a thousand times good night

мне страшно и не только потому что в метрах 30 от меня толпы Росгвардии, не потому что на улицах моего города война и все в неё попадают без права выбора даже не потому что сегодня в этой войне оказалась я я не хотела у меня подкашивались ноги еще у гардероба выйдя на улицу людей было видно не много, но стоило развернуться и на твоих глазах избивают такого же человека как ты он так старался убежать а потом идёшь по тем же улицам и не можешь дышать я чувствую себя красным фонарём я чувствую себя буйком в океане которого я так боюсь я когда-нибудь выйду из комнаты? вот чего я правда боюсь я в безопасности? почему я испытываю такую ненависть почему я не могу существовать за счет добра и справедливости почему мне нужно существовать за счет проблем и образа главной язвы на планете я же считаю себя хорошим человеком как же я ошибаюсь я никакой не хороший человек

вчерашние новости вновь загнали меня во время, когда я была чуть внимательнее и чуть смелее. заметка от 21 апреля 21 года – петербург, лестница у манежа

до слез и я ведь даже не домой

общаемся

новгородский райтер

Ян Посадский. Поморский райтер.

*** уже пятый месяц дома думает то же самое, что и все дышит – дым, нефть, иногда – аммиак спит дискретно, пока не услышит громкий, нет, ГРОМКИЙ, ГРОМКИЙ, ГРОМКИЙ, и ещё один ГРОМКИЙ (да, вот так) взрыв окно по старой привычке дрогнет, нн спрячется в коридоре, взрыв станет тихо, укромно, стало быть, можно открыть холодильник, съесть ломоть хлеба с молоком, лечь спать встать опять в коридор пора и так до утра утро вынести мусор бегом потом закрыться в норе потом следить за кошками, детишками, девушками, дедушками и бабушками во дворе, которым дела нет до того, что в небе и на земле, до того, что воздух, что пепел, как и ему, как и мне он зажгет свечу в ночи, напишет пару строк, убедившись в том, что смог добыть жизнь там, где закон – курок звонок «спокойной ночи, сынок» снова сон снова он снов он о

#смотритесами Лиза Хосуева о выставке самуилла маршака/Димы Королева «Sou de cuivre» в Name Gallery. Часть 2: В пространстве галереи куратор выстраивает из разрозненных серий повествовательную историю-прогулку – или точнее хождение. От формы путевых заметок в экспозицию заимствовано позиционирование зрителя как «гостя», забредшего в уездный город N и случайно попавшего на застолье местных. Оказавшись в общем кругу из работ маршака/Королева куратором поднимается вопрос о замкнутости культуры, очерчивающей собственную мифологию четкими границами. Правда начинает казаться, что диссонанс высокого и низкого возникает и не доходя до «Геркулесовых столбов». Французское издательство Sou de cuivre из книги Юрия Буйды «Дар речи», к которому отсылает название выставки, изначально издавало литературу для народа, а впоследствии перешло на Пруста и Аполлинера. Вырезанное деревянное солнце Королева не обязательно станет для нас «новиковским», его тексты не обязательно станут поэзией, а в порывах ветра, запечатленных в живописи, мы не обязательно разглядим ангелов. Важным для выставки, по словам Алексея Масляева, стал и другой фрагмент книги, где один из героев говорит: «Очень трудно доказать, что имеешь дело не с красотой, а с намеренной красивостью, которая выявляет пустоту». В рамках экспозиции эту фразу можно понимать и технически, и контекстуально. С одной стороны произведения художника не лишены бутафорской атрибутики вроде пошловатых искусственных роз, декорирующих холсты, а с другой – витиеватое французское название «Sou de cuivre» в переводе означает «медный грош». Объединение всех контрастов происходит сосуществованием каждого объекта внутри одного «места». Зрителю показывают все ракурсы без снисходительного разжевывания –участники процесса существуют в пространстве, где пугающее остается пугающим, старому не суждено молодеть, а буквальное не превращается в эстетское высказывание. Главным инструментом, которым располагает зритель на выставке Королева/маршака, становится интуитивность: проходя по закругленному пространству Name Gallery случается «хождение» по всем канонам литературной формы кроме одного – город N точно знаком каждому, в нем никто не окажется «иностранцем», но каждый станет «гостем».

Фото: Лиза Хосуева

#смотритесами Лиза Хосуева о выставке самуилла маршака/Димы Королева «Sou de cuivre» в Name Gallery. Часть 1: До 13 июля в петербургской Name Gallery проходит выставка самуилла маршака/Димы Королева «Sou de cuivre» под кураторством Алексея Масляева. Это третья подряд экспозиция художника, развернувшаяся в галерее в весенний сезон вслед за проектом «Несложно», проходившем с конца февраля 2022 года, и «Маем» 2023 года. «Sou de cuivre» стала крайне синонимичной погодным условиям, в которых она оказалась. Заходя с майской заснеженной Большой Конюшенной в галерею, не ощущаешь резкого пространственного перехода: произведения словно запечатлевают межсезонье со смазанными порывистым ветром пейзажами, где яркая палитра смешивается в коричневато-серые цветовые пятна. Выставка включает несколько серий: грубые и одновременно наивные деревянные объекты, декупажные работы из серии «Розы», будто выполненные на фотообоях, свитки с поэтическими текстами, составленными художником и крупноформатные холсты с привычным для Королева нервным мазком. Открывают экспозицию «Розы», выложенные в своеобразный иконостас. Среди трех регистров мы можем разглядеть отражения всего «культурного», что есть вокруг и в нас: игру в футбол, растворяющегося в березах Есенина, ковер из Чайхоны, хрустальный сервиз, фото после удачной охоты. На холстах, лишенных композиционной глубины и будто покрытых слоем уличной грязи, виднеется блеклое, словно нарисованное детской рукой солнце, которое выцвело от собственного света; на флаге белый – цвет чистоты – растворился и замарался в окружающей слякоти; мясник в постепенно розовеющем фартуке смотрит на нас в упор. Возникает запыленная надпись «стоп-кран», формально необходимая всему индустриальному, но на деле поднимающая безмолвные вопросы – пользовались ли этим краном хоть раз? Рабочий ли он? Или уже давно был выведен из эксплуатации и лишь номинально создает иллюзию, что запущенные процессы могут быть остановлены? Деревянные объекты своей формой напоминают «случайно найденные». Они висят на стенах, фланкируют живопись, выставляются на полках – от их повсеместности кажется, что мы попадаем в чей-то дом, заставленный неопознанными предметами. До абсолюта эта мысль доводится решением собрать фигуры на покосившемся ассиметричном столе. Такими же непроизвольными кажутся и слова из «поэзии» маршака, выстроенные в несвязные на первый взгляд фразы. Написанные от руки цветными фломастерами, которые вот-вот закончатся, стихи напоминают обрывки разговоров прохожих.