — это пять лет, включая ковид и воблу, закончившиеся...проигрышем. Вы, может быть, не знали, но у нас появился новый сайт. Красивый, удобный, читаемый. Ютуб с многотысячными просмотрами. Телеграм — небольшой, но стильный. И все это — в текущий исторический момент. Вообще в терапевтических целях мне запрещено драматизировать, но...очень надоело жить в ситуации «нас давили, а мы не давились». Я не оптимистка — я знаю: сколько лет до было, сколько еще будет...но бесит. Это как в песочнице: строишь красивый домик, придумываешь всякие финтифлюшки, стараешься, лепишь, переделываешь. А потом приходит хулиган, и ножкой топ, и нет ничего. Потому что захотелось. Я и сержусь, и расстраиваюсь, и философски смотрю вдаль. Никакого уныния, просто таков путь. И я благодарна за то, каким он был. Но еще минутку погрущу. Фото: 2019, 2024

Война разрушает великое общество Это я смотрю архивы Беттмана на досуге. Марш мира, Вашингтон, 27 ноября 1965 г.

Лабиринт духовный на выставке «Формула Руси: образ допетровской России в искусстве Серебряного века» в Новом Иерусалиме. Она до 16 июня, есть шанс запрыгнуть в последний вагон — и он правда того стоит

Сатори ...созерцание красоты пробуждает сильнейшее чувство сострадания и любви к людям, и тогда слово «друг» становится словом «человек». Прочитала сегодня о японском писателе Ясунари Кавабаате — друге Мисимы, нобелевском лауреате, автора романов «Тысячекрылый журавль», «Снежная страна», «Старая столица», «Стон горы», «Мэйдзин». Прочитав его нобелевскую речь «Красотой Японии рожденный» я подумала, что конечно, моя история про гору — это про сатори. Потому что «Истина – созерцание, она по ту сторону слов, книгами и словами ее не передашь. Ее нельзя познать, ее надо пережить. Она раскрывается в момент экстатического восприятия жизни» Кстати, нобелевскую речь я нашла в интернете, перезалила и оформила рисунками и гравюрами. Не удержалась!

Сегодня последний день приема в Кооператив «Писательский» на ЛШ, я вся в вычитке работ, и поэтому профилактически властвующий Платоний

Гора Паасонвуори, говорят, волшебная. Она отвечает на вопросы. Нужно подняться на самый верх, и от того, каким будет подъем — легким или тяжелым, будет понятно, приняла тебя гора или нет. В июне 2022 года волшебство мне было нужно. Кроме того, паломничество было обречено на успех: это раньше нужно было лезть в гору по натоптанной тропинке, запинаясь о сосновые корни. Меня же ждал новехонький деревянный настил — ковидное новообразование. Вопрос к горе у меня был только один: как, блин, жить эту жизнь — потому что я уже совершенно не понимаю. Я даже не знаю, что шокировало меня той весной больше всего: как легко можно жертвовать жизнями других, или то, как «свои» не готовы пожертвовать ради принципов, о которых столько говорили и чему учили, вообще ничем. Это я еще не знаю, как много удивительных открытий предстоит впереди, но — чу! — без спойлеров: пока я поднимаюсь на Паасо, птички поют, лес шумит. Вид сверху цепляет: и резьбу деревьев, что старше меня, по небу. И поля, и поезд между ними, и домики вдалеке. Я сидела, любовалась миром и терпеливо ждала знака — хоть малюсенького намека от иных сил, раз уж своих не хватает. А потом я разрыдалась. То ли потому что на гору можно было опереться, то ли от безумной красоты — той, в которой чувствуешь себя маленьким кожаным мешком, который умрет, а все это останется. Иногда думаю, что природа в нашей стране — и есть римские развалины, перед которыми чувствуешь себя песчинкой в потоке жизни. Тогда на горе я тогда так ничего и не поняла. Ответ пришел позже: Даже в экзистенциальной яме можно наслаждаться красотой. Даже в самой глубокой скорби можно любить. Даже в тяжелой депрессии можно радоваться. А Паасо, кстати, с карельского переводится как «гора».

Если вы пропустили — в «Альпине» вышла новая книга Наталии Мещаниновой «Один маленький ночной секрет». Это — сборник, тут сценарий к одноименному фильму и рассказы. Как вы знаете, я большая ее поклонница. Все представляют ее через «Пингвины моей мамы», «Аритмию», «Снегиря», но моя вечная благодарность за «Комбинат "Надежда"». Как от человека, который вырос в Норильске. Норильчане этот фильм не любят, проклинают — отрицают, как и всякую хтонь. Мир в нем мрачный, безысходный, жестокий. Но я смотрела и думала — Спасибо. Наконец-то кто-то меня понял. Это было важно. Я всегда чувствовала себя неправильной, кто не может довольствоваться малым. Кто боится, что надежды раздробят на комбинате как камни. И кто-то другой пришел и сказал — да, я тоже знаю это чувство.

Написала душный текст — поставь следом мем, таков закон соцсетей